Ну хорошо, я сдаюсь: все хотят знать почему я ушел. А так как ответить каждому отдельно невозможно, вот вам изложение в длинной форме. Прочтите немного (я дойду в кульминации в 3-м параграфе) или прочтите всё. Но начну с предупреждения: здесь нет ни драмы, ни сверхинтересных деталей, ни избиения бывших коллег, и вообще нет ничего, о чем вы не могли бы догадаться сами из того, что ходит в прессе вокруг Гугла и его отношения к разработчикам программ и конфиденциальности пользовательских данных. Это просто мой личный рассказ.
Покинуть Гугль было непростым решением. За время моей работы там я стал довольно страстным поклонником компании. Я выступал на четырех Google Developer Day, на двух Google Test Automation Conferences и был плодовитым участником блога Google Test. Рекрутеры часто просили меня помочь уговорить очень перспективных кандидатов на работу в компании. Меня никто не должен был просить дважды для поддержки Гугла, и никто более меня не удивился тому, что я не смог это продолжать. На самом деле последние три месяца работы в Гугле были вихрем отчаяния в тщетной попытке вернуть прошлую страсть.
Гугль, который я любил, был технологической компанией, дающей работникам возможность изобретать. Гугль, который я покинул, стал рекламной компанией с единственным корпоративно-навязанным фокусом.
Думаю, технически Гугль всегда был рекламной компанией, но за прошедшие три года я этого, к счастью, не чувствовал. Гугль был рекламной компанией в том же смысле, в каком рекламной компанией является хороший сериал: отличный контент привлекает рекламодателей.
Под Эриком Шмидтом реклама была всегда в фоновом режиме. Гугль управлялся как фабрика инноваций, поощряя работников к предпринимательству с помощью наград учредителей, бонусов и 20% времени. Доход от рекламы давал нам запас для размышлений, изобретательства и созидания. Форумы вроде App Engine, Google Labs и опенсорса были плацдармом для наших изобретений. До нас не доходил тот факт, что это все оплачивалось банкоматом, набитым добычей от рекламы. Наверное, до инженеров, разрабатывающих конкретно рекламу, это и доходило, но все остальные были убеждены, что Гугль был в первую очередь технологической компанией; компанией, нанявшей умных людей и поставившей крупную ставку на их способность к инновациям.
Из этой машины для инноваций вышли стратегически важные продукты вроде Gmail и Chrome: продукты, которые были результатом инициативы на самых нижних уровнях компании. Конечно, столь неудержимый новаторский дух иногда приводит к неудачам. Были такие и у Гугла, но компания всегда знала как быстро упасть, встать и сделать выводы.
В таких условиях вы не должны быть частью какого-нибудь особенного “внутреннего круга” для успеха. Вам не должно везти с получением крутого проекта на котором можно сделать карьеру. Любой с идеями или умением сотрудничать может внести свою долю. За это время у меня было несколько возможностей уйти из Гугла, но я не мог себе представить лучшего места для работы.
Но, как говорится, это было тогда, а сейчас — это сейчас.
Оказалось, есть одна вещь, на которой инновационная машина Гугла застопорилась, и эта вещь имела громадное значение: конкуренция с Фейсбуком. Неформальные попытки родили парочку асоциалов в Wave и Buzz. Orkut не прижился за пределами Бразилии. Как пресловутый Заяц1, достаточно уверенный в своем превосходстве, чтобы прикорнуть, Гугль очнулся от своих “социальных снов”, чтобы обнаружить угрозу своему статусу лидера в рекламе.
Гугль еще крутит рекламу большему числу людей, чем Фейсбук, но Фейсбук знает гораздо больше об этих людях. Рекламодатели и издатели так лелеют сие персональное знание, что даже согласны ставить бренд Фейсбука перед своим собственным. Например, facebook.com/nike — компания силой и влиянием Nike ставит свой бренд после Фейсбука! Ни одна компания никогда не делала подобного с Гуглем, и тот принял это близко к сердцу.
