Компактный сгусток знания — систематика растений

Автор: врач Артемий Липилин из научного сообщества Фанерозой.

Быльняк, быльник, чернобыль, чернобыльник, коника. Будильнич, глистник, божье-дерево, мужиничек, бодреник, святое деревцо, биз-дерево, чаган, полынек, полынец, черная-нехворощь, полевые-веники, степная-чилига, змеевик, нехворощь, белокорка, белая-нехворощь.

Полынь.

В.Даль. Словарь живого великорусского языка.

!Не соответствует тематике ! Низкий технический уровень материала!

Просим всех людей, кто считает, что Хабр только для для тех кто пишет статьи о программах, как например человек на скриншоте, ознакомьтесь, пожалуйста, с мнением администрации на этот счёт в комментариях под нашей статьёй о слепнях. Если Вас это не удовлетворит, то, пожалуйста, не тратьте своё время на прочтение данной статьи!

Эта статья абсолютно соответствует тематике тех хабов, в которых эта статья находится и той сложности технического материала, которую требуют от статьи данные хабы. Лучше переходите сразу к прочтению других материалов, которые соответствуют вашим потребительским предпочтениям. Открою вам истину капитана: лента хабра настраивается так, как захотите вы! Не нравятся наши статьи, читайте хабы, где пишут исключительно по IT! Не портите себе настроения, уважайте мнение других и хорошего Вам дня! Живите дружно!

Ранние попытки систематического описания растений – античность, средние века и эпоха Возрождения.

Одним из первых учёных, применивших систематический метод в ботанике, был уже хорошо известный читателям Теофраст.

Теофраст ок. 370 г. до н.э. — между 288 и 285 г. до н.э. Он создал довольно примитивную классификацию растений, разделив все растения на группы: деревья, кустарники, полукустарники (кустарнички) и травы. Он отделил водную флору от наземной, отметив пресноводные и морские формы. Эта классификация довольно прочно укоренилась среди учёных-ботаников и с незначительными изменениями дошла до эпохи Возрождения. Другой подход к классификации растений применил Плиний Старший. Его классификация произвольна, но в ней выделяются экзотические, душистые, садовые и плодовые растения.

Долгое время учёные не составляли классификаций на основе морфологических признаков, однако были и те, которые считали необходимым основать систематику именно на основе внешнего сходства. Так, например, Диоскорид пытался классифицировать растения по их естественным признакам.

В большей или меньшей степени всех ботаников со времён Аристотеля и Теофраста волновали проблемы классификации и вопрос о жизненных отправлениях представителей царства растений. В эпоху Возрождения наметилась и стала развиваться тенденция анализа и систематизации пёстрого материала, собранного многочисленной плеядой флористов и ботаников предшествующих эпох. Без чёткой классификации научная мысль задыхалась под грузом сырого, необработанного и несистематизированного материала.

В XVI веке ботаник Иероним Бок опубликовал свой знаменитый труд “Neu Kreutterbuch”, в котором описал более пятисот видов растений. На основании своих наблюдений он предпринял попытку создания естественной классификации растений и ввёл термины «губоцветные», «крестоцветные» и «сложноцветные». Однако в его работе нет никаких сознательно выбранных классификационных признаков. Бок объединил растения исключительно по внешнему сходству, но, тем не менее, это стало значительным шагом вперёд по сравнению с алфавитным перечислением различных видов растений в работах его предшественников. Со временем объём накопленных знаний в области ботаники потребовал систематизации их не в алфавитном порядке и не по каким-либо случайным признакам, как это делалось раньше, а на основании сходства и родства описываемых растений.

Во второй половине XVI века нидерландский ботаник Клазиус, хорошо и полно изучивший европейскую флору и экзотические растения, привезённые из обширных колоний, предложил классифицировать все растения на группы: 1) деревья, кусты и полукустарники; 2) луковичные растения; 3) душистые растения; 4) непахнущие растения; 5) ядовитые растения; 6) папоротники, злаки и зонтичные растения. Как видно, этот автор недалеко ушёл от классификаций Теофраста и Плиния.

