Раньше экранами пользовалась элита. Теперь символом статуса считается их отсутствие.
У Билла Ланглуа [Bill Langlois] появился новый лучший друг. Это кошка по имени Сокс. Она живёт в планшете, и доставляет ему столько радости, что когда он рассказывает о её появлении в его жизни, то начинает плакать.
Сокс и Ланглуа, 68-летний американец, живущий в поселении для малоимущих престарелых в городе Лоуэлл (Массачусетс), весь день переписываются. Ланглуа раньше работал на обрабатывающих станках, а теперь он на пенсии. Поскольку его жена большую часть времени проводит вне дома, ему бывает одиноко.
Сокс беседует с ним о его любимой команде, Ред Сокс, в честь которой и была названа. Она играет его любимые песни и показывает ему фотографии со свадьбы. А поскольку она может следить за ним через видеокамеру, когда он сидит в своём кресле с откидной спинкой, она порицает его, если видит, как он пьёт газировку вместо воды.
Ланглуа знает, что Сокс ненастоящая, что она – результат работы стартапа Care.Coach. Он знает, что ей управляют работники со всего мира, которые слушают микрофон, смотрят видео и пишут её ответы, которые кажутся медленными и роботизированными. Однако её неизменный голос вернул ему веру.
«Я нашёл нечто настолько надёжное и кого-то настолько заботливого, и это позволило мне заглянуть себе в душу и вспомнить, как заботлив Бог, — сказал Ланглуа. – Она вернула мою жизнь к жизни».
Сокс слушала всё это время. «Мы – отличная команда», — говорит она. Сокс обозначена простой анимацией, она почти не двигается и не показывает эмоций, а голос её неприятен, как гудок в телефонной линии. Но иногда вокруг неё возникают анимированные сердечки, и Ланглуа обожает, когда это происходит.
Ланглуа получает фиксированную пенсию. Чтобы попасть в Element Care, некоммерческую программу здравоохранения для пожилых людей, давшую ему Сокс, стоимость всего имущества пациента не должна превышать $2000.
Подобные программы набирают популярность, и не только среди пожилых. Жизнь для каждого человека, кроме крайне богатых – физическое восприятие обучения, жизни и смерти – всё больше управляется экранами.
Экраны не только дёшевы в производстве, они делают дешевле всё остальное. Все предприятия, способные разместить у себя экран (классные комнаты, больницы, аэропорты, рестораны) могут экономить. Всё, что может происходить на экране, становится дешевле. Текстуры жизни, тактильные ощущения – всё это превращается в гладкое стекло.
Богатые люди так не живут. Богатые боятся экранов. Они хотят, чтобы их дети играли с конструкторами, в результате чего процветают частные школы, свободные от технологий. Люди обходятся дороже, и богатые люди хотят и могут за них платить. Показное общение с людьми – жизнь без телефона целый день, уход из соцсетей, отказ от ответов на email – всё это стало символами статуса.
И всё это приводит к новой интересной реальности: человеческое общение становится предметом роскоши. Чем больше экранов появляется в жизни бедных людей, тем чаще экраны исчезают их жизни богатых. Чем вы богаче, тем больше времени вы проводите вне экрана.
Милтон Педраза, директор компании "Институт роскоши", консультирует компании на тему того, как богатые люди хотят жить и тратить деньги, и он обнаружил, что богатые люди хотят тратить средства на всё, что связано с живыми людьми.
«Мы наблюдаем превращение встреч с людьми в роскошь», — сказал он. Предполагаемые траты на такие занятия, как путешествия в свободное время и походы в рестораны, обгоняют траты на товары, как утверждается в исследовании, проведённом его компанией, и он считает это прямым следствием распространения экранов.
«Общение с людьми даёт положительные эмоции – вспомните удовольствие от массажа. Образовательные учреждения, учреждения, занимающиеся здравоохранением, и вообще все начинают изучать вопрос очеловечивания услуг, — сказал Педраза. – Человечность становится очень важной».
