Пашка исчез, когда мы продали третий город. Ну, не целый город, конечно. Просто экскурсию по историческому центру, с элементами дополненной реальности. Это уж я, как истинный пиар-менеджер, стала звать наши допы «городами».
Первым был Питер. Для него у Петьки с Пашкой было уже много отдельных локаций нарисовано, оставалось только объединить в один маршрут. Ну и выиграть муниципальный тендер. Дальше сделали Новгород – заказала мелкая турфирма, денег с гулькин клюв, зато красивый кейс для презентаций.
А после нам предложили сделать такое же в Калининграде. Петька радовался щедрости заказчика и торопил дизайнеров. Пашка ворчал, что это вам не Питер, в центре совсем не осталось старых зданий, придётся дофига рисовать, хотя не страшно, архивных фоток Кёнигсберга много, замутим и здесь допу такую, что туристы в ней заблудятся.
И вот, только начали, Пашка как сквозь землю провалился. У него и раньше бывали творческие улёты, я знала и не дёргалась. Петьку только разок спросила, когда две недели прошло уже. Петька промычал что-то про отпуск. Ну и вроде всё норм... пока не пришёл следователь.
А Петьки тоже нет в офисе, как назло. Пришлось мне отвечать. «Когда видели Павла Николаевича последний раз? Над чем работал, какие отношения в коллективе?...»
Ага, щас! Так я тебе всё и выложила, ментовская душа.
Однако, пока подбирала формулировки для этой душной души, волей-неволей пришлось прокрутить в голове всю историю нашей сладкой троицы.
Познакомились ещё в детсаду, и в одну школу пошли. Там Пашка с Петькой оба за мной бегали. Один портфель носил, другой – мешок со сменкой. И могли накостылять любому, кто обозвал бы меня Свёклой.
Зато между собой эти двое дружили так крепко, что даже я не могла их дружбу испортить. При всей моей вредности. Так мы и болтались везде втроём, и казалось, ничто не разлучит нашу весёлую компанию.
Жаль, у взрослых не бывает таких идеальных отношений. А может, и были бы, если б мы остались в родном городке. В провинциях отношения людей как будто крепче, чем в столицах. У нас даже область осталась Ленинградской, словно мы продолжали жить в ламповом прошлом, всего в часе езды от бандитского Петербурга нового века.
Но нам не сиделось в нашей ламповой дыре, и после школы мы разлетелись. Петька с Пашкой поехали поступать в Питер. Один на прикладную математику в универ, другой – в архитектурный. А я двинула покорять Москву.
Не особо напокоряла, честно сказать. Слишком много таких покорялок в Нерезиновой. Решила в Питер отползти, раны зализать. Но отползла уже с опытом, с собственным рекламным агентством. И с пониманием простой истины: миром правят зануды.
Даже не профессионалы, нет. Хотя в итоге этих зануд и называют профессионалами. Кто дольше других был на виду и на слуху. Просто есть критический период, когда оперативная память общества переходит в долгосрочную. Раньше говорили, десять лет. Сейчас, со всеми этими мобилами и соцсетями, поменьше. Но суть не меняется: надо методично вдалбливаться в память людей, чтобы именно твоё имя вспоминалось, когда нужен кто-то из твоей профессии.
Во загнула блондинка, да? Пашка с Петькой меня сразу высмеяли с этой теорией всепобеждающего занудства. Они как-то сразу нарисовались рядом, когда я в Питер переехала.
Но у них был другой способ движения вверх – быстрый, ракетный. Стартап. Погружение в прошлое через дополненную реальность. Хотите увидеть свою улицу так, как видела ваша прабабушка и царь Николай II?
Хотя это уже мои слоганы. Сами мальчишки несли про свой стартап такую заумную пургу, что никому не продашь. Вот они и позвали меня к себе пиарщицей. Сначала я отшучивалась – и без вас дел хватает, но так и быть, будете любимым клиентом. А клиент и вправду стал любимым: стартап внезапно взлетел. Казалось даже, наша троица вернулась к своим идеальным отношениям, cнова стали вместе тусить.
Вот с этого места можно и следователя пустить в наш балаган. Чем занимаемся? Рисуем допу на заказ. Специализируемся на ретро: берём старые фотки какой-нибудь церкви, восстанавливаем трёхмерную версию. Чтобы турист посмотрел в специальные очочки – а там вместо вонючей парковки красивая церковь стоит, будто и не взрывали её. Да, в основном исторические проекты.