Несколько дальше продвинулся ботаник Лобеллий, который создал классификацию, основанную на внешних признаках растений. Классификация Лобеллия опиралась, главным образом, на форму листьев. Он вполне чётко выделил группы орхидей, лилейных, мотыльковых, губоцветных, крестоцветных и прочих. Исходя из этого принципа, Лобеллий отметил группу злаков, сблизив её с группами лилейных и орхидей. Однако к роду пшеницы он присовокупил все растения, произрастающие на полях, включая сорняки. Особое место среди первых систематиков растительного царства занимает швейцарский исследователь Каспар Баугин.

Именно ему принадлежит заслуга приведения «первобытного хаоса», безраздельно царящего в ботанике, в идеальный порядок. Из-за того, что многие растения, являясь представителями различных видов и таксонов более высокого ранга, именовались одними и теми же именами, а другие растения, порой принадлежавшие к одному виду, назывались по-разному, в ботанике имелась большая путаница. Большим достижением Баугина стали весьма точные описания многих форм, выполненные в виде кратких диагнозов. Именно он выделил большое количество синонимичных названий. Не имея чётких представлений о систематических категориях, он первым разработал единую номенклатуру, позволившую создать некое подобие порядка. Приём, разработанный Баугином, лёг в основу биноминальной номенклатуры. Зачатки этой методики можно встретить у других учёных ˗˗ современников Баугина: Брунфельса, Фукса и Лобеллия.

Баугин давал иногда четырёхчленные названия, что свидетельствовало о его тонком умении точно диагностировать растения вплоть до разновидностей в современном понимании этого термина. Так, например, он различал Anemona alpina major и Amtmona alpine minor. Такие обозначения, использованные Баугином, имели выраженное положительное значение, так как значительно облегчали изучение и «инвентаризацию» царства растений. Для того чтобы понять, насколько колоссальным был этот шаг, необходимо знать, что в те времена виды обычно обозначались десятью и более словами.

Первым среди своих коллег Баугин учитывал при описании совокупность признаков растений: форму, величину, ветвление корня и стебля, вид листьев, строение цветка, плода и семени. Он первым разграничил понятие рода и вида.

Подобно своим предшественникам, Баугин, пытался объединить виды по признаку сходства. Он разделил все растения на двенадцать «книг». Каждая из «книг» подразделялась на секции, секции ˗˗ на роды, а роды ˗˗ на виды. Многие секции в той или иной степени соответствовали семействам в современной систематике и были намечены вполне правильно. У Баугина встречаются первые, весьма несовершенные наброски в описании естественной системы.

Однако труд Баугина не лишён и некоторых недостатков. Так, например, имея весьма смутное представление о тайнобрачных растениях, в частности, папоротниках, учёный объединил водоросли и губки в одну группу. Вся его система держалась исключительно в рамках органографии.

В этот период виды растений получили достаточно ясные характеристики, и ботаники уверенно научились их отличать, однако таксономические ранги выше рода они часто не различали. Показателен такой пример: хвощи, злаки и эфедра (хвойное растение) оказались у Баугина в одной группе с ряской и мхами.

Накопление материала настоятельно потребовало более глубокой разработки методики систематизации. Определённую роль в этом отношении сыграли работы итальянского учёного XVI века Андреа Цезальпина, попытавшегося установить некоторые базовые принципы классификации. Следуя примеру Аристотеля, Цезальпин рассматривал растения как несовершенных животных. Основными функциями растения, как он считал, были питание и размножение.

