Почему так много ютуберов сталкиваются со стрессом, одиночеством и истощением?
Ютубер Мэтт Лис: «Человеческий не приспособлен для ежедневного взаимодействия с сотнями людей»
Когда Мэтт Лис начал посвящать всё своё время съёмке роликов для YouTube, он чувствовал себя победителем лотереи. Он, как молодой, амбициозный автор, режиссёр и ведущий, сумел создать низкобюджетные и влиятельные фильмы, способные дойти до зрителей всего мира. Всего несколько лет назад такое достижение не было бы возможным без разрешения владельцев телеканалов. В феврале 2013 года он выпустил свой первый вирусный хит, укороченную версию объявления компании Sony о выходе её игровой консоли PlayStation 4, с весёлыми, но язвительными комментариями. За несколько дней это видео посмотрели миллионы раз. «По сегодняшним стандартам оно не кажется вирусным», — говорит Лис, однако в том месяце оно попало в список наиболее популярных видеороликов на YouTube. Подпитка самооценки Лиса стала несравненно меньше эффекта, оказанного этим событием на его карьеру. Когда алгоритмы YouTube замечают такой успех, они начинают перенаправлять зрителей на другие ролики того же автора, что привлекает к каналу подписчиков, а, через рекламу, которую показывают перед роликами, и доход. За одну ночь Лис увидел ростки вполне надёжной карьеры.
Радость вскоре сменилась беспокойством. Даже в 2013 году Лис понимал, что его успех зависит не от неожиданных хитов, а от ежедневной надёжной работы. «Недостаточно создавать великие вещи, — говорит он. – Аудитория требует постоянства. Частоты повторения. Без этого очень просто исчезнуть с радаров и потерять расположение алгоритма, подарившего вам ваши крылья». К концу года Лис вырастил свой канал с 1000 подписчиков до 9000, и привлёк внимание повлиявшего на него человека, Чарли Брукера, пригласившего Лиса совместно работать над выпусками передачи для 4 канала. Месяц Лис работал по 20 часов в день, разрываясь между сценариями для ТВ, и сознанием того, что пропуск в режиме ежедневной загрузке видео может обрушить его поисковый ранг и его канал на YouTube.
К концу месяца он был бледным, выдохшимся, и его усталость была такой, что, как он сам вспоминает, «она не поддавалась отдыху». Он заметил, что его работы стали всё более поспешными и резкими. Однако провокационный и недобрый тон его видеороликов, казалось, лишь добавляет ему популярности. «Контент, разделяющий мнения людей, сегодня правит в онлайн-СМИ, и YouTube активно продвигает всё, что возмущает общественность, — говорит он. – Это одна из наиболее токсичных его особенностей: алгоритму ты нравишься больше всего в тот момент, когда ты уже готов сорваться».
У Лиса начался эффект домино, связанный со здоровьем. «Человеческий не приспособлен для ежедневного взаимодействия с сотнями людей, — говорит он. – Когда тысячи людей дают обратную связь по твоей работе, ты начинаешь ощущать, как у тебя в сознании что-то ломается. Мы просто не приспособлены для эмпатии и симпатии таких масштабов». У Лиса начались проблемы с щитовидкой, и он начал страдать от всё более частых и устойчивых приступов депрессии. «То, что началось, как самая интересная из работ, которые только можно представить, быстро скатилось в нечто блеклое и одинокое», — говорит он.
***
Годами ютуберы считали, что больше всего они нравятся своей аудитории, создавая благодарный и весёлый образ. Но что происходит, когда маска исчезает? В этом году прошла целая волна роликов, снятых известными ютуберами, в которых они рассказывают о своём выгорании, хронической усталости и депрессии. «Это всё, о чём я мечтала», — сказала ютубер Эль Миллс, 20-летняя филлипино-канадка, в (монетизированном видео) под названием "выгорание в 19", опубликованное в мае. «Почему, чёрт возьми, я так чертовски несчастлива? Это бессмыслица какая-то. Понимаете? Ведь это же, блин, буквально моя мечта. И я так, блин, несчастлива».
