20 июля 1969 в 20:17:39 по времени UTC, которое в то время называлось Гринвичским, лунный модуль Eagle корабля Apollo-11 совершил мягкую посадку на поверхность Луны. По возвращении на Землю 24 июля 1969 экипаж (командир Нил Армстронг, пилот лунного модуля Баз Олдрин и пилот командного/сервисного модуля Майкл Коллинз) был отправлен в двухнедельный карантин. Прямо на палубе авианосца астронавты подверглись полной, биологической изоляции на случай, если они привезли с собой внеземные микроорганизмы. Герои первой лунной экспедиции содержались в специальном боксе Лунной Приемной Лаборатории в Хьюстоне, пока не стало ясно, что их здоровье в полном порядке. Выйдя из-за стекла (см. фото ниже), 12 августа 1969 экипаж Аполлона-11 дал первую пресс-конференцию. Луноборцы спекулируют на ней, утверждая, что астронавты были скованы, нервничали, путались и т.д.
По-видимому, эта пресс-конференция никогда не публиковалась на русском языке. Кроме того исходная, магнитная запись подверглась искажениям до того, как ее оцифровали. Поэтому образец, хранящийся на сайте NASA, не вполне аутентичен, хотя и весьма близок к этому. Примерно через месяц, 16 сентября 1969 была опубликована стенограмма, которая также не вполне точна.
Все это не имело бы ни малейшего значения (и не имело его до недавних пор), если бы в 21 веке параноидальное стремление оспорить реальность программы Apollo не распространилось через интернет, как пандемия. По-видимому, больше всего больных лунной конспирологией живет в России, если считать на душу населения. Проблема усугубляется еще и тем, что субтитры, которые встречаются в видеокопиях пресс-конференции, содержат фатальное число ошибок. Это может быть связано с ошибками машинного распознавания речи, но не исключено, что луноборцы преднамеренно загружают исковерканные субтитры.
Экипаж Apollo-11 в карантине, Лунная Приемная Лаборатория (Lunar Receiving Laboratory).
В настоящей публикации дан полностью аутентичный перевод на русский язык пресс-конференции Аполлона-11 от 12 августа 1969. Мне пришлось перевести ее английскую стенограмму, в чем немало помог Google, а также внимательно прослушать запись на сайте NASA. Учитывая дефекты, отмеченные выше, приходилось также сравнивать между собой разные копии магнитной записи. Результат этих усилий представляется вниманию читателей.
Тех, кто владеет североамериканским языком свободно, прошу не судить слишком строго, т.к. целью данной публикации было разоблачение фантазий и лжи луноборцев, а не демонстрация моих (скромных) познаний в этом языке. Текст сопровождается комментариями, которые выделены курсивом. Все остальное (прямой шрифт), начиная со следующего абзаца, взято из официальной стенограммы www.hq.nasa.gov/alsj/a11/a11PostFlightPressConf.html и видеозаписей пресс-конференции экипажа Apollo-11.
В 10 часов утра CDT, 12 августа 1969 года, Джулиан Шеер, помощник Администратора НАСА по связям с общественностью, открыл телевизионную пресс-конференцию, посвященную полету Аполлона-11, в аудитории Центра пилотируемых космических кораблей, Хьюстон, штат Техас. Обращаясь к около двум сотням представителей средств массовой информации из США и других стран, он сказал:
«Дамы и господа. Добро пожаловать в Центр пилотируемых космических кораблей. Это — пресс-конференция Аполлона-11. Сегодняшний формат будет состоять из 45-минутной презентации от экипажа Аполлона-11, за которой последуют вопросы и ответы. В данный момент я хотел бы представить экипаж Аполлона-11, астронавтов Нила Армстронга, Майкла Коллинза и Эдвина Олдрина младшего».
Нил Армстронг, командир Аполлона-11, начал доклад всему миру об эпическом путешествии Орла и Колумбии на Луну и обратно на Землю.
Этот полет начался 16 июля в 9:32 утра по времени восточного побережья, когда ракета Сатурн 5 запустила Аполлон-11 на околоземную орбиту с мыса Кеннеди. Совершив полтора оборота вокруг Земли, третья ступень Сатурна V снова включила двигатель, чтобы отправить Аполлон в путешествие к Луне. Вскоре после этого командный/служебный модуль Колумбия отделился от третьей ступени Сатурна, развернулся и состыковался нос к носу с лунным модулем Орел, который находился внутри третьей ступени. С Орлом, присоединенным к носовой части, Колумбия отошла от третьей ступени и направилась к Луне.
19 июля Аполлон-11 приблизился и зашел за Луну. В 1:28 после полудня EDT он включил двигатель служебного модуля, чтобы выйти на лунную орбиту. Через 24 часа пребывания на орбите Армстронг и Олдрин отделили Орел от Колумбии, чтобы подготовиться к спуску на поверхность. 20 июля в 4:18 после полудня лунный модуль сел на Луну на Базе Спокойствия. Армстронг сообщил: «Орел сел». И в 10:56 вечера Армстронг, спускаясь с лестницы Орла и касаясь одной ногой поверхности Луны, объявил:
«Это — один маленький шаг для человека и один гигантский скачок для человечества».
Вскоре к Армстронгу присоединился Олдрин. Они выполняли свои запланированные задания перед телевизионной камерой, которую установили на лунной поверхности.
Первое драматическое приключение человека на Луне закончилось 21 июля в 1:54 после полудня, когда Армстронг и Олдрин поднялись с Луны на башне из пламени. Они присоединили Орел к Колумбии, в которой Коллинз ждал их на лунной орбите. Они вернулись в Колумбию и пустили Орел в свободное плавание.
Затем астронавты включили двигатель служебного модуля, чтобы вырваться из гравитационных объятий Луны и отправиться домой. Они достигли окрестностей Земли на скорости около 25 000 миль в час, точно вошли в атмосферу так, чтобы избежать сгорания или отскакивания обратно в космос, и, наконец, с раскрытыми парашютами приводнились в Тихом океане к юго-западу от Гавайев 24 июля в 12:51 после полудня.
Данный текст является стенограммой послеполетной пресс-конференции Aполлона 11. Это — описание первого в истории путешествия на другое небесное тело, сделанное людьми, которые совершили его.
АРМСТРОНГ:
Мы были счастливы участвовать в одном великом приключении. Это приключение проиcходило не столько в июле, сколько в последнее десятилетие. Все мы здесь и люди, слушающие радио сегодня, имели возможность разделить это приключение в процессе его развития и развертывания в последние месяцы и годы. Сегодня мы имеем честь поделиться с вами некоторыми подробностями этого завершающего июля, который определенно стал главным событием этого десятилетия для нас троих.
Мы собираемся немного отклониться от формата прошлых пресс-конференций и рассказать вам о вещах, которые нас больше всего заинтересовали и особенно о том, что произошло на Луне и около нее. Мы используем несколько фильмов и слайдов, которые большинство из вас уже видели, с намерением отметить некоторые вещи, которые мы наблюдали на месте и которые могут быть не очевидными для тех из вас, кто смотрит на них с поверхности Земли.
Полет, как вы знаете, стартовал точно, и я думаю, что это было характерно для всех событий данного полета. Сатурн совершил одну великолепную прогулку, на орбиту Земли и на траекторию к Луне (Фото 1). Наши воспоминания об этом на самом деле мало отличаются от тех сообщений, которые вы слышали о предыдущих полетах Сатурна V, и предыдущие полеты хорошо послужили нам при подготовке к этому как в стадии взлета, так и на последующих этапах. Мы хотели бы сразу перейти к фазе транслунного плавания и вспомнить цепь событий — ту длинную цепь событий — которая фактически позволила совершить эту высадку, начиная с расстыковки, перестановки и стыковки (лунного и командного/сервисного модулей).
КОЛЛИНЗ:
Это был наш первый взгляд на великолепную технику, которая до этого момента располагалась позади нас. Ракетоноситель, конечно первая и вторая ступени, давно отделился, но здесь показан LM (лунный модуль), размещенный внутри третьей ступени (S-4B) после перехода на транслунную орбиту (Фото 2). Этот маневр представлял собой интересную комбинацию ручных и автоматических действий, на которые мы запрограммировали бортовой компьютер, чтобы сделать переворот. И затем эти завершающие маневры были сделаны полностью вручную.