Классифицируя растения и устанавливая между их формами сходства и различия, Цезальпин пользовался объективными, а не субъективными критериями, то есть учитывал важные для растения признаки, а не случайные черты, представляющие ценность для человека: питательные или лекарственные свойства растений, пользу или вред, красоту и редкость. Объективные признаки разнообразны, но первостепенными среди них автор считает органы воспроизведения растений, то есть плоды и семена, а во многих случаях и цветы. По Цезальпину, основная задача растений сводится к тому, чтобы создавать своё подобие, то есть производить потомство, возникающее из плодов и семян. Такой критерий классификации был новым. Согласно ему, Цезальпин сгруппировал все известные ему растения.

Две основные классификационные группы традиционны: деревья, кустарники и травы. К ним он присоединил ещё одну, которую назвал «Бессемянные». Сюда он отнёс мхи, папоротники и водоросли. Каждый из первых отделов разбивался на пять подотделов. Критерием для них служило число семян и камер околоплодника: односемянные, двусемянные и т.д., а также простой или сложный околоплодник, голые или покрытые семена. Далее идут семейства. Для различения многосемянных внимание сфокусировано на цветках. По мнению Цезальпина, бессемянные ˗˗ самые несовершенные из растений, занимающие промежуточное место между миром растений и мёртвой природой.

Таким образом, можно утверждать, что Цезальпин ˗˗ первый учёный, создавший систему, основным признаком которой было родство.

Новое время

Нельзя забывать также «Новую систематику зонтичных растений» английского ботаника Морисона, увидевшую свет в 1672 году, и трёхтомное сочинение «История растений», изданное в 1686 году и принадлежащее перу английского натуралиста Джона Рея.

Учёный описал множество растений, опираясь в первую очередь на морфологические признаки. Он подразделял растительный мир на группы, некоторые из которых были близки к естественным: злаковые, крестоцветные, губоцветные, мотыльковые и другие. Рей заметил, что по особенностям строения зародыша все растения делятся на две большие группы, именуемые в настоящее время однодольными и двудольными.Рей также предпринял попытку дать четырёхчленную классификацию.

Он различал понятия вида и рода, причем понятие рода он разделял на три части: genus (род в узком смысле), genus subalternum (иногда ordo, что приблизительно соответствует порядку или семейству), genus summum (класс). Рей расположил свои классы в виде восходящего ряда в порядке усложнения. Хотя предложенное им расположение было ещё весьма несовершенным, в нем усматривались зачатки метода, получившего своё развитие в трудах Жюссье и Ламарка.

Наибольшей проблемой, с которой столкнулись исследователи этого периода на пути своих исследований, были хаос и путаница, царящие в классификациях растений, в терминологии и номенклатуре, в критериях и произвольных, субъективных методах, не дававших почти никакого представления о связи между различными растительными формами.

«И воссиял великий свет…». Эпоха Просвещения

К XVIII веку необходимость в единой, внутренне непротиворечивой систематике растительного царства назрела в такой мере, что ряд выдающихся ботаников всецело посвятили себя исключительно этой проблеме. Одним из таких учёных был французский ботаник Ж. Турнефор.

Турнефор изучил и описал более пятисот родов растений. В основу своей классификации он положил строение венчика. Учёный выделил растения безлепестковые и лепестковые, а последние делил на однолепестковые и многолепестковые. К однолепестковым он относил, например, колокольчики и губоцветные, а к многолепестковым – розоцветные и другие. Деревья, кустарники и травы Турнефор разделил на несколько классов. Всего в его системе было двадцать два класса.

Турнефор ввёл в ботанику новое четырёхчленное разделение систематических категорий: класс, секция (категория, близкая к современному отряду), род и вид. Он создал детальные диагнозы для родов, давал фитогенетические сведения. Теоретические воззрения Турнефора не отличались особой оригинальностью, но оказали значительное влияние на работы многих ботаников последующего периода.

Однако вершиной искусственной классификации явилась система, разработанная шведским натуралистом Карлом Линеем, автором выдающихся трудов: «Основания ботаники», «Философия ботаники», «Роды растений», «Виды растений», «Система природы» и других. Они пользовались широкой популярностью и оказали глубокое влияние на науку XVIII века.