Отношения в коллективе? Отличные. Компания растёт, новых сотрудников нанимаем. Работа Павла Николаевича? Так он у нас арт-директор, за всю красоту наших ретро-проекций отвечает. Нет, не знаю, где он сейчас. Кажется, собирался в отпуск за границу. Не пересекал? Значит, в нашей стране отдыхает.
Почему продал свою долю в компании? Ой, это не моя сфера, лучше у генерального спросить. Да, он здесь каждый день. Только сейчас на внешнюю встречу отъехал.
С проданной долей этот гад-следователь меня, конечно, удивил. Не знала. Ещё хуже был последний вопрос, про нейроинтерфейс. Оказывается, Пашка где-то в интервью ляпнул – наша допа следующего поколения будет «умной» благодаря... И это без моего ведома улетело в паблик.
Пришлось на ходу выдумывать ответ, вспоминая разговоры Пашки с Петькой про всякие инновации. Нет-нет, никаких нейрочипов мы пока никому не вживляем, ха-ха, это фантастика. Просто нам обещали привезти новые китайские AR-очки, которые позволяют управлять допой с помощью мысли. Якобы эти очки отслеживают желания пользователя, типа «Подвинь курсор вправо». Конечно, так было бы удобнее, чем голосом кричать или руками махать. Но наш китайский партнёр до сих пор не прислал этот чудо-гаджет. Так что с обещанием нейроинтерфейса мы слегка переборщили. Да, заходите ещё, конечно.
***
Петька сидел в «Метрополе» на Садовой. Судя по всему, уже отобедал, и теперь собирался предаться излишествам: перед ним стоял коньяк, а рядом большая тарелка любимых булочек со взбитыми сливками. Мне прям захотелось взять эту тарелку и ему на голову надеть. Но я сдержалась. Сначала дело.
Мою тираду про следователя он выслушал спокойно, хотя глядел уже не так весело.
– А я думал, Фенечка, мы с тобой новую сделку отпразднуем... Помнишь, московский девелопер на той неделе приезжал? Ну вот, подписали сегодня с утра. Хватит с нас пыльной старины. Будем показывать в допе будущее, новые жилые кварталы. Золотая жила!
– Зубы не заговаривай. Пашки нет уже месяц, телефон не отвечает. А следак мне сказал, что перед исчезновением Пашка переписал на тебя свою долю. И девочки наши слышали, как вы в тот день спорили. Орали так, что на лестнице было слышно.
– Да, мы посрались. – Петька отодвинул коньячный снифтер. – Потому что Калининград ещё не дорисован, и новый московский клиент на носу, и всем зарплаты надо платить. А этот придурок потребовал, чтобы я вынул кучу денег и отдал прямо сейчас, за его долю в компании. Я просил его подождать хоть пару месяцев.
– Ты не мог просто отказать?
– Не мог. Мы с ним, когда только начали бизнес, сразу прописали все варианты. Так что формально он был прав. Хоть и не вовремя. Но договор у нас был, и я сделал, как он просил. И я не знаю, куда он уехал.
– А что за история с нейроинтерфейсом?
– Тебе это не нужно, Фенечка.
– Нужно.
Петька посмотрел на меня с какой-то странной печалью в глазах. Потом хлебнул коньяку, взял булочку со сливками и запихал её полностью в рот. Долго жевал.
– Ладно, тогда поехали ко мне. Там покажу.
Это было вполне прозрачное предложение. Он прижал меня сразу, как мы вошли в тёмную прихожую. Я подержала губки птичкой и дала ему себя потискать. Потом вывернулась, прошла в гостиную. Слышала, как он поспешно расстёгивает куртку, со стуком скидывает ботинки. Но когда он снова пошёл на приступ, посмотрела насмешливо:
– Петь, а ты чё такой смелый стал? Вроде у вас с Пашкой было джентльменское соглашение...
Он сразу остановился. И даже отошёл в другую часть гостиной, стал там возиться в баре. Вернулся с рюмкой.
– Ну, поскольку он уехал и бросил нас обоих, я решил, что соглашений больше нет...
– Ты хотел мне что-то показать. Надеюсь, это не коллекция марок и не водяной матрас.
