Андрей Липов в интервью «Коммерсанту» сформулировал миссию Роскомнадзора — «обеспечить стабильность в обществе, добиваясь соблюдения законодательства в информационной сфере».
«Мы еще не заходили на эти штрафы, но зайдем», пообещал Липов относительно наказаний российских и зарубежных соцсетей за неудаление зловредной информации. Первая ступень штрафов -- до 8 млн рублей, следующая -- «до пятой части выручки», пока только от монетизации российской аудитории. Такую выручку РКН оценивает при помощи рекламных агентств, через которые продаётся реклама в соцсетях. У Твиттера эта выручка «невелика».
Выручка российской структуры Google по итогам 2020 года выросла на 14% и составила 85,46 млрд рублей. Валовая прибыль ООО «Гугл» составила 3,75 млрд рублей, снизившись по отношению к 2019 году на 26%.
VPN-сервисам придётся выполнить требования законодательства по ограничению доступа к информации, сказал Липов, иначе «доступ к ним будет ограничен».
Липов несколько раз акцентировал тот факт, что в РКН не хотят блокировать зарубежные сервисы, но возлагают большие надежды на замедление их трафика.
Возвращаясь к поручениям, мы должны иметь инструменты для принуждения сервисов — любых, наших или зарубежных — для исполнения российского законодательства. При этом блокировки должны применяться в крайнем случае. Наша задача не выключать. Наша задача — чтобы в этих сервисах соблюдалось российское законодательство. И, повторюсь, блокировка тут не выход, поэтому нам нужно было развивать другие инструменты, в том числе экономические, и найти технологию, которая бы позволила замедлить трафик. Речь о технических средствах противодействия угрозам (ТСПУ). В 2014 году технология была в зачаточном состоянии, все это время ее развивали, и вот 10 марта применили в отношении Twitter. Работает.
У мобильных операторов ТСПУ уже фильтрует 100% трафика, на фиксированных — 60%. Но показатель будет расти.
Небольших провайдеров, ещё не подключившихся к системам управления трафиком, будут «проверять этим летом» и подключать к ТСПУ.
Идея законодательного регулирования рекомендательных систем, которое недавно предлагали ввести депутаты, Липову нравится:
— Я понимаю, о чем идет речь, и разделяю необходимость такого регулирования. Есть разные подходы к таким рекомендациям, но очевидно, что есть вещи, которые, например, нельзя рекомендовать детям.
В России понимание того, что можно показывать, а что нет, базируется на ценностях, которые не менялись.
С этой точки зрения регулировать рекомендательный сервис — не значит раскрыть принципы его работы, то есть залезть внутрь. Речь идет о том, чтобы установить правила. Какие-то ограничения.
