У тебя есть всё — высокая должность, зарплата в несколько сотен тысяч рублей, надёжность и стабильность государственной корпорации, ранговые корпоративные игры. У тебя малиновые штаны — и подчинённые разве что не приседают и не делают «Ку».
Но ты не чувствуешь себя счастливым. У тебя проблемы в семье. Проблемы с алкоголем. Натянутые отношения с персоналом. Акульи улыбки на совещаниях с такими же топ-менеджерами. Бессонница. Резкие перепады настроения и короткие депрессивные эпизоды. Работа надоела давным давно — с утра ты мрачно осознаёшь, что впереди ещё один бессмысленный день. С друзьями общаться не хочется да и незачем. Ты понимаешь, что в плену социальных условностей — ты IT-директор с высокой зарплатой и завидным положением в обществе — но это как камень на шее. И конфликты, конфликты, конфликты. Уже не только на работе, но и в семье.
Ты не заметил, как попал в воронку профессионального выгорания, хотя внешне вроде бы жизнь удалась. И ты однажды понимаешь, что пошёл не по тому пути, и занимаешься совсем не тем, что для тебя важно и ценно.
С этого осознания начинается долгий путь к самому себе.
Мне повезло взять интервью у человека, который проделал «путь в тысячу ли» из топ-менеджера государственной корпорации, полностью изучил изнутри систему и смог вырваться, отказаться от социальных условностей и выйти из-под давления общества. Ему понадобилось три года, чтобы найти себя и справиться с последствиями профессионального выгорания.
Мой сегодняшний собеседник останется анонимным. Когда ты работаешь в топ-менеджменте, ты уже не можешь говорить от своего лица, в тебе всегда будут видеть представителя компании. Приходится или анонимно говорить неприкрытую правду, или визировать интервью в пиар-отделе.
В беседе он откровенно сравнил два мира — мир государственных корпораций и мир свободного IT-сообщества, где он теперь по-настоящему профессионально свободен и счастлив.
Начнём с образования?
Да, начать лучше издалека. С самого начала. Физфак МГУ. На физфаке в порядке личной заинтересованности — да ещё был год 1995-1996 — я освоил тогда никому особо не знакомую операционную систему Linux. Практически самостоятельно получил профессию системного сетевого администратора — с линуксятиной, с сетями, свитчами, со всем этим делом.
Причём я этим занимался для личного удовольствия, по своей инициативе. Все вокруг говорили, что ты фигнёй страдаешь, тратишь время непонятно на что. Но мне всё это казалось интересным, потому я фактически вместо учёбы только этим и занимался. В итоге я с ощутимым скрипом закончил физфак. Чуть не отчислили, были приключения. Но, по сути, я работал уже с 4 курса.
По окончанию физфака я сразу получил работу. Мои знакомые, которые изначально говорили, что всё это фигня, учились в аспирантуре — понимая, что эта самая аспирантура их ведёт в никуда. И только-только начали чесаться что-то делать. Фактически они все ушли в ту же сферу, что и я, только на несколько лет позже.
После физфака я сразу оказался дико востребован. Всё это совпало с интернет-пузырём, который в России происходил с валом инвестиций в интернет-технологии. И всё было распрекрасно где-то до года 2005-го. То есть где-то лет шесть я всем этим занимался. Всё было очень хорошо в финансовом плане.
Дальше произошла следующая штука. Дело в том, что нас всех прекрасно чему-то учат или мы учимся сами. Учат нас физике и математике в ВУЗе, а сами мы учимся сетям и всякому администрированию, и прочим технарским вещам.
Но при этом нас абсолютно не учат, и только сейчас еле-еле начали учить, как строить свою карьеру, как развиваться профессионально. Поэтому, когда я учился, этому вообще никто и нигде не учил, приходилось до всего доходить самому.
Ну и доходить самому приходилось на основе общебытовых, общечеловеческих ценностях.
А общечеловеческие российские ценности каковы? Какие у нас социальные мерки? Ты должен стать начальником. Чтобы профессионально состояться, у тебя должна быть власть, регалии. Соответственно я начал расти в сторону менеджерскую. И всё реже и реже касался разработки. В менеджерском росте я достиг того, что к 2015 году я стал IT-директором большого машиностроительного холдинга. У меня было в прямом подчинении человек 30 здесь в Москве, и по регионам человек 16. Это был холдинг федерального масштаба. Я не буду называть имя корпорации, но оно у всех на слуху.