Карл Линней. Годы жизни: 23.05.1707 — 10.01.1778. Картина иллюстрирует учёного во время своей экспедиции. На портрете он облачён в национальный саамский костюм. Карл Линней – сын пастора. Подлинная фамилия его семьи – Ингемарсон. Фамилию Линней он выбрал себе при поступлении в университет, как тогда было принято. Линней – Linnaeus – Липа. Выбор такого имени связан с родовым символом – большой трёхствольной липой, росшей на земле его предков. С ранних лет он проявил страсть к коллекционированию, но к школьным занятиям относился более чем равнодушно. Отец, уступая аргументам и просьбам знакомого врача, разрешил сыну поступить на медицинский факультет. После целого ряда перипетий, связанных с необходимостью заботиться о завтрашнем дне, Линней на двадцать восьмом году жизни получил степень доктора медицины. Систематик по врождённому яркому таланту, систематик до мозга костей, доводивший своё влечение к классифицированию до курьёзов, Линней свой первый творческий труд посвятил именно проблеме классификации.

Так на свет появилась «Система природы», выдержавшая при жизни автора двенадцать (!) изданий, неизменно перерабатываемых и дополняемых.

В течение ряда лет, с 1736 по 1750 годы, выходят в свет и другие его работы: «Основания ботаники», «Библиотека ботаники», «Роды растений», «Виды растений» и «Философия ботаники». Все они написаны на излюбленную тему великого систематика. В большой степени любопытны страницы «Основ ботаники», повещённые характеристике и классификации самих ботаников. Тут страсть Линнея к систематизации буквально всего, на чём он сосредотачивает свою мысль, доходит до возможного предела.

Имеет смысл привести эту забавную классификацию целиком, чтобы читатель смог оценить своеобразное, но не лишённое обаяния, чувство юмора великого учёного.

Всех ботаников автор именует не иначе как фитологами и подразделяет на две группы: собственно, ботаники и любители-ботаники. Первая группа распадается собирателей и методистов. Подгруппа собирателей включает в себя ботаников, положивших начало сбору растений, комментаторов «отцов» ботаники, ботаников, делавших рисунки растений, и собирателей экзотических растений. Подгруппа методистов в свою очередь состоит из философов, систематиков и ботаников, дающих названия тем или иным растениям. Подгруппа философов, как и систематиков, дробится на отдельные группы, соответствующие их роду занятий. Это ораторы, выступающие на ботанические темы; спорщики, состязающиеся в искусстве спора на эти темы; физиологи, раскрывающие тайны пола у растений; учителя, устанавливающие каноны и аксиомы ботанической методики. К числу систематиков Линней относит фруктовщиков, классифицирующих растения на основании их плодов; венечников, разделяющих растения по венчику; чашников, классифицирующих по чашечке цветка; сексуалистов, описывающих группы растений на основании строения органов размножения. О себе Линней пишет: «Ego etiam sexualista sum» («Я также сексуалист»).

Вторая из больших групп ботаников («любители ботаники») не избежала участи первой. Непреклонный систематик разбивает её на анатомов, садоводов, врачей и случайных любителей, к числу которых он относит теологов и поэтов, пишущих о цветах. Сюда же входят и биологи, о которых сказано: «Это те, что описывают жизнь и смерть занимавшихся ботаникой авторов».