Миллс привлекла много внимания (и 3,6 млн просмотров) благодаря искусному и хитроумно смонтированному пятиминутному видеоролику, опубликованному ей в прошлом ноябре, в котором она призналась в своей бисексуальности своим друзьям, членам семьи и подписчикам (многие из которых задавали ей вопросы о её сексуальности в комментариях). Она попала на обложку журнала Diva и получила награду Shorty как «прорывной ютубер». Но спустя шесть месяцев она опубликовала видео о выгорании, рассказывая, как её девичьи мечты о том, чтобы стать ютубером, привлекали всё большую и большую аудиторию, но в результате получилось «совсем не то, что я ожидала. Я постоянно под напряжением. Моё беспокойство и депрессия ухудшаются. Я жду, момента, когда я сломаюсь».
В том же месяце Рубен El Rubius Гундерсен, 28-летний испанец, и на текущий момент третий в мире по популярности ютубер, обладающий более чем 30 млн подписчиков, рассказал, как он чувствовал, что приближается к срыву, и в результате решил сделать перерыв. Это самые новые заявления в целом ряду популярных ютуберов, включая Эрика Филипса (более известного, как M3RKMUS1C, с 4 млн подписчиков), и Бенджамина Вестергаарда (Crainer, 2,8 млн подписчиков), объявивших о творческом отпуске или описывавших свою борьбу с истощением.
Беспокойство связано с неумолимой природой их работы. Тайлер Блевинс, AKA Ninja, зарабатывает примерно по $500 000 в месяц благодаря тому, что он в прямом эфире Twitch играет в Fortnite. Twitch – это сервис для трансляции видеоигр в реальном времени, принадлежащий Amazon. Большая часть прибыли Блевинса идёт от подписчиков Twitch, или зрителей, разово жертвующих ему деньги (часто они делают это в надежде, что он поблагодарит их «в эфире»). Блевинс недавно пожаловался в твиттере, что ему кажется, будто он не может прекратить стримить. «Хотите узнать, в чём трудность стриминга по сравнению с другими работами», — писал он, возможно, несколько неуместно для человека с такими доходами. «Меня не было всего 48 часов, а я уже потерял 40 000 подписчиков в Twitch. Сегодня я вернусь и вновь начну усердно работать».
Миллионеру в твиттере мало кто посочувствовал. Но описанное им давление чувствуется на любом уровне успеха, от титанов контента до людей с каналами всего в несколько тысяч подписчиков. И все они чувствуют необходимость в постоянном создании нового материала, необходимости быть доступными и отвечать своим фанатам. «Постоянные релизы укрепляют лояльность аудитории», — говорит Остин Хуриган, ведущий канала ShoddyCast с 1,2 млн подписчиков. «Чем сильнее лояльность, тем больше вероятность возвращения зрителей, а это наиболее близкое состояние к финансовой безопасности в этом капризном окружении».
Когда ютубер преодолевает отметку в 1 млн подписчиков, он получает золотую табличку. Многие из таких табличек можно рассмотреть на полках и стенах комнат ведущих в их роликах. Объём аудитории и количество закачек становятся главными отметками успеха.
С точки зрения Кэтрин Ло, такой «невидимый» труд, как взаимодействие с фанатами, является «основным источником стресса на работе. Во многих случаях он может вызывать посттравматическое стрессовое расстройство».
Профессиональные ютуберы говорят с возмущением и отвращением по поводу возможностей «алгоритма» (он кажется почти разумным существом – причём не только ютуберам, но и самим программистам с YouTube). Он был создан верховными жрецами Кремниевой долины, постоянно подстраивающими его характеристики, и на нём зиждется судьба каждого ютубера. Он решает, какие видео выбрать из Ниагары контента, впадающей в YouTube ежечасно (согласно Google, туда загружают по 400 часов видео каждые 60 секунд), чтобы выдать «рекомендованные для просмотра» ролики миллиардам пользователей.