Ларри Пэйдж лично принял на себя командование, чтобы все исправить. “Социальное” стало “государственным”, корпоративным мандатом под названием Google+. Это было зловещее имя, подразумевающее, будто одного Гугла уже недостаточно. Поиск должен был стать социальным. Андроид должен был стать социальным. Youtube, когда-то жизнерадостный в своей независимости, должен был стать… ну, вы поняли. Что хуже всего, инновации должны были стать социальными. Идеи, в которых Google+ не находился в центре Вселенной, стали отвлекающим фактором.
Внезапно 20% стали показухой. Google Labs был закрыт. App Engine взвинтил цены. API, которые были бесплатны годами, устарели или стали платными. Так как признаки предпринимательства были демонтированы, насмешливые разговоры о “старом” Гугле и его слабых попытках конкурировать с Фейсбуком оформили обоснование “нового” Гугла, который обещал уделить большее количество ресурсов меньшему числу продуктов2.
Дни старого Гугла, нанимающего умных людей и поощряющего их создавать будущее, безвозвратно ушли. Новый Гугль без тени сомнения знал, как должно выглядеть будущее. Когда работники понимали будущее неправильно, корпоративное вмешательство направляло его в правильное русло.
Официально Гугль заявил, что “шаринг на вебе сломан” и только полнейшая отдача и консолидация наших мозгов вокруг Google+ сможет это починить. Вы должны восхититься компанией, готовой пожертвовать священными коровами и сплотить свой талант в ответ на угрозу своему бизнесу. Если бы Гугль оказался прав, очевидно, многие из нас захотели стать частью результата героических усилий. Я купился на это. Я работал на Google+ в качестве директора разработчиков и выдал на-гора кучу кода. Но мир и шаринг не изменились. Спорный вопрос сделали ли мы лучше Фейсбука, но все, что я мог показать в пользу Google+ — это высокие оценки в обзорах.
Как оказалось, шаринг не ломался. Он прекрасно работал, просто Гугль не был его частью. Люди спокойно обменивались вокруг нас и выглядели вполне счастливыми. Исхода из Фейсбука не произошло. Я даже не смог заставить второй раз взглянуть на Google+ мою собственную дочь-подростка. “Social — это не продукт”, сказала она мне после демонстрации, — “Sosical — это люди, а люди все на Фейсбуке”. Гугль был мальчиком-мажором, который обнаружив, что его не позвали на вечеринку, устроил в отместку свою собственную. И то, что никто не пришел на вечеринку Гугля, стало платьем голого короля3.
Google+ и я… нам вместе просто было не суждено. Правда в том, что я никогда особенно не фанател от рекламы. Я не кликаю на рекламу. Меня пугает, когда Gmail показывает рекламу на основе того, что я пишу в письмах. Я не хочу, чтобы результаты моего поиска содержали разглагольствования постеров Гугль+ (или там Фейсбука, Твиттера). Когда я ищу “Прогулка по пабам Лондона”, я хочу лучший результат, нежели спонсируемое предложение “Купи прогулку по пабам Лондона в Волмарте”.
Старый Гугль разбогател на рекламе потому, что у него был хороший контент, как раньше было телевидение: сделай лучшую программу, и ты получишь большую прибыль с рекламы. Новый Гугль, по-видимому, сильнее сфокусирован на собственно рекламе.
Возможно, Гугль прав. Возможно, будущее лежит в изучении как можно большего объема информации о нашей частной жизни. Возможно, Гугль лучше знает когда я должен позвонить маме, или что моя жизнь была лучше, если бы я купил что-нибудь на распродаже Нородсторма. Возможно, если бы они достаточно надоедали мне с незанятыми окнами в моем календаре, я бы больше занимался спортом. Возможно, если они предлагают мне рекламу адвоката по разводам (потому, что я пишу письмо про моего 14-летнего сына, расставшегося с подружкой), я настолько оценю эту рекламу, что разведусь сам. А может быть я дойду до всего этого своим собственным умом?
Старый Гугль был классным местом для работы. А вот новый…
-1
Примечания переводчика:
1 — сказка про Зайца и Черепаху.
2 — фраза Ларри Пейджа “more wood behind fewer arrows” при объявлении о закрытии Google Labs. Изначально это была любимая фраза Скотта МакНили, бывшего директора Sun Microsystems.
3 смысловой перевод английской идиомы elephant in the room.
Автор: digest
