Всем привет. Спустя год созрел новый обширный литературный проект, которым бы хотелось поделиться. Я помню о нежелании части аудитории «видеть в ленте графоманию» и вот все это, связанное с «размытием тематики ресурса», поэтому публикации будут обширными, раз в 1-2 месяца, возможно, реже, блоками по 2-5 главы. Наблюдать в режиме онгоинга за книгой можно в VK, где каждая глава будет публиковаться сразу.
Думаю, весь «Рубеж» уложится в 5-6 публикаций за полгода-год, что устроит все противоборствующие стороны.
Текст под катом.
Глава 1
Этот мир опять умирал.
Тед тяжело встал с постели и поднял жалюзи, чтобы пустить хоть немного света в свои апартаменты. Пейзаж за окном в очередной раз не слишком радовал: монолиты возвышающихся небоскребов подпирали своими крышами хмурое свинцовое небо, которое вот-вот должно было разразиться грозой. Тед мог поклясться, что заметил вспышку молнии где-то в верхнем слое грозового фронта, но потом пришел к выводу, что ему лишь показалось.
— Доброе утро, Эмми, — обратился он к системе умного дома, — что у нас сегодня по погоде?
— Доброе утро, Теодор, — ответил мягкий, но нечеловеческий – синтезированный голос, — сегодня местами осадки, рекомендую взять зонт.
— Как и всегда.
— Да, Тед, как и всегда. Ознакомишься с почтой?
Мужчина уже стоял в ванной, лениво нанося пену для бритья на подбородок.
— Давай лучше сводку новостей.
— Как скажешь. – Эмми сделала короткую паузу, обрабатывая стандартную новостную ленту Теда и сортируя новости по его предпочтениям, — сегодня в Пекине прошли кислотные дожди. Пострадало полторы тысячи человек. На лунном заводе по добыче гелия-3 произошел взрыв, данных о жертвах нет. Колония на Титане испытывает проблемы с питьевой водой…
— Хватит, — Тед прервал Эмми чуть более резко, чем следовало. Он не хотел себе признаваться, но новости с каждым днем раздражали его все больше и больше. – Давай лучше почту.
В принципе, Тед и так знал, что там за письма. Сегодня был последний четверг месяца, значит, как минимум одно письмо было от его бывшей жены, в котором она напоминает ему о выплате алиментов. Еще одно письмо – от медицинской комиссии с результатами последнего осмотра, а так же рассылка от сети магазинов WLMRT о скидках на грядущий месяц.
— Первое письмо от вашей жены… — начала Эмми, но закончить не успела.
— Да, алименты, помню, дальше.
— Далее сообщение от WLMRT, в следующем месяце супер-скидки на баклажаны и искусственно выращенную говядину! Поспешите! Лучшие цены только в сети WLMRT!
Тед поморщился от этой слащавой рекламной тирады, но что поделать – отключить эту функцию Эмми, не нарушая при этом несколько международных и целый ряд американских законов, было невозможно.
— А это что-то новое. — Тон Эмми сменился с маркетингового на обычный, чему мужчина был несказанно рад. — Приглашение от правления HyperColonic Inc.
— Что за приглашение? – Тед немного оживился. Он не любил перемены, но это было что-то, как он чувствовал, хорошее, — выведи на зеркало.
Он уже закончил с бритьем и протер полотенцем чуть запотевшее зеркало ванной, для того, чтобы лучше видеть текст. Система подогрева поверхности опять барахлила, а оповестить управляющего не доходили руки.
«Мистер Янг, рады пригласить вас на собеседование для участия в программе «Горизонт», которое пройдет 06.21.2408 в 14:00 в главном офисе HyperColonic Inc. по адресу…»
Дальше Теодор не читал, он прекрасно знал, где находится офис, в котором работал.
— Тебе не кажется это странным, Эмми?
— Что именно? – система мастерски подражала живым людям, и Теду иногда казалось, что он общается не с машиной, а с человеком.
— Ничего, — Тед понял всю глупость подобных разговоров с машиной, — я просто задумался. Закажи лучше кофе в вестибюль, я спускаюсь через пятнадцать минут.