С именем Линнея связано описание большого количества растительных и животных форм, их точная диагностика и удобная систематизация. Так, во втором издании труда «Виды растений» было отмечено 1260 родов и 7540 видов, причём отдельно выделены разновидности. Линей разделяет всё царство растений на двадцать четыре класса. В отличие от своего предшественника Турнефора, классифицировавшего растения на основании строения венчика и не обращавшего внимания на тычинки, Линней, признававший существование пола у растений, положил в основу своей классификации, получившей название «сексуальной» (половой), характерные особенности тычинок и пестиков. Первые тринадцать классов Линней различал по числу тычинок. Остальные – по следующим признакам:

• 14-1 и 15-1 классы – по различной длине тычинок;

• 16 – 18 – по характеру срастания тычинок;

• 19 – по признаку срастания пыльников;

• 20 – по способу срастания нитей тычинок со столбиком пестика;

• 21 – однодомные растения;

• 22 – двудомные;

• 23 – растения, часть цветков которых раздельнополая, а другая бесполая;

• 24– тайнобрачные.

Внутри классов Линней выделял отряды по характеру строения женских органов растения – пестиков.

Система Линнея была искусственной. Растения относились к той или иной группе на основании единичных признаков. Это приводило к множеству ошибок. Однако нельзя отрицать тот факт, что это была одна из первых полноценных систематических систем.

Основной заслугой Линнея является окончательное утверждение биноминальной номенклатуры, усовершенствование и «стандартизация» ботанической терминологии. Вместо прежних громоздких определений Линней ввёл краткие и чёткие диагнозы, содержавшие перечень характеристик растения в определённом порядке. Он ввёл соподчинённые друг другу таксономические категории: отряды, роды, виды, разновидности.

Линней осознавал искусственность такой системы, условность классификации по произвольно выбранным признакам. «Искусственная система, – писал он, – служит лишь до той поры, пока не найдена естественная; первая позволяет нам лишь распознавать растения, вторая откроет нам их подлинную природу». Стремясь составить естественную систематику, не зависимую от своих двадцати четырёх искусственных классов, он создал другую классификацию. Все растения в ней были распределены по 65 – 67 порядкам (семействам), казавшимся ему естественными. Однако дать чёткое определение критериям этих порядков Линней так и не смог.

Линней терпеливо, организовано, самоотверженно, в полной гармонии с основным влечением своего ума проделал колоссальную работу в отведённой им для себя области познания. Он творец завершённой искусственной классификации, положившей конец путанице, царившей до него в систематике. Точные определения и терминология, наименования отдельных объектов изучения и их отдельных частей – всё это высоко подняло его над систематиками, работавшими ранее.

Линней значительно обогатил флористический материал, изучив много новых, не зарегистрированных до того растений. Он описал нектарники у цветов, обратил внимание на периодические движения растений охарактеризовав некоторые из них как «сон растений», изобрёл так называемые «цветочные часы», использовав для этого способность различных растений раскрывать и закрывать свои венчики в определённые часы дня. В Швеции, на родине Линнея, его ценят как создателя шведского литературного языка в его современном виде. Систематикам требовалась классификация, которая базировалась бы не на случайно выбранных признаках, а соответствовала бы реальным родственным взаимоотношениям живых существ в природе.

Первые попытки создать такую классификацию начались в XVIII веке.

Само понятие «естественная группировка» прошло в своем развитии несколько этапов. Некоторые ботаники, руководствуясь общим сходством растений, пытались объединить их в некие более или менее естественные группы. Эти попытки не прекращались на протяжении всего XVIII века. Однако господствовавшими оставались приёмы искусственной классификации. Но даже самые упрямые авторы искусственных систем склонялись к убеждению, что независимо от принципов, которых они придерживались, природе свойственен «естественный порядок», «естественное сродство» растений и животных. Многие систематики понимали, что искусственная систематика – это грубый технический приём и искали более совершенные методы классификации, которые позволили бы отразить «естественный порядок» в природе, родственную близость тех или иных форм.

Попытки построения естественных систем были только до некоторой степени приближением к природной системе. Недостаток критериев для систематики, в первую очередь сравнительно-морфологического характера, не позволяли таким системам преодолеть «искусственность». Более того, в сами понятия «естественный» и «сродство» не вкладывалось эволюционного содержания. Тем не менее, стремление Баугина, Рея, Маньоля и других создать естественные группировки растений имело большое значение. Их работы создавали предпосылки для формирования эволюционного учения.

