Вид 1932 года, видно ресторан на крыше
Сегодня мы бы назвали конструктивизм «UX-driven development». Потому что здания проектировались исходя из научной обоснованности функциональности. Оптимальные маршруты передвижения людей, лаконичность форм, предельная функциональность — при развитии стиля мы бы получили идеально оптимизированные города будущего.
Есть такое Иваново, когда-то известное как город невест (потому что там были стратегические швейные производства и в годы после ВОВ был большой дисбаланс по демографии). Потом — как город текстиля: сейчас оттуда берётся бельё «Икеи» и туда организуют шопинг-туры за простынями и пододеяльниками. Но до войны, как утверждают краеведы, рассматривался вариант сделать из крупного производственного центра столицу РСФСР (условно, Москва была бы столицей СССР, а самая большая республика в составе управлялась бы из Иваново). Правда это или нет, идут споры, потому что с источниками как-то бедновато. Но в Иваново зачем-то построили вокзал под пассажиропоток, в десятки раз превышающий уже имевшийся. И это был не просто вокзал, а первый советский вокзал, всем вокзалам вокзал. Храм прогресса, науки и победы пролетариата.
Вокзал по тем меркам был просто огромный. Более того, он не был разделён на секции: это был единый зал, что поражало больше всего. Напомню, царские вокзалы имели отдельные залы для челяди, отдельные для представителей высокого класса и отдельные для VIP-тусовки. Почти как аэропорты сегодня, но только если бы у разных классов были бы разные терминалы.
Естественно, этот вокзал построен в архитектурном стиле конструктивизма. И прежде чем мы пойдём разбирать интереснейшую историю вокзала, стоит поговорить о том, зачем вообще нам был нужен конструктивизм.
С чего всё начиналось
Если очень коротко — с немецкого Баухауса, нашего ВХУТЕМАСа и пары голландских парней, угоревших по неопластицизму. В 1926 году появилось Объединение современных архитекторов, разработавших функциональный метод проектирования. Именно эти парни быстро подсчитали, что в квартирах не нужны собственные кухни, потому что в масштабах города человеку оптимальнее питаться на фабриках-кухнях. В 1926 году казалось, что будущее наступило и можно ломать все привычные устои.
С точки зрения системного они были математически правы, но вот с точки зрения внедрения дело как-то не пошло. Тем не менее довольно удачные проекты дворцов труда, рабочих клубов и домов-коммун мы видели, и некоторые из идей получили дальнейшее развитие.
Чуть позже начали появляться железобетонные конструкции, которые почти полностью отвязали форму зданий от требования «чтобы коробочка не сложилась внутрь». То есть пока где-то в Испании безумный архитектор Гауди делал что-то, что опережало время лет на 150 и создавал свой аналоговый компьютер для расчёта нагрузок, ВХУТЕМАС и Баухаус быстро применили имеющиеся технологии для максимизации пользы в моменте.
Новые принципы гласили: никакого дизайна ради дизайна. Здание проектируется как идеальная математическая модель, основанная на его функциональном назначении. Первой ласточкой конструктивизма можно назвать Эйфелеву башню: она воплощала в себе именно этот принцип, поскольку состояла только из необходимых элементов. Позже, кстати, демонстрация несущих конструкций станет чертой конструктивизма и аналогичных стилей. Как вы, возможно, знаете, многие современники считали эту башню самым уродливым сооружением эпохи.
Тем не менее конструктивисты разрабатывали новые и новые концепции и переделывали всё то, до чего дотягивались. Они мечтали о человеке, который живёт в функциональной красоте и пользуется удобными вещами в оптимизированном городе. Особенностью было то, что если уже упомянутый Гауди делал это всё в биоформах и пластичной материи, конструктивисты с тем же подходом работали в среде с куда меньшими системными требованиями, поэтому всё получалось квадратным и гнездовым. Поздний конструктивизм уже начал чуть приближаться к биомимикрии и биодизайну, но не успел развиться. Его вытеснил сталинский ампир.