Пока я приближался к LM все было просто, потому что у меня была мишень для стыковки (Фото 3), которая не слишком хорошо видна здесь, которая позволила мне выровнять щуп и стыковочный якорь, представляющий собой темное пятно, которое вы видите справа вверху. В течение этого времени я также проверял правильность реакции корабля на управляющие воздействия моего джойстика. Скоро вы увидите реальную стыковку в несколько ускоренном виде. Это момент контакта и точно через секунду вы увидите … вот здесь … секундная индикация цикла втягивания, когда 12 стыковочных замков сработали.
Под переворотом Коллинз имел в виду поворот командного/сервисного модуля на 180 градусов вокруг поперечной оси, чтобы в новом положении состыковаться с лунным модулем (всюду дальше лунный модуль обозначается LM) и вытащить его из 3-й ступени. После этого корабль еще раз перевернулся на 180 градусов.
ОЛДРИН:
Мы сделали два входа в лунный модуль (LM). Это наш первый взгляд на него изнутри (Фото 4). Заключительная активация была проведена в день управляемого спуска (на Луну). В два предыдущих дня, когда мы входили в LM, мы удалили стыковочные щуп и якорь и обнаружили, что у нас был довольно длинный туннель между двумя кораблями. При входе в лунный модуль нужно было выполнить обратный полу-кувырок вперед ногами, поскольку лунный модуль, конечно, в некотором смысле перевернут вниз головой относительно командного модуля.
Под двумя кораблями Олдрин имел ввиду лунный модуль «Орел» и командный + сервисный модули под общим названием «Колумбия», все вместе это составляло «Аполлон-11».
КОЛЛИНЗ:
Это на лунной орбите … отделение лунного модуля от командного модуля, как было видно из моего окна (Фото 5). Для меня это было напряженное время, в течение которого я снимал этот фильм через правое окно и одновременно делал фотографии через левое окно, а также управлял своим кораблем … вероятно плохо (Коллинз шутит) и внимательно наблюдал за LM в то время, как он переворачивался. Моя самая важная работа здесь заключалась в том, чтобы удостовериться, что все его посадочные опоры будут выпущены и правильно зафиксированы перед спуском и посадкой.
Это его рыскающий маневр … белые пятнышки, которые вы видите — это подушки посадочных опор. Это дает вам более хорошее представление о деталях, доступных на 70 миллиметрах. Здесь показан LM в правильном положении или вверх ногами, я не уверен в каком именно. С такой точки зрения, по-моему, он больше похож на богомола, чем на первоклассный летательный аппарат, но это был прекрасный образец техники. Посадочные опоры находятся сверху, и вы можете видеть щупы, которые фиксируют момент контакта с Луной, как тонкие провода, идущие вверх от посадочных опор.
Говоря о деталях, доступных на 70 миллиметрах, Коллинз, видимо, иронизировал по поводу низкого разрешения 16-мм кинопленки, на которую снимались лунные экспедиции. Но очевидно, что только такая пленка, к тому же специально разработанная фирмой Codac, была достаточно устойчивой к космической радиации.
ОЛДРИН:
Конечно, прежде чем мы смогли отстыковаться, как показано на этой картинке, мы должны были завершить активацию (LM). За день до того, как мы отстыковались, мы вошли в LM и прошли через полную проверку положения переключателей и мы поупражнялись с различными режимами связи. Оглядываясь назад, поскольку у нас все же возникла небольшая проблема со связью во время управляемого спуска, мы бы рекомендовали, чтобы мы могли провести более тщательную проверку этого за день до спуска.
В тот день, когда мы наконец вошли в LM для посадочного маневра, мы прошли через разделенную последовательность надевания скафандров и обнаружили, что благодаря имитациям, которые мы отработали здесь в Хьюстоне или с Хьюстоном, связанным с нашими имитациям на Мысе (Канаверал), мы были вполне уверены, что сможем завершить активацию LM в заданный период времени (который был приблизительно 4 часа).
Нам удалось сократить это время на 30 минут, и это позволило нам более точно проверить выравнивание платформы в одной точке. После расстыковочного маневра мы провели сокращенную проверку радара, а затем командный модуль выполнил маневр удаления от нас со скоростью 2 фута в секунду, чтобы мы оба могли независимо настроить наши системы наведения по звездам, что мы и сделали после этого маневра разделения (Фото 6).
А это происходило в непосредственной близости от места посадки, и здесь вы можете видеть, что командный модуль проходит прямо над нашей прицельной точкой. Он приближается к тому, что мы называем Кошачьей Лапой. После маневра разделения на обратной стороне Луны мы перешли на орбиту спуска со скоростью чуть больше 70 футов в секунду, которая снизила нашу высоту до 50 тысяч футов. У нас работали две системы наведения. Они вели себя отлично. Обе были в полном согласии между собой относительно результатов маневра. После этого мы использовали радар для подтверждения фактической скорости удаления от командного модуля.
Платформа – это лунный + командный + сервисный модуль, но я не понял, о каком ее выравнивании в одной точке говорил Олдрин. Может быть он имел ввиду касание продольной оси Аполлона-11 с орбитой его центра масс? Слишком специальный термин.
Разделенная последовательность надевания скафандров, о которой говорит Олдрин — staggered sequence of suiting, состояла в следующем. Сначала один из астронавтов надевал скафандр и заходил в LM для его активации, а затем выходил из него, чтобы помочь облачиться в скафандр своему товарищу. По-видимому, это было необходимо для настройки радиосвязи между скафандрами и Землей, а также для адаптации к скафандру перед отделением от командного модуля.
АРМСТРОНГ:
Это – вид области, над которой проходит траектория спуска, как было видно через окно LM во время нашей активации (Фото 7). Справа внизу фотографии находится кратер Маскелин, а в центре внизу находится гора с названием Сапожный Холм (Boot Hill). Непосредственно над горой Сапожный Холм находится небольшой кратер с острым краем, называемый Маскелин W, который был тем кратером, который мы использовали для определения нашего наклонного расстояния и ошибки поперечного положения перед завершением финальной фазы спуска.
Сама посадочная площадка находится в гладкой области вверху изображения прямо перед заходом в тень или тем, что называется терминатором. Мы видели несколько фотографий с Аполлонов 8 и 10, которые дали нам отличное представление о наземном пути, над которым мы будем проходить во время спуска. Сейчас мы смотрим на кратер Маскелин W в правом окне. Он появился примерно на две-три секунды позже и подсказал нам, что мы, вероятно, будем садиться довольно долго.
После завершения этих проверок положения мы перевернулись «вверх лицом», чтобы посадочный радар мог захватить поверхность и подтвердить нашу фактическую высоту. На картинке этого не видно, но на этом участке траектории мы смотрели через окно прямо на планету Земля. На завершающих этапах спуска после нескольких программных сигналов тревоги мы посмотрели на зону посадки и обнаружили очень большой кратер (Фото 8). Камера расположена в правом окне и смотрит вправо, она немного захватывает это поле с валунами, над которым мы проходим. Прямо сейчас мы на высоте 400 футов, а эти валуны имеют около 10 футов в поперечнике. Это была область, в которую мы решили не заходить; мы увеличили расстояние до точки посадки и в финальной фазе спуска увидели кратер, над которым мы прошли — этот 80-футовый кратер, а затем сделали несколько его снимков.
Здесь вы можете видеть разлет пыли, поднятой двигателем (Фото 9), и это вызвало некоторую обеспокоенность в связи с тем, что это ухудшило нашу способность определять не только высоту и высотную отметку в последней стадии спуска, но также, возможно это было еще важнее, нашу поступательную скорость вдоль поверхности. Довольно важно не сломать себе палец на последнем этапе посадки. Пыль осела сразу после посадки на поверхность, и мы отлично видели область, окружающую LM. Это вид из левого окна. Он показывает кратерированную поверхность, изрытую кратерами до 15, 20, 30 футов и множеством более мелких кратеров с диаметром до 1 фута, и, конечно, эта поверхность была очень мелкозернистой (Фото 10). Мы могли бы сказать, судя по виду из окна, что там было удивительно много камней всех размеров.
Терминатором называется резкая граница солнечной тени на поверхности Луны. Говоря о том, чтобы не сломать палец на последнем этапе посадки, Армстронг имел в виду посадочную опору.