Причём всё это сопровождалось классическими признаками профессионального выгорания.
Работа надоела плотно и давно. Постоянно стрессы и конфликты. Проблемы с алкоголем обострились. И так далее, и тому подобное.
Расскажи о признаках профессионального выгорания, которые ты сам заметил у себя?
Признаки профвыгорания на самом деле довольно незатейливы. Практически постоянные, учащающиеся депрессивные эпизоды. Нежелание общаться с людьми. На работу, как на каторгу. Постоянно пониженное настроение, по-русски выражаясь дерьмовое. Конфликтность повышается очень сильно.
Отношения с друзьями, с коллегами, с семьёй?
Отношения в семье становятся хуже. Друзья исчезают практически полностью — потому что это общение. А общение уже не интересует. Отношения с коллегами, как правило натянутые. Но понимаете, изнутри этой скорлупы всё это не очень хорошо видно. Потому что, например, отношения с коллегами… А что? Они-то твои подчинённые. Поэтому какие проблемы в отношениях? Это у них проблемы, а не у меня.
А отношения с равными по иерархии? С топ-менеджментом?
С равными — сложные отношения. То есть они, как правило, проблемные.
Но ты ощущал, что что-то не так? Пытался исправить?
Пытался, конечно. Когда-то получалось, когда-то не получалось. Но в принципе, забегая вперёд, я отмечу, что всё это происходит, когда занимаешься не своим делом.
То есть ты считаешь, что основная причина профессионального выгорания, когда ты занимаешься совсем не тем, чем хочешь? Тебя просто несёт волной социальных условностей?
Да-да-да. И не обязательно социальных условностей. А просто каких-то условностей. У нас в России только-только зарождается культура профессионального консультирования. У нас только-только появляется у людей понимание, чем они хотят заниматься. Потому что, например, в IT в конце девяностых вообще никакой иерархии не было. Были просто начальники и подчинённые. С начала нулевых появились более-менее ясные деления на профессии. И то до конца нулевых встречалась такая профессия «программист». В эту профессию заталкивали вообще всех, кто так или иначе сидит с клавиатурой.
К слову, какой стек технологий ты прошёл за всё это время?
Сначала это была классическая линуксятина. Плюс сначала это даже был не Linux. Вначале это были коммерческие юниксы. Потом по ходу пьесы вместе с менеджерской деятельностью я начал заниматься Cisco c Juniper. И сертифицировался на CCNP (Cisco Certified Network Professional). Сдал всю эту груду экзаменов — в принципе мне всё это нравилось. CCNP мне нравилось получать, сетями и технологиями мне нравилось заниматься.
Но при этом тебя удерживало высокое положение, зарплата, статус?
Да. Высокое положение и высокая зарплата. Я абсолютно не был готов к какому-то понижению зарплаты. Когда дорастаешь до топ-менеджера, рамка личного потребления поднимается. И человек абсолютно всегда не готов её понижать. Ну, и здесь классическая западня. Причём я хорошо знаю, что в этой западне находится примерно 8 из 10 топ-менеджеров.
А дальше произошло то, что может произойти с любым топ-менеджером. Тот крутой холдинг расформировали. Всех сократили. Что тоже нисколько не способствовало профессиональной мотивации.
Очень странно звучит. Специалисты, с уже готовым опытом. И их разогнали просто так?
Это не странно. Это наша «госка». Там всегда так. В госкорпорациях такое сплошь и рядом.
Там совершенно дикие деньги крутятся, люди их не считают — и там специалистов вообще никто не ценит. Объективная реальность, давно уже сложившаяся.
По сути, в коммерческих организациях начали понимать, что найти человека, отхэдхантить, обеспечить онбординг, приучить к команде и правилам, научить внутренним процессам — это мало того, что время, это ещё и большие деньги. И увольнять человека — наихудший и самый дорогой вариант.
Это в коммерческих организациях, потому что там считают деньги. А в наших госорганизациях, которые к моему сожалению доминируют на рынке труда, там логика совершенно другая. Там людям абсолютно начхать — могут сжечь сотни миллионов долларов просто в никуда. Себе они это объективно могут позволить.