«Характерным примером воплощения функционального метода стали дома-коммуны, архитектура которых соответствовала принципу, высказанному Ле Корбюзье: «дом — машина для жилья». Известным примером зданий такого типа является общежитие-коммуна Текстильного института на улице Орджоникидзе в Москве… Утром студент просыпался в жилой комнате — спальной кабине размером 2,3 на 2,7 м, вмещавшей только кровати и табуретки — и направлялся в санитарный корпус, где проходил как по конвейеру последовательно душевые, помещения для зарядки, раздевалки. Из санитарного корпуса жилец по лестнице или пандусу спускался в низкий общественный корпус, где проходил в столовую, после чего отправлялся в институт или же в другие помещения корпуса — залы для бригадной работы, кабинки для индивидуальных занятий, библиотеку, актовый зал. В общественном корпусе находились также ясли для детей до трёх лет, а на крыше была устроена открытая терраса».
А так памятники конструктивизма есть много где по стране, но самые интересные, на мой взгляд, города для туризма такого плана — это Екатеринбург и Иваново. И если Екатеринбург давно и прочно зарабатывает на иностранных туристах Транссиба как «город конструктивизма ушедшей эпохи», то в Иваново эта история только начинается, потому что обычно туда ездят всё же за ситцем.
Первый советский вокзал, версия 1.0b
Иваново стало большим промышленным центром, одним из опорных городов Союза, в моменте — третьим по важности после Москвы и Петербурга. В 26-28 году в Иваново-Вознесенск направлялись группы авангардистов-архитекторов, и начались большие конкурсы и стройки. Повторюсь, непонятно, что там со столицей РСФСР, но тот факт, что в строительство вломили огромнейшие средства, был налицо. На всякий случай напомню, что спустя годы большую Ивановскую область разделили на две, а потом на четыре.
Одним из проектов стал большой вокзал. К сожалению, большая часть документов по нему утеряна, и мы не знаем точную постановку ТЗ. Более того, мы не имеем его первичных эскизов и планов. Большая часть современных представлений о том, какой он был, основывается на реконструкциях.
Так или иначе, но в 30-е годы уже было понятно, что никакой столицы в Иваново не будет, но вокзал достроили. В 32 году здание было сдано в эксплуатацию. Объект получился огромный, совершенно несопоставимый по своему масштабу с городом. К слову, на момент начала работ железобетон казался сыроватой новой технологией, которая обещала много, но не имела практики применения и как-то плохо поддерживалась. Поэтому использовался куда более надёжный фреймворк — бетон и деревянный каркас. Дерево надёжно, бетон массивен, всё в порядке. Но самые длинные балки были сделаны из демонтированных железнодорожных рельсов: на тот момент это смотрелось чуточку футуристично, но было очень разумно и логично.
Главным шоком для пассажиров было то, что внутри вокзала не было колонн. Всё пространство внутри здания было единым. Что интересно, пропорциями вокзал соответствовал цеховым помещениям ткацких фабрик, имевшим деревянные сборные перекрытия. Собственно, точно такие же перекрытия использовались на вокзале. Забегая вперёд, скажу, что его несколько раз ремонтировали, причём так, что в каждой версии меняли стиль. Когда само здание делали предметом охраны (памятником архитектуры), то было очень сложно понять, что же именно является предметом охраны. И кроме фасада туда вошла длина здания.
После завершения строительства начали вскрываться баги вокзала. Сначала начала сбоить плоская кровля: как и у многих зданий начала эпохи конструктивизма, крыша делалась по идеям Европы, где был совершенно другой климат. Первая версия кровли была плоской, и на ней располагался ресторан. К зиме на ней начал располагаться снег в страшных количествах, что угрожало обрушением. Битум начал проявлять характерные же баги водоотвода, и, как у многих зданий тех времён, кровлю переделали в более подходящую региону.
Второй особенностью были потрясающе красивые витражи на фасаде, которые, собственно, создавали совершенно космический вид. Они не выдерживали ветровые нагрузки в лучшие дни Иваново-Вознесенска, и стёкла иногда падали с высоты внутрь зала. Что грозило нехилыми травмами. Зимой они ещё промерзали, что тоже добавляло радости и с отоплением, и с видимостью, и с обледенением, и с каплями сверху.
Как и в других местах, конструктивизм был революционен, стремителен и внезапен, и вскрывалось очень много уязвимостей нулевого дня.
