Есть у меня одно увлечение – интервьюировать IT-специалистов из Кремниевой долины. Не с целью приема на работу, а просто о жизни в США и работе в крупных компаниях.
Мой сегодняшний герой – Евгений Краско, программист из YouTube.
–Я родом из Екатеринбурга, после окончания школы поступил в ИТМО на кафедру компьютерных технологий и переехал Петербург. Через 2 года я перевелся на высшую математику, а на 4 курсе решил, что все-таки надо заняться программированием. Практическую программированию я научился в основном благодаря Computer Science клуб и Exigen Services. Параллельно я поступил в магистратуру в Академический университет.
Google (прим. – YouTube принадлежит Google) – это мой второй работодатель, а как программиста и вовсе первый. Первая моя работа была преподавателем на кафедре в университете, где я остался после магистратуры. Уже через полгода работы преподавателем я решил попробоваться в Google. Процесс оказался довольно долгим: с момента первого интервью и до переезда прошло почти полтора года. Даже после того, как ты получаешь оффер, остается еще очень много дел: получение визы, подбор команды и непосредственно сам переезд.
Я изначально подавал в Google в США, и самый прямой путь – это рабочая виза H1b. Она предназначена для высококвалифицированным специалистов, но имеет ежегодную квоту и я в нее не попал. Тогда мне предложили окружной путь – виза L1, или, так называемый, трансфер внутри компании. Для того, чтобы сотрудника можно было перевести в американский офис, он должен проработать не меньше года в офисе этой же компании в другой стране. Рекрутеры Google мне предложили на выбор Канаду, Австралию и Швейцарию, я остановился на последней. В основном, потому что у меня там жили знакомые – мои одногруппники. Через год я уже был в Кремниевой долине.
–Чем отличается рабочий процесс в американском и швейцарском офисе Google?
–Меня часто спрашивают об отличиях работы и жизни в Цюрихе и Кремниевой долине. Серьезных различий в устройстве рабочего процесса я не заметил. Возможно, это потому что работа моей нынешней команды тесно связана с той, в которой я работал в Швейцарии. Фактически мы работаем над одним проектом и часто летаем друг к другу в командировки. Офисы устроены немножко по-другому, и ритм жизни, здесь все для жаворонков, а в швейцарском офисе – для сов. Хотя последнее скорее необходимость, потому что многие местные команды YouTube и Google работают с командами из Европы. И для взаимодействия команд есть очень короткий промежуток времени удобного пересечения между часовыми поясами: в Европе – это вечер, а в США – утром.
– Как проходит твой типичный рабочий день?
– Если нет утренних митингов с Цюрихом, то я приезжаю на работу чаще всего часам к 10-ти и, мне кажется, что я один из самых последних, потому что офисная парковка уже забита. Ну а дальше все стандартно: отвечаю на имейлы, программирую и хожу на митинги.
– Над чем ты работаешь?
– Я работаю над внутренним проектом. Это инфраструктура для тестирования: мы делаем сервисы, которыми все наши разработчики пользуются, для того что бы тестировать свой код.
– Ценятся ли в США российские дипломы?
– Для американских компаний нет особого значения, какая страна выдала программисту диплом. Тут, может быть, чуть больше обращают внимание если есть степень магистра. И, кстати, довольно часто разработчикам, окончившим Российские университеты (5-летнее образование), при эвалюации их диплома в США присваивают степень магистра. Но в целом, диплом играет роль только при отсутствии опыта работы или для получения рабочей американской визы, хотя это тоже не панацея. Для получения работы важны знания и опыт.
–Как проходят технические собеседования в Google?
–Мое собеседование проходило в Питере (у Google еще был офис там). Я тогда работал преподавателем по дискретной математике в университете и, соответственно, это было указано в моем резюме. Во время собеседования, у меня сложилось впечатление, что все интервьюеры задавали вопросы строго по резюме и хотели проверить, правда ли я разбираюсь в том, что преподаю. Мне очень понравились задачи, которые мне задавали, – они были очень разнообразные и интересные.
