О птицах забеспокоились еще на заре петербургской мегастройки Лахта Центра. Через побережье Невской Губы пролегают традиционные пути миграции пернатых – появились опасения, что птицы могут изменить маршруты и места гнездования из-за крупных строительных работ. Сейчас — новые тревоги — говорят, что пернатые по каким-то причинам будут не облетать небоскреб, а разбиваться об него. И даже цифру называют: 30 тысяч птичьих смертей в год. Такое вообще возможно?
Главная птичья опасность в регионе? Или нет?
Разберемся!
В чем суть вопроса
Находясь в Лахте сложно поверить, что это — территория крупнейшего в России мегаполиса – тут больше природного, чем в любой другой части Петербурга.
На старте проекта зеленый вопрос пытался заместить исторический дискурс Охты. Например, появились требования спасти «… живописного вида популяцию растительных клопов-краевиков Coreus marginatus L», которая по мнению отдельных авторов обосновалась именно на участке строительства, невзирая на отсутствие на территории бывшей пескобазы собственно растительности.
Пескобаза «Рудас» — место строительства небоскреба
Пожалуй, внезапное обнаружение барханного кота в лахтинских песчаных дюнах смотрелось бы куда более органично…
Барханный кот. Фото отсюда
Но вот «птичий вопрос» не из тех, что можно отнести к инерции поиска недостатков. Основания для его постановки действительно были. И вот почему.
Птицам нравится побережье Невской Губы — ее заросшее мелководье дает пернатым кров и пищу. Тут – крупный «перевалочный пункт», где они останавливаются на отдых в своем пути далее на северо-восток. Для кого-то эти места – и вовсе не привал, а конечная остановка – родное гнездо. В общей сложности через побережье с разными целями летят сотни тысяч птиц.
Заказник «Северное побережье Невской Губы» — в 6 км. от Лахты. Заросли тростника и рогоза (в народе — «камыш») очень нравятся птицам. Скрин из сюжета ТК Санкт-Петербург.
Какое место на их путевой карте занимает именно Лахта? Представляет ли небоскреб опасность для пернатых? Как этично поделить воздушное пространство? На такие вопрос могли ответить только орнитологи. Их и пригласили — в числе первых исследователей новой строительной территории.
С 2011 года орнитологический мониторинг ведут специалисты Биологического факультета СПбГУ. Вот уже седьмой год такие исследования проводятся каждую весну, лето и осень. Перед тем, как дать ответы на все вопросы, узнаем, как их получают — как работают орнитологи.
Без чего не обойтись орнитологу
Чем орнитолог отличается от человека обычного помимо собственно научной подготовки? Острым зрением и острым слухом.
Таблица Сивцева. Два нижних ряда — зрение 1,5 и зрение 2!
Вас когда-нибудь занимал вопрос, почему окулист ставит «единицу» по зрению, если вы прочитали третий ряд снизу? Для кого тогда два самых нижних ряда? Они для тех, у кого зрение превышает стандартный хороший человеческий показатель. Орнитолог почти наверняка прочитает нижние строчки. Хорошее зрение — необходимость для наблюдений за пернатыми.
Еще орнитологи на слух определяют разные виды птиц – по пению. И речь не о курице и жаворонке. А, к примеру, о разных видах чаек.
Арсенал для наблюдений
Впрочем, от технических приспособлений ни один современный ученый не отказывается. Главное оружие орнитолога – бинокль.
Орнитологический бинокль
Наши орнитологи использовали приборы с 10 и 16-ти кратным увеличением – это оптическая наблюдательная техника специального назначения. Для сравнения: театральные бинокли, которые почти все держали в руках, имеют кратность, не превышающую 5, а чаще – 2,5 раз.
Тяжелая артиллерия орнитологического арсенала – подзорная труба от 60 до 100х, которая позволяет разглядеть птиц на расстоянии нескольких километров в зависимости от погодных условий. Впрочем, так далеко для задач исследования в Лахте заглядывать не нужно. Подзорная труба используется для уточнения нюансов – определения близких видов, половых различий.
Когда птица не хочет, чтобы ее заметили: дымчатый лягушкорот, сидящий на гнезде. Даже с трубой не сразу заметишь. Фото отсюда
Трубу используют только со штативом – чтобы избежать вибрации изображения — чем больше увеличение, тем это критичнее.
Еще одна полезная в работе вещь – диктофон. С ним все ясно: увидел – записал.
Оборудование орнитологического центра Поморие, Болгария. Фото отсюда.
База
Основа орнитологии – наблюдение. Значит, нужен хороший наблюдательный пункт. В лесу для этого иногда строят орнитологические вышки, но более типичное место работы ученых – это просто естественное место с хорошим обзором – край поля, лесная опушка, берег моря.
