Нет более американской формы одежды, чем джинсы с футболкой. Но после недавнего закрытия последней фабрики по производству селвидж-денима в стране, возможно, придётся полностью отказаться от такого понятия, как «Сделано в США».
19 января 2018 года Тод Смит в последний раз прошёл по кленовым полам фабрики по производству денима Уайт-Оак в Гринсборо, Северная Каролина. Он работал на этой фабрике с сентября 1980 — он смог получить там работу, когда ему было всего 19. Его отец, сам три десятилетия работавший в материнской компании Уайт-Оак, корпорации Коун Миллс, потянул за кое-какие ниточки, чтобы устроить сына. Со временем Смит продвигался по служебной лестнице, стал одним из электриков фабрики, и теперь, через три недели после того, как последние метры денима были сняты с ткацких станков, его работа заключается в том, чтобы помогать отключать электрическую систему фабрики, готовящейся закрыться навсегда.
«Это было ужасно, прямо город-призрак, — говорит Смит. – Все машины ещё там, и такое ощущение, будто можно было ещё видеть людей за работой».
Большая часть работников из двух сотен человек не появлялись там с 28 декабря – компания продлила работу на один день после Рождества, чтобы работникам выплатили деньги за выходной – последний великодушный жест.
Более 120 лет Коун-Миллс выдавала хлопковые ткани, от корда до фланели, для сотен одёжных компаний, при помощи десятков фабрик. Но именно селвидж-деним с фабрики Уайт-Оак завоевала Коун-Миллс место в американском фольклоре. «Уайт-Оак была организацией, — говорит Майкл Мэер, сооснователь одёжной марки Taylor Stitch. – Это было местом, с которым у людей были прочные связи, и там делали потрясающий продукт. Они так долго выпускали такой хороший продукт, и никогда не отклонялись от этого».
Работник Коун-Миллс изучает деним на предмет дефектов
Почти со дня открытия в 1905-м, фабрика Уайт-Оак была титаном индустрии. В лучшую свою пору на неё работало более 2000 человек, и она выдавала больше денима, чем кто-либо ещё в мире, делая поставки таким фирмам, как Levi’s и Blue Bell, предшественнику Wrangler. Она была такой крупной, что у неё была своя электростанция, школы, церкви, бейсбольные поля и общежития для работников. Коун-Миллс стала одним из малого количества американских производителей денима, переживших уход производств за границу, тренд, начавшийся в 1980-х – тогда крупные марки переходили на более дешёвый, быстрый в изготовлении, тёртый деним из Азии и Латинской Америки. Когда Уайт-Оак наконец закрылась, она была последней фабрикой, выдававшей высококачественный селвидж-деним на территории США. В определённых кругах её кончина была воспринята, будто закрытие последнего виноградника в Шампани.
«То, что мы не способны поддерживать открытой единственную фабрику по производству селвидж-денима, это позор для нашей страны, — говорит Кристиан Макканн, основатель мужской марки одежды Left Field NYC. – Как только я услышал о закрытии фабрики Уайт-Оак, я сразу заказал 3500 ярдов их денима – на все деньги, что у меня были».
Таким желанным деним из Уайт-Оак стал, в частности, благодаря машинам фабрики. С 1940-х она выдавала ткань при помощи ткацких станков Draper X3, самых передовых машин своего времени, но весьма далёких от аппаратов массового производства сегодняшнего дня, микропроцессоры которых способны выдавать рулоны безупречной ткани. Низкотехнологичные X3 вкупе с «играющими» кленовыми полами фабрики создавали мелкую вибрацию, которая включала в ткань небольшие несовершенства – небольшое отклонение ниток и бугорки на дениме. Технически это были дефекты, но несовершенства стали расцениваться как уникальные свойства, и эстетическое противостояние чрезвычайно единообразному дениму массового производства из Азии. Это был деним с собственной индивидуальностью.
«В его нитях, цвете и оттенке чувствовался характер, — говорит Вивиьен Риветти, вице-президент по дизайну Wrangler Jeans. – Но, по сути, на фундаментальном уровне, это была разница в качестве».
Работник проверяет натяжение на одном из винтажных станков Draper X3
Селвидж не обязательно означает лучшее качество – это просто метод завершения шва, когда его загибают в аккуратный, не распускающийся край внутри каждой из штанин. Но обычно селвидж-деним плотнее и толще, прострочка у него сильнее, а цвет индиго смотрится лучше. У фабрики Коун-Миллс были все эти черты. У неё также была и история, и ощущение ностальгии в выдаваемой ею ткани, поэтому для многих фанатов она стала своеобразным фетишем. «У него был такой особенный, грубый, жёсткий вид из 50-х», — говорит Макканн.