ОЛДРИН:
Это — вид из правого окна (Фото 11). Ближе к горизонту вы видите поле валунов, которое, вероятно, образовалось после некоторых ударов в кратеры, которые были позади нас. Вы видите, что у большинства кратеров закругленные края, однако есть разница в их возрасте, как можно сказать, судя по остроте края кратера. Позже мы увидим больше картинок непосредственно прилегающей к нам области. Это была относительно ровная местность, в отличие от некоторых более холмистых участков, которые мы могли видеть из переднего и левого окна. Это – вид, если смотреть вперед туда, где тень от LM падает на поверхность (Фото 12), и мы видим дифракционное свечение вокруг верхней части LM.
Общий цвет ландшафта, глядя со стороны Солнца, был ярким золотисто-коричневым. При повороте взгляда в направлении Солнца он приобретал все более отчетливо выраженный, серый оттенок. В начальный период времени после посадки мы прошли через различные последовательности подготовки к немедленному прерыванию или подъему, если бы мы нашли это необходимым. Выяснилось, что мы должны открыть топливный и окислительный коллекторы немного раньше, чем мы думали. Мы прошли через эти различные проверки и подготовились к старту, который мог произойти примерно через 21 минуту после начала управляемого спуска (т.е. примерно через 8 минут после посадки). Земля разрешила нам остаться в течение этого периода, и нам не пришлось этим воспользоваться.
Затем мы перешли к симулированному, обратному отсчету, который состоял из проверки наших систем наведения. Мы использовали функцию выравнивания по силе тяжести, где инерциальная платформа основной системы наведения сбрасывает гравитационный вектор, чтобы определить локальную вертикаль. Затем мы сравнивали это с теми выравниваниями, которые были у нас прежде.
Мы также использовали звезды, видимые через телескоп, наводя его за счет вращения поля зрения так, чтобы перекрестие накладывалось на звезду — это даст нам угловые измерения звезды в поле зрения телескопа. Затем мы определяем расстояние до нее, накладывая еще одну радиальную спираль. Мы применили методы усреднения данных, реализованные в лунном модуле, затем загрузили эту информацию в компьютер и закончили с нашими различными проверками пространственной ориентации.
Все это делалось для приготовления к возможному старту, который мог бы состояться примерно через два часа после посадки, как только Майк и Колумбия совершат первый оборот. Наземная сеть разрешила нам остаться, и мы завершили проверки из оставшейся части контрольного списка в нашем имитированном обратном отсчете, после чего мы отключили и обесточили многие системы на борту космического судна и перешли к приему пищи.
Этот фрагмент было трудно перевести осмысленно, поскольку Олдрин увлекся техническими деталями и терминами, которые понятны лишь специалистам. Под выравниванием еще одной радиальной спирали он, очевидно, имел ввиду использование лекала в форме логарифмической спирали, которое можно увидеть на фото 32. Такого рода инструменты, к которым относится логарифмическая линейка, активно применялись инженерами в то время, когда электронных калькуляторов еще не было.
АРМСТРОНГ:
Перед полетом некоторые эксперты предсказывали, что люди, пытающиеся работать на поверхности Луны, могут столкнуться с большими трудностями из-за множества странных атмосферных и гравитационных особенностей, которые там встретятся. Но оказалось, что это не так, и после посадки мы почувствовали себя очень комфортно в лунной гравитации. Фактически это было, на наш взгляд, предпочтительнее как невесомости, так и земной гравитации. Это было связано с тем, что все системы LM работали великолепно — у нас было очень мало препятствий к тому, чтобы немедленно приступить к работе на поверхности. Мы прогнозировали, что будем готовы покинуть LM к 8 часам, но те из вас, кто следил за нами на Земле, заметили, что мы сильно промахнулись с нашей оценкой. Это было связано с несколькими факторами:
1. мы должны были выполнить уборку (пакеты с едой, планы полета, все предметы, которые мы использовали в предыдущем спуске, должны были быть убраны с дороги перед разгерметизацией лунного модуля);
2. потребовалось больше времени для разгерметизации лунного модуля, чем мы ожидали и …;
3. также потребовалось больше времени, чем мы ожидали, чтобы заставить работать холодильные установки в наших ранцах.
По существу нам потребовалось примерно на час больше, чтобы подготовиться, чем мы предполагали. Когда мы наконец спустились по лестнице, то оказалось, что это было очень похоже на имитирование лунной гравитации, которое мы выполняли здесь, на Земле. При спуске по лестнице никаких трудностей не возникло. Последний шаг было около 3,5 фута от поверхности, и мы были несколько обеспокоены тем, что у нас могут возникнуть трудности при возвращении в LM в конце периода активности. Поэтому мы потренировались в этом, прежде чем выполнить упражнение по спуску камеры, которая делала последующие снимки поверхности. Здесь вы видите, как камера опускается на том, что можно назвать «Бруклинской бельевой веревкой» (Фото 13).
Я действовал здесь очень осторожно, потому что сразу справа от меня, за пределами картинки был кратер глубиной в шесть футов. И я был несколько обеспокоен по поводу возможной потери равновесия на крутом склоне.
Другим предметом интереса на самых ранних стадиях EVA (на тот случай, если бы она была прервана по какой-то неизвестной причине) была работа по возвращению образцов лунных пород. На фотографии показано собирание этих первых образцов в небольшую сумку (фото 14), затем эта сумка хранилась в моем кармане. Это был первый из множества случаев, когда выяснилось, что два человека – это большая помощь. Я быстро установил телевизионную камеру.
А потом более неторопливый Базз и я объединились, чтобы поднять американский флаг (Фото 15). У нас было несколько случаев, когда мы могли оказать друг другу помощь на поверхности многими разными способами. Вы, наверное, помните моменты, когда моя нога запуталась в телевизионном кабеле, и Базз сумел помочь мне извлечь ее без падения.
Под периодом активности Нил имеет ввиду пребывание на поверхности Луны – Extra Vehicular Activity сокращенно EVA.
ОЛДРИН:
Поначалу у нас были некоторые трудности с тем, чтобы заставить стойку флага оставаться на поверхности. При проникновении в поверхность мы обнаружили, что большинство объектов войдут в нее на 5, может быть, 6 дюймов, а затем встретят нарастающее сопротивление. В то же время с обеих сторон было мало поддерживающей силы, поэтому нам пришлось слегка откинуть флаг назад, чтобы он сохранял это положение. Так много людей сделали так много, чтобы дать нам возможность поставить этот американский флаг на поверхности. Для меня это был один из самых гордых моментов в жизни, когда я мог стоять там и быстро отдать честь флагу (Фото 16).
АРМСТРОНГ:
Оставшаяся часть активности (EVA) показалась нам очень поспешной. Нужно было сделать много дел, и нам было трудно их закончить.
ОЛДРИН:
Мы обнаружили, что подвижность на поверхности была в целом немного лучше, чем, возможно, мы ожидали. Была легкая тенденция быть ближе к задней части нейтральной, устойчивой позиции. Потерю баланса, как казалось, было довольно легко определить. При легком наклоне в ту или иную сторону было очень легко определить, когда приближалась эта потеря баланса. В процессе маневрирования вокруг (места посадки), как вы видите, это было одним из моих заданий на раннем этапе EVA.
Я обнаружил, что стандартная техника бега вприпрыжку одной ногой впереди другой работала так хорошо, как мы и ожидали. Также можно было прыгать больше в стиле кенгуру, на два фута за раз. Казалось, что это работает, но без той же степени контроля вашей устойчивости по мере того, как вы двигались вперед. Мы обнаружили, что должны были предвидеть на три-четыре шага вперед по сравнению с одним или двумя шагами вперед, когда вы идете по Земле.
АРМСТРОНГ:
У нас было очень мало проблем на поверхности, гораздо меньше, чем ожидалось. Это была приятная операция. Температура не была высокой. Она была очень комфортной. Маленький EMU (Extravehicular Mobility Unit), комбинация скафандра и ранца, которая обеспечивала или поддерживала нашу жизнь на поверхности, работала великолепно. У нас не было никаких поводов для беспокойства в связи с работой этого оборудования. Главная трудность, которую мы наблюдали, заключалась в том, что у нас было слишком уж мало времени для того, чтобы делать множество вещей, которые мы хотели бы сделать.
На более ранних фотографиях вы видели из окна Базза камни и поле валунов размером 3 и 4 фута — весьма вероятно куски лунной, коренной породы. И было бы очень интересно пройти по нему и взять некоторые образцы из них. Были другие кратеры, которые сильно различались между собой, которые было бы интересно исследовать и фотографировать. У нас была проблема пятилетнего мальчика в кондитерской. Есть слишком много интересных вещей, чтобы их сделать. Поверхность, как мы сказали, была мелкозернистой с большим количеством камней на ней. Она очень хорошо воспринимала следы, и следы оставались на месте. (Фото 17).