Теодор Янг в свои тридцать восемь уже успел дослужиться до старшего инженера-конструктора в крупнейшей компании Земли по созданию колониальных кораблей, и даже поработать над главным проектом компании, участником которого он стал еще пять лет назад. Рабочее название класса судов, что они проектировали — «Рубеж». Истинные титаны. Теодор, вспоминая о плодах труда команды инженеров, частью которой он являлся, даже зажмурился. Огромный, этот колониальный корабль можно было построить только в условиях полной невесомости. Новейшая навигационная система и двигатели, гигантский солнечный парус, система жизнеобеспечения, рассчитанная на четыреста человек экипажа и тридцать лет использования. Огромный трюм с капсулами анабиоза для еще четверти миллиона людей.
Корабли проекта «Рубеж» разрабатывались с одной целью – сохранить человеческую цивилизацию. Всех ресурсов земли, Луны и шахтерских станций на поверхности Психеи и других астероидов класса М, хватило бы, в лучшем случае, на десяток таких сооружений. Тед догадывался, по каким причинам HyperColonic вложило почти половину своих активов в строительство этого гиганта, но свои соображения держал при себе.
Только чуть более внимательно стал наблюдать за сводкой новостей, с каждым днем лишь укрепляясь в своих догадках.
Примерно в то же время, когда он стал работать над кораблями класса «Рубеж», его с Эмми брак окончательно развалился, он оставил ей и сыну двухэтажную квартиру в элитном районе, а сам перебрался в съемные апартаменты поближе к офису. А еще назвал ее именем систему умного дома.
— Не забудь закрыть дверь, Эмми, — по привычке бросил в пустоту Теодор.
— Я никогда не забываю закрывать дверь, Тед, ты же знаешь.
— Да, пожелай мне удачного дня.
— Удачного дня.
Теодор вышел на этаж, поздоровался с соседом, мистером Ридли, и бодрым шагом пошел в сторону лифтов. Из головы не шло приглашение на собеседование.
«Что они там задумали? Зачем им я понадобился? У нас же нет проблем на проекте?», — мысли, как рой навязчивых мошек, крутились в голове Теда. «Ну, сам посуди, старик. Все хорошо. По срокам укладываемся, корабль уже как несколько лет стоит на верфи на орбите и через год будет готов к отлету. Что пошло не так?»
Пока Тед размышлял о том, почему его вызывают на самый верх, ноги сами несли его в сторону офиса. Квартал за кварталом, он приближался к возвышающейся над Новым Вашингтоном башне HyperColonic, о чем свидетельствовал столь привычный шум у ее подножья. За очередным поворотом мужчина увидел причину этого гама: бессрочный пикет религиозных фанатиков, антиглобалистов, меньшинств, социалистов – кого только не было в этой разношерстной толпе. Несколько тысяч человек стояло перед ограждением у главного входа в башню корпорации, выкрикивая свои, уже приевшиеся всему городу лозунги.
— Долой корпоративных крыс! – Надрывалась у мегафона высокая чернокожая активистка лет двадцати пяти, — хватит грабить Землю! Они оставят нас тут умирать!
Теодор мог поклясться, что сам мог бы стать у мегафона и провести этот пикет лучше, чем любой другой активист: так долго он ходил мимо этих собраний и так много лозунгов он слышал. Проблема в том, что он не разделял их точку зрения, хотя и понимал, что отчасти эти люди были правы. Колониальные корабли обходились по ресурсам слишком дорого.
Правда, металл для их строительства все равно добывался на Психее и прочих астероидах, однако, об этом протестующие предпочитали умалчивать. Земля предоставляла, в основном, человеческие ресурсы и воду – и того и другого на планете было с избытком. Все эти рассуждения о том, что корпорации убивают Землю, по мнению Теда, были лишь разговорами: вина лежала не только на толстосумах и правительствах всего мира, но и на каждом отдельно взятом человеке. Планета уже однажды попыталась избавиться от них, но человек живучее таракана. Они выжили и отстроили цивилизацию заново, достигнув новых высот.
С точки зрения выживания вида им уже ничего не грозило. Через сорок лет первые колониальные корабли корпорации достигнут точки назначения, где их будут ждать автоматические транспортники с запасами семян, инструмента и стройматериалов. Колонисты высадятся на поверхность, за несколько поколений при помощи генных инженеров адаптируются к местным условиям, разберут часть кораблей, извлекая металл и электронику, и тогда человечество вырвется за пределы солнечной системы.
Колонизация – билет в один конец. Первый корабль, по сравнению с кораблями класса «Рубеж», был просто малюткой: всего двадцать тысяч колонистов и банк генного материала с расчетом вырастить за сорок лет еще четыре миллиона эмбрионов в инкубаторах. Риск был крайне велик, но на этой планете нашлось достаточное количество обеспеченных сорвиголов, которые вывалили астрономические суммы за то, чтобы навсегда покинуть этот гниющий, перенаселенный мир.
