0x000A
Сержант Хоулмз Калеб рассматривал лица сидящих перед ним молодых людей. Что такое сорок лет? Это время совершать поступки, определяющие всю оставшуюся жизнь. Такие мысли суетились в его голове наряду с тем, что он слышал в спокойном изложении старшего из них. Он редко ошибался, и в этот раз был уверен: эти ребята попали в переплет не по своей воле, не того они поля ягоды, и ему придется попотеть для того, чтобы распутать это дело. Они – «умники», это видно за километр, и дать им волю для того, чтобы они включились в процесс расследования, будет верным решением.
Они говорили что-то о распознавании человека по биометрическим данным, он слышал о таком методе, но вскользь, – это из нового, мало знакомого ему мира новых технологий. Но в данном случае Калеб смекнул просто своей полицейской чуйкой, что они говорят дело.
– Итак, вы утверждаете, что пистолет в вашей машине могли подменить в период с 23:00 до 00:30 и машина стояла напротив входа в отель. Мы получили запись двух видеокамер, зафиксировавших фигуру мужчины, находившегося возле вашей машины в 23:27. Он провел около багажника машины около тридцати секунд, но камеры видели в эти секунды только его голову, закрытую капюшоном, и не было ясно, открыл он багажник или нет. Затем он направился в северном направлении по Фаррингдон-стрит и скрылся за поворотом. К сожалению, в том квартале, куда он повернул, камеры его не запечатлели. Ваша версия, как я понимаю, предполагает то, что этот человек открыл багажник вашего автомобиля «Ровер-75» и совершил некоторые манипуляции с оружием. Кстати, странно, что ваш страйкбольный пистолет настолько неотличим от настоящего «Глока».
– Практически неотличим, – Илья посмотрел прямо в глаза констеблю. – Я знаю, что полиция в Англии не носит оружия, но ваш стаж позволяет вам иметь закрепленный за вами пистолет. Мне известно, что столичная полиция вооружена пистолетом «Глок-17». У меня точно такой же, только в страйкбольном исполнении. Вы можете сравнить их, они неотличимы друг от друга.
Уже! – Калеб усмехнулся. – Действительно, это так. Я был удивлен и считаю это опасной затеей – делать игровое оружие настолько схожим с реальным. Это все глобальные оружейные компании, прибыль, реклама, деньги… Деньги – всегда полноправные фигуранты преступлений. Итак, чего вы хотите от меня?
Нам нужна имеющаяся у вас видеозапись человека, появившегося возле нашей машины. Нужно, чтобы ее получили наши друзья. У нас есть специальная компьютерная программа, которая способна определить идентичность человека по его манере двигаться.
По походке, – уточнил Смолкин, – по всем мелочам, которым глаз человека не придает значения.
– Правда, – продолжил Илья, – нам понадобятся кадры съемки того человека, которого мы подозреваем в данном преступлении, для сравнения с имеющейся записью, но это вторая часть задачи, мы подумаем над ней, если вы нам позволите.
Игорь и Сергей сидели напротив арестантов и внимательно слушали Коэна.
– Констебль Хоулмз проявляет к нам ту степень доверия, которая позволяет нам в течение некоторого непродолжительного времени попытаться доказать нашу невиновность, и, извините меня за протокольную лексику, изобличить преступников, которые поставили под реальную угрозу человеческую жизнь. Итак, слушайте меня внимательно, не перебивайте и шевелите извилинами. Я убежден на основании двух логических выводов в том, что тот, кто занимался подставой, знал о том, что мы с Сашей решили привлечь двух актеров из кабаре… для того, чтобы снять с них макеты в этой ключевой сценке в подворотне, которая показалась мне, в отличие от Смолкина, недостаточно реалистичной.
Ванда и Фитч. Мы познакомились с ними в прошлый наш приезд в Лондон. Они согласились сыграть влюбленных, которых убивает злодей, даже без оплаты – просто по дружбе, ну и за ужин в их ресторане. Им было интересно посмотреть, как это будет выглядеть в игре, о которой мы им в популярном виде рассказали. Эта договоренность не обсуждалась по телефону, но была занесена в план наших действий в компьютерном файле. А то, что стрелять в артистов должен будет Смолкин, я проговорил ему по телефону. Это значит, что кто-то, несмотря на вполне серьезную защиту наших компьютеров, смог проникнуть в их программное обеспечение и имел возможность прослушивать наши телефоны. Для этого им нужно было обладать двумя вещами: сильной личной заинтересованностью в проекте «Перекресток» и мощной технологической базой для осуществления такой масштабной операции по внедрению в наши коммуникации. Поэтому я подозреваю в этом команду Гальперина. К этому можно добавить попытки самого Димы вступить с нами в контакт по поводу спонсора, с которым мы заключили контракт без его помощи, и разговоры с Сашей, о которых Смолкин рассказал мне уже в камере. Разговоры, которые касались нашей идеи, разговоры, в которых участвовала Елена. И я думаю, что основную роль в этом преступлении играет она. Гальперины не могли не понимать, что мы подумаем о них в первую очередь, но они вели себя так, как ведут себя отчаявшиеся люди в надежде получить желаемое любой ценой, пойдя ва-банк, плюнув на любые моральные приличия.