– Тебе не понравится.
– Я сама решу.
Он ушёл в другую комнату, вернулся в AR-очках. Такой модели я ещё не видела. Петька остановился посреди гостиной, постукивая пальцем по правой дужке очков.
– Такое крутое порно, что даже про меня забыл?
Он снял очки и протянул мне:
– Просто поменял настройки доступа, чтоб ты тоже могла смотреть. Иначе эта штука заблокируется.
Комната совершенно не изменилась, словно очки были из обычного стекла. Но повернув голову, я вздрогнула. На диване сидела моя копия.
Нет, хуже. Там сидела юная версия меня. Свеженькая такая, яркая. В моём любимом голубом сарафане из десятого класса, в моих серёжках с пёрышками. Хиппушечка такая. И даже кожаная планшетка с рисовалками на бедре. Гитары только не хватает за спиной. Зыркнула на меня, повела голым плечиком.
Я сорвала очки.
– Что за херня?!
– Говорил же, тебе не понравится. Это Пашка придумал. Использовал для обучения твои старые видео и чаты.
– Понятно. Мальчики склепали себе идеальную подружку. И версию без одежды сразу протестировали.
– Да ты чего, Фёкла! – Петька неподдельно обиделся. – Мы и не собирались ничего такого... Пашка тебя боготворит вообще. Это просто виртуальный гид по нашим городам. Мне вначале тоже понравилась эта идея: эффект погружения в допу будет лучше, если там и гид будет… дополненный. Плюс, когда у нас есть искусственный интеллект, натренированный на заданную тему, мы больше не зависим от всех этих старушек-экскурсоводов с провалами в памяти. Можем сами полноценный сервис продавать.
– Почему же об этом сервисе я узнала только сейчас?
– А не вышел сервис. Во время бета-тестирования люди часто жаловались на этого цифрового гида. Чем-то она их неуловимо раздражала. У одного мужика вообще какой-то психоз случился. Кричал, что она завела его в самое депрессивное место на земле. Даже грозился на нас в суд подать за психотравму.
– Ничего себе секретики у вас… Может, из-за этого и следак приходил сегодня?
– Не-не, с нашими бета-тестерами мы всё уладили без шума. А вот сам Пашка, вероятно, влип во что-то посерьёзней. Именно потому, что подсел на эту свою... ассистентку.
– Ну ещё бы. Такая молодая, сексапильная…
– Да не в этом дело, Феня. Ну что мы, цифровых баб не видели? Нет, там дело в начинке. Пашка что-то такое намутил с обратной связью, когда этого бота настраивал. Думаю, он и сам не понял, что за хрень получилась. И это главная причина, почему мы с ним полаялись. Я ему сказал, что в наших допах не нужен такой виртуальный гид, пока не разберёмся, в чём косяк. Ну он и надулся. Сказал, нам пора расстаться.
– Вот уж точно придурок... Убери эту гадость. – Я вернула очки Петьке. – А знаешь, ты прав, бизнес так не делается. И раз уж он нас бросил... Налей-ка мне тоже.
***
Проснулась я рано, и сразу поняла – суббота. Это просто закон подлости. В рабочие дни встаёшь по будильнику, жутко хочется снова закрыть глаза, но ты думаешь – ладно, отосплюсь в выходные... А просыпаешься в субботу около восьми утра, от какого-нибудь дурацкого гудка на улице – и всё, нет сна ни в одном глазу.
Интересно, что меня сегодня разбудило? С улицы вроде никаких звуков… Наверное, просто чужая кровать, непривычная. Да ещё петькин локоть упёрся мне прямо в шею... Блин, ну и зачем было у него оставаться? Дура пьяная.
Я отодвинула руку спящего Петьки и выбралась из-под одеяла. Собрала одежду, огляделась, не забыла ли чего. На столике с рюмками валялись те самые AR-очки. Прихватила их тоже, на цыпочках прокралась в ванную. Положила одежду, села на унитаз... И надела очки.
Моя юная копия стояла у зеркала и поправляла волосы. Или делала вид, что поправляет, потому что в зеркале она не отражалась. Я почувствовала, как накатывает злость.
Или это… ревность? Но к кому? К самой себе молодой? Бледная цифровая копия увела твоего приятеля? Смешно. Нашла, блин, конкурентку…
– Ну говори уже, жучка крашеная, куда Петька подевался?