Человечество всегда тянулось к звездам. Меньше чем за двадцать лет HyperColonic запустила полтора десятка колониальных кораблей в разных направлениях. Все они достигнут своих планет за ближайшие сорок лет. Но корабль серии «Рубеж» проектировался для более амбициозной цели – его отправят к Суперземле в сорока световых годах от родного мира людей. Почти семьдесят лет полета на скорости в 0,6С, никакой связи с Землей, никакой надежды на помощь. Возможно, к моменту прибытия к Атланту-4 от людей на родной планете останутся лишь блеклые воспоминания.
Но Тед верил, что колонисты достигнут цели. Он был одним из создателей кораблей «Рубеж» и знал, что он выдержит и тысячу лет полета. Лишь бы астрономы не ошиблись, и в пункте назначения их ждал пригодный для жизни мир.
— Мистер Янг, — охранник-андроид у служебного входа бросил быстрый взгляд на пропуск Теда и открыл турникет, — рады видеть вас.
— Спасибо, Гарри, — Тед не мог отделаться от привычки говорить с андроидами, как с живыми людьми. Возможно, где-то в глубине души он верил, что если произойдет бунт машин, его за это пощадят.
GRI-3, или в народе просто Гарри – одна из последних моделей андроидов, внешне практически неотличимых от людей. Они использовались в качестве охранников на важных объектах, переводчиков, личных помощников. Настолько умные и проницательные, насколько умным и проницательным может быть квантовый компьютер в их груди, GRI-3 были вторым самым значимым достижением человечества после освоения космоса.
Тед зашел в здание очень вовремя. Он еще не успел подойти к лифтам, как удар молнии с последующим раскатом грома и редкими каплями возвестил о начале дождя. Мужчина привычно нажал на кнопку инженерного уровня и отправился на свое рабочее место.
До собеседования оставалось еще почти пять часов.
Глава 2
Руководитель проекта «Рубеж» Вильгельм Ренненкампф очень не любил летать в космос. Нет, Вильгельм Ренненкампф ненавидел летать в космос, хотя все его мысли были только о его покорении. Урожденный немец, он, будто отражение всех стереотипов о его нации, был слишком прагматичным, чтобы любить столь рисковые занятия. Ему было намного спокойнее на Земле: в башне HyperColonic, за своим рабочим столом в окружении его команды инженеров-проектировщиков. Но, как главному инженеру-конструктору ему приходилось время от времени посещать орбитальную верфь для того, чтобы убедиться, что работники на местах все делают правильно.
Шаттл плавно поднимался по пологой траектории, почти без перегрузок. Вот, синева атмосферы в иллюминаторе сменилась чернотой безвоздушного пространства околоземной орбиты. Еще несколько часов полета и они прибудут к верфи. Вместе с Вильгельмом на стройку летело еще пятнадцать человек – преимущественно, мужчины. Литейщики, сварщики, электронщики – все они будут где-то с помощью строительных ботов, а где-то вручную воплощать в жизнь фантазию Ранненкампфа. У орбитальных полетов было одно преимущество – огромная скорость. Конечно, Вильгельм сильнее других пассажиров опасался столкновений с космическим мусором, но он понимал, насколько далеко будет находиться от дома в ближайшие две недели. Такое путешествие стоит небольшого риска. Кроме того, судя по гулу внутри шаттла, ионные двигатели вышли на маршевый режим, значит, половина полета позади – они окончательно покинули атмосферу планеты и взяли курс на верфь.
Спустя час картинка на мониторах, закрепленных на спинках кресел, сменилась панорамой самой верфи – небольшое развлечение пассажиров от экипажа.
— Дорогие пассажиры, говорит капитан, — голос из динамиков был спокойный и хорошо поставленный. Вильгельм ненавидел пилотов с дефектами речи, которые бубнели в свои микрофоны и просто тратили свое и чужое время, вместо того, чтобы делать что-нибудь полезное, — мы в десяти минутах полета от верфи №5 компании HyperColonic. На экранах перед собой вы можете увидеть саму верфь и строящийся на ней корабль. Наслаждайтесь видом и оставшимся временем полета. Спасибо, что выбрали Американские Космические Линии. Благодарим за внимание.
