23 года я работал в американских компаниях SAS и C3 AI. Это, если что, очень дорогой интеллектуальный анализ данных корпораций и производств. Причём SAS много лет занимал места с 1-го по 3-е в мире как лучший работодатель, поэтому некоторая избалованность присутствует. Последние полтора года до ухода C3 AI из России я работал в подразделении EMEA с непосредственным руководителем в Париже.
Все эти годы коллеги убеждали меня, что в отечественных компаниях работать нельзя: там хамство, бардак, сотрудников обманывают, не уважают и не ценят. За последние два года многие мои коллеги уехали за границу со словами: «Где угодно работать, только не в локальных конторах».
Я пошёл в отечественную компанию. И не просто в отечественную компанию, а в ОМК, то есть на группу заводов (а на заводах, «ну это же общеизвестно», всегда стоит большая очередь кандидатов за забором, и где типа айтишников не ценят, всё вокруг в солидоле и мазуте, и вообще).
Ладно, про лужи смазки — для некоторых цехов это отчасти правда: утечки бывают.
По остальному мне есть что сказать. Сразу поясню: меня никто не заставлял писать этот пост, никакие эйчары не приходили и не просили. Просто достали те, кто ноет. Хорош ныть!
Мой опыт в ОМК — полтора года на должности в углублённой аналитике. Наша команда делает то же самое, что когда-то делали SAS и C3 AI, только изнутри. Мы ездим по всей стране (точнее, по всем городам с объектами металлургической компании) и повидали всякое. Давайте пройдусь по мифам от моих бывших коллег.
«В отечественных компаниях — совковые процессы и культура общения, авторитарные руководители»
Этого я боялся достаточно сильно. Совковость — это когда говорят: «Беги примерно туда, срок — вчера», и никто не принимает во внимание, какие у тебя трудности, не слушает, куда ты считаешь правильным бежать, не согласовывает адекватных сроков. Просто надо вчера — и всё!
У нас реальность — наоборот: запрещают бежать, если все не договорились, в какие сроки, с каким ожидаемым результатом, что конкретно надо получить на выходе и кто в этом заинтересован. Это не так, что авторитарный руководитель за всех всё порешал. У нас чаще: «Моё мнение, что надо туда-то, но вы пока не бегите, разберитесь, поговорите с Василь Васильичем — ему этим пользоваться». Дальше мы разбираемся и квалифицируем необходимость бежать.
Ещё та самая «совковость» — это когда руководителям скучно, и они собирают народ на совещания, но при этом ничего не фиксируют, а просто рассказывают какую-то дичь. Решения не принимаются, к совещаниям никто не готовится.
Так вот, реальность меня приятно удивила. Во-первых, к встречам готовятся даже руководители, и очень детально. Моя первая встреча шла так: я приложил все материалы к приглашению в календаре и начал было рассказывать. На меня странно посмотрели и сказали: да, новичок что-то не в курсе, что мы прочитали всё приложенное. И дальше только задали уточняющие вопросы. Потом оказалось, что, если не приложить материалы к встрече, то она просто не состоится. И более того, коллеги зачастую присылают свои вопросы заранее.
Да, пока так происходит не в каждом подразделении, но как минимум с высшим руководством — так, а значит, с головы не сгнием. Мы очень ценим, когда наше время уважают.
С другой стороны, особая атмосфера всё же есть. Когда я работал в западных компаниях, там было принято обращаться друг к другу по имени. Внутри в металлургии всё ещё принято большинство людей называть по именам-отчествам, что очень непривычно после европейско-московского этикета.
«Если поехать на завод, то там, за МКАДом, — всё ещё 90-е»
Реальность в том, что в небольших городах люди оказались более интеллигентными, чем в Москве. В целом они менее тревожные, играют вне работы в «Что? Где? Когда?» (а есть и официальный турнир в рабочее время), не ругаются матом и не стараются друг друга подколоть.
Уточню: я больше общаюсь с ИТ, АСУТП, технологами, руководителями — выборка смещённая, но всё равно открывать для себя регионы оказалось позитивно.