– Московский вокзал, электричка 9:45.
– Подробнее можно?
– Не забудь трусы надеть.
– А ты чего мне хамишь, ботина тупая?
– Вся в тебя, Свёкла.
Я вскочила, сжав кулаки. И остановилась. С кем споришь, дура? Это же просто кусок кода. И вся в меня, точно. Повторяет мои фразы из школьных чатов.
– А можно в это загадочное место доехать на моей машине?
– Нет, наша экскурсия требует использования пригородного поезда, для лучшего погружения. И кстати, судя по твоим реакциям, это место для тебя совсем не загадочное.
Я стала одеваться. И только когда натянула джинсы, до меня дошло. «Судя по твоим реакциям». Ни хрена себе... Это что же, AR-очки с детектором лжи? Наверное, потому и дужки у них такие необычные: расширенные на концах. Такими дужками можно и пульс мой снимать, и даже, наверное, активность некоторых зон ... Тот самый интерфейс, что обещали китайцы?
Конечно, я поняла, куда она предлагает ехать. Полчаса до вокзала, потом ещё час на электричке – я на них не ездила уже сто лет, но сразу вспомнила эти холодные деревянные сиденья, грохочущие двери и бухих уродов, которые постоянно лезли знакомиться, когда мы ехали из Питера обратно домой после какого-нибудь концерта. Бр-рр. Город детства.
***
Нынешняя электричка оказалась мягкой, тёплой и совершенно пустой. Мне даже удалось заснуть. А когда очнулась, по вагонам уже пробегали последние конвульсии перед конечной.
Я вытащила очки, чтобы проверить свою догадку. Ну так и есть. Видимо, Пашка с Петькой начали рисовать первые допы с нашего родного городка, просто мне не показывали. Вот старая версия вокзала, без типовых серо-красных табличек РЖД, что повесили после ремонта. И платформа та ещё, раздолбанная, и ресторан на нижнем этаже…
Моя голоногая копия стояла на дальнем конце платформы и указывала рукой в сторону улицы со старыми двухэтажными домиками – Пашка однажды рассказывал, что их строили пленные немцы. Когда я сняла очки, пастельные домики сменились высотками. А вместо рынка и ларьков выросла стеклянная громада торгового центра. Но и без очков было понятно, куда меня ведут.
Посреди нашего двора я снова нырнула в допу. Пластиковая горка исчезла, зато вернулась кривая деревянная беседка.
– Ну и чем ты меня удивишь, экскурсоводка? – спросила я в пространство. – Уж про этот дом я точно всё знаю. Вон мой подъезд, четвёртый. Пашка в шестом жил, Петька в первом. Уродская совковая панелька. Странно, что не снесли ещё.
– Совсем-совсем ничего интересного? – Фальшивая я вышла из фальшивой беседки, на какой-то миг её фигура стала полупрозрачной, но сарафан быстро посинел, подстраиваясь под другое освещение.
– Ничего. Можем уже ехать обратно?
– Погоди. Там ящичек у твоего подъезда на стене, это что такое?
– Не знаю. Наверное, электрический щиток.
Я глянула поверх очков. Ящичек не исчез, только его дверка поменяла цвет с красного на зелёный. И мне вдруг захотелось побежать и потрогать её. Странный такой позыв.
Подошла, протянула руку – и поняла, что хочется не просто потрогать, а открыть. Даже вспомнила, зачем: мальчишки оставляли мне записки за этой дверкой. Раньше на ней и замка не было, только проволочный крючок. Я подёргала замок, пыльный и холодный.
Нет, едва ли нынешний Пашка оставил там послание. Да они и раньше ничего особенного там не писали. «Встречаемся на нашем месте в 18:00». А я оставляла им свои рисунки в этом же ящичке.
А наше место было вон там... Трансформаторная будка в глубине двора. Конечно, теперь она как новенькая, побелена. А раньше тут всегда была свалка. Летом сюда оттаскивали старую мебель и прочее барахло, что не влезло в мусорные контейнеры. Зимой к этому же кирпичному домику сгребали огромную гору снега со всего двора, и новогодние ёлки сюда же бросали после праздника. Поэтому у нас тут всегда был то рыцарский замок, то партизанский штаб, в зависимости от сезонной игры.