LM был в хорошем состоянии, и на нем не было видно никаких повреждений от посадки или спуска. Вот изображение лестницы с известной табличкой в нижней части (Фото 18). Был вопрос по поводу того, не погрузится ли LM до колен. Это не так, как вы можете видеть. Подошвы опор утонули, может быть, на дюйм или два. И щуп на этом снимке сложился и торчал сквозь песок в правом нижнем углу (Фото 19), показывая, что при касании мы двигались немного вбок.
Там было большое разнообразие поверхностей. Здесь Базз стоит в маленьком кратере (Фото 20) и это дает очень хорошую картину его закругленных краев, которые, как мы думаем, являются очень старыми особенностями. LM находился в относительно гладкой области между кратерами и полем валунов (Фото 21). И у нас были некоторые трудности с точным определением того, что было прямо верх и вниз. Наша способность выбирать направления прямо вверх и вниз была, вероятно, на несколько градусов менее точной, чем здесь на Земле. И это вызывало определенные трудности с тем, чтобы такие вещи, как наши камеры и научные эксперименты поддерживали тот уровень положения, который мы ожидали.
Научными экспериментами астронавты называли приборы для проведения экспериментов.
ОЛДРИН:
Те два эксперимента, которые вы видели на предыдущей картинке, были развернуты в отсеке научного оборудования. Мы обнаружили, что опускание их вниз не вызвало значительных проблем. И здесь вы видите, как я переносил эти два эксперимента на место развертывания (Фото 22), примерно в 70 футах к югу от лунного модуля. Вы очень хорошо видите, как изменяется глубина верхнего поверхностного слоя. Вы видите, что вдоль края кратера – край маленького кратера слева от меня — вдоль этого верхняя поверхность, кажется, составляет от 2 до 3 дюймов (глубины). Подповерхностный слой имеет склон, который довольно плохо определяется, и нужно быть очень осторожным при хождении вокруг этих очень маленьких кратеров. Я думаю, что любые длительные экскурсии потребовали бы значительного внимания при передвижении, чтобы избежать ходьбы вдоль или вниз по склону некоторых из этих малых кратеров.
Это — Пассивный Сейсмический Эксперимент (Фото 23), который был развернут и давал нам хорошие отчеты о взаимодействиях Луны (с падающими на нее телами).
У нас были небольшая трудность с развертыванием одной из этих панелей. Мне пришлось обойти ее кругом на дальнюю сторону и отпустить удерживающий рычаг, и затем вторая панель вышла. У нас была небольшие трудности с определением, как сказал Нил, точной локальной горизонтали, и я думаю, что это связано с уменьшением сигналов, которые человек получает относительно того, какое направление на самом деле ведет вверх. Нужно еще немного наклониться в сторону, прежде чем вы получите сигнал от тела о том, что вы приближаетесь к потере равновесия, и, конечно, ландшафт в этой области значительно варьировался.
Этот второй эксперимент — Лазерный Отражатель (Фото 24).
Мы добились успеха в отражении лазерных лучей от этого, он состоит из массива из сотни уголковых отражателей. Вы можете видеть, что другой эксперимент, Эксперимент с Солнечным Ветром (Фото 25), был развернут довольно рано в полете и был уже свернут. Просто одна из последних вещей, прежде чем я снова вошел в LM. На этой картинке вы видите, как я ввожу керн в поверхность (Фото 26) Мы собрали два разных образца керна. Это было довольно удивительно — сопротивление, которое мы встретили в этой подповерхностной среде, и в то же время вы видите, что она не очень хорошо поддерживала керн, когда я загонял его в поверхность.
АРМСТРОНГ:
Это – двойная фотография вблизи (Фото 27). На самом деле это — стереоизображение мелкодисперсного материала на Луне. Он взят с глубины примерно в один-два дюйма от поверхности и показывает блестящее покрытие на некоторых глыбах там. Это похоже на расплавленное стекло, и анализ причины этой особенности чрезвычайно интересен для научного сообщества.
Второй снимок, сделанный этой научной камерой, показывает природу комков лунного поверхностного материала (фото 28), а этот снимок показывает 80-футовый кратер, который вы ранее наблюдали в фильме во время финальной фазы спуска (фото 29). Мы очень надеялись, что этот кратер будет достаточно глубоким, чтобы показать лунную корневую породу. Его глубина была около 15 или 20 футов, и хотя на дне есть камни, на внутренних стенах нет никаких признаков и образов лунной породы.
ОЛДРИН:
Мы оставили на лунной поверхности несколько предметов. Я уверен, что вы знаете о них. Одним из них был диск с 73 сообщениями от мировых наций. Была эмблема Аполлона-1 и различные медали от космонавтов. Мы также решили, как команда, поместить символ, который представлял нашу эмблему; то есть американский орел, несущий оливковую ветвь к поверхности Луны. Мы подумали, что было уместно оставить эту копию оливковой ветви, прежде чем мы покинем Луну.
АРМСТРОНГ:
После возвращения в LM мы могли увидеть результат нашей активности на поверхности (Фото 30) Вы заметите, что в области, где проходило большинство прогулок, поверхность выглядит значительно темнее. Тем не менее, на левой стороне этой картинки, где не так темно, также было немало прогулок. Это указывает на то, что следы шагов, вероятно, просто увеличивают вашу способность замечать эффекты странного освещения, о которых Базз говорил ранее, когда освещение под встречным солнечным светом немного темнее, чем освещение под падающим сзади солнечным светом.
ОЛДРИН:
После EVA у нас был период сна, который, одним словом, прошел не так хорошо, как мы думали. Оказалось, что было довольно сложно согреться. Когда мы натянули шторы на окна мы обнаружили, что среда в кабине значительно охладилась, и примерно через два или три часа стало ясно, что нам довольно трудно спать. Вы видите установленную в правом окне 16-миллиметровую камеру (Фото 31), которая была установлена для съемки на поверхности.
После периода сна по мере того, как мы приближались к моменту старта, мы приступили к постепенному подключению питания лунного модуля, что включало в себя еще одну проверку выравнивания звезд. И когда Майк проходил над нами в Колумбии за один оборот до старта, мы использовали радар, чтобы проследить за ним, когда он проходил. Мы продолжили проверку.
Вы видите здесь, одну из книг данных, которая установлена перед приборной панелью (Фото 32), которая использовалась для записи различных сообщений, посланных нам (Землей). Целое сонмище цифр для различных, предстоящих нам маневров, которые мы скопировали. Мы записывали их на такого рода листе данных.
АРМСТРОНГ:
Этот ролик показывает наш последний взгляд на Базу Спокойствия (Фото 33) перед нашим отбытием, и взлет был огромным удовольствием. Все прошло очень гладко. Нам было очень приятно, что двигатель зажегся. Это дало нам превосходный вид нашей траектории взлета и Базы Спокойствия в то время, как мы покидали ее, и во время всего подъема мы могли выбирать ориентиры, которые убеждали нас в том, что мы на правильном пути. С подъемом не было никаких трудностей, и мы наслаждались этой поездкой, больше, чем мы могли бы сказать.
ОЛДРИН:
Обе системы наведения сошлись между собой очень близко, когда мы наконец были выведены на орбиту. Я полагаю, что они расходились на что-то порядка полумили или семь десятых мили в апогее получившейся орбиты. Вслед за проверкой выравнивания после выхода на орбиту мы приступили к сбору радиолокационных данных об относительных положениях между двумя кораблями (взлетная ступень LM и Колумбия). Решение для первой последовательности маневров сближения было чрезвычайно близким к тому значению, которое дала нам Земля.
Неожиданной особенностью было то, что многие из нас ожидали довольно большого отклонения от плоскости (проходящей через центр Луны и орбиту Колумбии), возможно, из-за некоторого смещения азимута на поверхности. Мы ожидали где-то, может быть, до 20 или 30 футов в секунду скорости перпендикулярно этой плоскости. Оказалось, что нам даже не пришлось использовать какой-то специальный маневр в направлении этой плоскости, который был бы вставлен между двумя другими последовательными маневрами. По сравнению со многими запусками на симуляторах оказалось, что это было настолько идеальное свидание, о котором мы только могли бы просить.