Вильгельм совершил уже с десяток полетов на этот объект, но каждый раз панорамный вид того, что вскоре станет колониальным космическим кораблем «Джеймс Харрис» вызывало у него дрожь. Слишком большой, слишком сложный, слишком величественный для того, чтобы быть правдой – корабль был под стать человеку, в честь которого его назвали.
Эту часть истории, как космический инженер, Вильгельм знал хорошо. Времена засухи и последующего упадка цивилизации. Возможно, они бы вернулись в средневековье, если бы не Харрис с его политической волей и изворотливостью. При его жизни был заложен фундамент современного мира, и он сделал все для того, чтобы технологии и наработки тысяч лет развития человечества не только не исчезли, но и получили свое логическое продолжение. А особенное внимание он уделил возобновлению космической программы. Будто знал, что надолго планеты все равно не хватит.
«Ничего, возможно, этот корабль впишет и мое имя в анналы истории», — подумал Вильгельм.
Стыковка прошла буднично. На верфи не было гравитации, так что пришлось переодеться в специальные комбинезоны и магнитные ботинки, которые им выдали в самом шлюзе. Почти все работники верфи были коротко острижены – чтобы волосы, находящиеся в состоянии невесомости, не мешали работе. Вильгельм же из раза в раз отказывался не то что брить череп – сделать стрижку покороче, поэтому он пригладил свой хвост и заправил волосы под комбинезон, потуже затянув воротник. Оттуда они не должны были вырваться на свободу, хотя подобная конструкция доставляла ему некоторые неудобства. Он только закончил одеваться, как в комнату вошел мужчина в белой каске. Вторую, точно такую же, вошедший держал подмышкой. Хоть и понятия «верх» и «низ» тут были весьма условными, удары головой о перекрытия и конструкции никто не отменял.
— Добрый день, мистер Ранне… — начал дежурный, но запнулся на непростой фамилии инженера.
— Можно просто Вильгельм, — пришел ему на помощь Ранненкампф.
— Да, гхм, мистер Вильгельм, добро пожаловать на верфь №5. Меня зовут Скотт, я буду вашим помощником на время визита. – Мужчина протянул Вильгельму каску, которую тот незамедлительно напялил на голову. – Как я понимаю, вы прилетели один?
— Да, Скотт. Я не вижу смысла таскать за собой всю команду. Как вы знаете, мы получаем телеметрию и отчеты в режиме реального времени и мой визит – это скорее способ успокоить правление компании, чем необходимость, — Вильгельм подкрепил свои слова улыбкой, но его серые, глубоко посаженные глаза оставались холодны.
В ответ мужчина только кивнул и жестом предложил выйти из комнаты и проследовать в пункт управления верфью, который находился несколькими уровнями выше.
Шли они не спеша, пока Вильгельм привыкал к тому, что каждый шаг требовал от него некоторой точности движений из-за того, что его тело ничего не весило.
— Знаете, Мистер Вильгельм, Если хотите, можете передвигаться прыжками, — начал Скотт. – Правила верфи этого не разрешают, хоть на стенах и есть специальные скобы, но для ходьбы в магнитных ботинках нужна определенная сноровка, так что для вас, я думаю, руководство сделает исключение…
— Успокойся, Скотти, — Вильгельм старался не спускать глаз с собственных ног. – Я бывал тут уже не раз за последние годы, просто после притяжения каждый раз — как в первый. Дай мне десять минут.
Уже спустя десять минут мужчины вошли в рубку управления верфью. Вильгельм поздоровался с главным инженером, мистером Иглом – лысоватым мужчиной лет пятидесяти пяти.
— Добрый день, Джон, — рука Вильгельма потонула в огромной лапище Игла, — как семья, как работа?
— Все хорошо, мистер Ранненкампф, все хорошо. – Игл улыбнулся во весь рот, вполне искренне. – Жена, конечно, пилит, что только раз в три месяца бываю дома, но что поделать, работа такая.
— Как продвигается работа? Судя по отчетам, вы скоро переходите к тестированию системы искусственной гравитации? – Вильгельм разговаривал с Джоном, даже не глядя на него, перебирая отчеты на командном планшете и оценивая ход работ. Больше всего его, как проверяющего, интересовали не показатели производительности труда, а возможные инциденты при строительстве.
— Да, — Джон даже потер руки от предвкушения, — как раз сегодня планировали раздвинуть опорные конструкции и крутануть корабль пару раз.
