Из «Яндекса» ушла Ксения Елкина, вице-президент по развитию Yandex Data Factory и руководитель Tolstoy Summer Camp. Ее большой пост, посвященный этому шагу ниже приведен полностью.
В прошлую пятницу был мой последний рабочий день в Яндексе. Еще пару недель назад я не думала, что соберусь написать об этом публичный пост. Но поскольку сейчас считается хорошим тоном пнуть Яндекс побольнее и попубличнее — и за то, в чем виноват, и за то, чего не было — решила всё же высказаться. Как минимум, чтобы мой уход не стал еще одним куском мяса для стервятников, превращающих жизнь компании и работающих в ней людей в бесконечный поток скандалов, интриг и расследований. Возможно, я преувеличиваю масштаб собственной личности, ее значение для медийного пространства и для Яндекса, но уж наверняка моя личность, имеющая хотя бы имя и фамилию, может составить хоть какой-то противовес толпе обиженных анонимусов.
Меня никто не обижал. Меня в Яндексе любили так, как, наверное, не любили нигде раньше. Это была и есть взаимная любовь, я могу сказать тысячи добрых слов о сотнях людей, с которыми мне довелось работать. Я благодарна Пумке и Бобуку, которые меня привели, благодарна Максу Киселеву, который взял меня на работу после 10-минутного собеседования и верил в меня так, как никто до этого в меня не верил. Благодарна Саше Звереву, который пришел и стал поддерживать, когда сил уже совсем не хватало. Благодарна Воложу, который оказался самым настоящим другом в самые трудные минуты. Благодарна судьбе за то, что два с половиной года я работала плечом к плечу с Ильей. Благодарна своей команде, которая была со мной в огне, воде, медных трубах и адовых дэдлайнах. Да, собственно, если я начну перечислять всех, кого я люблю, ценю и кому благодарна, то мне не хватит места и на трех экранах.
Почему я ухожу? Когда-то, перед выходом Яндекса на IPO, Илюша сказал: «Я надеюсь, что все, кто сейчас станут миллионерами, уйдут из Яндекса, повзрослеют, создадут что-то свое и у нас будет совсем новый, совсем другой интернет. А я потом их куплю обратно!» Я не успела на раздачу кэша, не собираюсь создавать интернет-компанию, не собираюсь продаваться обратно в Яндекс, но собираюсь повзрослеть. Последние два года я живу в другой стране, и мне пора оторваться от мамкиной сиськи и отправиться уже наконец в свободное плавание.
За Илюшу было очень удобно прятаться — он кидался защищать и аргументировать, и в конце концов добивался для наших проектов того, чего самой мне добиться было не под силу. К Максу было правильно приходить за крепким пинком под зад, к Бобуку — то посоветоваться, а то поныть. С Воложем было неудобно спорить, зато работать для него, вытаскивая из-под земли тех, кого никто другой достать не мог, было зверски приятно. Но девочки тоже растут, и мне пора.
Я хочу научиться зарабатывать в той стране, где мне выпало жить. Я не собираюсь в найм. Я хочу побыть кем-то другим, кем-то новым, кем-то, кем я еще не была. Студентом французского вуза, писателем, стартапером, мамой, которая бывает дома не только по выходным… Мы вот, например, сегодня испекли с детьми зеленые ведьмины пальцы, и с моей нынешней колокольни это, наверное, самое полезное, что я сделала за последнее время
Смайлик «smile»Что с Яндексом? На своем месте в Yandex Data Factory я оставляю прекрасную Елену, моего боевого товарища. А на Tolstoy Camp у нас пока сил не хватает, по крайней мере не в таком виде, как он был.
Кэмп был осязаемо крут. Он сворачивал участникам, он встречал друг с другом прекрасных людей, он встречал мир с Яндексом и Яндекс с миром. Мы с Сегаловичем, Бобуком и Зверевым заварили этот суп, он прекрасно булькал (отдельные лучи гордости в этом месте шлю Кате, Жене и Лене, которые были настолько крутой командой, что все два года жизни кэмпа делали его без моего участия), но настали другие времена. И тут я подрулила к самой сложной части своей пламенной речи.Представьте себе, что у вас ребенок. Вот он рос-рос и вырос. Отучился в институте. Женился, детей завел. Звонит вам раз в неделю. Вам, ясен пень, больше нравился тот кудрявый ангелок с голубыми глазами. Ну, на худой конец, свободный студент. А теперь жена у него не торт, (с вашей-то родительской точки зрения) и вообще все не то.
Камон.
Закон жизни в том, что она движется вперед. Закон всего живого в том, что оно меняется. Не понимаю, почему надо желать неминуемой гибели кому-то только за то, что он просто изменился и вырос? Обратите внимание, это — безоценочное суждение.
Времена не выбирают. И бывают времена, когда пора всё (или всех) менять. Хотя бы потому, что акции упали втрое, и виной тому не твои, а чьи-то чужие действия. Или потому, что кто-то заработал много денег и решил пойти отдохнуть/постартапить/почитать книжку/что-то поменять в жизни, нужное подчеркнуть. Или потому, что основателей было двое, а остался один.
В чем вы обвиняете тех, кто ушел отдохнуть? В том, что они выложились и выжались, за полтора десятка лет построив крупнейшую в Европе, успешную и увлечённую интернет-компанию? Что вы инкриминируете Воложу? Что он не смог быть запанибрата с шестью тысячами человек и из Аркаши превратился в Воложа? Это был Илюшин уникальный талант — слушать и слышать всех. Он умер, и руководство компании (тм) осталось без привычного способа связи с «народом». Но покажите мне еще хотя бы одного человека, способного так же, как Илья, тонко слышать и понимать других, переваривать сотни чужих мнений, сводить их воедино и превращать в нечто совершенно новое. Их единицы на весь мир. Яндексу с ним повезло. Зачем вы обвиняете других в том, что они не такие, каким был Илья? А вы сами — такие?
Понятно, что любой, кто решился бы сменить Воложа и Сегаловича, — априори камикадзе. Не торт, и все тут. Парни взяли на себя эту смелость, и лично я аплодирую им стоя, без всякого сарказма. Хоть сама и не всегда нахожу с ними общий язык, я вижу, что они пытаются двигать компанию дальше, учатся слушать (и слышать!) этот живой организм. Да, они делают это по-своему и со своими взглядами, потому что они другие. И да, по ходу пьесы случаются косяки. Так они и раньше бывали, только раньше ругать Яндекс было немодно, а теперь этого не делает только ленивый.
Волож и Сегалович создавали компанию не для себя, а для всех, то есть не на годы, а на десятилетия, а может, дай бог, и на века. Когда они начинали, весь интернет помещался на USB-флэшке, а с каждым пользователем можно было лично увидеться и пожать руку. Сейчас сотрудников тысячи, сервисов — десятки, пользователей — сотни миллионов. Просто задумайтесь: всего через 50 лет никто из тех, кто сейчас работает в Яндексе, не будет здесь работать. А сама компания изменится еще сто раз, потому что вокруг нее будет меняться реальность.
Уход Воложа от непосредственного управления компанией — это большой и мудрый шаг. Гораздо проще было бы остаться. Но компании нужно идти дальше, соответствовать времени. Вечной молодости не бывает. Вечная молодость — это, простите, слабоумие. Яндекс — живой организм. Так позвольте ему быть, жить, меняться и взрослеть. Я горжусь компанией, из которой ухожу. И вам желаю того же.