И они себе это позволяют. И совершенно плевать на ценные сложившиеся коллективы, сработавшиеся команды. Я готов в личной беседе очень долго приводить фактические примеры с названиями и фамилиями — но воздержусь делать это в публичном интервью. К сожалению, это так. И именно поэтому набор хороших IT-специалистов в госорганы — он проблематичен сейчас. Просто потому, что хорошие специалисты хорошо знают положение вещей. МосПаркинг и остальные структуры, которые сделали хорошие IT-продукты, они прошли определённый челлендж. У них определённые проблемы с набором людей были, есть и будут.
По-русски выражаясь… Я сейчас не связан с госорганами и могу прямо об этом говорить, без обиняков. Нормальный IT-специалист в гробу видал «госку». Он туда не пойдёт. Точнее он пойдёт в единственном случае — если будет точно знать, что там у него будет знакомый вменяемый начальник, что редкость, либо его будет привлекать масштабность задачи.
Меня, например, привлекала масштабность задачи и у меня был хороший начальник. Но неприятность заключалась в том, что хорошего начальника убрали. А новый начальник убрал всех.
Он под свою команду поувольнял всех старожилов?
Нет, не под свою. Просто расформировали холдинг. Это были вещи, от которых никто не застрахован. Уволили всех.
Лихо. Какие-то безумные управленческие решения…
Ну, управленческие решение такого рода в наших госорганизациях действительно есть. Там плевать на людей. Они в святой уверенности, что к ним стоит очередь из жаждущих.
Очередь из жаждущих действительно стоит в госорганы. Потому что… Ну, там хорошо. В материальном плане. Там легко можно получать зарплату тысяч в 100-150 и не делать ничего. Буквально ничего. Просто приходить и всё. Поверьте, для многих это мечта в Москве.
И сидеть на одной технологии, на одном стеке — и не развиваться…
Да. Я даже больше скажу. Называясь «айтишником» можно просиживать штаны и перекладывать бумажки. Там целые отделы таких.
Интересно, что вы это изнутри изучили. Но вот ситуация… А люди вообще осознают, что если они вылетят из этого благословенного рая, они окажутся на рынке достаточно зубастом, конкурентном, где их отсутствующие навыки сыграют для них очень плохую службу?
Ну да. Кто-то осознаёт, кто-то не осознаёт. Я могу, например, рассказать, что у меня был подчинённый, он работал инженером, имел слабые навыки. Мне хотелось с ним расстаться. Мой начальник отдела мне сказал: «Слушай, не увольняй его. Пусть останется. А то он такой недотёпа». Ну, я ему сказал: «Лёха, это под твою ответственность. Это твой кадр. Если будет косячить, извини, через твою голову уволю. А так сам с ним разбирайся». И он сам с ним разбирался. И когда нас всех уволили, этому человеку пришлось полностью сменить профессию — и он пошёл в стюарды. Летает теперь в Аэрофлоте стюардом.
Кто знает, может сейчас он счастлив?
Может, он и выиграл. Но я говорю о том, что он ушёл из IT навсегда. У нас в России есть плохая практика — работать не по специальности. У нас с профессиональным ориентирование просто швах полнейший. Его просто нет.
Я могу рассказать, как хорошие, коммерческие IT-компании поступают… Чтобы всего этого не было у них, они начинают общаться со студентами ещё на первом-втором курсе. Дальше студенты начинают у них работать с 4-5 курса, проходят стажировку. И по окончанию вуза они этого студента сразу нанимают.
Для вас, получается триггером стало увольнение, когда вы задумались, куда вы идёте. Камо грядеши…
Нет, триггером для меня стало не увольнение. Увольнение для меня стало просто расстройством. И определённой проблемой, что исчез основной источник дохода. И причём этот источник дохода был достаточно высокий — существенно выше среднего. Сотни тысяч рублей в месяц — такой уровень.
А вот триггером стало то, что с новой работой возникла проблема. Потому что в резюме красовалось «директор по IT машиностроительного холдинга». А дальше новая работу тупо не искалась от слова совсем.
То есть госкорпорация оказалась клеймом на резюме.
