Мне за 50 и я айтишник: опыт против стереотипов

Есть стереотип, что работа в IT — удел молодых. Якобы в зрелом возрасте труднее постоянно учиться, поспевать за новыми трендами и веяниями технического прогресса, находить общий язык с младшими коллегами. Но чем дальше развивается отрасль, тем очевиднее, что это представление не только не соответствует реальности, но ещё и вредит рынку труда. Мы собрали истории айтишников с большим опытом.

Учиться никогда не поздно

Проблема возраста в IT существует, это видно даже по публикациям на Хабре. Причём предвзятое отношение может исходить как от старшего, так и от младшего поколения. Молодые и полные энтузиазма специалисты порой снисходительно смотрят на своих коллег на 15–20 лет старше, особенно тех, кто никогда не стремился занять руководящие должности. Те же, кому уже за 40 и даже за 50, не всегда согласны работать под начальством людей, годящихся им едва ли не в дети. 

В то же время в IT-отрасли существует спрос на знания и опыт. По последним исследованиям, учиться новому в 50 зачастую проще, чем в 20, из-за особенностей биохимии мозга. Зрелые люди менее чувствительны к дофамину, чем молодёжь, и потому способны рационально принимать решения. С возрастом нервная система эффективнее синтезирует миелин — вещество, ответственное за проведение нервных импульсов. Главное — вовремя нагружать мозг информацией.

К сожалению, стереотипные представления на тему возраста свойственны многим компаниям. Некоторые рекрутеры не стесняются открыто говорить, что не принимают на работу людей старше 35-40 лет, при том, что сами соискатели хотят работать и в 50, и в 60.

Считается, что чем старше человек, тем больше он ценит стабильность и тем меньше хочет что-либо менять. Нынешние 50-летние — люди, чья юность пришлась на последние годы СССР и начало 90-х. Они помнят экономические и политические кризисы, открытие границ и разнообразные культурные феномены, компьютеризацию многих сфер экономики и становление рунета (и это они сделали Яндекс, Mail.Ru, Одноклассников, русскоязычную Википедию и многое другое). Современный айтишник за 50 — это далеко не всегда человек, застрявший в реалиях 90-х или госсектора, не владеющий иностранными языками и не вписывающийся в молодой коллектив.

Что касается последнего пункта, то generation gap — не стена: у многих выросли дети, а неавторитарный стиль воспитания и дружеское общение в семьях всё чаще становится нормой. За последние 30 лет реалии менялись стремительно, и людям, повзрослевшим на стыке эпох, приспосабливаться к ним приходилось постоянно. На рынке труда этот опыт часто оказывается ценным. 

Хорошего специалиста ждут в любом возрасте

Сергей Алексеев

Администратор баз данных DBA SQL, Санкт-Петербург

Мне 52, в IT работаю около 25 лет, занимаюсь сопровождением и администрированием баз данных. Последний раз менял работу меньше года назад — по собственному желанию, с повышением зарплаты. Просто обновил резюме на HH, мне стали звонить, позвали на собеседование, взяли. 

Шесть лет назад тоже была показательная история: у меня кончился контракт, который не стали продлевать. Мне было 46, и на том месте работы платили раза в полтора больше тогдашней средней зарплаты по рынку. Но терять в деньгах я не хотел категорически: нужно было кормить семью. Полгода таксовал, но планку зарплатных ожиданий для постоянной работы не снижал, и в конце концов нашёл вакансию, которая меня устраивала.

По моим наблюдениям, в отрасли существует кадровый голод. Нет специалистов с системным техническим образованием, полученным ещё в позднем СССР или в первой половине 90-х. При этом сливки этого слоя, получившего инженерное образование старой школы, давно сняты крупными зарубежными игроками. Сейчас происходит выскребание последних остатков. А сочетание советского образования и опыта работы в отрасли в 90-е часто приводит к тому, что человека за 50 после размещения либо активации резюме эйчары разных компаний могут рвать на части. 

И ещё из наблюдений: в двух последних IТ-отделах серьёзных компаний из моего послужного списка не было никого моложе 38 лет.