АРМСТРОНГ:
Если заметны некоторые колебания в этом фильме в течении взлета, то это — реальная особенность летательного аппарата, связанная с изменением центра тяжести по мере того, как расходуется топливо, это создает заметные, пятиградусные колебания на протяжении всего взлета.
КОЛЛИНЗ:
Это Орел (Фото 34), или, возможно, половина Орла было бы лучше, поскольку посадочный механизм и нижняя часть посадочной ступени, конечно же, остались на поверхности. Это была очень счастливая часть полета для меня. На этой стадии игры я впервые по-настоящему почувствовал, что мы собираемся сделать все это. Хотя мы были далеко от дома, мы были намного ближе к нему, чем могло бы указывать чистое расстояние (до Земли).
Нил делает начальные маневры, чтобы перевернуться, а затем я снова провожу окончательную стыковку. Это выглядит несколько быстрее, чем в реальном времени. Щуп представляет собой темную воронку в верхней части LM, а cтыковочная мишень находится под ним и слева в более светлой части LM. Как сказал Базз, встреча была абсолютно красивой. Они подошли снизу так, как будто ехали по железной дороге. Во время последней части встречи не было абсолютно никаких неполадок или каких-либо необычных событий.
Вверху справа вы можете увидеть RCS QUADS, а внизу различные антенны и другие выступы. Это дает вам некоторое представление о шероховатости лунного ландшафта (Фото 35).
Конечно, базальтовая плита на передней стороне более гладкая, но в целом задняя сторона Луны довольно грубая. У меня есть серия слайдов, на которых я не собираюсь останавливаться для экономии времени, но я только хотел бы отметить, что мы все-таки сделали некоторое число картинок.
Я полагаю, что из Колумбии мы сделали, вероятно, тысячу фотографий, и некоторые из них показывают очень интересные поверхностные особенности, различные типы необычных кратеров, а некоторые из них ставят много загадок, на которые, мы надеемся, геологи со временем смогут ответить за нас. Эту линию кратеров (фото 36), например, трудно объяснить; или, по крайней мере, or at least without an argument it is (смысл этой фразы понять не удалось). Вот ближайший кратер, из которого вышел белый материал (Фото 37). А это изображение солнечной короны (Фото 38). Нил, не хочешь ли ты закончить с этим?
АРМСТРОНГ:
Во время нашего полета на Луну мы пролетели сквозь лунную тень, фактически Луна затмевала Солнце. Мы воспользовались возможностью, чтобы попытаться сделать несколько ее фотографий, но наша пленка была недостаточно быстрой, чтобы поймать это событие. Тем не менее, это все же показывает самую яркую часть солнечной короны. Она распространяется на несколько лунных диаметров дополнительно с каждой стороны. Они примерно параллельны этому свету, но для нас, как наблюдателей, поразительной вещью была не солнечная корона, а сама Луна (Фото 39).
Конечно, она была темной и неосвещенной Солнцем, но она была освещена Землей, и на этом относительно близком расстоянии она имела бесспорный, трехмерный эффект и, несомненно, была одним из самых впечатляющих зрелищ в ходе полета. Когда мы покинули Луну после успешного TEI это был тот вид, который мы наблюдали. Я думаю, что, по крайней мере на этой стадии полета, те цвета, которые вы видите, довольно близки к тому, что на самом деле представляет собой Луна, если смотреть с этого расстояния. Нам было жаль видеть уход Луны, но мы, безусловно, были рады видеть возвращение Земли (Фото 40).
Мы сделали большое количество фотографий по дороге туда и обратно, и наши наручные часы были установлены на Хьюстонское время. Этому можно найти интересное применение. Если вы смотрели на эту картинку и бросали взгляд на свои часы, и ваши часы показывали 7:00 вечера, то вы знали бы, что в Хьюстоне около 7:00 вечера, а это около часа от заката.
Так что это было бы примерно в одной двадцать четвертой окружности Земли от тени, что составляет всего около 15 градусов, поэтому в любое время, глядя на наши наручные часы и глядя на Землю, мы знали, что находится под облаками. Это в какой-то мере помогало нам выделить то, что мы должны были видеть. Мы могли видеть большое количество деталей на поверхности Земли, определенно все континенты и острова и детали, за многими из которых вы, возможно, следили в наших переговорах по радиосвязи. Но нам было интересно узнать, насколько хорошо мы можем наблюдать рисунки погоды не только в мировом масштабе, который вы видите здесь, но и в конкретных местах. Конкретно этот снимок показывает побережье Северной Америки, экваториальные слои облаков, что, по нашему мнению, вероятно является зоной межтропической конверсии, и перистые облака над Антарктикой.
На этом заканчивается слайд-шоу, включается свет и астронавты переходят к ответам на вопросы репортеров.
РЕПОРТЕР:
Сколько времени у вас осталось в ранцах для жизнеобеспечения, когда вы вернулись на борт лунного модуля?
АРМСТРОНГ:
Я не видел послеполетный анализ этих чисел. У нас была примерно половина доступного запаса кислорода, остающегося в ранцах, и несколько меньший процент запасов воды, которые используются для охлаждения. Конечно, особенно при нашем первом опыте использования этого ранца на лунной поверхности, мы были заинтересованы в сохранении хорошего запаса на случай, если бы у нас были трудности с закрытием люка или восстановлением давления в лунном модуле, или какие-то трудности с возвращением систем внутри кабины в нормальное, рабочее состояние.
РЕПОРТЕР:
Полковник Олдрин и мистер Армстронг, когда президент Никсон звонил по телефону вам на Луну, это выглядело так, что вы оба внезапно перестали что-либо делать, стояли там, слушали и разговаривали с ним. На мгновение это выглядело так, как будто вы не совсем понимаете, что происходит. Был ли когда-нибудь на Луне такой момент, когда кто-нибудь из вас был немного зачарован происходящим?
АРМСТРОНГ:
Около 2,5 часов. (все время пребывания на Луне)
РЕПОРТЕР:
Я хотел бы спросить Нила Армстронга, когда он начал думать о том, что он скажет, когда поставит свою ногу на лунную поверхность, и как долго он обдумывал это — это утверждение о маленьком шаге для человека, гигантском прыжке для человечества?
АРМСТРОНГ:
Да, я действительно думал об этом. Это не было импровизацией, но и не было запланировано. Это развивалось во время всего полета, и я решил, какими будут эти слова за то время, пока мы были на лунной поверхности прямо перед тем, как покинуть лунный модуль.
РЕПОРТЕР:
Я хотел бы спросить Нила Армстронга и Базза Олдрина, и я не совсем уверен, как задать этот вопрос. Когда вы впервые ступили на Луну, поразило ли вас, когда вы наступали — что вы наступали на кусок Земли, или ваши внутренние ощущения были чем-то в этом роде, чувствовали ли вы себя стоящими в пустыне, или что это был действительно другой мир, или как вы себя чувствовали в тот момент?
ОЛДРИН:
Ну, в наших умах не было вопроса о том, где мы находились. Перед этим мы некоторое время вращались вокруг Луны. В то же время мы испытали одну шестую G. Мы были до некоторой степени освещены, и это освещение мы видели. Однако, в моем случае это была совершенно чуждая ситуация с застывшей природой светлого и темного состояния, и, конечно, вначале мы ступили на Луну в темной, затененной области.
АРМСТРОНГ:
Это застывшее и странно другое место, но оно выглядело дружелюбным для меня и оно действительно оказалось дружелюбным.
РЕПОРТЕР:
Некоторые люди критиковали космическую программу, как «неуместный пункт в списке национальных приоритетов». Я хотел бы спросить любого из астронавтов: как вы относитесь к освоению космоса, как к относительному приоритету по сравнению с нынешними потребностями нашего общества и мирового сообщества в целом?
АРМСТРОНГ:
Ну, конечно, мы все признаем, что мир постоянно сталкивается с большим количеством разнообразных проблем, и по нашему мнению все эти проблемы должны решаться одновременно. Невозможно пренебречь ни одной из этих областей, и мы определенно не считаем, что наше место — это пренебрегать исследованием космоса.
РЕПОРТЕР:
Было много радиопереговоров во время полета — во время управляемого спуска — о программных сигналах тревоги и так далее. Мне было интересно, не могли бы вы описать свои мысли по этому вопросу, как все прошло и какой совет вы могли бы дать экипажам «Аполлона-12» и последующим полетов по поводу этой части миссии?