Попытки создания естественной системы нашли яркое выражение у ботаников XVIII века. Так, французский учёный Адансон в своём стремлении построить естественную классификацию растений добивался использования не какого-нибудь одного признака, а целого их комплекса.К сожалению, Адансон не учёл в достаточной мере значимость отдельных признаков и качественную неравноценность их для систематики. В 1759 году Бернар Жюссье, работавший в Версале, в королевском саду Треанон, сгруппировал на грядках восемьсот растений, объединив их в шестьдесят пять «естественных порядков», в той или иной мере соответствовавших естественным порядкам, намеченных Линнеем. Каталог растений Треанона был опубликован в 1789 году под названием «Роды растений».

Автором этого труда стал племянник Бернара Жюссье – Антуан Лоран Жюссье. Система А.- Л. Жюссье состояла из пятнадцати классов, ста порядков, приблизительно соответствующих современному понятию семейств, и около двадцати тысяч видов. Классы были объединены в три большие группы: бессемядольные, однодольные и двудольные. Внутри однодольных и двудольных классы выделялись по наличию верхней, нижней или полунижней завязи. Классы и семейства были представлены в виде восходящего ряда. Жюссье уделял большое внимание критериям, которыми нужно пользоваться при распределении растений в естественные группы.

Он считал необходимым тщательно взвешивать признаки, выявляя среди них наиболее характерные, важные, постоянные, устанавливая их субординацию и отмечая корреляцию между ними. Многие группы в системе Жюссье носили естественный характер и с теми или иными изменениями вошли в современные системы. И в то же время в его системе были сильны пережитки искусственной классификации. К ним относится, в частности, выделение классов только на основании единственного признака – положения завязи. Особенно искусственным является пятнадцатый класс, куда попали раздельнополые покрытосемянные. Деканоль, и Окен, последователи Жюссье в работе построения естественной системы, вовсе упразднили этот класс, а его представителей объединили с безлепестковыми растениями.

Большим шагом к пересмотру принципов систематики явились ботанические работы Ламарка. В своем труде «Флора Франции» он критически пересмотрел системы растительного мира Линнея, Жюссье и Турнефора, четко провёл биноминальную номенклатуру, выявил многие синонимы, впервые предложил определительные таблицы, основанные на дихотомическом принципе. В книге «Классы растений», изданной в 1786 году, он подразделил растительный мир на шесть классов и девяносто четыре семейства, подойдя вплотную к естественной классификации. Именно в этой своей работе он высказал мысль о градации различных уровней организации живой материи.

В труде «Естественная история растений» Ламарк, ставший в это время на позиции эволюционизма, расположил все формы в порядке восхождения от простого к сложному. В основание растительного мира он поместил грибы, водоросли и мхи, а на его вершине оставил многолепестковые цветковые растения. Таким образом, в попытке создать естественную классификацию он пошёл значительно дальше своих предшественников, предположив наличие эволюционной связи между различными группами растений.

На пути к теории эволюции – XIX век

К началу XIX века стало совершенно очевидно, что искусственные системы отжили свой век и не могут удовлетворять потребностям науки. Если искусственные системы были по-прежнему полезны для определения растений (в форме «ключей» искусственные системы сохранились и в настоящее время), то достигнутому на тот момент уровню теоретических знаний они уже не соответствовали. К тому времени выделились такие группы, как сложноцветные, крестоцветные, зонтичные и т.п., что привело, в свою очередь, к тенденции располагать и остальные группы по их родству.

Понятие «сродство» тогда определяли, как ближайшее сходство между организмами. Его устанавливали по совокупности существенных признаков строения. В противоположность «сродству», приспособительное сходство отодвигалось на задний план, как несущественное. Системы, построенные на такой основе, называли естественными. Они были большим шагом вперёд по сравнению с искусственными системами. Противопоставляя «сродные», «сходные» или «подобные» формы, систематики интуитивно нащупывали через внешние признаки внутреннюю связь между различными формами.