В отличие от более старых колониальных судов, «Джеймс Харрис» конструировался так, чтобы обеспечить искусственной гравитацией весь корабль. Конечно, это усложнило саму конструкцию, но позволило сэкономить колоссальное количество пространства на ячейках-центрифугах, которые создавали нагрузки находящимся в стазисе колонизаторам. Вильгельм еще раз бросил взгляд на общую схему корабля на стене рубки.
Полый цилиндр радиусом в полкилометра и длиной в пять, разделенный на двенадцать независимых секций. Сам цилиндр обитаемой зоны крепился к центральному валу спиралевидной формы, который напоминал гигантское сверло. На носу корабля размещался солнечный парус, совмещенный с установками защиты от свободного протонного потока. Корма была увенчана блоком ионных двигателей, в поперечнике вдвое превосходящий сам цилиндр корабля. В общей сложности вся конструкция была длиной около восьми и более двух километров в диаметре.
«Да, первые космические корабли выглядели бы блохами на фоне слона рядом с этой конструкцией», — подумал Вильгельм.
— Мистер Ранненкампф, поучаствуете в пробном старте вращения обитаемой зоны? – Джон Игл призывно указал на пульт управления верфью. – Мы собираемся дать одну десятую оборота в минуту, проверить, все ли работает, как надо.
Вильгельму страсть как хотелось самому запустить тестовый прогон, но он не мог лишить этого удовольствия Игла. Вместо того чтобы воспользоваться своим «правом сильного», занять место у пульта управления и отдать команду «начать вращение», он лишь поднял руки перед собой и активно, насколько мог, замотал головой:
— Джон, что вы, я тут просто с проверкой. Но с удовольствием понаблюдаю.
Игл только благодарно кивнул в ответ и в следующий момент активировал систему громкой связи.
— Энергетики, вы готовы к пуску?
— Так точно, готовы, — донеслось из динамиков у потолка.
— Бригады тринадцать, четырнадцать и восемнадцать, вы покинули блок девять? Все в порядке.
— Так точно, шеф, — обладатель следующего голоса говорил с явным акцентом. Верфи HyperColonic были местом интернациональным, не признающим границ. Чем выше квалификация и способности – тем лучше. А какой у тебя паспорт значения не имеет.
— Ну что, господа, начинам тестовый запуск нашего старика, — Игл с трудом сдерживал радостное возбуждение, которое перемешивалось в его голосе с тревогой, — я уверен, что все пойдет по плану. Реакторное отделение, подать энергию на установки вала.
— Принято. Энергию подали, установки готовы.
— Начинаю запуск. Подаю обратный отсчет, тридцать секунд. — Игл кивнул девушке-оператору, которая монотонно стала отсчитывать последние полминуты перед пуском.
— Десять…
— Девять…
Вильгельму показалось, будто время замерло. Он видел, как капля пота собирается в районе виска Игла, вместо того, чтобы стекать вниз, вдоль уха, прячась где-то в дряблых складках шеи. Видел, как подрагивает глаз у девушки-оператора, что вела обратный отсчет. В последние секунды он заметил, что до боли сцепил собственные пальцы рук в замок, так, что ногти приняли мертвенно-белый цвет.
— Пуск. – Отсчет закончился.
Мгновение ничего не происходило, и Вильгельм подумал, что что-то пошло не так. Вдруг он заметил, что обитаемый цилиндр колониального корабля «Джеймс Харрис» пришел в движение. Сначала, едва заметно глазу, он тронулся с места, но уже спустя десяток секунд стало понятно, что вращение набирает обороты.
— Одна пятидесятая оборота в минуту, — голос оператора звучал очень буднично, будто бы они проводили подобные прогоны каждый день.
— Хорошо, — Игл был доволен, — реакторная, что у нас по энергопотреблению?
— Все в пределах расчетов, реактор стабилен.
— По нашим оценкам, — теперь Игл обращался к Вильгельму, — разгон до одной десятой оборота займет минут десять-пятнадцать. Будете наблюдать?
Вильгельму очень хотелось остаться, но на Земле его ждали другие дела.
— Пожалуй, нет, — ответил немец, — я бы предпочел осмотреть верфь и ознакомиться с журналами, тут, на месте.
— Как будет угодно, — согласно кивнул Игл, — Скотт вас проводит.
Он протянул руку для прощания:
— Всего доброго, мистер Ранненкампф.
Вильгельм крепко пожал протянутую ладонь.
— Удачи вам, Джон.
Автор: Александр