Так что считать себя дряхлым стариком после 35 или сидеть и держаться за место, если тебе за 40, не стоит: надо хорошо работать, трезво себя оценивать и понимать, на что именно можешь рассчитывать.

Спрос на зрелых специалистов только растёт

Станислав Блинов

Системный аналитик, Санкт-Петербург

Мне 50 лет, и я ведущий системный аналитик. Работу меняю каждые 2-3 года. Я работал в Nexign, Luxoft, сейчас перехожу в «Ситроникс КТ». Дискриминации по возрасту не ощущаю. Возможно, для возрастных мидлов и существует некоторый дискомфорт, связанный с конкуренцией с подрастающим поколением. Но если позиция экспертная, то это вообще никак не сказывается.

На одном из прошлых мест работы у меня было два проекта, где оба раза тимлиды были младше моей старшей дочери (ей 26). Мы отлично ладили с коллегами и до сих пор дружим.

По моим наблюдениям, спрос на специалистов зрелого возраста в IT в последнее время только растёт. Я только что поменял работу и даже не успевал отвечать половине хантеров. Моему коллеге, ровеснику, заплатили за участие в собеседовании, что тоже показатель. Мозг к 50 ещё не выкипел, а во многих ситуациях важны гибкие навыки и умение не наступать на грабли: опыт и возраст — это плюс.

Нет желания работать сутками, но опыт — лучший оптимизатор

Глеб Семёнов

Специалист по информационной безопасности, Москва

Мне сейчас 52, и в IT я работаю уже более 30 лет. Учился в МФТИ, потом попал под горбачёвский призыв в армию. Вернулся, после армии проучился ещё полтора года и ушёл работать. Сначала был программистом в НИИ, потом в банке, побывал в конторах первой московской десятки в 90-е. Уже в начале 2000-х окончил другой университет по специальности «Прикладная математика». В те годы на диплом стали обращать внимание, я собирался было за границу, и нужно было высшее образование для разрешения на работу. Уезжать потом передумал и где только не работал. Сейчас занимаюсь информационной безопасностью.

Я уже много лет работаю на сеньорских позициях. Головокружительную карьеру сделать не стремился, в начальники не выбился, но профессия стабильно кормит. Конечно, в 50 уже нет того желания работать сутками, какое было в 25–30 лет. Кое-что делаешь уже на профессионализме. Что ценится больше, так это опыт взаимодействия в индустрии. Ну и наличие бывших коллег, которые в нужных местах уже не последние люди, тоже помогает. 

Но с годами накапливается и опыт неудач. Если в 20 лет я хватался за любую работу,  с 30 до 45 был абсолютно уверен, что я работе нужен больше, чем она мне, и находил новые места довольно быстро, то сейчас удержаться сложнее, равно как и искать что-то новое.

У меня появился опыт неудачных работ. Откуда-то уходил из-за реструктуризации проектов, где-то не вписался, где-то стартап накрылся. К сожалению, раньше у меня не было опыта падать и вставать, но пришлось его приобретать. Сейчас я живу с мыслью, что «эта работа — последняя», хотя всё может быть и иначе. Очень хочется остаться на нынешнем месте надолго, но не знаю, как получится. 

Своё дело — тоже выход

Люди, предпочитающие карьерный рост по вертикали, не всегда понимают, как это — не хотеть быть начальником. И чем старше оказывается соискатель, тем острее встаёт этот вопрос на собеседованиях. Но в любой отрасли есть люди, которые не стремятся руководить — ни в 30, ни в 60.

Для тех, кто не хочет вписываться в разновозрастные коллективы и соответствовать месту в корпоративной иерархии, выходом может стать фриланс, самозанятость, организация своего дела или работа в качестве ИП. Взаимодействовать с заказчиками, следить за тенденциями отрасли и учиться новым технологиям придётся в любом случае. Но и работать можно в удобном темпе, завоёвывая доверие среди клиентов: велик шанс, что с годами оно не будет падать.