Именно так. Клеймо. Я, как человек обладающий более-менее нетворком, начал изнутри пытаться понять, что происходит. Почему откликов нет вообще. Мне сказали: «Чувак, у тебя крупная руководящая должность. Тебе надо либо по знакомым искать работу. Либо честно ходить на какие-то собеседования и отбираться на общих основаниях». На общих основаниях я пошарился по кадровикам — всё это сопровождалось стрессом нарастающим, всё это сопровождалось отказами сплошняком — и на собеседованиях, и на ХэдХантере. Через кадровиков я порыпался — и понял, что конкуренция в 2017 году на место техдира составляет человек 200-300 на место. При такой конкуренции попасть в такую воронку и пройти отбор, я считаю, ну просто нереально. Для меня вообще полная загадка была по какому критерию HR отбирают людей.
Меня немного выручало, что я занимался своими проектами и проектиками — всегда выделял немного времени. И потому это очень помогло в финансовом плане. Удержало на плаву. Совсем в катастрофическое материальное положение я не свалился. Но вот допустим, если другой человек окажется в подобной ситуации без побочных проектов — я ему искренне сочувствую.
На таком этапе просто на админскую должность вас тоже не возьмут — потому что они прекрасно понимают на собеседовании, кто перед ними. И они крайне неохотно берут людей сильнее себя. Совсем неохотно.
Наступила депрессия. Достаточно глубокая. Пониженный уровень самооценки. И что самое опасное — когда я находился в этом депрессивном состоянии, у меня не было адекватной оценки, что происходит. И кажется, что всё на самом деле так и есть — ты оцениваешь себя негативно. Так у меня профессиональное выгорание через стресс увольнения переросло в депрессию.
Я дальше вот что сделал. Я понял, что всё совсем кисло. И пошёл к Владимирской в «Антирабство». И некоторое время поработал с «Антирабством» — они смогли меня растрясти. Сумели развернуть мою голову в правильную сторону — они, пожалуй, первые, кому это удалось. Они научили меня смотреть в ту сторону деятельности, которая по-настоящему приносит удовлетворение и радость. Владимирскую я рекомендую людям, которые плохо умеют себя продавать — там шикарно учат продавать и презентовать себя.
У меня, в принципе, раньше и так с этим было неплохо. Но я просто некоторых вещей не осознавал. А там определяют твои слабые стороны, там есть тренировочные интервью и прочее.
Они мне помогли. Устроили в хорошее заведение. Устроили IT-директором. В принципе всё было отлично. Но так получилось, что я там не сработался с генеральным. Он был достаточно сложный человек — мне пришлось уйти. В принципе, мы расстались полюбовно. Мол, не сработались — так не сработались. Уже позже я понял, что я попал в волну частичной смены IT-кадров в том заведении. Вслед за мной ещё куча народа ушло.
Да, это был неудачный опыт. Не скрою, на меня это произвело тяжёлое впечатление. И послужило причиной очередного эмоционального срыва.
При помощи того же «Антирабства» я устроился ещё в одно место. Я понял, что надо ранг понижать. Что IT-директором я вообще никуда и никогда не уйду. Устроился начальником отдела внедрения.
Там я уже вернулся к вещам, которые мне более-менее по нутру. К сбору команды. К общению с программистами, к профилированию аналитиков. То, чем я всегда и любил заниматься. Там не срослось — потому что люди работали в основном с «госками». Это был тот же мяч в те же ворота. Уже отработанный сценарий, который когда-то меня привёл к профессиональному выгоранию. Не сросталось ровно по тем же причинам — потому что руководство заинтересовано в чём угодно, кроме работы с людьми.
Мне один человек, государственный чиновник, когда-то сказал: «Проблемы наших государственных органов и государственных корпораций в том, что людей набирают по принципу — нам не нужны умные, нам нужны верные.»
Да. Признак хорошего сотрудника — это лояльность. И они это не скрывают даже на первых собеседованиях. И даже больше скажу. Если откинуть эмоции, то можно отметить, в госкорпорациях существует следующая система. Общий доход у вас декларируется, предположим 250 000 рублей в месяц. Хорошая зарплата за нормированный день. Вот из этих 250 000 где-то 100 000 — это премия. И эту премию вам выписывают только после подписи вашего начальника. То есть, по сути, премия — это инструмент манипулирования начальником вами. Если вы начальнику что-то поперёк скажете, этой премии не будет просто росчерком пера. Если вы не сойдётесь в стеке технологий. Если вы откажетесь, предположим, задерживаться каждый день на три часа после работы. Премия — надёжный инструмент давления. Это не мотивация, совсем нет.