Сейчас я тоже провожу технические собеседования с кандидатами и, наоборот, стараюсь задавать одинаковые вопросы, чтобы все были в равных условиях. Да и мне потом легче сравнивать потенциальных коллег между собой. Раньше в Google было модно задавать на собеседованиях различные головоломки (наверняка, многие встречали задачки про монетку и про блендер), но со временем поняли, что такие задания не показательны и даже ввели запрет на головоломки.
– Как принимается финальное решение по кандидату?
– По каждому кандидату каждый интервьюер должен заполнить специальную форму, в которой нужно описать процесс собеседования по опресненным параметрам и оценить кандидата по нескольким объективным критериям. Дальше эти формы оценки от каждого интервьюера обрабатываются HR-менеджерами и передаются, в там называемый, Hiring Committee. Члены комитета принимают финальное решение. В комитет входят в том числе и инженеры Google, но это не могут быть те же инженеры, которые непосредственно проводили собеседования с кандидатами.
– Сколько платят программистам в Google?
–Сложно сказать: тут не принято обсуждать зарплаты с коллегами, в России к этому более простое отношение. Но вообще, это очень обширный вопрос: все зависит от уровня и навыков торговаться при получении оффера. Я слышал случаи, когда программисты одинаково уровня могли получить очень разные офферы. Очень многое решает наличие контроффера и умении “продать” себя.
Как и во многих американских IT-компаниях, в Google зарплата состоит из 3-х частей. Первая – это ежемесячная зарплата, которая просто приходит на карточку и не зависит ни от чего. Она фиксируется в контракте при подписании оффера или определяется в начале каждого года. В конце года дают еще вторая – бонус, который зависит от того, насколько человек превзошёл самого себя. И третья часть – это акции, причем очень часто в американских IT-компаниях это еще и возможность удержать человека. Акции даются при подписании оффера, но обналичить их можно по определенной схеме: например, в первый год работы – только 5%, во второй – 15%, на третий – 30%, на четвертый – 50%, причем на третий год тебе дают новый пакет акций с аналогичной схемой обналичивания. Конечно, это делается для того, чтобы удержать работника, и часто люди просто не в силах слезть с этого крючка, ведь в крупных компаниях акции растут с каждым годом.
–Какие бонусы в Google есть помимо зарплаты?
–Мне почти ничего не стоят медицинские услуги, поскольку Google оплачивает своим сотрудникам и всем членам их семьи общую медицинскую страховку, а также стоматологическую и офтальмологическую. В среднем в Калифорнии, где находится и Кремниевая долина, я думаю, эти медстраховки могли бы обойтись в $800 на человека.
Также я почти не трачу деньги на еду, потому что в офисе много кафе с бесплатной едой. Есть еще много разных приятных «плюшек» для сотрудников Google. Одна из них – очень приличные скидки на разные товары и услуги. А ну и, конечно, клевый офис с бесплатным спортзалом.
–Вопрос, который очень любят задавать американские HR-ы на собеседованиях: как ты видишь себя через 5 лет?
–Конкретных целей у меня нет. Но я, например, не хочу идти в менеджмент, я скорее всего хочу оставаться инженером и получать все большую зону ответственности в этой области.
В Google, так исторически сложилось, уровни разработчиков начинаются с 3-го. Когда меня взяли на работу, мне дали 3-й уровень (условно говоря, Junior), потому что у меня не было опыта работы программистом. Потом я запромоутился до 4-го уровня, а недавно до 5-го. Это уже считается Senior. От своих русских друзей я знаю, что в России промоушн происходит быстрее. Многие, кто в Российских компаниях имели уровень Senior, здесь получают Middle.
В Google довольно много уровней – есть куда расти, но с каждым уровнем это сделать все сложнее. На всю компанию есть только один или два разработчика 11-го уровня.
Автор: progblog
