Пятнадцать лет назад Red Hat стояла перед судьбоносным выбором: прекратить или продолжать выпуск операционной системы Red Hat Linux, подарившей название всей компании. В компании возникло понимание того, что сам по себе открытый код не может создать бизнес-модель, способную конкурировать с корпорациями уровня Oracle и Microsoft. Требовались решительные действия.
По мнению нынешнего главы Red Hat по продуктам и технологиям Пола Кормье (Paul Cormier), занявшего пост вице-президента по разработкам в 2001 году, чтобы из небольшой компании-разработчика превратиться в серьезного игрока на рынке корпоративного ПО, Red Hat должна была заменить Red Hat Linux на программный продукт корпоративного класса, который сохранит открытость кода, но перестанет быть бесплатным.
Кормье называли в Red Hat сумасшедшим. «Разработчиков тогда не волновали никакие бизнес-модели, – говорит Кормье. – Они просто хотели делать Red Hat Linux. Так что после перехода на новую бизнес-модель у нас возникла определенная смута, кое-кто из разработчиков ушел, но большая часть осталась».
Предложение Кормье ставило на кон судьбу компании, но он одержал победу над скептиками, сумев убедить тогдашнего исполнительного директора Мэтью Шулика (Matthew Szulik) прекратить производство Red Hat Linux. Последняя стабильная версия этой операционной системы вышла в 2003 году, тогда же на рынок была выпущена и первая версия корпоративного дистрибутива Red Hat Enterprise Linux (RHEL). С тех пор компания демонстрирует стабильный рост доходов и прибыли, чему способствует растущая популярность серверов на базе Linux и успешная экспансия Red Hat на новые рынки.
Оглядываясь назад, очевидно, что рискованный замысел Кормье оказался пророческим, хотя и казался многим полной чушью. Как же Red Hat удалось рискнуть, победить и развить успех?
Софт, скутеры и игрушечные бластеры
Компания Red Hat была основана в 1993 году Бобом Янгом (Bob Young) и Марком Юингом (Marc Ewing), и обязана своим названием шляпе, которую Юинг носил во время учебы в Университете Карнеги-Меллона. Но Юинг уже покинул Red Hat, а Янг отошел от управления компанией к тому моменту, когда в нее пришел Кормье. Его приход совпал с выпуском новой версии Red Hat Linux, и он хорошо помнит свои тогдашние разговоры, в том числе беседу с руководителем разработчиков.
Народ в офисе тем временем катался на скутерах и палил друг в друга из игрушечных бластеров, было круто.
Основные деньги Red Hat тогда зарабатывала на технической поддержке по телефону, и Кормье понимал, что такая бизнес-модель не масштабируется.
«У нас реально не было никакой бизнес-модели, – говорит он. – Коробки с Red Hat Linux продавались в книжных магазинах по $29,95, а еще ее можно было совершенно бесплатно скачать из интернета. В то время у нас было, возможно, с десяток клиентов, которые платили нам деньги, в основном за разговоры по телефону. И мы знали, что все это не масштабируется: люди просто не понимали, за что тут платить».
Кормье вспоминает множество тянувшихся допоздна совещаний, на которых он убеждал топ-менеджеров компании заменить Red Hat Linux на Red Hat Enterprise Linux, которая с самого начала будет предлагаться только на условиях платной подписки, в том числе для получения любых обновлений, исправлений и патчей. По его словам, процесс шел туго, поскольку в поисках стратегии, способной принести компании миллиарды долларов, руководство никак не хотело отказываться от условий лицензирования ПО с открытым кодом.
Кормье победил, но Red Hat все же сохранила практику бесплатной раздачи ПО. В то время как RHEL приносит компании деньги, дух той, первой Red Hat Linux живет в операционной системе Fedora, которая была впервые представлена 2003 году и базировалась на коде Red Hat Linux, а теперь развивается в рамках спонсируемого Red Hat одноименного проекта с открытым кодом. Сегодня Fedora служит чем-то вроде полигона для обкатки новых функций и технологий, которые затем предлагаются корпоративным заказчикам в составе коммерческого продукта RHEL.
Исходный код RHEL также доступен на условиях лицензирования GPL (GNU General Public License) и может свободно компилироваться всеми желающим. Но вот готовые продукты на основе этого кода Red Hat предоставляет только за деньги. Да, есть такая вещь, как CentOS – бесплатный клон RHEL, скомпилированный из исходного кода Red Hat разработчиками компании CentOS. Но это не мешает Red Hat взимать плату за подписку на RHEL, поскольку считается, что только подписка на RHEL гарантирует работоспособность написанных для нее приложений после обновления операционной системы.