Реконструкция пятидесятых, v 2.0
Спустя примерно 20 лет конструкции здания начали приходить в негодность.
Есть гипотеза, что в СССР обновились пожарные нормы, и здание такого размера с единым пространством просто в них не вписывалось, и его разделили брандмауэром (огнеупорной стеной) пополам. Но при последней реконструкции 2018-2020 года оказалось, что это ни фига не файерволл, а просто деревянная стена, обмазанная штукатуркой. Возможно, нормы требовали просто разделения, без кирпичной стены между ними.
Так или иначе, вокзал получил два больших зала: синий и красный. Первая реконструкция полностью скрыла следы конструктивизма в синем зале и по большей части — во всех остальных помещениях.
Были исправлены баги с витражами: их разделили пилонами. Где сейчас вы видите непрозрачные части фасада — просто знайте, раньше их не было.
Теперь посмотрите на левую часть здания: там характерный для стиля стеклянный угол без опоры. То есть стекло подходит к другому стеклу под углом 90 градусов. В 50-е годы этот угол стал разрушаться, поэтому туда поставили опоры из кирпича.
Добавились стёкла-бойницы. Это характерный элемент эпохи.
В итоге реконструкции получилось такое недодекорированное классическое здание с пустым фасадом::
Реконструкция 78-79 годов, v 3.0
К Олимпиаде 1980-го в СССР нужно было пройтись по всей инфраструктуре и привести её в надлежащий порядок. Вокзалы тоже обновляли перед массовыми перемещениями по Золотому кольцу. Ударить в грязь лицом советскому человеку перед иностранцем было категорически нельзя.
Сейчас эта штука спрятана под стеклом в красном зале, и по ней видно, насколько подняли пол для коммуникаций
Следующим шагом для здания неминуемо должен был стать ар-деко. Приготовьтесь, от этого абзаца архитекторов хватит Кондратий. Отличить ар-нуво от ар-деко очень просто: если вы видите постройку подземного гнома, старающегося сделать красиво, это ар-нуво ар-деко. Если похоже на то, что строили эльфы — это ар-деко ар-нуво. Позже стили пошли на слияние: появился стримлайн-модерн, ар-деко впитал конструктивизм, футуризм и этнику и позже постепенно начал эволюционировать в более функциональном направлении.
Итак, третья реконструкция была в духе советского ар-деко. Советский декоративный стиль — это вещь в себе, почти как матрёшка тактического назначения.
Собственно, в этот момент и осталось довольно много документов о том, как была сделана реконструкция, поэтому при современном восстановлении вокзала он во многом приводился к виду 79-го года, но с меньшим количеством декора, что делает его ближе к версии 2.0 пятидесятых. От первой версии, по сути, остался только фасад, но про его реконструкцию чуть дальше.
Состояние до реконструкции
Синий зал:
Старая колонна:
Синий зал:
В целом здание выглядело странновато:
Процесс
Реконструкция 2018-2020 годов, v 4.0
Как видите, здание эволюционировало, и наступил момент, когда его понадобилось отремонтировать ещё раз. Было важно выбрать вид, к которому, собственно, приведёт реконструкция. На голосование жителям города предложили 3 варианта: ар-деко, полное возвращение к конструктивистскому виду первой версии и вариант, где здание сохраняет черты разных периодов. С небольшим отрывом выбрали третий.
Вариант конструктивизма наверху поста, а вот эскиз для ар-деко:
Про цвет данных не сохранилось. Самый старый, который помнили очевидцы, — серый. Но логика подсказывала, что изначально вокзал должен был быть цветным и довольно ярким.
Решили, что синий зал будет в духе раннего советского модернизма, а красный зал — позднего советского модернизма. Архитектурное бюро Faber Group добавило чуть пряностей в синий и красный залы, но при этом максимально старалось оставить дух времени. Синий зал во многом попал под стандарты зонирования РЖД, новые требования по инженерке и новые нормативы по передвижению людей. Всё заменили, переработали декор. Обновили соответствие пожарным требованиям, на этот раз стена между залами всё же стала брандмауэром.
Несмотря на то что залов два, реконструкторы попытались вернуться к самой идее объединения пространства: проходы между залами сильно увеличены по высоте в сравнении с прошлой версией (примерно в два раза) — больше пожарные не дали. Они перекрываются противопожарными шторами, устройства хранятся за панно.