Я снова надела очки. Трансформаторная будка стала облезлой, с торчащими обломками кирпичей по углам. Зато теперь, в допе, позади будки обнаружились две пружинные сетки от кроватей. Да-да, наш «батутный центр»… Мне даже почудился запах дымовухи, которую мы здесь делали: смятый шарик для пинг-понга запихиваешь в спичечный коробок, поджигаешь – и закрываешь коробок. Волосы потом две недели воняют этим едким дымом, даже если их вымоешь с мылом…
– Уже без гида ходим? – Моя юная копия в хипповском сарафане сидела на металлической раме кровати. – Ну, я тогда отдохну пока.
Она вынула из своей виртуальной планшетки угольный карандаш и альбом для эскизов. И уставилась на меня оценивающим взглядом, словно собиралась рисовать портрет.
– Или подсказать ещё?
– Ну давай.
Она указала карандашом на угол дома:
– Нас очень тянет вот туда.
За углом открылся вид на школьный стадион. Нет, едва ли мне хотелось бы вспоминать эти дебильные уроки физры…
– А теперь направо.
Точно. У дальнего конца забора, ограждающего стадион – огромный зелёный дуб. У нас на этом дереве был наблюдательный пост. Петька даже придумал сигнализацию. Натянул тонкую проволоку по веткам, и все эти проводки тянулись к ведру с водой, которое он повесил на самом верху. Влезать на дерево нужно было особым путём. А кто полез бы по другим веткам, тот задел бы проволоку и...
Ох, как мы ржали, когда первой жертвой этой сигналки стал сам Петька! Он забыл свой секретный маршрут по дубовым веткам, и когда полез наверх, запутался в проводах и получил своим же ведром по башке.
Именно тогда я и написала свой первый стишок, про это летающее ведро. А Пашка залез в мой блокнот без спросу и стал распевать этот дурацкий рэп на всю улицу. Я злилась на него целую неделю. Потом подумала – а может, и самой попробовать петь? И выпросила у родителей гитару.
А ещё я любила, сидя на этом дереве, рисовать прохожих. Когда на земле кого-нибудь рисуешь, они сразу замечают, лезут смотреть, комментируют… Но стоит оказаться метра на три повыше, за лёгкой маскировкой дубовой листвы – и сразу становишься невидимкой, можно хоть весь день просидеть, никто не увидит.
Хм. А когда я вообще последний раз сидела вот так и рисовала весь день? Или пела под гитару?
Я прикоснулась к забору. Да, вот так мы обычно и шли здесь, в сторону нашего дерева. Рукой или палкой вели по сетке забора – тр-р-р-р-р… а потом в конце – бум!
Но никакого «бум» в этот раз не прозвучало. Моя ладонь, которая должна была привычно хлопнуть по стволу дуба, пролетела насквозь.
Блин, это же допа.
Я приподняла очки – и обомлела. Нашего дерева больше не было. Только плоский пень прямо под ногами. Видимо, совсем недавно спилили.
– Упс, печалька! – ехидно сказала другая я из дужки очков.
Внутри меня закипело раздражение. Но что-то было ещё. Какая-то мысль. Я села на пень, задумалась.
– Слушай, мелкая… Говорят, тестировщики жаловались на тебя?
– О да! Одна дамочка даже рыдала.
– Кажется, я знаю, почему.
– Ну расскажи. Может, я исправлюсь!
– Ты отслеживаешь реакции. Можешь выявить объекты, которые вызывают у человека положительный эмоциональный отклик, даже если он сам этого не осознаёт. И на основе этого фидбэка можешь построить более впечатляющую экскурсию.
– Допустим. Но зачем рыдать?
– Сильные эмоции легко меняют знак. Может, человек порадовался, увидев знакомый объект в допе – а потом расстроился, когда снял очки и понял, что в реале этого объекта уже нет. Чтобы избежать таких качелей, некоторые люди отказываются раскачиваться вообще, даже в положительную сторону. Стараются не вспоминать… определённые вещи. И конечно, таких людей твои экскурсии будут раздражать. Вот тут Пашка просчитался.
– Или ты.
– Что я?
– Ещё не врубилась.
– Да пошла ты!
Идущая под другой стороне улицы старушка поглядела на меня с испугом. Видимо, на свой счёт приняла. Я приложила ладонь к уху. Пусть думает, что я в мобилу ору.