«Бинарники Red Hat Enterprise Linux, тот самый двоичный код, который выполняется на компьютере, не бесплатны, – говорит генеральный директор Red Hat Джим Уайтхерст (Jim Whitehurst). – Исходный код бесплатен и доступен всем желающим. А вот бинарники компилируем мы, и именно мы делаем из них продукт корпоративного класса».
Для крупных заказчиков не менее важно и то, что раз в два года Red Hat выпускает версии RHEL с так называемой долгосрочной поддержкой. Такие версии поддерживаются десять лет, причем, вплоть до того, что Red Hat отслеживает критические исправления Linux и портирует их на старые версии своей операционной системы.
«Поставьте себя на место Нью-Йоркской фондовой биржи, и вы поймете, что частая смена версий операционной системы, на которой у вас все построено – это то, чего вам меньше всего хочется», – говорит Уайтхерст.
Если бы Red Hat продолжила бесплатно раздавать ПО и продавать техническую поддержку, то «так и осталась бы крохотной компанией на грани рентабельности», добавляет Уайтхерст.
Red Hat Linux была очень похожа на сегодняшнюю Fedora с ее высокой скоростью выпуска новых версий ради того, чтобы предложить пользователям самые новые технологии. Но новые версии и исправления часто нарушали работоспособность старых приложений и не оставляли шансов на формирование экосистемы сторонних программных и аппаратных решений. С переходом на RHEL компания Red Hat смогла предложить корпоративным заказчикам именно то, что им было нужно: стабильный жизненный цикл и четкие планы релизов, а также отлаженную схему установки программных исправлений без риска нарушения работоспособности системы и приложений. И эта модель, безусловно, доказала свою жизнеспособность.
Нашествие патентных троллей
С ростом денежных поступлений Red Hat стала объектом атаки патентных троллей и особо рьяных защитников ПО с открытым кодом. Несмотря на необычную для софтверных компаний позицию – Red Hat открыто выступает против самого понятия патентов на ПО – компания выработала прагматическую стратегию приобретения защитных патентов. Red Hat идет в суд, когда дело касается основополагающих принципов, и решает не столь важные споры во внесудебном порядке, если это выходит дешевле.
«Если вы принимаете концепцию модульных инноваций, когда множество разных людей вносят свой вклад в прогресс, опираясь на достижения предшественников, то вам становится очевидно, что патенты только тормозят дело, – говорит Уайтхерст. – Я не думаю, что мы так уж отличаемся от любой другой софтверной компании, нам просто приходится иметь дело с огромной массой патентных троллей».
У юристов Red Hat всегда есть дела в суде, особенно в суде Восточного округа Техаса (известном как «очаг патентных исков»). Компания даже как-то объединилась со своим давним соперником, фирмой Novell, чтобы выиграть в 2010 году дело у «дочки» известного патентного тролля Acacia. Более того, новоявленные партнеры однажды готовили совместное экспертное заключение по поручению Microsoft, которое понадобилось при рассмотрении какого-то патентного иска.
Впрочем, Red Hat не чурается решать проблемы деньгами. В частности, в апреле 2011 компания пошла на внесудебное урегулирование с фирмой Acacia, а в 2008 году выплатила $4,2 млн по иску FireStar Software.
Кстати, подписки на ПО Red Hat обеспечивают заказчику юридическую защиту от судебных исков, связанных с использованием программного обеспечения Red Hat. Дело в том, что патентные тролли нередко атакуют не саму Red Hat, а ее клиентов, и тогда компания, как правило, принимает удар на себя.
«Иногда нам звонят заказчики и говорят, что на них подали в суд за использование наших продуктов. Тогда мы встаем на их защиту, – говорит Уайтхерст. – Мы стремимся урегулировать каждый случай оптимальным способом. С кем-то предпочитаем судиться, поскольку их патенты не применимы по тем или иным причинам. С кем-то остается только договариваться вне суда. Причем, обычно мы заключаем досудебное соглашение так, чтобы вывести из-под удара не только наших заказчиков, но и всех пользователей соответствующего программного кода».
Несмотря на неприятности с патентами, Red Hat стала одним из ведущих игроков на рынке корпоративных серверов, сосредоточившись на том, что она делает лучше всего: на создании превосходного ПО.
«Мы никогда не приходим к клиенту и не говорим: “Есть одно приложение, которое не поддерживается на платформе RHEL”, – говорит Кормье. – Если оно поддерживается на Windows, значит поддерживается и на RHEL».
Дэниел Вэнимор (Daniel Vandemore), главный архитектор компании Net-Results, работает с решениями Red Hat более десяти лет и согласен, что переход к сбалансированной стратегии выпуска новых версий сильно повысил привлекательность Red Hat для корпоративных заказчиков.