Красный зал не красный, но в нём было много красных знамён исторически
РЖД разместила собственные системы и навигацию в зале — есть общие для всех вокзалов требования, и они здесь были применены как обычно. На что-то можно было влиять, на что-то нет. Например, входная группа с турникетами подбиралась так, чтобы они выглядели максимально транспарентными (визуально лёгкими). Но это, чёрт побери, турникет, ему тяжело быть лёгким нюансом. Изменения внесли и новые требования доступной среды (те же пандусы).
В синем зале отреставрированы и сохранены все фрески, которые остались к моменту начала работ. Ещё там были гипсовые панно вроде дамы с хлебом и солью (там была столовая огромная), их тоже сохранили. Точнее, гипс — очень капризная штука, поэтому их скопировали из стеклофибробетона.
Все деревянные фрагменты отделки почти полностью демонтировали, кроме деревянных потолочных ферм. Историческая конструктивная часть кровли сохранена (там сложная стропильная конструкция) и обработана противопожарной пропиткой. Пассажирам её не видно, если что. Все поверхности стен, колонн и подшив нижней части потолка в синем зале получили новые негорючие материалы.
Сохранение колонн стало квестом. Одна из колонн до начала реконструкции держалась на построенной уже в поздние периоды дополнительной колонне. Это буквально был костыль девелопмента. Укрепляли колонны сталью. Кстати, в орнаменте там есть QR-код, который может показать колонну в историческом виде «с костылём».
Советские мозаики подняты выше изначального положения. Картины слева и справа над входами с сюжетами революционных событий также были приведены в порядок. Сами картины появились после второй реконструкции.
Очень интересное решение с колоннами: если бы их оставили однотонными, то они бы очень сильно доминировали в визуальной композиции. В итоге их покрыли маскирующим орнаментом. И это не простой орнамент: в 30-х годах в Иваново начали очень смело экспериментировать не с цветочками для ситца, а вполне себе со стимпанком. Называется это агиттекстиль:
В музее нашёл
На основе сохранившихся образцов был разработан непериодический орнамент. Дело в том, что для станка как раз нужен периодический и с мелкими деталями. А для колонны и стены узор строится совершенно иначе и должен учитывать метод нанесения. Требования были такие: не должно быть ярких знаков эпохи, не должно быть текста, нельзя поймать беглым взглядом повторяющиеся фрагменты, при трафаретном нанесении не должны были выпадать мелкие элементы. Допустимо два цвета: если агиттекстиль подразумевал трёхцветные и даже четырёхцветные композиции, то тут два.
Синий зал
Очень круто вышли входные двери. Почему-то в Иваново я слышал версию, что они реконструированы, но нет. Это стилизация, новодел. Но они очень классные и очень к месту.
Вот так это место выглядело исторически:
Про мебель данных вообще не осталось, поэтому разрабатывали под новый проект.
Обратите внимание на полку для багажа и розетки:
Пол устелен метлахской плиткой. Она там полностью по-другому лежит, но те, кто знал зал до реконструкции 78-го года, говорят, что лежит она почти так же. На самом деле сохранены только основные мотивы того, как она была уложена. Люди запоминают опорные точки, а они в шаблоне почти такие же. Выковырять и повторно положить было нельзя, под полом проходит много коммуникаций. Сохранили и «фарватер» — путь от входа к платформе из вытертой плитки. Теперь она не вытертая. А ещё здание не очень правильное геометрически: колонны стоят криво. Это не что-то с перспективой, это просто их так поставили.
Этих уголков в проекте я не видел
Если бы геометрический узор был уложен «как надо» ровно, то эта кривизна была бы подчёркнута. Поэтому появились тёмные фризы на полу, которые визуально одинаковые, а на практике — нет.
Архитекторы:
Слева направо: руководители бюро Борис Матвеев и Алёна Франчян, Руслан Хизриев, Александр Михайлов
Часть фотографий мои, часть фото и схем предоставлена Faber Group и ещё часть — центром развития туризма и гостеприимства Ивановской области.
Так что будете заезжать в Иваново — обратите внимание на вокзал. Он интересный.
Автор: Сергей Абдульманов
