Гендиректор Яндекса в России Елена Бунина в интервью РБК рассказала об отношении к желанию властей контролировать компанию и условии, при котором она превратится в унылый поисковик со слоганом "Яндекс — найдется что-нибудь". Тезисы:
- Интернет-компании сегодня — это не только «Яндекс» или Mail.Ru Group, а еще Сбербанк, X5 Retail Group, «Сибур» и так далее.
- Объем торгов наших акций в разы выше, чем у некоторых наших коллег по цеху. Наши акции стали лакмусовой бумажкой российского технологического сектора. Резкое падение акций отражает мнение иностранных инвесторов о происходящих изменениях на российском рынке, в том числе с точки зрения нового регулирования.
- Кому это может быть выгодно? Допустим, сейчас акции упали на 20% и их купили. Они потом на 20% отросли. Нехорошая игра, но понятная.
- У наших сотрудников, почти у 50%, часть компенсации находится в акциях. Это ключевые люди. Для самых топовых падение акций, например, в четыре раза означает аналогичное падение дохода. Для каких-то просто хороших специалистов это падение дохода предположим на 30%, тоже прилично. И что они после этого делают? Собирают вещи и уезжают в Facebook.
… и в Microsoft. Директор по технологиям Яндекса Михаил Парахин в мае 2019 года не продлил контракт с Яндексом и вернулся в Штаты.
Что должен был бы сделать Сбер, если ему действительно нравится Яндекс [осенью 2018 после слива о намерении Сбера купить долю в Яндексе акции поисковика рухнули — поисковик подешевел на почти на $3 млрд]:
- У нас акции на бирже, можно взять и купить 20% наших акций, без проблем. Поэтому, условно говоря, если Сбербанк в нас верит, то он берет и покупает 20%. Представим себе, что пришло такое объявление: Сбербанк купил на открытом рынке 20% наших акций. От этого ничего не упадет, нормальная совершенно ситуация, все порадуются.
- — Правда ли, что тогда отреагировали не только внешние инвесторы — ключевые сотрудники «Яндекса» заявили руководству, что, если это произойдет, они уволятся? — Да, некоторые люди так приходили. Для нас очень важно сохранить уникальную корпоративную культуру в «Яндексе». Конечно, появление нового крупного собственника может на нее повлиять.
- — Как вы сотрудникам объясняете ситуацию в компании? Условно, вот происходит падение акций, вы в топе новостей… –– «Не переживайте, наши зайчики, все будет хорошо»… Каждую пятницу мы проводим собрание всей компании — у нас это со времен основания «Яндекса» называется хурал, где мы обсуждаем все самые важные события недели.
- Наш главный актив — это люди. ДНК и корпоративную культуру формирует каждый из 10 тыс. наших сотрудников, половина из которых, по сути, акционеры. Мы выдерживаем отток в год, например, 5% сильных сотрудников. Это тяжело, но это восстанавливаемо. А вот если уйдет сильно больше — это не восстановить.
- — Но почему вы не используете позицию одной из крупнейших технологических компаний, которая задействована в диалоге с властью? К примеру, прийти на встречу с Путиным и сказать: «Мы вам проект «Цифровой экономики» пишем, а тут приходит депутат Горелкин, и мы за сутки стоим минус 136 миллиардов рублей?» — Как я уже говорила, многие во власти нас слышат. Но проблема в том, что есть и те, кто не слышит и слышать не хочет.