«Упаковка приложений для часто обновляющегося дистрибутива похожа на попытку поймать падающий нож, – говорит Вэнимор. – Буквально все, от новой версии glibc и вплоть до таких мелочей, как смена версии MySQL, может больно ударить по работоспособности вашего приложения. При этом возникает столько возможных конфигураций, что если пытаться протестировать их все, то может не остаться времени на разработку. Обуздав эту непредсказуемость и обеспечив поддержку RHEL на протяжении нескольких лет, Red Hat значительно повысила привлекательность своей операционной системы для сторонних поставщиков ПО».
На пути к третьему миллиарду
В 2012 году Red Hat преодолела важный рубеж и стала первой в истории компанией, чья годовая выручка составила один миллиард долларов и была полностью (или почти полностью) получена за счет разработки и сопровождения ПО с открытым кодом. В 2016 году компания закрепила свое лидерство, отчитавшись о достижении отметки в два миллиарда долларов выручки, а по итогам 2018 года стремится взять новую планку – три миллиарда долларов.
Обзаведясь RHEL, компания начала активную экспансию и вскоре стала обходить конкурентов, таких как Novell, которая после долгого и медленного угасания была продана Attachmate в 2010 году. Red Hat давно уже не ограничивается операционными системами и сегодня предлагает практически все виды софта, который может потребоваться в дата-центре при развертывании и выполнении приложений, включая такие решения, как middleware, системы хранения данных, средства безопасности, системы виртуализации и инструменты управления. Суммарная выручка Red Hat за три квартала этого отчетного года составила $2 148 млн (чистая прибыль – $271 млн), и ожидается, что по итогам года Red Hat преодолеет отметку в три миллиарда долларов (официально результаты будут обнародованы в конце марта).
Всего десять лет назад годовая выручка Red Hat равнялась $523 млн, достигнув миллиарда к 2012 году. При этом основные деньги поступают от подписок на ПО, остальные средства компания зарабатывает на обучении и услугах.
«Это просто очередное, одно из многих, подтверждение того, что ПО с открытым кодом является фундаментальной частью ИТ-инфраструктур, – говорит Джим Землин (Jim Zemlin), глава Linux Foundation. – Red Hat доказала, что это жизнеспособная бизнес-модель, что это лучший способ распространения ПО и что на этом можно хорошо зарабатывать».
Red Hat не думает останавливаться. В 2006 году компания совершила крупную покупку, приобретя компанию-разработчика JBoss Middleware. В ноябре 2010 года Red Hat купила поставщика PaaS-решений Makara, в октябре 2011 года – разработчика программной системы хранения данных Gluster, а в июне 2017 года – компанию с украинскими корнями Codenvy, поставщика онлайн-средств разработки современных контейнерных и облачных приложений.
VMware «значительно опережает» Red Hat в виртуализации
Решения Red Hat для дата-центров ничем не уступают предложениям Microsoft, и при этом не имеют ограничений, характерных для проприетарного софта. Вместе с тем, руководство Red Hat считает, что главный соперник компании находится отнюдь не в Редмонде.
«Мы почти не сталкиваемся с Microsoft», – говорит Уайтхерст, отмечая, что Red Hat в основном занимается теми, кто перешел или переходит с Unix на Linux, и ее главными конкурентами на этом поле являются Oracle и IBM. В будущем, по мнению Уайтхерста, Red Hat будет расти за счет ИТ-инфраструктур для общедоступных и частных облачных сред, а также для поставщиков решений класса «Software as a Service». И бороться здесь, в первую очередь, предстоит с системами виртуализации VMware.
Многие считают, что Red Hat это не по силам. VMware доминирует на рынке виртуализации серверов, и сейчас ее главный соперник – это Microsoft Hyper-V. Замыкает тройку лидеров Citrix со своим гипервизором с открытым кодом Xen, а Red Hat и Oracle пока борются за четвертое место.
Платформа виртуализации Red Hat построена на основе гипервизора KVM, который сегодня занимает менее одного процента рынка, отмечает аналитик компании Gartner Крис Вольф (Chris Wolf). По его мнению, у Red Hat хорошие технологии, но «вначале ей придется обойти Oracle, которая сегодня занимается виртуализацией очень серьезно».
Red Hat выпустила абсолютно новый специализированный продукт для виртуализации под названием Red Hat Virtualization (RHV), который предлагает множество новых функций и наконец-то оснащен системой управления, не привязанной к Windows Server, что важно для тех, кто хочет использовать только ПО с открытым кодом, такое как Java, JBoss и RHEL. Но, по мнению Вольфа, Red Hat сильно уступает VMware по части интеграции своих средств виртуализации со сторонними решениями резервного копирования, безопасности и аварийного восстановления.