– Так, может, я съезжу к Скруджу и поговорю с ним по-мужски? – Сергей сжал кулаки, недвусмысленно хрустнув костяшками пальцев.
– Никакого насилия, никакой крав-мага. Задача такая… – Илья развернул к гостям ноутбук, оставленный сержантом на металлическом столе комнаты для свиданий. На экране человек в серой толстовке с лицом, закрытым капюшоном, двигался быстрым шагом от «Ровера», машины, в багажнике которой лежал «Глок», уходя в сторону центра города.
– Этот сюжет я отправил на адрес Аллы. Не думаю, что люди Скруджа следят и за ее почтой, но даже если это так, новостью эта запись для них не станет. Нам нужно узнать, кто этот человек, и доказать, что у него был контакт с кем-нибудь из Гальпериных: или с ними обоими, или с людьми с ними связанными.
– Как я понимаю, телефона у этого субъекта в сером не было, значит, биллинги не помогут. У меня есть идея, правда, несколько сумасшедшая, но это как раз около темы биллингов.
Игорь кашлянул, приготовившись говорить, после того, как внимательно выслушал Коэна.
– Мы знаем точное время и точное место присутствия этого человека, который, как мы подозреваем, вскрыл багажник «Ровера» и поменял оружие, и мы знаем, в каком направлении он двигался после того, как отошел от машины, при том, что в это время, судя по записи, рядом никого не было, переулок пустынен, и знаем дальнейший его путь – а мы ведь можем себе представить, куда он мог направиться: офис и апартаменты Скруджей находятся всего в нескольких кварталах от вашего отеля. Правда, по пути есть места более оживленные, и там, наверняка, попадутся прохожие – попутчики нашего инкогнито и люди, идущие ему навстречу…
– К чему ты, черт возьми, клонишь? – Смолкин в нетерпении привстал.
– Сейчас, не сбивайте меня, я и сам не очень верю в свою идею, но выслушайте до конца. Представьте себе, что антенны сотовой связи, пронизывая пространство своими сигналами, натыкаются излучением этого сигнала на препятствие и создают в этом пространстве некоторую замутненность. Если получить сигналы с нескольких таких антенн – трех и более, – то можно увидеть, я предполагаю, что-то вроде облака с координатами на местности и с формой, которая будет отличать по объему и конфигурации человека от, скажем, автомобиля, дерева или скамейки. Так что, если получить у провайдеров этих устройств логи, сохраненные в памяти их программ, относящиеся к тому месту и записанные в то время, которое нас интересует, то эту идею вполне можно будет проверить.
– Послушай, – Сергей развернулся к Игорю, не скрывая озадаченности, – идея действительно сумасшедшая, но если даже «это», – он не сразу нашел слово для «этого», – если «это» возможно, то как отследить такое аморфное облако? – «Облако» ему показалось подходящим термином для определения сгущающейся части пространства.
– Что произойдет, когда на пути нашего облака появятся другие? Они растворятся друг в друге, и мы потеряем то, за которым следим.
Серега был конкретным человеком, и ему становилось легче о чем-то толковать, когда он мог представить себе изображение того, о чем шла речь.
– Я уверен, – продолжил Игорь, – что наше облако будет отличаться от всех остальных – пусть микронами, но будет, – а для компьютерной программы микрон – то же, что для нас километр. Проси констебля обратиться к провайдерам.
0x000B
Сержант Калеб находился в некотором замешательстве. Его расположенность к задержанным была основана на его опыте общения с людьми, попавшими в сложные обстоятельства, и он был нацелен на достижение успеха в расследовании это странного случая, но «умники» с каждым новым предложением заставляли его все больше удивляться необычному образу их мыслей. Поймать преступника при помощи какого-то неясного изображения, полученного от излучения сотовых сигналов? Изо-
бражения в виде облака (а еще констебль услышал, как высокий крепкий парень назвал его «привидением»)! Калеб усмехнулся: что скажут его сослуживцы, да и начальство, что он, на пороге ухода на пенсию, в привидения поверил. И пенсия, которая пока еще не так близка, может быстро оказаться совсем рядом.
