Disclaimer. Я обращаю внимание, что я не даю в данный момент никаких оценочных суждений и не предлагаю никаких решений. Я просто излагаю факты.
Я уже как-то писал, что копирайт нелегитимен. Это не всё. Копирайт ещё и неконституционен, т.к. противоречит базовым принципам права.
Как довольно продвинутое интернет-сообщество, Хабр, в принципе, поддерживает копирайт, т.к. автор должен иметь какой-то способ монетизации собственного труда. Логика здесь примерно следующая: автор создаёт авторский экземпляр произведения. На этот момент он имеет все возможные права по распоряжению им. В частности, он имеет право заключить договор с издателем о передаче этого экземпляра и своих прав за какие-то материальные блага. Издатель производит копии экземпляра и продаёт их конечным потребителям, также заключая некоторый договор с каждым из них.
Сейчас система обычно работает так: экземлпяры продаются поштучно без права дальнейшего распространения; те, кто нарушают условия договора — распространяют экземпляры дальше, за деньги или бесплатно — пираты.
Т.о., на первый взгляд, отношения автора, издателя и покупателей сводятся к обычным гражданско-правовым договорам купли-продажи (ну или «аренды», как стало модно делать в последнее время). На самом деле, это не так.
Внимательный читатель сразу заметит несостыковку: если авторские права могут регулироваться просто обычными гражданско-правовыми договорами, то зачем нужно какое-то отдельное авторское право?
А вот зачем. Предположим, гражданин А купил экземпляр произведения (заключил договор с издателем), но нарушил свои обязательства и выложил его в открытый доступ. Гражданин Б очень этому обрадовался и присоединился к раздаче. Имеет ли право издатель предъявить какие-то претензии к гражданину Б?
С точки зрения гражданского законодательства — нет. У издателя не может быть никаких претензий в отношении Б, т.к. Б не связан с ним никакими обязательствами. Ст. 308 п. 3:
Обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).
Если перейти к вещественным аналогиям, то пусть А своровал у издателя машину и продал (подарил) её Б. Сделка между А и Б будет признана недействительной, машина будет возвращена издателю. Теперь представьте себе, что издатель потребует с Б оплатить всю ту недополученную прибыль, которую он бы получил из расчета, что, используя машину, он совершал бы 10 сделок в день по 100$ каждая. Нонсенс? Тем не менее, принцип безвинной ответственности за нарушения авторских прав утверждает именно такое право обладателя исключительных прав, толкуя «недополучение выгоды» как «причинение вреда».
Далее, в отличие от покупки ворованной машины, нарушение авторских прав является уголовным преступлением, в отношение которого, по факту, действует презумпция виновности. В самом деле, НЕВОЗМОЖНО доказать, что Б знал о незаконности действий А: для этого требуется доказать, что Б видел заключенный между А и издателем договор. Более того, А должен был видеть все заключенные между А и издателем договоры и удостовериться, что ни один из них не давал А права на распространение АП.
Полагаете, я преувеличиваю? Ничуть. Недавно в интернете был скандал: некая молодая художница узнала о том, что крупная торговая сеть без спросу разместила её рисунок на фирменных пакетах и вознамерилась подать в суд. Моя же мысль пошла в другую сторону: все покупатели этого фирменного пакета виновны в нарушении АП (публичная демонстрация объекта АП) в особо крупном размере (цена копии * количество её увидевших бесплатно) и, таким образом, совершили уголовное преступление. В самом деле, разве они не знали, что крупная торговая сеть может не иметь прав на распространение этого рисунка? В чём разница между раздачей торрента и покупкой пакета в магазине? В том, что торренты ОБЫЧНО нарушают права, а магазины — нет? Извините, по каким принципам покупатель должен оценивать вероятность нарушения авторских прав продавцом? Я вот, кстати, подозреваю, что крупные торговые сети нарушают авторские права ничуть не реже, чем thepiratebay.
Таким образом, в своей текущей форме, закон явно предписывает Б самостоятельно выяснять легальность происхождения своего экземпляра АП, независимо от того, что наплёл ему А. Для этого, получается, Б должен в каждом случае выяснять содержание договора между продавцом и владельцем прав — и это не является никакой гарантией законности, ведь издатель и А в любой момент могут расторгнуть свой договор, автоматически сделав Б преступником!
Здесь ситуация становится окончательно неконституционной.
Во-первых, содержание договоров между продавцом и владельцем прав является коммерческой тайной. Получается, Б обязан знать все коммерческие тайны владельца прав, причём продолжать мониторить их содержание всё то время, пока пользуется объектом АП.
Тем самым, содержание договора между автором и издателем, фактически, обретает силу закона. Если, согласно этому договору, пользователи имеют право на распространение АП, все граждане государства автоматически наделяются этим правом. И наоборот, если распространение запрещено — все граждане автоматически наделяются обязанностью не использовать попавший к ним объект АП против воли автора, независимо от того, на каких условиях ими был получен экземпляр АП. Если автор расторг договор с издателем, все граждане автоматически лишаются части своих прав.
Создание любого объекта АП по смыслу прямо эквивалентно изданию нового закона в смысле последствий для прав и обязанностей граждан. Что прямо противоречит Конституции, т.к. согласно ст. 15 п. 3, " Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются." — это уже не упоминая о том, что единственным источником власти (в т.ч. законодательной) является народ.
Далее, ещё веселее. Право самостоятельно устанавливать закон передаётся не только авторам, но и их потомкам — что превращает это право в привилегию. Как кто-то остроумно пошутил в соседнем топике — фактически, это примерно как передача права на бесплатный проезд в общественном транспорте по наследству.
Впрочем, как раз этот факт никем особо и не скрывается — копирайт есть эксклюзивное право и ограниченная монополия по определению (Билль о правах, ст. 9: «Monopolies may be allowed to persons for their own productions in literature and their own inventions in the arts for a term not exceeding — years but for no longer term and no other purpose.»). В российском законодательстве АП не называется монополией явно, т.к. это противоречило бы Конституции РФ, ст. 34: «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию». Впрочем, как его не называй, монополией оно всё равно остаётся.
Теперь во-вторых. Из определений, данных в ГК РФ, фактически следует, что абсолютно любой предмет может являться объектом АП. В самом деле, оригинальная конструкция полиэтиленового пакета может быть запатентована, а оригинальный принт на зажигалке может быть защищён АП. В основе любого полезного предмета лежит некий принцип воплощения идеи и некое творческое усилие по его дизайну — а, следовательно, некоституционная обязанность по выяснению юридического статуса возложена на вас в отношении абсолютно любого предмета, который вы намереваетесь использовать не только в личных целях (например, публично демонстрировать) — см. пример про пакет из супермаркета.
Итого: современное законодательство об авторских правах нарушает основополагающие конституционные принципы (не говоря уже о гражданском кодексе и такой мелочи, как здравый смысл) практически каждым положением. Это рассуждение явно применимо не только к российскому, но и к любому зарубежному законодательству в области защиты АП. Проблемы реализации АП кроются не в несовершенстве закона, а в принципе построения авторского права как такового — перечисленные противоречия свойственны концепции «интеллектуальной собственности» by design.
Автор: forgotten