Уайтхерст смотрит на вещи более оптимистично: «Они значительно опережают нас в виртуализации, а мы их – в операционных системах и middleware. А когда дело доходит до переносимости приложений между корпоративными дата-центрами и облачными средами, важны все три фактора. Они сильно оторвались в одном из них, но у нас огромное преимущество по двум другим».
Споры о терминах и верности принципам
Не все согласны называть Red Hat первой в истории компанией с открытым кодом, преодолевшей отметку в миллиард долларов. Как указывает разработчик Linux Грег Кроа-Хартман (Greg Kroah-Hartman), бизнес Google, Facebook и Amazon тоже построен на ПО с открытым кодом, а Linux уже принес миллиарды долларов IBM.
«Есть много крупных компаний, которые полагаются только на софт с открытым кодом и принимают активное участие в жизни проектов Open Source, – говорит он. – И они уже давно шагнули за отметку в миллиард долларов».
И все же Red Hat действительно уникальна тем, что зарабатывает почти все свои деньги за счет разработки и продажи ПО с открытым кодом. Red Hat также является крупнейшей компанией-участником проекта разработки ядра Linux по размеру программного вклада. Как с восхищением отмечает Кроа-Хартман, «они делают великое дело, позволяя своим сотрудникам вносить большой вклад в открытые проекты. Мне очень нравится все, чего они уже достигли и продолжают делать».
Однако Кроа-Хартман обращает внимание, что у Red Hat «есть и проприетарное ПО, и она его продает», что вызывает споры о том, можно ли называть Red Hat компанией с открытым кодом.
Надо сказать, что, приобретая проприетарные технологии, Red Hat со временем переводит их в разряд ПО с открытым кодом, как это было сделано с линейкой JBoss Middleware.
В 2011 году Red Hat сама подогрела споры о своей верности принципам Open Source, когда несколько отошла от общепринятой практики предоставления исходных текстов, пытаясь защитить продажи RHEL от атаки со стороны Oracle.
Oracle выпустила свой Linux-дистрибутив, который, как и дистрибутив CentOS, построен на исходном коде RHEL, и стала активно переманивать клиентов Red Hat, предлагая техническую поддержку по более низким ценам. В ответ Red Hat решила затруднить создание сторонних дистрибутивов на базе своего кода и стала предоставлять его в уже окончательном, интегрированном виде, без общепринятого разделения на каноническое ядро Linux и дополнительные патчи к нему.
Кроа-Хартман утверждает, что это не создало ни малейших проблем для разработчиков дистрибутивов. Этот ход Red Hat никак не отразился на выпуске новых версий CentOS, но он хорошо вписывается в давнее стремление Red Hat зарабатывать деньги на открытом коде, не нарушая лицензию GPL.
«Если уж начистоту, то Oracle говорила открытым текстом: “Это полная копия Red Hat, и мы предлагаем ее дешевле, чем Red Hat”, – говорит Уайтхерст. – Мы должны были защитить свою бизнес-модель, поскольку не будь мы успешными, Oracle вряд ли бы стала раздавать свои исходные коды так, как их раздаем мы, той же CentOS и всем остальным».
Можно ли повторить успех Red Hat?
По словам Уайтхерста, на рынке полно места для желающих повторить успех Red Hat. Годовые продажи корпоративного ПО составляют более $180-200 млрд, из которых лишь $30-40 млрд приходится на сегменты, в которых присутствует Red Hat.
«Есть огромные сектора, где мы не присутствуем ни в каком виде, – говорит Уайтхерста. – Те же СУБД».
У главы Linux Foundation Джима Землина есть множество примеров того, что сегодня инновации создаются именно молодыми компаниями, среди которых он выделяет разработчика Hadoop-решений Cloudera, а также фирму SugarCRM. Землин верит, что в мире появится еще не одна компания уровня Red Hat, отмечая при этом, что успех движения Open Source зависит как от тех, кто создает инновационные продукты на основе ПО с открытым кодом, так и тех, кто, как Red Hat, разрабатывает и продает программные продукты с открытым кодом.
По мнению Землина, без открытого кода Salesforce.com (клиент Red Hat), Google, Amazon и Facebook не смогли бы стать тем, кем стали.
«Я думаю, что таких компаний, как Red Hat, будет больше, но подобная постановка вопроса сужает рамки такого понятия, как успех с использованием ПО с открытым кодом, – говорит Землин. – На самом деле надо смотреть на сотни и сотни компаний, которые берут открытый код и достигают огромных успехов в бизнесе, используя этот код самыми разными способами».
Автор: redhatrussia