Ещё позднее, в XX веке, появились попытки найти единообразие в кажущемся хаосе приспособительных свойств и построить наравне с классификацией таксонов классификацию жизненных форм.

Связи и соотношения таксонов обычно понимали, как раз и навсегда данные, статичные условия, отражающие некий неподвижный план, лежащий в основе природы. Однако эти концепции явились необходимым этапом для появления и развития в дальнейшем филогенетической систематики. Впрочем, для изображения системы организмов привлекались и другие образы, например «лестница существ», ячеистая сеть. Позднее выдвигалось формальное сравнение системы организмов с родословным древом, однако и это само по себе не даёт оснований рассматривать соответствующие классификации первой половины XIX века как филогенетические.

То, что создание «естественной системы» явилось насущным вопросом уже во второй половине XVIII века, подтверждается появлением в этот период множества построений аналогичного типа. В этой связи надо упомянуть о «фрагментах естественной системы» у Линнея, книгу «Роды растений» Жюссье и более раннюю, но не оказавшую заметного влияния работу Адансона «Семейства растений». Так, Адансон стремился положить в основу «естественной системы» количественный подсчёт признаков. Эта идея сама по себе была прогрессивной, потому что способствовала объективности в построении системы, но для последовательного проведения количественного подхода в то время не было накоплено достаточного объёма фактического материала.

К работам Ламарка примыкали труды по ботанической систематике одного из творцов современной ботаники – Огюста Пирама Деканоля, который являлся автором одной из оригинальных естественных систем растительного мира.

Система Деканоля была предшественницей системы Бентама и Гукера, а также первых филогенетических систем Бесси и М.Г. Попова. Построение системы Деканоля в значительной мере напоминает первую систему Ламарка. Впервые система Деканоля была опубликована в его труде «Элементарная теория ботаники» в 1813 году, а затем положена в основу наиболее полного описания систематического состава растительного покрова Земли в труде «Предварительная система растительного царства».Частично система Деканоля была основана на анатомических представлениях того времени о делении на двудольные и однодольные растения. Отдельным моментом в системе Деканоля было помещение двудольных в начало покрытосемянных, а многолепестковых – в основание системы двудольных.

Таким образом, система Деканоля относилась к системам нисходящего типа, в отличие, например, от системы Жюссье, являющейся системой восходящего типа. Как оказалось, впоследствии, взгляды Деканоля предвосхитили важнейшее положение ведущих филогенетических систем растений XX века: монофилетизм покрытосемянных и происхождение многоплодниковых, вторичное «упрощение» однопокровных. Тем не менее, сам Деканоль не был склонен к истолкованию своей системы как филогенетической. Многие из его сторонников и последователей также понимали его систему как противоположность этому. Они, в частности, предполагали, что поставленные им в начале системы многоплодниковые растения помещены туда в силу не примитивности, а совершенства.

Несмотря на сложность и громоздкость всех упомянутых систем, работа систематиков дофилогенетического периода принесла большую пользу. Учёные собрали, переработали и систематизировали накопленный за многие века материал для филогенетических классификаций. Так, система Брауна послужила исходным пунктом для эволюционной системы Эндлихера – Энглера. При этом натурфилософское обоснование (соответствие органов и таксонов) было опущено, но принято, например, деление двудольных на безлепестковые, спайнолепестные и раздельнолепестные, а также порядок расположения таксонов. Эти группы вошли во многие позднейшие филогенетические классификации, но уже в виде уровней организации, а не таксонов. Систематика первой половины XIX века оставила богатое наследство филогенетической классификации растений. Например, были установлены, хотя и не получили адекватного истолкования многие родственные связи, накоплены требующие объяснения факты внутренней общности растительных групп, определён объём важнейших таксонов.

Следующее слово в систематике растении должны были сказать эволюционисты.