Закрытие Уайт-Оак стало неожиданностью для многих, хотя признаки этого давно маячили на горизонте. Селвидж-деним, который когда-то был стандартом индустрии, начал вымирать и выпадать из мейнстрима в 1980-х, когда такие марки, как Wrangler и Levi’s перешли на более простой и предварительно вытертый деним. Японские компании покупали американские ткацкие станки для селвиджа, или производили собственные по американским чертежам, и сырой селвидж-деним продолжал жить в качестве люксовой вещи для мужчин. Коун-Миллс была одной из немногих американских компаний, продолжавшей производить его в 1980-х и 1990-х.
В 2004-м инвестор Уилбур Росс, а ныне Министр торговли США, приобрёл обанкротившуюся Коун-Миллс через свою компанию International Textile Group. Время было выбрано удачно, поскольку тогда тренд «покупай американское» совпал с бумом мужской моды. Количество работников, уменьшавшееся с 1980-х, возросло, пошли заказы. Wrangler, Levi’s, Lee и J.Crew начали продавать премиальные линейки, сделанные из денима с Уайт-Оак, а небольшие марки, вроде Taylor Stitch, Railcar Fine Goods, Rogue Territory, Raleigh Denim Workshop и Rising Sun начали рекламировать «на 100% аутентичный деним от Коун-Миллс Уайт-Оак», так, как американские автопроизводители в 1970-х рекламировали «коринфскую кожу» [маркетинговый термин для кожаных салонов люксовых машин марки Chrysler / прим. перев.]. Это было свойство элитарности и качества, которое можно было рекламировать.
До того, как каждая партия денима ткалась на станках Уайт-Оак, окрашенная нить покрывалась специальным защитным слоем в процессе под названием «слэшинг»
«Когда я впервые попал на фабрику, мне сказали „Можешь работать сверхурочно, сколько угодно, — говорит Рики Кук, обслуживавший 51 станок X3 на фабрике, — поскольку у нас тогда было так много заказов“.
В конце 2000-х фабрика перешла с пятидневной рабочей недели на шести-, а иногда и семидневную. „Мы неплохо шли тогда, — говорит Смит. – Не слишком много зарабатывали, просто достаточно, чтобы поддерживать всё это. Когда нас купил Росс, он сказал, что пока фабрика будет приносить хоть немного дохода, он будет её поддерживать“.
Но вскоре после того, как Росса сделали министром торговли при Трампе, он продал ITG инвестиционной компании Platinum Equity. Год спустя ITG объявила, что закрывает Уайт-Оак и распускает всех работников.
Уайт-Оак почти всё производила сама, включая окраску и текстиль. После её закрытия без работы остались более 200 человек.
»Честно говоря, я предвидел это уже много лет, — говорит Смит. – У нас была такая большая фабрика, и очень много пространства простаивало просто так. Думаю, было накладно поддерживать её в работе. Мы просто замедлялись и постепенно распускали людей. Мы могли неплохо поработать год, полгода, а затем опять выходить на мель, и отпускали ещё 20-30 человек".
Риветти и другие владельцы марок, оказались к этому не готовы. Wrangler даже увеличила свои заказы в 2017, и у неё никогда не было проблем с поставкой денима из Уайт-Оак.
Wrangler, Levi’s, и все дорогие марки, использовавшие продукцию Уайт-Оак, без проблем найдут селвидж-деним где-нибудь ещё – японцы до сих пор выдают ткани сверхвысокого качества – но почти наверняка закрытие Уайт-Оак приведёт к драке за её последнюю продукцию. «Когда марки начнут продавать оставшиеся у них на складах товары, многие люди начнут паниковать и переключаться в режим коллекционера, — говорит Макканн. – Люди начнут делать запасы».
51 станок Draper X3 всё ещё стоит на подметённых кленовых полах, и в нетронутом пока здании стоит мёртвая тишина. Пока никто не знает, что случится с машинами, а компания отказывается давать комментарии. По слухам, ITG отказалась от предложения продать станки и спросила работников, захотят ли они вернуться обратно, если фабрика снова откроется. Многие из них сказали «да».
«Уайт-Оак было хорошим местом работы, — говорит Кук, работавший более десяти лет у другого производителя Денима, Дэн-Ривер в Виргинии. – Большая часть людей из Гринсборо называли нас „семьёй Коун-Миллс“. Я вот никогда не слышал, чтобы кто-то говорил про Дэн-Ривер „семья Дэн-Ривер“.
Автор: SLY_G