Никогда не мог себе представить, что захочу добровольно посетить какой бы то ни было небольшой город при заводе. Но он нашёлся. Поймал себя на мысли свозить жену на какие-нибудь праздники в славный город Выкса — лучше во время летнего фестиваля современных искусств. С экскурсией по цеху через, как оказалось, доступный всем промышленный туризм. И обязательно — с блюдами шеф-повара, настоящего итальянца, в гостинице завода.
В общем, москвичи познают мир, да.
«Забудь про макбук, Байкал ждёт тебя!»
Это прям факт. С сохранением частичной удалёнки после пандемии у центрального офиса в Москве, в котором я работаю, оказался запас мониторов с плохим разрешением и больших черных клавиатур с большими громкими клавишами. Их вид в кабинетах, честно, напугал меня поначалу!
Но мне повезло с монитором: выдали вполне терпимый. Ноутбук — тоже нормальный, примерно как был в SAS (вздохнул по макбуку Про в C3 AI). В офис каждый раз я беру свои мышь и клавиатуру: повезло, что когда-то выбрал «яблочную» компактную…
И это не стало проблемой, потому что в сам офис я езжу, как правило, один день в неделю, да и то только когда я не на одном из заводов, на которые стараюсь выбираться раз в месяц. Поскольку выполнять свои обязанности, а именно квалифицировать и детализировать задачи ИИ с оценкой ожидаемого эффекта, делать агрегированную отчётность по инициативам, отлаживать процессы, лидировать точечные проекты, курировать фокусные инициативы, я могу во многом удалённо из дома или с дачи.
Ещё жена, работающая в госкорпорации, меня запугивала, показывая импортозамещённый Excel. Тут все оказалось ОК: Office есть! К замене Teams я привыкал месяц, но всё же привык, хотя и с некоторыми изподвыподвертами. Импортозамещённый Onedrive работает, нормально. Да нормально, я тебе говорю, может, и с тем так же было бы. Ну подумаешь, материться стал больше!
«Это не про деньги»
Однако прошлая зарплата повторилась.
Премии тоже есть. И по годовым целям (у менеджеров), и за участие в успешном внедрении. Осталось доразобраться с бонусами по принесённым компании эффектам, и вообще заживём.
«Удастся полазить в солидоле»
Ожидал, что я приду в металлургию, оденусь в стильные СИЗы и буду такой красивый и мужественный стоять рядом с брызгами металла в цеху. Когда первый раз делали подвалку в дуговую печь, не обернуться было невозможно. Скажем так, слуховые впечатления от плавки в дуговой печи превосходят даже визуальные. И сталь, конечно же, не брызжет: это шлак, но да, разлетается красиво.
А так реальность с первого выезда: «Сейчас — ППР (планово-предупредительный ремонт), проката нет, но вам надо понимать, где происходит захват раската валками и что такое боковые линейки. Давайте залезем внутрь прокатной клети с пятиэтажный дом, куда заезжают раскалённые штуки шириной до 5 м, длиной — до 40 м, толщиной — до 40 см, и изучим там всё подробно… Залезайте на рольганг, смелее!»
Вышел я оттуда слегка чумазым, но довольным.
По цехам в галстуке не ходят, и не надо бояться испачкать руки. Кстати, вот понял, что моя подборка галстуков пылится уже полтора года, и я об этом не жалею.
«Однообразие, которое быстро надоест»
Тут миф такой: считается, что работа в вендоре — это каждые несколько месяцев переброски на новые проекты для новых компаний, то есть разные задачи для разных же индустрий. Считается, что, работая внутри заказчика, ты получаешь однообразие, которое быстро надоедает.
Реальность заключается в том, что именно в нашей функции разнообразие такое, что, бывает, хочется хоть немного от него отдохнуть.
На ближайшие лет 10, глядя просто на спектр «дорожных карт» отдельных функций и заводов, застоя точно не предвидится, будем заниматься:
- Переключением между влиянием скорости захвата раската валками клети на моменты ударных нагрузок с целью сокращения торцевой обрези.
- Видеоаналитикой процента засора и класса металлолома (с необходимостью поездить на мостовом кране и глазами отличать лом 3АН от 3А1: если на вид — какой-то мусор, то, значит, — 3АН).
