Где-то в нулевых годах в английском языке появился неологизм «to bangalore / bangalored». Интернет-словари вполне однозначно расшифровывают его значение: to outsource (an employee, position, or function) to India, especially to Bangalore. Речь идёт о практике, когда американские и европейские компании увольняли своих айтишников или отказывались от услуг местных подрядчиков из экономии, передавая IT-задачи на аутсорс в Индию.
В большинстве случаев при «убангалорении» географически заказ отправлялся именно в город Бангалор, столицу южноиндийского штата Карнатака, лежащий на юго-востоке плато Декан. Как и описанный в предыдущей статье китайский Чжунгуаньцунь, Бангалор претендует на звание «Кремниевой долины Азии». И уж точно является аналогом калифорнийской Долины для всего индийского субконтинента. Ну а за расположение на плато Декан его альтернативным и уникальным названием стало «кремниевое плато».
Во многом именно концентрация IT-компаний, вкупе с индийской авиакосмической промышленностью и биотехнологиями, привела к превращению не самого большого когда-то города в третий по численности населения мегаполис Индии. Сейчас в нём «обитают» около половины всех индийских стартапов, ему же страна обязана 38% своего IT-экспорта (данные 2020 года).
По количеству (23 на 2022 год) компаний-«единорогов» в информационной сфере Бангалор находится на шестом месте в мире после Большого Сан-Франциско (с городами Долины), Нью-Йорка, Пекина (с Чжунгуаньцунь), Лондона и Шанхая. В главном IT-квартале с говорящим названием Electronic City и ещё нескольких районах на южных и восточных окраинах Бангалора сконцентрированы штаб-квартиры крупнейших индийских IT-компаний, таких как Infosys, Wipro, Mindtree, Mphasis, Flipkart, Myntra. А также представительства глобальных информационных корпораций Запада и Востока, и бесчисленное множество компаний-подрядчиков и стартапов.
Калифорнийская Кремниевая Долина из-за живописности ландшафта между горами и заливом, малоэтажной застройки и «растекания» по огромному пространству внешне выглядит не неспящим сердцем глобального киберпанка, а идиллическим южным курортом. Китайский Чжунгуаньцунь с оживлёнными автострадами, офисными высотками и горящими неоном иероглифическими надписями в этом плане выглядит гораздо более канонично. Индийский Бангалор же точнее всего воплощает главный лозунг киберпанка: high tech low life. Здесь не слишком далеко друг от друга можно увидеть ухоженные и стильные IT-офисы и, мм, типичные улицы современного индийского города.
Впрочем, по меркам индийского субконтинента Бангалор — город крайне благоустроенный и богатый. Индийцев из других штатов и привыкших к жизни в остальной Индии иностранцев он удивляет именно этим. Бангалор не случайно удерживает первое место по качеству жизни среди всех индийских городов с населением более миллиона человек. Когда в Мумбаи до половины всех горожан считались живущими за чертой бедности жителями трущоб, в Бангалоре таким оказывался всего лишь каждый десятый. В то же время, в Бангалоре из-за повышенной «интеллигентности» жителей считаются неприличными и встречаются относительно редко проявления демонстративного личного и семейного богатства в жанре «дорохо-бахато», популярные в других городах и штатах Индии.
Впрочем, уровень развития городской и транспортной инфраструктуры всё ещё оставляет желать лучшего. Во многом это объясняется тем, что Бангалор с его 8,5 миллионами жителей составляет не самую большую долю от населения всего штата Карнатака: по переписи 2011 года (более поздних данных нет) в нём проживали более 60 миллионов человек, сейчас эта цифра, вероятно, ближе к 70 миллионам (половина населения России, скажем, или плюс-минус население Франции или Великобритании).
Политики штата вынуждены прислушиваться прежде всего к своим консервативным сельским избирателям, которые, по традиции, не слишком любят «зажравшихся городских», тем более «чрезмерно прогрессивных и безбожных» айтишников и «понаехавших» из других штатов. В частности, из-за этого деградировала система надземного метро Бангалора, которое ходит настолько медленно и печально, что стала местным мемом. И в целом среда обитания даже в «профильных» IT-кварталах местами такова, что местные айтишники даже вынуждены в инициативном порядке устраивать субботники, чтобы самолично (и бесплатно) приводить улицы вокруг себя в более приличествующий вид. Остальным жителям обычно «и так норм». Впрочем, на фоне других индийских городов Бангалор выглядит как Швейцария по сравнению с Румынией, здесь местами хватает и чистых улиц, и даже ландшафтного дизайна, и вообще город по индийским меркам буквально утопает в зелени вместо трущоб.
Но почему главный хаб индийской айти-сферы возник именно в этом месте?
Бангалор развился из крепости княжества Майсур (на землях которого теперь и находится штат Карнатака) в полноценный город в те времена, когда после четырёх тяжёлых войн британские колонизаторы сумели победить могущественных майсурских магараджей. В Бангалоре они устроили большую военную базу, рядом с которой за пределами старой крепости стали расти жилые кварталы. Рост сильно ускорился после появления железной дороги и телеграфа, затем телефонной линии, водопровода, а электроснабжение Бангалор и вовсе получил первым из городов Индии.