Но внутренний голос подсказывал, что этим ребятам можно верить и что это расследование будет для него по-настоящему успешным.
Сергей еще раз поддержал свою репутацию любителя конкретики, когда Даник вывел на экран информацию с полученных от провайдеров логов. Все захлопали в ладоши от радости, увидев на дисплее колеблющееся облако серого цвета, неправильной формы, но все -таки имеющее границы.
Время 23:27. До этого к тени, оставленной машиной, не приближалось ни одно «привидение». Но в 23:27 сначала одно, затем еще два облака проплыли возле наблюдаемого участка. Одно, первое, замерло у машины, два других удалились, не останавливаясь. В этот момент Сергей и придумал пометить это подозреваемое, как они предположили, «привидение» цветом: программа зацепилась за его параметры и в рамках этих параметров его и пометила, бледно-серое выкрасив в преступно-красный.
– Нет необходимости миллиметры сверять, впрочем, можем продублировать для убедительности, – пояснил Сергей Игель.
На следующий день сержант Хоулмз постучал в дверь старшего инспектора Олсоппа Оливера. Тот уже ожидал сержанта, предварительно попросившего его о встрече по важному и, как тот со значением дополнил, необычному вопросу.
Олсопп с интересом рассматривал трех спутников Хоулмза Калеба, которых одного за другим представил ему констебль.
Олсопп – краснощекий, полноватый пятидесятилетний мужчина, внимательно выслушавший короткий доклад своего подчиненного и старого друга Калеба, был заинтригован необычностью способа, которым это полицейское расследование предложили провести представители, как выразился Хоулмз, передовой линии технологических инноваций, и добавил по-простому: «жутко умные мужики».
Даник раскрыл ноутбук и продемонстрировал присутствующим запись их ночного просмотра, снятую с логов пяти расположенных в зоне их внимания сотовых антенн.
Красное «привидение» провело у «Ровера», взятого напрокат на имя Александра Смолкина, не более минуты и затем отправилось в северо-восточном направлении. Оно смешивалось на своем пути с другими сгустками темных пятен в некоторых кварталах и переулках, и красный цвет оказался надежным маркером, позволившим проследить за облаком до здания, в котором находился офис Гальпериных, подтвердив предположение Коэна о том, куда, скорее всего, мог бы отправиться тот, кого уже можно было смело назвать преступником. Красное облако достигло конечной точки в 23:47. В офисе компании Гальпериных, как и во всех остальных помещениях второго этажа пятиэтажного строения, никаких других движущихся пятен, предполагающих наличие посетителей или служащих, в такое позднее время не было, кроме одного темного пятна, встретившего красное, – и встретившее так, что у старшего инспектора, который, в отличие от остальных, видел запись впервые, полезли глаза на лоб. Пятна смешались и продолжали находится в таком странном состоянии продолжительное время.
– Это то, о чем я сейчас подумал? – обратился он к демонстрировавшему запись молодому человеку. Даник пожал плечами.
– Да, Оливер, это на 99 процентов то, о чем ты подумал. Эти привидения трахаются на каком-нибудь слабо проявившемся облаке, в смысле – на столе.
Калеб позволил себе скабрезность на правах старого друга и даже с некоторой хитрецой, в надежде утвердить в сознании начальства бесспорность факта, подтверждающего предположение о том, что оружие в багажнике «Ровера» подменил человек, связанный с людьми из компании Гальпериных, с теми, кто заинтересован в создании проблем конкурентам в лице вот этих молодых людей из стартапа «Перекресток».
– Картинка, которую мы тут видим, может подсказать нам одну вещь: так как мы знаем, что человек, совершавший некоторые манипуляции у машины возле входа в отель, в котором располагались два наших арестанта, – мужчина, то облако, с которым его красный маркер мог совокупляться, скорее всего, женщина, если, конечно, он не гомосексуалист.
Все постарались сдержать улыбку. Момент был критическим: от того, даст ли старший инспектор согласие на продолжение расследования с учетом этих способов доказательств, никогда прежде не применявшихся, зависел исход дела или, как минимум, его продолжительность во времени.