Мне люди говорили из РИСИ (Российский Институт Стратегических Исследований), что у нас намечается кадровая проблема лет через 5. Потому что пришло время «внучков», «сынков» и «племянников». Идёт постепенно снижение уровня кадров. Они выдавливают людей с ещё нормальным классическим советским образованием — хотят наград, регалий, постов, денег. А их обучение во всяких «йелях» мало того, что слабо применимо к нашим реалиям, так ещё и учились они там непонятно как, учитывая деньги родителей. И сделать с этим практически ничего нельзя. И этот ком проблем нарастает всё больше и больше — и в какой-то момент станет критическим для всей системы.
Всё так и есть. К сожалению. Я могу сказать, что эта проблема уже стоит в госкорпорациях ребром. И тому есть доказательства. Всё больше и больше они хотят работать с подрядчиками. Они не хотят ничего у себя растить. Они знают, что подрядчик задачу выполнит. Сами они ещё хорохорятся, выпендриваются, денег вливать могут много. Но они прекрасно понимают, что сами они не в состоянии что-то сделать. У них просто нет профкомпетенции.
Стоит понимать, что с разработчиками нужно вести себя совсем по-другому, чем предлагают госкорпорации. С разработчиками не надо вести себя как начальник в стиле «я начальник — ты дурак». Разработчики — это новое, куда более демократическое общество.
Был один эпохальный случай. Яндекс довольно демократическая компания. Там есть перегибы и порой проблемы. Но в целом всё хорошо. У них «переговорки» бронируются чётко по времени. Время кончилось — всё, следующий. Это нормально. И в Яндекс приехал в гости товарищ Герман Греф, который возглавляет вовсе не демократическую компанию, в которой на vip-этаже вице-президенты как коты дрессированные ходят по струнке и сами себя кастрируют под музыку Вивальди.
Греф приехал в Яндекс и засел в переговорке с топ-менеджментом Яндекса — о чём-то там общаются. Уже два часа общаются. Тут раз, какой-то чувак с пинка открывает дверь… Если ты не знал, то в Яндексе дресс-код у программистов — «одежда должна быть». Она на них как правило бывает. Это драные штаны, растянутые футболки, патлы, шлёпки. И тут с ноги открывается дверь, заходит хиппующий чувак с ноутбуком, смотрит на всех этих людей в пиджаках и галстуках — и говорит: «А что? Моя очередь. Очистите помещение».
У Грефа просто челюсть отпала и зазвенела по столешнице.
Благодаря этому Яндекс — это Яндекс, а Сбер — это Сбер. Сбер — они тоже много чего достигли, они молодцы в плане IT. Но если посчитать, сколько они денег выжгли, это не идёт ни в какое сравнение. Яндекс намного эффективнее. Сбер накачивает деньгами проекты — они могут себе это позволить.
И как у тебя дальше продолжался поиск себя и профессии?
Дальше у меня продолжалось так. После последнего моего ухода из «госки» я не то, что был в полной растерянности. Я так сказать прифигевал от того, что происходит. Но у меня хватило ума всё это время повышать свой уровень. Читать профессиональную литературу, разбираться во всяких разработческих тонкостях. Я более-менее сконфигурировал себя, как продакт-менеджера, а дальше по наводке Дмитрия Симонова я устроился на работу, которая мне реально понравилась. Но путь к этому занял три года.
Люди, с которыми я сталкивался и которые прошли профессиональное выгорание, мне тоже подтверждали, что профессиональная переконфигурация занимает от года до трёх лет.
Расширить туннель зрения и посмотреть по сторонам, чтобы увидеть новые возможности и новое применение для себя — это реально сложно. Проблема ещё в том, что из-за депрессии и стресса довольно фиговенько соображаешь.
Что у тебя сейчас? Я понимаю, что ты не захочешь называть конкретно название компании. Чем сейчас занимаешься?