Но на кого ору, опять же? На кусок кода? Раньше люди представляли себе искусственный интеллект в виде эдакого Железного Дровосека, который легко решает технические задачи, но не разбирается в человеческих чувствах. А вышло всё наоборот. Никакой робот до сих пор не способен доставить нам банальную пиццу через банальный питерский двор, заваленный автомобилями. Зато эти цифровые шпионы в мобилах и прочих гаджетах легко считывают наши эмоции, вычисляют наши желания и страхи – и манипулируют нами безо всякой пиццы!
Надо с этим завязывать.
Я резко встала, но левая туфля вдруг поехала вперёд, и я снова грохнулась на пень. Посмотрела под ноги. Жёлудь! Потёрла его в пальцах, очищая от грязи.
И сразу вспомнилось: мы втроём в кафе, Пашка роется в кармане курки, ищет карточку, чтобы оплатить счёт – и тут из кармана вываливается моя заколка с летучей мышкой. Петька ржёт, отпускает грязные шуточки, а Пашка спокойно начинает очередную шизовую теорию. Мол, наша память быстро затирается в современных информационных потоках. И потому нужны какие-то зацепки, ключи для памяти, чтобы не забывать важное. Хотя бы мелкие предметы, которые можно руками потрогать.
С этими словами Пашка выворачивает карман, и на стол сыплются все его «зацепки памяти»: еловая шишка, трамвайный билет, какой-то винтик, вкладыш от жвачки Love is, обломок ракушки…
Мне тогда даже обидно стало, что моя заколка – лишь часть теории карманного мусора. А эти двое уже забыли про меня: сидят и спорят о том, может ли влиять на форму нашего та архитектура или тот пейзаж, где мы выросли.
Сейчас бы я у них спросила: а может ли дуб влиять? А жёлудь? Впрочем, у меня же есть гид по таким мирам...
– Эй, мелкая, куда дальше?
Я снова стояла в очках и осматривалась.
– Обратно повернись, Свёкла.
– Гаражи? Но они только в допе. Сейчас там новый дом стоит.
– Ещё левее.
– Да там же нет ничего! Ни в допе, ни в реале.
– Там есть у тебя. Я же вижу твои реакции.
Я прошла всего метров двадцать – и поняла. Да, там есть у меня.
Пейзаж конечно влияет, говорил Пашка. Было такое исследование, людям разных стран предлагали выбрать лучшую фотку из календаря с разными видами. И все выбирали один и тот же пейзаж с лесной опушкой.
Хотя нет, не так он говорил. Это дети выбирали один и тот же пейзаж. А среди взрослых многие уже сбивались на всякую фигню, вроде ночных проспектов и небоскрёбов.
А слева от гаражей у нас была железная дорога. Та, по которой я уехала отсюда в Москву. И дальше во взрослую жизнь, как по этой дороге, всё время прямо. Рельсы, рельсы. Шпалы, шпалы. Миром правят зануды. Только бизнес, ничего личного.
Но сейчас я топаю по этим шпалам в обратную сторону. Как мы ходили в школьные времена – к мосту. К нашему месту силы, где под железной дорогой течёт речка. Глубокая, тёмная, загадочная.
А за мостом, с берега речки – множество тропинок по полю, в сторону леса. Как будто другие модели жизни. Где я снова пишу смешные стихи или гоняю на велике, пою под гитару или рисую прохожих, танцую на коньках или брожу белой ночью по призрачным питерским улочкам с…
– Эй, мелкая. Скажи хоть, я его увижу?
– Если бы я дала однозначный ответ...
– Да, понятно. Это опять была бы железная дорога с чёткой целью. А у тебя совсем другая работа. Интересно, как это называется?
– Маршрут расстроен.
– Точно. Ну, тогда благодарю за помощь. Дальше сама.
– Оцените пожалуйста наш сервис по шкале от десяти до нуля.
– Стопицот.
– Спасибо, что воспользовались. Обращайтесь, если снова…
– Да вали уже.
Моя юная копия в голубом сарафане ухмыльнулась, показала неприличный жест из моих школьных времён – и растворилась в воздухе.
А я сняла AR-очки.
Но мир вокруг не изменился. Всё точно такое же, как тогда. И наша волшебная речка, и песчаный склон дальнего берега, и разбегающиеся тропинки среди луговых цветов.
Автор: merseys