- Оптимизацией и сценарным моделированием логистических операций подъездного ж/д пути для просчёта вариантов развития инфраструктуры.
- Анализом факторов влияния показателей хода технологического процесса на качество шва труб диаметром до 1,4 м.
- Особенностями легирования стали, включая неожиданное восстановление марганца при окисленности выше 50 ppm, с целью минимизации стоимости используемых ферросплавов.
- Детектированием нарушений безопасности труда с особенностями правил при маневровых работах на ж/д путях.
- Прогнозированием стоимости строительной арматуры для выбора оптимального момента покупки.
- Распознаванием качества клейма на произведённом ж/д колесе.
- Имитационным моделированием производительности работы цеха при различных вариантах установки нового оборудования (чтобы просто ответить на вопрос: четыре или пять мостовых кранов ставить в новом термоотделе).
- Прогнозированием погрешности трекинга раската для более корректного управления предразгоном автоматикой клети (автоматике без ML трудно из-за проскальзывания раската на рольганге в сочетании с плохой видимостью из-за гидросбива окалины).
- Автоматическим поиском по тендерным площадкам запросов на покупку производимой нами арматуры для монтажа труб.
- Голосовым вводом данных через гарнитуру при проведении измерений произведённой муфты с ведением диалога между специалистом и голосовым помощником.
- Автоматическим анализом неструктурированных данных опроса вовлечённости сотрудников и другими из ~ 100 инициатив — всё это не даст заскучать.
Не уверен, что жизнь готовила меня определять приближающуюся поломку на глаз по сравнению графиков давлений в поршневой и штоковой полостях одного из гидроцилиндров клети, но вот только недавно я разглядывал их. И знаете, это интересно!
«Отсталые методы, никакого развития»
Там-то мы все были на переднем крае западных технологий, а на суровых русских заводах надо будет бить железякой по железяке, ага.
В реальности методика выявления аномалий для раннего обнаружения дефектов в работе оборудования — на шаг впереди относительно лучших практик, которые я применял с западными коллегами: LSTM, RNN и всё, чего только душа ни пожелает. Есть также LLM. Группа компьютерного зрения — передовая. Ей даже доверяют по результатам распознавания отправлять сигналы контроллеру на изменение позиции трубы при локальной термообработке шва или останавливать технологический процесс, если видит дублирование клейма. О том, как магическое компьютерное моделирование раскладывает трубную заготовку на 30 000 элементов, понимает, что будет происходить на формовочном стане с каждым из них, и подбирает позиции валков, которые минимизируют дефекты шва и формы трубы, раньше я и не слышал.
И вы не слышали. Тс-с-с!
Ещё я представлял, что увижу, как выглядит мартеновская печь, а мужики рядом с потоками «лавы» что-то делают длинными железными палками, как в кино. И боялся, что до искусственного интеллекта будет ещё как до Луны. А реальность — мартена нет, плавят электроды. Печью управляет один человек, сидя за пультом с кучей кнопочек и мониторов. Легированием (доведением до нужного химсостава) — ещё один сталевар за своим пультом с кнопочками и мониторами + один оператор на вакууматоре (где создают отрицательное давление, чтобы с химсоставом всё было совсем хорошо). Прокатной клетью почти полностью управляет АСУТП, оператор подправляет раскат боковыми линейками и решает другие трудности, контролируя качество результата. И всё в датчиках — бери данные и анализируй.
«Раздолбайство зашкаливает, всё должно быть грязным, на компетенции точечных специалистов»
Там, в западном офисе, считается, что в сотне километров от МКАДа пьяные мастера топят реакторы балалайками, а где-то рядом танцуют медведи. Ну почти. В Европе вы приходите на завод — там всё чисто, аккуратно, вылизано. А у нас ожидается грязь, и матерятся люди в драных майках и без касок. При этом окурки они бросают прямо в жидкую сталь.
Первый же выезд:
— Мы заходим в цех, не забудьте застегнуть подбородочный ремешок каски!
— Да ладно, ну что со мной случится? Он неудобный!
Мужик замолчал, посмотрел на меня и остановился. Пока я не застегнул — в цех не вошли.