ОЛДРИН:
Ну, я думаю, мы довольно хорошо понимаем, что вызвало эти тревоги. Это был тот факт, что компьютер находился в процессе решения задачи посадки, и в то же время у нас был радар сближения во включенном состоянии, и это добавляло дополнительную нагрузку на работу компьютера. Теперь я не думаю, что люди на земле или мы сами ожидали, что это произойдет.
Это не была серьезная программная тревога. Она просто сообщала нам, что на короткое мгновение компьютер достиг точки программного переполнения или получения слишком большого количества заданий для него. Компьютер непрерывно проходит через список ожидания заданий — один пункт за другим. Этот список начинал заполняться и произошла программная тревога. К сожалению, это произошло, когда мы не хотели заниматься этими частными проблемами, а хотели иметь возможность смотреть в окно, чтобы определить особенности (местности) по мере их появления, чтобы мы могли точно прицелиться. И как раз там, внутри посадочного эллипса, компьютер отвлекал нас.
Посадочный эллипс – это расчетная область на поверхности, имеющая форму эллипса, внутри которой должен сесть лунный модуль.
АРМСТРОНГ:
В тот момент шел «пожарный» разговор с компьютером, но мы действительно должны отдать должное центру управления в этом случае. Эти люди действительно выпутались, помогли нам и сказали «продолжайте». Это было именно то, что мы хотели услышать.
РЕПОРТЕР:
Господа, вы собираетесь предпринять несколько турне. Интересно, каковы ваши чувства? Это, возможно, самая сложная часть миссии или вы с нетерпением ждете ее?
АРМСТРОНГ:
Это, безусловно, та часть, с которой мы менее всего готовы справиться.
РЕПОРТЕР:
Что вы считаете самым важным советом и рекомендацией, которую вы дадите экипажу «Аполлона-12», прежде чем они отправятся на Луну в ноябре, господа?
АРМСТРОНГ:
Я не расслышал … первые рекомендации для 12-го в чем?
Вопрос был задан с сильным иностранным акцентом, поэтому Армстронг не сразу понял и репортеру пришлось повторить
АРМСТРОНГ:
Я думаю, что мы можем сказать, что в целом мы не изменим план, который мы использовали или план, который они намереваются использовать. Они знают, что существует большое количество отдельных деталей, которые, по нашему мнению, могут быть улучшены, и в последние пару недель у нас была возможность обсудить эти детали с членами экипажа и различными людьми со всей программы (Аполлон). В общем, я бы сказал, что мы не будем рекомендовать каких-либо серьезных изменений в их плане полета.
РЕПОРТЕР:
Будете ли вы рекомендовать какие-либо изменения в процедурах для ходьбы по Луне и процедуре исследования, и оказались ли ваши костюмы достаточно мобильными ввиду этих изменений или вы бы рекомендовали для них дополнительные функции мобильности для работы на Луне?
ОЛДРИН:
Ну, можно привыкнуть к типовой мобильности, которую дает вам ваш костюм, и, конечно же, мы всегда хотели бы иметь все больше ловкости при движении рук и пальцах. Эти вещи изучаются конечно. Миссия Аполлон 12 будет иметь два разных периода EVA: один в начале миссии, затем период сна, а затем еще один EVA после этого. Мы в общем посмотрели их планы и поговорили с ними о продолжительности. Мы поговорили с ними о кратком периоде в начале их EVA для ознакомления с EVA и средой в одну шестую G. Я не думаю, что у нас есть какие-то конкретные рекомендации о том, как они должны изменить свою миссию. Это — постоянное развитие возможностей EVA и научных исследований, которые они предпринимают в этом полете.
РЕПОРТЕР:
Я хотел бы попросить полковника Олдрина, не развернет ли он немного свой более ранний комментарии о необходимости предвидеть, куда вы собираетесь идти на три или четыре шага вперед, по сравнению с одним или двумя шагами на Земле. Вы имели в виду избегать кратеров или глубоких ям или что?
ОЛДРИН:
Ну, я имел в виду инерцию, которую тело имеет при движении со скоростью пять-шесть миль в час, что нам показалось довольно удобным. Из-за уменьшенной силы тяжести ваша нога не опускается так часто, поэтому вы должны предвидеть вперед и контролировать движения своего тела, а так как ваша нога не находится на поверхности в течение длительного периода времени при каждом шаге, то вы не можете внести значительные изменения в приложение вашей силы, которая позволила бы вам замедлиться. Таким образом, в целом мы обнаружили, что должны были предвидеть на три или четыре шага вперед, а не на, может быть, один или два, которые вы делаете на поверхности Земли.
РЕПОРТЕР:
Теперь вы национальные герои, и у вас была пара недель в LRL, чтобы подумать об этом. Каковы ваши первые чувства о том, чтобы быть героями? Как вы думаете, это изменит вашу жизнь, и думаете ли вы, что, возможно, у вас будет еще один шанс отправиться на Луну или вы собираетесь быть слишком занятыми, будучи героями?
АРМСТРОНГ:
Вероятно, чтобы получить ответ на этот вопрос, нам, может быть, придется потратить столько же времени, сколько и на подготовку к «Аполлону-11». В Лунной Приемной Лаборатории (LRL) у нас было очень мало времени для медитации. Как оказалось, весь этот период времени мы были очень заняты вещами того же рода, которые экипажи прошлых полетов делали после их полетов. Графики подведения итогов и составление отчетов пилотов, а также сведение всех фактов для использования всеми людьми, которые будут включать это в будущих полетах.
РЕПОРТЕР:
Меня поразили фильмы и фотографии различием в очень враждебном внешнем виде Луны, когда вы вращаетесь вокруг нее или на некотором расстоянии от нее, и в более теплых цветах и относительно, по-видимому, более дружелюбном внешнем виде, когда вы на поверхности. Я хотел бы спросить полковника Коллинза, получает ли он такое же впечатление от фотографий, и вас двоих, которые были на Луне, какое у вас впечатление по этим направлениям?
КОЛЛИНЗ:
Луна меняет характер, когда угол солнечного света, падающего на ее поверхность, изменяется. При очень низких углах Солнца, близких к терминатору на рассвете или в сумерках, она имеет резкие, отталкивающие особенности, которые вы видите на многих фотографиях. С другой стороны, когда Солнце находится ближе к зениту, в полдень Луна приобретает более коричневый цвет. Она становится почти розовым местом — довольно дружелюбным местом, так что с рассвета до полудня через сумерки вы пробегаете всю гамму. Вначале она очень отталкивающая, становится дружелюбной, а затем снова становится отталкивающей, когда Солнце исчезает.
РЕПОРТЕР:
Нил, у вас было ощущение, что у вас мало топлива при посадке? В этот момент вы были обеспокоены малым запасом топлива? И вторая часть этого, я полагаю, для Базза. Исходя из вашего опыта, как вы думаете, насколько сложной будет прицельная, точная посадка на поверхность Луны в будущих полетах?
АРМСТРОНГ:
Да, мы были обеспокоены уменьшением запаса топлива. Мы расширили посадочную дистанцию, чтобы избежать поля валунов и кратеров. Мы использовали значительный процент нашего топливного запаса, и были довольно близки к пределу.
РЕПОРТЕР:
Какие изменения будут основаны на вашем опыте?
ОЛДРИН:
Ну, я думаю, что требуется очень точное определение орбиты, на которой находится аппарат, прежде чем он начнет управляемый спуск. Это требует особой осторожности при обеспечении наземного слежения, потому что весь спуск основан на знании того, что земля имеет и помещает в бортовой компьютер точные координаты места, где находится космический корабль. И это начинается за несколько оборотов раньше, а затем переносится вперед по мере того, как компьютер отслеживает положение корабля. Поэтому во время таких последовательностей, как расстыковка, мы должны быть предельно осторожными, чтобы не искажать это знание о том, где именно он находится, потому что это затем приводит к тому, что компьютер приводит лунный модуль в другое место, чем то, куда, как все думали, мы прибываем.
Это — то, что определяет эллипс ошибки, где мы могли бы вероятно приземлиться, нацелившись на центр. Теперь способность иметь возможность контролировать, где вы находитесь, требует, чтобы вы могли идентифицировать особенности (местности) и, конечно, наше место посадки было выбрано так, чтобы в нем было по возможности меньше значительных особенностей, чтобы дать нам более гладкую поверхность. В любой области, подобной этой, всегда есть определенные отличительные особенности, которые вы можете выделить — определенные образцы кратеров — в той степени, в которой их можно использовать.