Орнитологическая вышка. Фото отсюда
В Лахте вышку строить не пришлось – нашелся старый пирс на восточной оконечности береговой линии, прилегающей к стройке.
На заре стройки
И сегодня
Плюсов много – на возвышении, хороший обзор и на воду, и на небо, и на стройку.
С этого пирса орнитологи ведут оперативный мониторинг в Лахте
Вторая точка наблюдений — на западе стройки. С нее виден пролет птиц, которые сворачивают на север перед площадкой. В зону влияния строительства эта часть не попадает, но там гнездятся каменки, галстучники и чайки.
Работа включает не только мониторинг с точек, но и сами маршруты до пунктов и между ними. При проходе орнитолог фиксирует все, что удалось заметить. Это называется «наблюдение по маршруту».
График наблюдений
Вот новость для тех, кто придерживается теории про «сов» и «жаворонков», подводя под нее базу про «природные биоритмы». На самом деле никаких ранних и поздних пташек не существует. Есть очень небольшое количество видов, более активных по ночам. Совы, кстати, действительно из них.
Основная масса пернатых живет по непривычному человеку графику. Утренний подъем – за полчаса до восхода. Днем – отдых. Затем – вторая смена, которая заканчивается спустя полчаса после заката.
Орнитологи подстраиваются под график подопечных. Наблюдения в Лахте идут по 4 часа утром и вечером, стартуя за 30 минут до рассвета и завершаясь спустя 30 минут после захода.
Сова. Активна и днем. Фото отсюда
Во время миграции режим активности птиц и вовсе ломается – 75% пернатых летят по ночам, днем едят и снова в путь.
Ночь? Пора в дорогу. Ночная съемка миграции птиц в заповеднике Аскания Нова. Фото отсюда
Метод
Из вышесказанного ясно, что первичный сбор информации идет по принципу – смотрим кто летает, на каких высотах, что делает. Методики отличаются нюансами. Вот как пример научной изобретательности — мониторинг птиц на фоне лунного диска.
Фото отсюда
Да, ученые просто фиксируют всех птиц, летящих на фоне луны. Птичий силуэт хорошо различим – значит, можно установить видовую принадлежность. Для ночных наблюдений – хороший выход. После данные «лунного мониторинга» вносят в компьютер, и специальная программа с помощью коэффициентов экстраполирует цифры. В Лахте методику тоже пробовали, но не очень удачно – петербургская луна подводит. Чаще такие наблюдения ведут в южных широтах с ясными лунными ночами.
Граница
Поле наблюдений в Лахте совпадает с зоной влияния строительства. Оно определено учеными как окружность с радиусом в 500 метров от башни Лахта Центра. Итого – километр до дальней границы в горизонтальной плоскости. В вертикальной – меньше: основная плотность потока птиц идет на высотах от 30 до 100 метров. С этой точки зрения между зданием в 70 метров и небоскребом разницы нет.
Для птицы разницы между башней и жилой высоткой нет — основная плотность потока — на отметках до 100 м. Фото Ивана Смелова
Бывают ли птицы, которые летят выше? Конечно, есть те, кто вылетает за рамки нормального распределения. Например, высоко движутся гуси – для них привычен транзит на отметках 200-300 метров и даже выше.
Если говорить о чемпионах, птицы высокого полета – это кондоры, аисты, грифы… Горного гуся заставали на плюс 10 175 м., правда, при перелетах над Гималаями, так что отметка при отсчете от горной тверди будет ниже. Официальный рекорд по высоте принадлежит грифу Рюппеля (африканскому сипу) — в 1973 году в Кот-Д’Ивуар птица этого вида столкнулась с пассажирским самолетом на высоте 11 277 м.
Сип. Фото отсюда
К счастью для нашей авиации, эти виды в Петербурге и Ленобласти не водятся. Пернатых, предпочитающих стандартные высоты, успешно отгоняют подальше от ВПП сапсанами – штатными «сотрудниками» орнитологической службы Пулково.
Сокол-сапсан — еще один рекордсмен среди птиц. И даже больше — самое быстрое животное на планете. В 2005 в штатах зафиксировали скорость 389, 46 км/ч, которую развила птица, ныряя за жертвой. Официальная запись рекорда.
Может и лахтинскому небоскребу перенять этот опыт? Завести таких же соколов – просто чтобы всех распугивать, для их же, птиц, блага?
Сапсан Пулково. «Сапсану» РЖД за ним не угнаться. Фото the Village отсюда
А вот теперь узнаем, имеется ли в этом необходимость.
Вопрос № 1. Летают ли птицы над Лахтой?