Каждый раз, заходя на YouTube, вы сталкиваетесь с роликами, выбранными для вас алгоритмом. Идея в том, что особенно хорошо подобранный для вас клип побудит вас нажать кнопку «Подписаться» – которая привлечёт вас завтра к просмотру нового эпизода. Зрителю кажется, что YouTube понимает, что ему нравится, а рекламодателей убеждают, что видео, перед которым демонстрируется его пятисекундная реклама, достигнет
подходящей целевой аудитории.
Когда ваш доход зависит от количества человек, просматривающих ваши ролики каждую неделю, этот код способен решать, что и когда вы будете есть. За 13 лет существования YouTube многие считают, что он попал в самый центр растущего психологического кризиса у создателей видеоматериалов.
В апреле этого года случилось особенно чрезвычайное происшествие, когда 38-летняя Назим Наджафи Агдам зашла на калифорнийский кампус YouTube и открыла огонь по сотрудникам из 9мм пистолета, ранив троих из них перед тем, Как покончить с собой. Из видео, которое Агдам закачала перед своим нападением, следует, что атака была вызвана убеждением в том, что алгоритм пропускает её видео. В марте она запостила в инстаграмме следующее: «Все мои каналы на YouTube система фильтрует, поэтому мои видео практически не набирают просмотров».
Управляющий контентом алгоритм заставляет авторов видео чувствовать себя одноразовыми, принуждает их выдавать видео, зная, что существуют более молодые и свежие конкуренты, ждущие в очереди, чтобы заменить их. Для ютуберов, использующих свою повседневную жизнь в качестве сырого материала для видео, есть дополнительное давление, появляющееся из-за размывания традиционных барьеров между личной и профессиональной жизнью.
На недавней вечеринке после конференции для ютуберов и стримеров, Хуриган, стоя с группой ютуберов, саркастически заметил: «Думаю, к карьере каждого ютубера должен прилагаться купон на посещение психолога». Все засмеялись, как он вспоминает, но «невесело».
«Кстати, — добавляет он, — я сижу на таблетках и посещаю психолога».
***
Кэтрин Ло – исследователь онлайн-сообществ из Калифорнийского университета в Ирвине. С её точки зрения выгорание у создателей контента наступает не просто из-за частоты и постоянной работы, но из-за особой природы их работы, которая требует постоянно увлекать аудиторию, для чего необходимо проявлять активность в соцсетях, взаимодействовать с фанатами, и исполнять другие роли, кроме сочинения сценариев, съёмки и монтажа роликов. «Этот труд часто невидим, но очень тяжёл, и вносит большой вклад в рабочий стресс, — объясняет Ло. – Во многих случаях он может вызывать посттравматическое стрессовое расстройство, особенно, когда создателей контента преследуют, угрожают их безопасности и личной жизни, или в их сообществе наблюдается высокая токсичность».
Недавно она составила список факторов, увеличивающих психологические риски создателей контента. Туда входит истощение, вызванное игрой в «знакомство» с аудиторией, стресс от чтения комментариев, финансовое беспокойство, связанное с управлением спонсорской поддержкой и пожертвованиями пользователей, и давление со стороны необходимости поддержки репутации и профессиональных связей в сообществе ютуберов, рекомендации которого являются необходимым условием для привлечения фанатов.
Кэти Мортон: «У меня проблемы с ограничениями. Мне всё время кажется, что я должна работать, или что подписчики на меня рассчитывают». За последние три года у неё был один выходной.