Если экипаж видит, что он движется не совсем точно к запланированной точке, то он может заставить компьютер перейти в слегка другое место. Теперь это может происходить в области размером от 5 до 6 тысяч футов. Затем то, как Нил взял на себя управление нашим кораблем, чтобы увеличить дистанцию и выйти за пределы большого кратера — Западного кратера, может потребоваться снова, если идентификация проведена в окрестности 3, 4 или 5 сотен футов (от намеченной точки), чтобы иметь возможность маневрировать эти последние несколько секунд около 1000 или 2000 футов, чтобы выполнить точную посадку.
Таким образом, многое зависит от ранней траектории, возможности затем переназначить (место посадки) и финального, ручного управления.
РЕПОРТЕР:
Для мистера Армстронга и больше о посадке. Рассматривали ли вы в какой-либо момент возможность прерывания, когда получали сигналы тревоги и так далее?
АРМСТРОНГ:
Ну, я думаю — в симуляциях у нас большое количество отказов, и мы обычно «подпружинены» в положение прерывания, но в этом случае, в реальном полете мы были «подпружинены» в положение посадки. Мы безусловно собирались продолжать спуск до тех пор, пока мы могли безопасно делать это и не дольше, чем программные компьютерные тревоги проявят себя. Вы понимаете, что у вас, возможно, ситуация прерывания, с которой нужно что-то делать. Но наша процедура на этапе подготовки всегда была такой, чтобы пытаться продолжать как можно дольше, так что мы смогли обойти проблемы такого типа.
ОЛДРИН:
В течение всего этого периода времени компьютер продолжал выдавать команды управления и управлять аппаратом так, как он был запрограммирован. Единственное, чего не хватало в этот период времени, это то, что у нас не было некоторых отображений на клавиатуре компьютера, и нам пришлось сделать несколько записей в это время, чтобы очистить эту область.
Базз имел ввиду дисплей компьютера, сопряженный с клавиатурой. Его размера не хватало для отображения всех необходимых данных, поэтому астронавты делали записи на бумаге.
РЕПОРТЕР:
Не хочет ли экипаж снова рассмотреть миссию на Луну такого рода или вы предпочитаете какую-то другую миссию; и во-вторых, я думаю, что этот вопрос был задан, но я не получил полного ответа. Как вы предлагаете восстановить некоторую нормальность в вашей личной жизни в предстоящие годы?
ОЛДРИН:
Хотел бы я знать ответ на последнюю часть вашего вопроса.
АРМСТРОНГ:
Это зависит от вас. Но я думаю, что посадки такого типа, которые в настоящее время рассматриваются для нескольких следующих полетов, соответствуют выводам, к которым мы пришли в результате нашей работы как во время посадки, так и работы на поверхности. Я конечно надеюсь, что мы способны исследовать различные типы участков посадок, которые они надеются выполнить.
РЕПОРТЕР:
У меня есть два коротких вопроса, которые я хотел бы задать, если можно. Когда вы выполняли эту невероятную Лунную прогулку, вы обнаружили, что поверхность была одинаково твердой везде или были более твердые и мягкие пятна, которые вы могли обнаружить? И, во-вторых, когда вы смотрели на небо, могли ли вы фактически видеть звезды в солнечной короне, несмотря на яркий свет?
ОЛДРИН:
Первая часть вашего вопроса. Где-то в плоских областях поверхность действительно менялась по толщине проникновения. Отпечаток ноги проникал на полдюйма или четверть дюйма и давал очень твердый ответ. В других областях вблизи краев этих кратеров мы могли обнаружить, что нога погрузилась бы на, может быть, 2, 3 или 4 дюйма, и на склоне, конечно, различные края следа могли подниматься до 6 или 7 дюймов. И сжатие этого материала стремится произвести небольшое боковое движение, так как он уплотняется на материале, расположенном под ним. Поэтому мы думаем, что вы не всегда можете сказать, глядя на местность, каким будет точное сопротивление, когда ваша нога погружается в месте твердого контакта. Поэтому нужно быть очень осторожным при передвижении по этой пересеченной местности.
АРМСТРОНГ:
Мы никогда не могли глазами видеть звезды с лунной поверхности или на дневной стороне Луны, не глядя через оптику. Я не помню, какие звезды мы могли видеть в тот период времени, когда фотографировали солнечную корону.
КОЛЛИНЗ:
Я не помню, чтобы что-то видел.
Таким образом, экипаж Аполлона-11 четко и недвусмысленно сообщил о том, что не видел звезд на Луне. Что совершенно понятно с физической и физиологической точек зрения. Никаких оснований для конспирологических измышлений нет.
РЕПОРТЕР:
Нил, вы сказали, что были немного обеспокоены тем, что вы сказали о сломанном пальце в точке приземления, потому что поверхность была скрыта пылью. Видите ли вы какой-нибудь способ обойти эту проблему для будущих посадок на Луну?
АРМСТРОНГ:
Я думаю, что моделирование, которое мы имеем в настоящее время, чтобы обеспечить понимание пилотом проблемы лунной посадки (то есть, симулятор и различные тренировочные средства и тренажеры для посадки на луну, которые у нас есть), выполнит эту работу достаточно хорошо. Кроме того, я думаю, что это — просто вопрос опытности пилота.
РЕПОРТЕР:
Это для Нила Армстронга. Ранее в своей презентации вы сказали, что Маскелин W (кратер) появился примерно на три секунды позже, подсказав вам, что посадка может быть довольно долгой. Это было до того, как вы добрались до Высоких Ворот, так что это не имело ничего общего с маневрированием, чтобы найти подходящее место для посадки. Мне интересно, что вызвало бы эту задержку в три секунды. Это было как-то связано с тем временем, когда вы начали управляемый спуск или как?
Высокие Ворота, о которых говорит репортер (High Gate) — это точка на высоте примерно 9 000 футов, на которой траектория лунного модуля изменила свой характер.
АРМСТРОНГ:
Время, когда мы начали управляемый спуск, было запланированным временем, но вопрос в том, где вы находитесь над поверхностью Луны во время зажигания и где находится эта точка, в значительной степени определяется длинной цепью предыдущих событий: слежение (за лунным модулем), которое происходило за несколько оборотов раньше, полетные маневры, которые были выполнены при проверке систем контроля скорости, расстыковка и способность точно выдерживать орбиту без единого удаления очень далеко от того места, где, как считает компьютер, вы должны быть в это время. И, конечно же, небольшие разбросы в маневрах, таких как зажигание, которое я выполнил на обратной стороне Луны, которые не были должным образом измерены системой наведения.
Каждая из этих вещей будет накапливаться в эффект, который является ошибкой — ошибкой положения — при зажигании, и нет способа компенсировать эту ошибку до тех пор, пока вы не дойдете до последней фазы этой ошибки.
РЕПОРТЕР:
Основываясь на своем собственном опыте в космосе, чувствуете ли вы или кто-либо из вас, что когда-либо у женщины будет возможность стать астронавтом в нашей космической программе?
АРМСТРОНГ:
Черт возьми, я надеюсь на это!
РЕПОРТЕР:
Я хотел бы вернуться к тому, что Нил Армстронг сказал некоторое время назад, что было так много других вещей, которые он хотел бы сделать. Как бы то ни было, вы отстали от графика на значительное количество минут. Это из-за того, что расписание для EVA было перегружено, или мы можем ожидать, что все астронавты, когда они впервые достигнут Луны, будут наслаждаться и тратить столько времени на то, что вам показалось (интересным)?
АРМСТРОНГ:
Мы признаем себя виновными в получении удовольствия. Как Buzz упоминал ранее, мы рекомендуем начинать будущие EVA с 15 или 20 минутного периода, чтобы избавиться от подобных вещей, привыкнуть к поверхности и тому, что вы видите, адаптироваться к 1/6 G при маневрировали вокруг, и, возможно, на ранней стадии мы просто включили немного больше (заданий ), чем мы были способны сделать.
РЕПОРТЕР:
Два вопроса. Откуда появились странные звуки, в том числе сирены и свистки во время возвращения на Землю. Я полагаю, что наземное управление запросило объяснений, говоря, что это пришло с космического корабля. Во-вторых, я понимаю, что, хотя освещение под небольшим углом не вызывало проблем при ходьбе, во время движения на высоких скоростях возникла проблема со своевременным обнаружением препятствий. Насколько я понимаю, это может указывать на необходимость использования летательных аппаратов, а не роверов для дальних путешествий по поверхности Луны. Вы можете это объяснить?