Тут есть две новости. Начну с хорошей. Летают. В период с 15 апреля по 27 июня в 2017 году, наблюдая 1 раз в 10 дней, ученые насчитали около 20 тысяч птиц. Как пернатые реагируют на стройку?
Для ответа важно понимать такой нюанс.
По отношению к человеческой деятельности птиц можно поделить на две группы. Первые – те, кто избегает людей, вторые – те, кто людей не боится и даже извлекает для себя выгоду из хозяйственной деятельности вида Homo sapiens. Голуби, чайки, вороны, воробьи – этих птиц вы знаете «в лицо», даже если мало интересуетесь живой природой. Просто потому что это — пернатые «горожане», такие же жители мегаполисов, как мы с вами.
Чайкам в Петербурге даже поставили небольшой памятник — как одному из символов города
Согласно отчетам, абсолютное большинство потока в районе Лахты – из числа таких урбанизированных птичьих видов. Эти пернатые не боятся стройки. Большая их часть предпочитает облетать участок возведения Лахта Центра по его северной границе. Самые смелые – в основном, чайки, «срезают» дорогу через площадку. В конструкции не врезаются, остекление хорошо различают. Одна из чаек – внимание! – свила гнездо в северной части стройки.
Озерная чайка в Лахтинской гавани
«Антропогенные» виды в цифрах
В лидерах, конечно, чайки. У башни наблюдалось около 3000 озерных чаек, примерно столько же сизых, около 4000 – серебристых, и мало малых чаек – в районе 100 особей. Другие виды, наиболее распространенные в зоне влияния стройки – обыкновенные скворцы (±2000), большие синицы (±1500), чижи (±1000), серые вороны (±1000). Из Технических отчетов по оперативному орнитологическому мониторингу строительства Лахта Центра
Город или нет?
Означает ли это, что лахтинская стройка идентифицирована птицами строго как территория мегаполиса и никаких других видов, кроме как «антропогенных» тут не водится? Птицы «дикой природы» тоже летают. И тоже без последствий.
Утки-кряквы в Лахтинской гавани
Птицы «дикой природы» стройку просто аккуратно облетают. Радиус совсем небольшой – почему бы не облететь. Те, кто смотрит на башню сверху, а не сбоку — гуси и казарки проходящие на больших высотах, выше 200 метров, на небоскреб тоже не реагируют. Что есть он, что нет его… Дальних путешественников смутить сложно. Более существенного непосредственного влияния небоскреба, чем его облет, не отмечено.
Краснокнижник
А вот главная новость. Возле небоскреба зафиксирована стоянка двух видов лебедей. Оба занесены в Красную Книгу Санкт-Петербурга. У малого лебедя – представителя Красной Книги России – на стоянке зарегистрировано крупное скопление — около 200 птиц всего в 350-500 метрах от стройки, что
«… свидетельствует об отсутствии негативного влияния строительства на местообитания этого редкого вида… На участках Невской губы, непосредственно примыкающих к территории строительства, сохраняются условия ранневесенней стоянки водоплавающих птиц…» (Из технического отчета по оперативному орнитологическому мониторингу строительства Лахта Центра за апрель-июнь 2017).
Малый лебедь. Красная книга России. Фото
Всего орнитологи зафиксировали 13 краснокнижных видов. Из Красной книги России – 6. Скопа, травник и клуша пролетали транзитом, а вот галстучники остались гнездовать. По наблюдениям, в общем на территории — 74 вида различных птиц.
Для справки: всего в Петербурге и Ленобласти 328 видов птиц, 85 – в Красной Книге Ленобласти.
Так ли все радужно?
Вообще-то, нет. Вторая новость — общая численность миграционного потока птиц с годами снижается. Это – общая тенденция, связанная со многими преобразованиями. Например, намыв песка из Лахтинского разлива фактически покончил с водными птичьими стоянками в этом месте – отметка дна ушла с минус 1-2 до 16 метров. А это уже совсем другой биотоп.
Строительство дорог, сплошная многоэтажная застройка на северо-восточном берегу Лахтинского разлива и с двух сторон пролива – масштабные преобразования последних десятилетий. Город наступает. Дикие птицы отступают – вслед за естественной средой обитания.
Лахтинский разлив и Юнтоловский заказник.
Это глобальная проблема, связанная с человеческим способом существования – цивилизацией. И тут — просто задача иного масштаба – научиться жить в добрососедстве с другими обитателями планеты — не важно, летают они, бегают или плавают. Да, а количество чаек и воробьиных меж тем в общем потоке растет…
В продолжении читайте — и все-таки, будут ли птицы врезаться в небоскреб? Что такое световые ловушки и есть ли у птиц компас?
—
Благодарим за помощь в представлении материалов специалистов Биологического факультета СПбГУ
Автор: Лахта Центр
