Наталья Касперская увидела, как Дмитрий Лощинин из «Люксофта» говорит, что нет шансов сделать продукт лучше, чем Microsoft, SAP, Oracle, и «не сдержалась».
Интересы IBS понятны — большой системный интегратор, построивший бизнес с крупными американскими компаниями по принципу «от вас к нам». […]
1. Тезис о якобы открытой конкуренции — есть полная лажа. Нет никакой честной и открытой конкуренции. Рынок более-менее поделен между глобальными корпорациями, которые конкурируют не столько качеством продукта, сколько маркетинговыми возможностями. Причём возможности эти реализуются разными неприятными способами. Например, как Интел — приходит на рынок страны, заливает его деньгами, вставляя «Интел инсайд» в каждый журнал, а через 5−6 лет, когда все привыкнут, прекращает рекламу и собирает урожай. Другие опускают цену до нуля и держат её столько, сколько надо, чтоб умерли местные производители. Третьи влезают в образовательные учреждения и платят, чтоб студентов учили их технологиям. Четвертые дают лютые откаты до 70% от сделки. Большинство комбинирует эти «технологии продвижения». Интересно, что подобные методы недоступны мелким компаниям в принципе. Вне зависимости от качества их технологии.
2. Теперь про качество технологий. Тезис про автомобили и «Жигули» мы слышим каждый раз, когда заходит речь об импортозамещении. Вот мы, типа, не можем произвести автомобиль, как ни тужимся. Это неправда. Мы, может, не умеем производить автомобили класса Люкс, но это потому, что у нас вообще плохо обстоит с производством люксовых вещей — 70 лет социализма со счетов не скинешь. Зато наши Камазы, хоть и появившиеся когда-то как синтез зарубежных технологий, сегодня считаются самыми надёжными в мире, неизменно побеждают и французов и немцев, не говоря уж об американцах. Наши Нивы оказались родоначальником класса мини-джипов в массовом сегменте. Наши Уралы и Белазы (считаем Беларусь родственной территорией) — лидеры в своих классах. Это не говоря про военные машины, кои по многим параметрам лучшие в мире. Да, мы не умеем делать красивые машинки. Ну и хрен с ними — у нас своя специализация. Надёжные и ремонтопригодные механизмы для плохих дорог.
3. От технологий автомобильных перейдём к информационным. И тут нужно сильно умудриться, чтобы не заметить, что в России есть компании мирового уровня. Их мало и потому их нельзя считать общим правилом, они, скорее, исключения. Вопрос — почему? Потому ли, что мы не можем рождать технологии? Недавно меня выбрали экспертом в Экспертный совет по отечественному ПО, и я имею возможность видеть, какие продукты подают в Реестр. Я знала, что у нас есть кое-какие разработки. Но даже представить не могла масштаб. Ежемесячно мы рассматриваем 600−700 заявок. Продуктов в Реестре уже более 1000. И это еще близко не конец. Какие-то системы для пром. предприятий, узкоспециализированный софт для энергетики и нефтехимии, построение матмоделей и анализ Больших данных — чего только нет. Но большинство продуктов имеют плохие и громоздкие описания, сложны для понимания, не умеют себя презентовать. И в этом, в слабости маркетинговой упаковки, а вовсе не в неспособности создать что-то — я вижу основную проблему отечественных ИТ.