АРМСТРОНГ:
Мы снова виноваты. Мы посылали свистки и колокольчики – у нас был маленький магнитофон, который мы использовали для записи наших комментариев во время полета в дополнение к музыке в часы одиночества. Мы думали, что поделимся этим с людьми из Центра управления. Угол Солнца был меньшей проблемой для вещей, которые вы упомянули, чем кривизна Луны и локальная шероховатость. Мне казалось, что это похоже на плавание в океане с 6 или 8 футовыми валами и волнами. В таком состоянии вы никогда не сможете видеть очень далеко от того места, где находитесь. И это было еще больше усилено тем фактом, что лунная кривизна является гораздо более выраженной (чем Земная).
РЕПОРТЕР:
Это для мистера Армстронга. Вы планировали взять на себя полу-ручное управление, или только ваш спуск к Западному кратеру заставил вас сделать это?
АРМСТРОНГ:
Серия конфигураций системы управления, которые использовались на завершающем этапе, на самом деле были очень близки к тому, что мы ожидали использовать в нормальном случае, независимо от зоны посадки, в которой вы оказались. Однако мы провели больше времени в стадии ручного управления, чем мы планировали, чтобы найти подходящую посадочную площадку.
РЕПОРТЕР:
Многие из нас и многих других людей во многих местах размышляли о значении этой первой посадки на другое тело в космосе. Не хочет ли каждый из вас дать нам оценку того, что это значит для всех нас?
АРМСТРОНГ:
Ты не хочешь попробовать? (обращаясь к Коллинзу)
КОЛЛИНЗ:
После тебя.
ОЛДРИН:
Ну, я считаю, что то, что намеревалась сделать эта страна, было чем-то, что должно было быть сделано рано или поздно, поставили ли мы конкретную цель или нет. Я считаю, что с первых космических полетов мы демонстрировали потенциал для выполнения такого рода миссий. И снова это был вопрос времени, когда это будет достигнуто. Я думаю, что относительная легкость, с которой мы смогли выполнить нашу миссию, которая, конечно, появилась после очень эффективной и логичной последовательности полетов.
Я думаю, что это продемонстрировало, что мы, безусловно, были на правильном пути, когда взяли на себя обязательство отправиться на Луну. Я думаю, что это означает, что многие другие проблемы, возможно, могут быть решены таким же образом, принимая на себя обязательство решить их в долгосрочной перспективе. Я думаю, что мы своевременно предприняли миссию полета на Луну. На этом этапе, возможно, пришло время подумать о многих других миссиях, которые могли бы быть выполнены.
КОЛЛИНЗ:
Для меня есть близкие и далекие аспекты этого. В краткосрочной перспективе, я думаю, для нашей страны это — технический триумф сказать то, что она собиралась сделать несколько лет назад, а затем, черт возьми, сделать это точно так, как мы говорили, что собираемся сделать … не просто, возможно, чисто технический, но также и триумф общей решимости нации, воли, экономики, внимания к деталям, а также тысячи и одного других факторов, которые привели к этому. Это — краткосрочная перспектива.
В долгосрочной перспективе я думаю, что мы впервые обнаружили, что у человека есть гибкость или возможность либо шагать по этой планете, либо по какой-то другой планете, будь то Луна или Марс, или я не знаю, где. И я плохо подготовлен, чтобы оценить, к чему это может нас привести.
АРМСТРОНГ:
Я просто вижу это, как начало. Не только этого полета, но и этой программы, которая действительно стала очень коротким куском человеческой истории, мгновением в истории. Вся программа – это начало новой эры.
РЕПОРТЕР:
Нил, сколько топлива для спуска у вас осталось, когда вы отключились?
АРМСТРОНГ:
Мои собственные инструменты показали бы менее 30 секунд, я думаю, что-то около 15 или 20 секунд. Анализ, проведенный здесь на земле, показывает нечто большее, чем это, вероятно, больше, чем 30 секунд или 45. Это звучит как короткое время, но на самом деле это довольно много.
РЕПОРТЕР:
Это для полковника Коллинза. Вы использовали довольно красочное выражение, когда казалось, что есть какая-то проблема со стыковкой. Не могли бы вы рассказать нам точно, что происходило в то время? Вы были пристыкованы, а затем …
КОЛЛИНЗ:
Вы имеете в виду стыковку на лунной орбите, когда после того, как два корабля соприкоснулись, возникло колебание рыскания? Это колебание покрывало, возможно, 15 градусов в течение рывка с периодом одной или двух секунд и не было нормальным. Никто из нас не ожидал этого. Это не было серьезной проблемой. Все это было закончено в дополнительные шесть или восемь секунд.
Последовательность событий состоит в том, что два корабля сначала удерживаются вместе тремя замками захвата, а затем газовый баллон при зажигании запускает цикл втягивания, который позволяет этим двум более жестко соединиться с помощью 12 прочных замков, расположенных по кругу на периферии туннеля. Это занимает шесть или восемь секунд для этого цикла, между первоначальным контактом и втягиванием.
И именно в этот период времени у меня было колебание рыскания, или у нас было. Мы с Нилом оба предприняли ручные корректирующие действия, чтобы вернуть эти два корабля обратно на прямую линию. И пока это происходило, цикл втягивания успешно осуществлялся. Защелки сработали, и проблема была решена.
РЕПОРТЕР:
Два вопроса. Полковник Олдрин, фотографии, сделанные на поверхности, ваш полный портрет, показывают четкие пятна лунной почвы на ваших коленях. Вы падали на поверхность или вставали на колени? И затем для мистера Армстронга: в течение последних нескольких минут перед посадкой, когда включались программные тревоги и так далее, вы бы пошли вперед и приземлились, если бы у вас не было наземной поддержки?
ОЛДРИН:
Насколько я помню, мои колени ни в какой момент времени не касались поверхности. Мы не чувствовали, что не должны этого делать. Мы чувствовали, что это было бы вполне естественно сделать для поднимания объектов с поверхности, но в то же время мы чувствовали, что не хотим этого делать, если это не будет абсолютно необходимо. Мы обнаружили довольно рано в ходе EVA, что лунный материал имеет тенденцию сильно прилипать к любой части одежды. Он попадет на перчатки и останется там. Когда вы ударите вашей ногой или рукой по чему-то, то вы стряхнете наружную поверхность этого материала, но останутся значительные пятна. Я не знаю, как это попало на колени.
АРМСТРОНГ:
Никто из нас не падал. Мы продолжали бы посадку до тех пор, пока траектория казалась безопасной. И посадка возможна в этих условиях, хотя со значительно меньшей уверенностью, чем когда вы имеете информацию с земли, и компьютер доступен для вас в обычном режиме.
РЕПОРТЕР:
Для мистера Армстронга и полковника Олдрина. Не могли бы вы рассказать нам немного больше о ваших чувствах, ваших реакциях, ваших эмоциях за последние несколько сотен футов управляемого спуска? Особенно, когда вы обнаружили, что направлялись к кратеру, полному валунов, и вам пришлось сменить место приземления.
АРМСТРОНГ:
Ну, прежде всего скажу, что я ожидал, что нам, вероятно, придется внести некоторые локальные корректировки, чтобы найти подходящую посадочную площадку. Я думал, что очень маловероятно, что нам так повезет спуститься в очень гладкую область, и мы планировали это сделать (корректировку). Как оказалось, конечно, мы делали значительно больше маневрирования вблизи поверхности, чем мы планировали сделать. И завершающая фаза была просто переполнена моими глазами, смотрящими в окно, и Базз смотрел на компьютер и информацию в кабине и передавал это мне. Это была работа на полную ставку.
ОЛДРИН:
Моя роль в течение последних трехсот, двухсот футов состоит в том, чтобы передавать как можно больше информации, доступной внутри кабины, в виде высоты, вертикальной скорости и скорости движения вперед или вбок. И моя роль была в том, чтобы передать эту информацию Нилу, чтобы он мог посвятить большую часть своего внимания наблюдению. То, что я смог увидеть в терминах этих скоростей и высот, оказалось очень похоже на то, как мы выполняли последние двести и сто футов посадки во многих наших симуляциях.
На этом пресс-конференция закончилась.
Автор: SpaceOdyssey