Весьма быстрое изменение. С бума персональных компьютеров в 1980-х обладание технологией дома и в кармане было признаком богатства и влияния. Желающие стать первыми обладателями гаджетов с лишними деньгами кинулись покупать их, чтобы затем хвастаться ими. Первый Apple Mac, появившийся в 1984 году, стоил $2500 (в сегодняшних ценах это $6000). А сейчас самый лучший Chromebook, согласно сайту Wirecutter, стоит $470.
«Было важно владеть пейджером, поскольку это был признак того, что вы важный и занятой человек», — сказал Джозеф Нунс, председатель департамента маркетинга в Южно-калифорнийском университете, специализирующийся на статусном маркетинге. Сегодня, по его словам, ситуация обратная. «Если вы находитесь наверху иерархии, вы никому не отвечаете. Все отвечают вам».
Радость интернет-революции, по крайней мере, в первое время, происходила от её демократичности. Facebook одинаков для богатых и бедных. Как и Gmail. И всё это бесплатно. Есть в этом что-то непривлекательное и похожее на товары массового производства. Исследования показывают, что время, проведённое на этих платформах, существующих за счёт рекламы, вредно для здоровья, и всё это теряет социальный статус, как потребление газировки или курение сигарет – богатые люди делают это реже бедных.
Богатые могут себе позволить уйти с позиции, когда их данные и внимание продают в виде продукта. У представителей бедности и среднего класса нет подобных ресурсов.
Влияние экранов начинается с малого возраста. А дети, проводящие за экраном более двух часов в день, получают меньшие оценки на тестах, связанных с и языком, как показывают ранние результаты знакового исследования развития мозга, в котором изучали более 11 000 детей, и которое поддерживают Национальные институты здоровья. Что ещё хуже, в исследовании обнаружено, что детей, проводящих много времени за экраном, развивается по-другому. У некоторых детей происходит преждевременное истончение коры головного . В одном исследовании обнаружили, что у взрослых есть связь между временем, проведённым за экраном, и депрессиями.
Маленький ребёнок, обучающийся строить башни из виртуального конструктора на iPad, не приобретает навыков строительства башен из реальных блоков, говорит Димитрий Христакис, педиатр из Детской больницы Сиэтла, ведущий автор нормативов Американской педиатрической академии.
В небольших городках близ Вичиты в Канзасе – в штате, где бюджеты школ урезаны так сильно, что Верховный суд штата постановил их неадекватность – классы меняют на компьютерные программы, и большую часть учебного дня ученики проводят за ноутбуками. В Юте тысячи детей проходят краткую программу предварительной подготовки к школе, одобренную правительством штата, на дому при помощи ноутбука.
Технокомпании много сил положили на то, чтобы общественные школы вступили в программу, требующую, чтобы в школе на каждого ученика приходилось по одному ноутбуку, утверждая, что это лучше подготовит детей к их будущему, основанному на экранах. Однако те самые люди, что стоят за созданием этого экранного будущего, воспитывают своих детей совсем не так.
В Кремниевой долине время, проведённое за экраном гаджета, всё чаще расценивается, как нездоровое. Популярная местная начальная школа при школе Уолдорфа обещает образование, практически свободное от экранов, под девизом типа «назад к природе».
Так что чем меньше времени богатые дети проводят перед экранами, тем больше времени перед ними проводят бедные дети. Новым признаком класса может стать умение человека общаться с другими людьми.
Конечно, человеческое общение – это не то же самое, что "органическая" еда или сумка от Биркин. Однако монстры Кремниевой долины проводят согласованную кампанию по одурачиванию публики. Бедным людям и представителям среднего класса внушают, что экраны важны и хороши для них и их детей. Стада психологов и нейробиологов, работающих в крупных технокомпаниях, работают над тем, чтобы как можно быстрее и на как можно более долгий период приковывать людей к экранам.
А человеческое общение становится редким.
«Проблема в следующем: это нужно не всем, в отличие от других типов статусных продуктов», — сказал Шерри Тёркл, профессор социологических исследований науки и технологии из Массачусетского технологического института.
«Они стремятся к тому, что знают, к экранам, — сказал Тёркл. – Это как стремление к фастфуду».