– Ну, хорошо, – Олсопп потер подбородок кончиком авторучки. Он явно разволновался, но старался выглядеть спокойным.
– Как я понимаю, вы попытаетесь побеседовать с владельцами офиса и выяснить, кто находился в это время в их помещениях. Допустим, вы выясните это, но как вы докажете, что именно этот человек пришел в офис после того, как произвел предположительно некие действия у вашей машины? Это красное облако не будет принято в качестве доказательства ни одним судьей.
– Позвольте мне? – Игорь тактично обратился к сержанту, стараясь не нарушить субординацию, не перепрыгивать через голову нижестоящего, обращаясь к вышестоящему офицеру. Все ребята прошли через три года службы в Цахале и понимали тонкости отношений среди людей, носящих погоны. Калеб разрешающе махнул рукой:
– Конечно, это ведь ваша идея.
– Господин офицер, – Беллер начал, сев напротив старшего инспектора. – Дело в том, что мы занимаемся созданием игры, и, – встретив удивленный взгляд Олсоппа, добавил: – компьютерной игры. В программе, которая является основой этой игры, мы используем некоторые технологии, которые позволяют идентифицировать человека по его движению, особенностям его жестов, походке, привычке, скажем, наклонять голову или подергивать плечами. Некоторые варианты подобных исследований, использующих биометрические показатели человека, нам известны, но мы считаем нашу систему определения сопоставимой с такими идентификаторами, определяющими принадлежность к данному индивидууму, как отпечатки пальцев или роговица глаз. Если мы попросим человека, который предстает в этой записи в виде красного облака, пройти тот же путь от того места, где стояла машина в сторону офиса, пусть всего пару десятков метров, и запишем его на видеокамеру, а затем возьмем запись с той камеры, которая запечатлела его в ту ночь, когда, по нашему предположению, был заменен пистолет страйкбола на настоящий «Глок-17», и сравним эти две записи, пропустив их через нашу программу, то мы сможем со стопроцентной вероятностью утверждать, что человек, совершивший подмену оружия, и человек, который в ту ночь встретился с кем-то в офисе Гальпериных, – одно и то же лицо.
Олсопп внимательно выслушал собеседника и обратился к своему коллеге констеблю Леману Вилмоту, который сидя за соседним столом, с интересом прислушивался к популяризованному объяснению странной или, скорее, необычной технологии поиска преступника.
– Вилмот! Ты у нас специалист по телефонному распознаванию. Выясни, можем ли мы получить биллинг с этого адреса, – и он отправил ему на электронную почту адрес офиса Гальпериных, – в промежутке с 23:30 до 00:30. А пока констебль выяснит, кто находился в помещении, в котором образовалось ваше красное облако, предлагаю выпить кофе.
Действительно, до того, как чашки с прекрасно сваренным кофе опустели, Леман Вилмот сообщил о том, о чем и так все присутствовавшие уже догадывались. В указанный промежуток времени прошлой ночью из офиса Гальпериных было произведено два звонка, оба с телефона, принадлежавшего Елене Гальпериной. Она созванивалась с Дмитрием Гальпериным, и оба разговора длились не более полуминуты.
– Значит, сам Скрудж впрямую в этом деле не участвовал, – Даник произнес эти слова с облегчением. – И что будем теперь делать? – он вопросительно посмотрел на Коэна. Илья удивленно пожал плечами и указал на старшего инспектора:
– Не нам решать, как вести полицейское расследование, сидя в полицейском участке. А может быть, констебль решит, что мы сами могли бы предварительно поговорить, ну, скажем, с Димкой? И они явятся с повинной и все нам расскажут?
– Судя по биллингу телефона господина Гальперина, он находился во время этих двух коротких разговоров в отеле «Great Fosters», это в предместье Лондона в графстве Суррей. Мы поступим следующим образом: к госпоже Елене Гальпериной я отправлю сержанта Хоулмза, и он попросит ее прибыть вместе с ним в участок, а вы, – и он посмотрел на Сергея, – можете пока созвониться с господином Гальпериным и поговорить с ним предварительно, то есть перед тем, как мы вызовем для разбирательства этого дела и его.
Игорь усмехнулся:
– Серега, – он шепнул другу на ухо, – наблюдательный мент, видимо, подсказывает тебе, как поговорить со Скруджем.
– Коэн не признает моих методов, – Игель сжал кулак и разжал его, продемонстрировав вялую ладонь, – поговорю по-дружески, – и через паузу: – сперва.
Автор: Ilya Kliot