Старания колониальных властей по благоустройству Бангалора были вызваны не столько заботой о местном населении, сколько тем, что в Бангалоре обнаружился удивительно мягкий для Индии климат. Из-за расположения на юго-восточном краю плато Декан здесь постоянно дуют ветры, развеивающие характерный для большинства других индийских городов душный зной. Здесь не бывает экстремально низких и высоких температур, и даже муссонные дожди лета-осени оказываются относительно умеренными. Из-за этого Бангалор стал желанным местом для отставных колониальных чиновников и офицеров, решивших не возвращаться в метрополию, и для комфортной жизни уважаемых джентльменов делалось больше, чем в других городах «Бритиш Раджа». Впрочем, значительные усилия прилагались и властями автономного княжества в лице магараджи Кришна Раджы Вадияра IV, который в первой половине ХХ века заложил в городе немало садов и парков, а также создавал социальные объекты и больницы для жителей Бангалора.
В Бангалоре уже в 1886 году появился Бангалорский университет, а в 1909 году, общими усилиями индийских промышленных магнатов, магараджи Майсура и британских учёных — Индийский научный институт, который по сей день считается лучшим или хотя бы одним из лучших ВУЗов страны. Он создавался вполне сознательно как центр для обучения в первую очередь инженерных кадров для развития разнообразных направлений собственной промышленности Индии.
После обретения Индией независимости в 1947 году первое национальное правительство Джавахарлала Неру решило сделать ставку на Бангалор как важнейший центр развития науки и технологий. Здесь создавались новые вузы, научные центры, лаборатории и политехнические школы. А затем научно-техническим потенциалом Бангалора заинтересовался человек по имени Рам Кришна Балига.
Он окончил Индийский научный институт в Бангалоре по направлению электроэнергетики, после чего на несколько лет отправился работать в США на General Electric и Westinghouse. В 1960-м он вернулся в Карнатаку профессором в технологический университет прибрежного города Манипал, а в 1961-м стал главным инженером в госкорпорации Bharat Electronics, одного из важнейших производителей электроники в Индии по сей день.
Рам Кришна Балига очень внимательно следил за трендами в электронной промышленности, и уже в начале 70-х, едва в прессе появилось понятие «Кремниевой долины» применительно к Калифорнии, пришёл к выводу о необходимости создать в Индии собственный аналог. В качестве оптимально подходящего места для реализации проекта он назвал Бангалор. Правительство штата после долгих споров решило его поддержать, и в 1976 году назначило руководителем корпорации по развитию электроники в Карнатаке (Keonics). Спустя два года в двух деревнях у юго-восточной окраины Бангалора Keonics официально открыла Electronic City площадью 332 акра.
Увы, поначалу дело в Electronic City шло медленно и печально, в том числе вследствие охватившего индийскую экономику 80-х экономического кризиса. Она была слишком задавлена протекционизмом, госрегуляцией всего и огромным госсектором. Начало правительством премьер-министра Нарасимха Рао широких рыночных реформ и приватизации в 1991 году вдохнуло новую жизнь не только в экономику Индии, но и понемногу превратило Electronic City из полутрупа в стремительно развивающийся центр национального электронного и IT-сектора, сердце будущей «Кремниевой долины Индии». Увы, сам Рам Кришна Балига этого не увидел, умерев ещё в 1988-м.
В 90-е дело шло ещё не очень быстро, так как национальный IT-сектор был ещё слишком мал, а обученные специалисты предпочитали при первой же возможности уехать работать в США или Европу. Однако к концу 90-х они стали возвращаться обратно с огромным опытом и желанием открыть собственное дело — и центром их притяжения стал «как раз предназначенный» для этого Бангалор с его «электронным городом». С нулевых годов Индия вообще и Бангалор в особенности стал уверенно превращаться в глобальный центр IT-аутсорсинга, предлагающий услуги за весьма скромную плату. Конечно, качество тоже хромало, и не случайно главным мемом нулевых годов про работу индийских айтишников стал не к ночи помянутый «индусский код».
Но время шло, копился опыт, рос внешний и внутренний рынок. За десятые годы в Индии интернет из диковинки для образованных верхов стал повседневной средой жизни большинства жителей уже почти полуторамиллиардной страны. А Бангалор, его Electronic City и всё новые районы в окрестностях превратились в полноценную «кремниевую долину», одну из важнейших в мире, со всеми полагающимися чертами и возможностями: от концентрации центров технического образования до финансовой среды для стартапов. Теперь здесь работают как бы не сотни тысяч IT-специалистов, и к их продукции всё реже можно применить фразу про «индусский код».
Впрочем, есть и проблемы. К примеру, с развитием действительно инновационных стартапов дело в Бангалоре обстоит так себе: большинство предпочитают «врубаться» в гарантированно доходный аутсорс для западных IT-гигантов. Зато Бангалор имеет все шансы выиграть от продолжающегося политического и экономического противостояния США и их союзников с КНР. Индия — очень перспективное место для релокации производств и IT-аутсорса из некогда «райского» для этих задач континентального Китая компаний США, ЕС, Японии, Южной Кореи и Тайваня. Более того, уже сообщается, что японцы собираются строить в Бангалоре крупный завод по производству микрочипов, и их примеру могут последовать и другие игроки в этой сложной и крайне важной сфере.
Так что будущее Бангалора как «кремниевой долины Азии», по крайней мере в среднесрочной перспективе, выглядит весьма интересно. Если не случится по-настоящему глобальных катаклизмов, в чём в наши «ревущие 20-е 2.0» уверенным быть, увы, нельзя.
Предыдущие материалы:
- Как и почему в Калифорнии появилась Кремниевая долина?
- Чжунгуаньцунь: как выглядит и как родилась «кремниевая долина» КНР
Автор: Алексей Костенков