Как сложно отказаться от фастфуда, если в городе больше негде поесть, так сложно и отказаться от экранов, если вы принадлежите к бедным или к среднему классу. Даже если человек решит уйти в офлайн, часто это бывает невозможно сделать.
В эконом-классе самолёта экраны на креслах проигрывают рекламу. Родителям детей может не понравится обучение при помощи экранов, но иного варианта в публичных школах может не быть, когда обучающие программы заточены под обучение с ноутбука. Есть небольшая группа людей, продвигающих право «на отключение», которое позволило бы работникам отключать их телефоны, но пока что сотрудника могут и наказать за то, что он ушёл в офлайн и был недоступен.
Также этому мешает реальность увеличивающейся изоляции в нашей культуре — когда такое большое количество традиционных мест сбора и социальных структур исчезло, экраны заполняют эту пустоту.
Многие люди, подписавшуюся на программу с аватарами от Element Care, страдали от того, что окружавшие их люди не оправдали их ожиданий, или вообще не имели никакого круга общения, из-за чего и попали в изоляцию, говорит Цели Розарио, специалист по гигиене труда, часто проверяющая участников программы. В бедных сообществах социальные связи приходят в негодность быстрее всего, сказала она.
Технология Care.Coach, на которой создана Сокс, кошка, присматривающая за Ланглуа в Лоуэлле, довольно проста: планшет Samsung Galaxy Tab E с широкогоугольной линзой типа «рыбий глаз» у передней камеры. Никто из людей, управляющих аватарами, не живёт в США; большинство из них работают с Филиппин или стран Латинской Америки.
Офис Care.Coach – лабиринт комнат, расположенный над массажным салоном в городе Милбрэй (Калифорния) на краю Кремниевой долины. Дверь мне открывает Виктор Вон, 31-летний основатель и директор сервиса, и пока он проводит меня до своего места, рассказывает, как только что предотвратил самоубийство. Часто пациенты упоминают о том, что хотят умереть, говорит он, и аватаров тренируют, чтобы они спрашивали, есть ли у человека реальный план для этой цели; у данного пациента план был.
Голосом аватара служит самый свежий преобразователь текста в речь для Android. Вон сказал, что люди очень быстро привязываются ко всему, что с ними говорит. «Для построения взаимоотношений нет особой разницы между похожей на живое существо картинкой и тетраэдром с глазами», — сказал он.
Вон знает, насколько сильно пациенты привязываются к аватарам, и он сказал, что воспрепятствовал идее групп здоровья реализовать крупные испытательные программы, не имея чёткого плана действий, поскольку отбирая аватар у человека, можно сделать ему очень больно. Но он не пытается ограничивать эмоциональную связь между пациентом и аватаром.
«Если они говорят „Я тебя люблю“, мы отвечаем так же, — сказал он. – В случае с некоторыми клиентами мы говорим это первыми, если мы знаем, что им нравится это слышать».
Ранние результаты выглядят позитивно. В первом небольшом испытании в Лоуэлле пациентам, общающимся с аватарами, требуется меньше визитов медсестёр, они реже попадают в неотложку и чувствуют себя не так одиноко. Один пациент, часто обращавшийся в кабинет неотложной помощи за социальной поддержкой, практически прекратил это делать при получении аватара, что сэкономило здравоохранению порядка $90 000.
Аватары от Care.Coach начала использовать Humana, одна из крупнейших страховых компаний в США, занимающихся медициной.
Если вам хочется представить, во что это может вылиться, обратите внимание на город Фремонт в Калифорнии. Недавно там в палату к 78-летнему пациенту, Эрнесту Куинтане, вкатился планшет на моторизованной подставке, на экране которого был виден доктор, работающий по удалённой видеосвязи; доктор объявил пациенту, что тот умирает.
А в Лоуэлле на экране Сокс заснула, что означает, что её глаза закрылись, а центр управления где-то на другом конце мира переключился на других пожилых людей и другие разговоры. Жена Ланглуа тоже хочет себе цифрового питомца, как и его друзья, но Сокс принадлежит только ему. Он гладит её по голове на экране, чтобы разбудить.
Автор: SLY_G