Сейчас я продуктолог. Сетевая безопасность. То есть, в принципе, род деятельности не сменил. Но я целиком перепрофилировался. То есть у меня нет подчинённых и не будет — я их больше не хочу. У меня нет никаких бюджетов и подобных вещей. Но я стал максимально близок к исследованиям, разработке, к нахождению новых вещей и новых технологий, к чтению профессиональной литературы. То есть стал максимально близок к тому, на кого я учился. Учился-то я на учёного изначально, я не на управленца.
И на самом деле сразу нужно было смотреть в ту сторону. Но пребывая в плену всех этих социальных установок, которые доблестное наше общество насаживает, достаточно сложно было сразу сделать правильный выбор.
В 90-х, когда происходило моё профессиональное становление, в обществе «де факто» существовал негласный закон: «Ты должен стать начальником». Если не стал начальником, ты неудачник. Ты вообще не мужик. Вот это было везде. Чтобы в себе это изжить, к сожалению, потребовалось довольно длительное время.
Да, я с тобой полностью соглашусь. Где-то два-три года занимает изменение. Просто осознание, чего ты хочешь, куда ты идёшь. Quo vadis. Как я понял, теперь ты знаешь, куда ты идёшь.
Я целиком сменил среду. И многие проблемы ушли с общением и коммуникацией. Потому что в госкорпорациях проблемы с коммуникациями просто катастрофические. Там не люди, а волки. А сейчас я в нормальной среде — среди выпускников технических ВУЗов. И всё прекрасно.
Чем отличается «госка» и новая компания, где ты сейчас?
Всем. Вообще всем. Две разные среды. Я освободился от постоянного лицемерия. Освободился от психологического и служебного давления. Освободился от объективного риска — когда ты IT-директор в «госке», можно легко попасть в неприятную историю, в которой виноват вовсе не ты. Вплоть до уголовки. Например, кто-то воровал наверху, а завиноватили тебя. Там таких историй выше крыши, к сожалению. Освободился от необходимости быть не самим собой. Все эти пиджаки с галстуками, слава богу, с прошлом. Освободился от необходимости постоянно общаться с теми людьми, которые мне неприятны этически. Потому что наша «госка» — это люди не умные, это люди пробивные и психические устойчивые. Но то, что они психически устойчивые, их приятными не делает. В «госке» практически невозможно расти в профессиональном плане — а мне очень этого не хватало. Там это просто не нужно. Там не вырастешь никогда.
Я бы дал рекомендации людям, идущим по моей дороге или по пути где-то рядом. Старайтесь больше уделять времени мыслям «а что будет завтра». Не думайте, что всё прекрасно-распрекрасно и завтра будет ещё лучше. Это, как правило, иллюзия. Старайтесь смотреть на людей, которые старше вас, и дольше вас работают в этой области и в этой профессии. И прикидывайте на себя — хотите ли вы быть похожи на этих людей. Потому что я-то видел всех этих старых админов, старых начальников отделов и IT-директоров. Я прекрасно понимал, что я не хочу быть похожим на них. Но я тем не менее продолжал двигаться этой дорогой. И то, что мой холдинг расформировали — это хорошо, это мне повезло. Судьба подтолкнула к изменениям. Не надо думать, что ты будешь самым удачливым и обманешь систему — окружение всё равно тебя сломает и деформирует. Нужно либо выходить из такого окружения, либо ломаться.
Если такая критическая ситуация возникла, не сидеть, не ждать. Собственными силами вряд ли что-то получится сделать. Прямо незамедлительно куда-то двигаться дальше и смотреть по сторонам. Разве что дать себе короткий отдых на 2-3 недели. Если замедлиться и подзадержаться, то можно в этой стадии застрять на много лет. Я видел людей, которые по 8 лет сидели дома — и занимались непонятно какой работой при высоких профессиональных навыках и способностях.
Нет смысла ждать чуда. Можно самостоятельно перепрофилироваться, можно пойти к карьерным консультантам. Но нужна конкретная работа над собой.
И не ломиться на те же должности и профессии, которые ты уже проходил. Потому что они всё равно не обрадуют. Нужно искать новое, смотреть по сторонам, расширять кругозор, искать новые пути.
Автор: JohnRico