Люди, занятые на более крупных каналах, способных нанимать сотрудников и распределять давление, также не застрахованы от таких рисков. Белинда Золлер присоединилась к команде канала Extra Credits в 2016 году. Канал еженедельно публикует уроки по разработке видеоигр и видео по истории, используя весёленькую анимацию. У него почти 1,6 млн подписчиков. Золлер работает модератором, отвечает на комментарии. Модерация – одна из наиболее противных работ в нарождающейся веб-экономике, и хотя Золлер не работает перед камерой, её роль ставит её на линию огня анонимных оскорблений и ругани. За несколько месяцев она вымоталась. «В моей работе заключено очень много эмоционального труда, — говорит она. – Я сочувствую проблемам людей и их критике, даже если с кем-то из них и не соглашаюсь».
Золлер считает YouTube своим основным рабочим местом – этот сдвиг, как она говорит, «очень негативно сказался на моём психологическом здоровье». Как бы сильно ей ни нравилось помогать поддерживать работу популярного канала, сама платформа погрязла в негативе. Модерирация комментариев с целью обеспечения чистого и безопасного онлайн-пространства похожа на прополку сорняков: каждый раз, когда вы вырываете одно растение, другое просовывает свой нос в образовавшуюся дыру. Золлер считает, что YouTube не стремится разбираться с негативом, но активно стимулирует его через свой алгоритм. «Люди обычно не обсуждают контент, если у них нет относительно него сильных эмоций, и большую часть времени такие сильные эмоции порождают разногласия, — объясняет она. – Поэтому алгоритм работает на кликбейты и спорный контент, задвигая ролики с какими-либо важными нюансами или позитивные видео».
С точки зрения Ло соцсети, основанные на видео, совершенно не справляются с поддержкой людей, обеспечивающих им доход. «YouTube не способен защитить создателей контента от чрезвычайно распространённых рабочих проблем – преследования, оскорблений, вываливания подробностей личной жизни на всеобщее обозрение и угроз, — говорит она. – Такие платформы не несут никакой ответственности за самочувствие создателей или создаваемых ими сообществ».
Представитель YouTube ответил на критику Ло: «Оскорбление – это плохо и отвратительно. У YouTube есть правила против оскорблений и травли, это отражено в наших рекомендациях для сообществ. Мы быстро изучаем помеченный контент, и удаляем неподходящие видео согласно нашим правилам». Для того, чтобы избегать выгорания, платформа призывает создателей роликов «делать перерывы, наслаждаться выходными, ночным отдыхом и отпуском, как на любой другой работе». «Естественно», добавляет представитель, «мы всегда надеемся, что создатели контента будут открыто обсуждать свои проблемы с другими в сообществе YouTube».
YouTube в рамках своей «академии создателей» [Creator Academy], большой онлайн-школе, где описывается всё, от «усиления поискового потенциала вашего канала» до «заключения сделок с брендами», недавно выпустила набор роликов, которые должны обучить партнёров, как избегать переутомления. (Мало кто из создателей каналов на YouTube, с которыми я разговаривал, знает об этом ресурсе). Видео о выгорании посмотрели порядка 32 000 раз. Оно создано и записано 34-летней Кэти Мортон. Мортон, профессиональный психолог с лицензией из Лос-Анджелеса, уже восемь лет загружает видео на YouTube. Таким образом, она вполне способна как понять проблему, так и предложить возможные её решения.
В 2010 году, начиная вести канал, Мортон работала психологом и вела частную практику. YouTube был её возможностью выйти на более широкую аудиторию с советами и информацией, которая, как она считала, может им помочь. Через три года её успех на этой платформе позволил ей стать ютубером «на полную ставку», но ей было тяжело управиться с проблемами и давлением, о которых она предупреждает в видео. «Я не лучше других, — говорит она. – Я уставала, испытывала стресс по любому поводу. Это был путь в такое место, откуда я смогла бы рассказать своей аудитории о том, что я ухожу в отпуск».