Ну и 90-е тоже закончились. При входе на завод дышишь в рамку на наличие алкоголя, никаких тебе саун по выходным. Скукота!
Надо сказать, что встречал я и у нас цеха-исключения (не в металлургических «дочках»), но в целом уровень культуры безопасности очень высокий. Не знаю уж, как к этому пришли, но сейчас это уже не вопрос параноидального контроля руководителей, просто люди на автомате используют базовые СИЗы. И речь идёт не про экскурсии на завод: там всегда показушно и аккуратно. Я приезжаю без предупреждения, хожу по цеху с технологами, а не с экскурсоводами, и ничего такого показушного нет.
«Хрен тебе, а не помощь!»
Миф такой: «На заводе все, кто в курсе производственных нюансов, вечно заняты и ИИ им до лампочки, так что от них помощи не дождёшься».
Дело в том, что оборудование и технологии везде имеют свою специфику. И взаимодействие с теми, кто реально работает в этом конкретном цеху, полезнее, чем любые эксперты в целом по индустрии, поэтому нужно получать помощь местных. Однако считается, что эти самые местные враждебно настроены против любых приезжих специалистов.
Это факт.
Точнее, они настроены не враждебно, а с недоверием.
Но оказалось, что есть нюансы. Как только вы становитесь своим, то есть просто начинаете работать внутри группы компаний, а не снаружи, эти же люди понимают, что вы кто-то вроде члена семьи. Возможно, не самый умный, не самый адекватный, в общем, какой-то свояк или чей-то дядька. Но помочь этому раздолбаю надо, потому что свой. Для любого специалиста цеха я просто бестолковый математик, ничего не понимающий в индустрии. Но когда ты СВОЙ бестолковый математик — это другое дело. Кое-где я уже «бестолковый математик, ПОЧТИ ничего не понимающий в индустрии», а это уже 80-й уровень, дорогого стоит и было бы невозможно в вендоре.
Люди действительно перегружены: цифровизация, ИИ — всё это им вторично. Приходится насаждать разумное, доброе, перспективное, но уже много приятных исключений, которые становятся тенденцией, однако.
Вот как бывало у западного вендора:
— Ходите тут, умники… Интеллехкт какой-то придумали! Ну, давайте покажите, как вы лучше нас, цеховых, сможете это сделать. А мы посидим, посмотрим, посмеёмся вместе со всеми. Только, чур, у нас ничего не спрашивайте, вы же рассказали руководителям, что эффект будет, вас за язык никто не тянул…
Реальность. Звонок:
— Добрый день! Вы у нас занимаетесь ИИ? Раздобыл ваш телефон. Вот смотрите, это надо распознать с камеры, вот тут накоплены данные для обучения, разметим мы сами, результаты выводите сюда, для расчёта ожидаемого эффекта мы дадим все вводные. Это, пожалуйста, спрогнозируйте с таким-то регламентом на основе того-то. Все нюансы мы поясним, раз в неделю — обязательно созвон, если надо — давайте чаще, а ещё лучше — приезжайте, для вас время найдём… Остальные технологи тоже заинтересованы в аналитике, и управляющий директор завода просил обратить особое внимание. Вы только, пожалуйста, на один день командировку не берите, так не получится…
Цифровизаторы обычно бегают и умоляют, а у нас производственники уже готовы помогать. И многим это реально нужно. Что самое интересное, у нас есть премии за рацпредложения, но помощь эта — не в поисках денег. Люди подходят, показывают свои идеи, потом очень переживают, чтобы они правильно внедрялись. После первых реализаций распознавания дефектов специалисты в цехах разобрались, что к чему. И бывает очередь из просьб распознать клеймо, геометрию, позицию, дефект…
В общем, скажу так: наверняка у нас есть и авторитарные руководители, точно есть процессы с забюрократизированностью, где-то нет правильной связи усилий людей-целей-премий, где-то могут послать на три буквы, где-то бывает очень тяжело. Мир неидеальный, заводы неидеальные, сказки нет. Но и мифы, которые я слышал в чистых офисах, тоже оказались преувеличены.
Автор: Андрей Свирщевский