Тот двухнедельный отпуск в прошлое Рождество стал первым отпуском Мортон с тех пор, как она стала заниматься роликами полный день в 2015 году. «Возможно, прошлым летом я делала перерыв в несколько дней, в честь годовщины, — говорит она. – Нет, постойте, я тогда тоже работала».
Каждый раз, выкладывая видео, она должна появиться в комментариях, отвечая на вопросы и давая рекомендации, перед тем, как начать работу над следующим. «У меня проблемы с ограничениями. Мне всё время кажется, что я должна работать, или что подписчики на меня рассчитывают».
Как все ютуберы, Мортон чувствует финансовое давление системы, оплачивающей от £1,50 до £3 за тысячу просмотров. «Награда за работу может поменяться в любой момент, — говорит она. „Просмотры могут упасть по многим причинам, и когда это происходит, вы зарабатываете меньше“. Поэтому, даже приблизившись к полумиллиону подписчиков, Мортон считает, что она не может нанять помощника, который бы взял на себя часть нагрузки.
YouTube рекомендует „привлекать помощников“ испытывающим трудности создателям роликов. Мортон утверждает, что большинство из них не потянет такие расходы. „Если бы меня кто-то поддерживал, это бы всё изменило, — говорит она. – Но мне нужно удвоить количество просмотров до того, как я почувствую себя достаточно уверенно, чтобы это сделать. Представьте, каково увольнять человека из-за того, что ваши просмотры упали? Это было бы ужасно“.
С её точки зрения решение содержится в алгоритме. „YouTube награждает людей, выкладывающих ролики ежедневно, — говорит она. – Они придумали этот алгоритм, в их власти его изменить. Будет хорошо, если у них появится дополнительный критерий. Все мы люди. Нам нужно иметь время для себя“.
Мэтт Лис разъярён таким вялым подходом YouTube к поддержке и рекомендациям. „Поощрять создателей контента “делать перерывы» – да это смешно слышать от системы, активно пропагандирующей количество в ущерб качеству, — говорит он. – В созданной ею культуре отсутствует чувство ответственности". Кэтрин Ло считает, что способность поддерживать здоровое соотношение работы и отдыха, преуспевая при этом на YouTube – «едва ли возможная» мечта. «Они предлагают ненадёжную работу, обещая надёжный успех, с надёжным и постоянным доходом – но этим может наслаждаться лишь малый процент создателей контента. А попытки уменьшить регулярность появления контента и сбалансировать работу и личную жизнь только увеличивают риски».
Запросы платформы устраивают молодых создателей контента – и крупнейший демографический срез сайта состоит из людей в возрасте от 20 до 30 лет (когда-то подростки мечтали стать поп-звёздами, а теперь мечтают стать ютуберами). Многие справляются с созданием контента с достаточно высокой частотой, пусть и всего несколько лет подряд. «В таком возрасте это возможно, — говорит Лис. – Есть энергия, есть желание работать по многу часов в день, есть очень мало вещей, за которые ты отвечаешь, и которые могут отрывать тебя от работы, и – что, возможно, важнее всего – у тебя сохраняется стабильный социальный круг общения и дружбы, который легко поддерживать». Но, как показывает любая жертва детской популярности, ранние успехи несут в себе огромные риски.
«Когда-то путешествие к творческому успеху занимало больше времени – за это время можно было наработать навыки, нарастить толстую шкуру, создать команду консультантов и доверенных друзей», — говорит Крис О’Салливан, из британского благотворительного Фонда психологического здоровья. «Сегодня в онлайне можно стать звездой после одного вирусного ролика – в любом возрасте, в любом месте. Без поддержки и консультаций велик потенциал выгореть от такого внимания».
Со временем жизнь усложняется, а чувства изоляции, беспокойства и усталости обостряются. «От 20 до 30 лет я работал без устали, чувствовал себя неуязвимым, и считал, что никаких границ не существует, — говорит ли. – И, честно говоря, так и было. Вплоть до того момента, когда всё закончилось».
Автор: SLY_G