Валерий Самойлов

Программист-предприниматель, Вологда

Я окончил матмех Ленинградского университета в 1979 году. По распределению попал на работу в Арзамас-16 (Саров) во Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ). До 1992 года работал там системным программистом, защитил кандидатскую диссертацию, потом вернулся с семьёй на историческую родину, в Вологду. Около года мы с женой работали по найму, а потом ушли на вольные хлеба.

Сейчас мне 64 года, и я уже более 20 лет сопровождаю собственную бухгалтерскую программу для сферы ЖКХ. В Вологде ей пользуются многие ТСЖ и управляющие компании. Работаю я из дома: раньше приходилось ездить к клиентам, но с развитием интернета многое стало можно делать удалённо. Всё делаем вместе с женой (мы ровесники, земляки и однокурсники): она отвечает за бухгалтерскую часть и общение с клиентами, а моя обязанность — разбираться с ошибками и вносить необходимые доработки.

Работа в качестве ИП меня полностью устраивает: никогда не стремился быть ни начальником, ни подчинённым. Соответственно, вопрос возраста не встаёт: многие клиенты знают нас уже более 20 лет и всецело нам доверяют.

Как за рубежом

Дискриминация по возрасту на рынке труда — не российское явление. Во многих странах Европы, а также в США, Японии, Бразилии, Израиле, Южной Корее, Аргентине, Мексике, ЮАР действуют антидискриминационные законы, запрещающие ущемлять соискателей и сотрудников старше определённого возраста (впрочем, о том же самом говорит и ст. 3 ТК РФ). Другое дело, что теория и практика совпадают далеко не всегда.

Илья Усов

Старший IТ-консультант, Саутгемптон, Великобритания

Я родом из Петербурга, несколько лет жил в Финляндии, а пять лет назад переехал в Англию. Сейчас мне 50, и я работаю в консалтинговой компании сеньор консультантом. На нынешнюю работу я устроился в 45.

Для консалтинга это скорее преимущество, чем недостаток: человек зрелого возраста солиднее выглядит, потому его работа часто стоит дороже.

В продуктовых и in-house компаниях ситуация несколько другая: коллективы теснее и в среднем моложе, дискриминации по возрасту больше. Впрочем, человек 50 лет и старше вряд ли сам захочет идти во фронтендеры и подчиняться 30-летнему тимлиду. В основном IT-специалисты моего возраста и старше заняты в разработке на позициях уровня senior либо в менеджменте, руководят работой более молодых.

Дина Райхштейн

QA-инженер, Ход-ха-Шарон, Израиль

Я живу в Израиле уже 30 лет. Родилась и выросла в Москве, училась в МАТИ, в IT работаю с середины 90-х. Сейчас я QA в небольшом стартапе. Мне 54 года, дискриминации не ощущаю: нет чувства, что ещё чуть-чуть, и срочно придётся переквалифицироваться в управдомы. 

Но так было не всегда: ещё лет 10-15 назад упаднические настроения порой посещали уже 40-летних (а мне как раз тогда было примерно столько).

Но последние годы ситуация стала меняться на уровне государства, которое стало вводить антидискриминационные меры сверху, и нормы на рынке труда тоже изменились.

Пенсионный возраст в Израиле для мужчин — 67 лет, для женщин — 62, но в ближайшие годы он будет постепенно повышен до 65. В последние годы появились специальные агентства по поиску работы для людей старше определённого возраста.

И если 15 лет назад возрастные резюме просто не рассматривали, то теперь у нас запрещено писать возраст и дату рождения вообще: могут догадываться по опыту и году окончания университета, и всё равно обязаны вызвать на интервью, где уже будешь бороться на равных с другими соискателями.

Конкретно в IТ возраст позволяет совмещать старые и новые технологии и методологии на практике и часто более ответственно подходить к оформлению кода: готовый путь решения задачи уже сидит в голове на этапе постановки. Плюс жизненный опыт даёт понимание, что все задачи преходящи, и помогает решать их быстрее и результативнее.

Вместо выводов

Как и в 20 лет, в 50 и старше у всех всё складывается по-разному и зависит не только от страны, города и образования, но и от везения, и от склада характера. Кого-то может подкосить неудача или вскружить голову внезапный успех, кто-то может объективно оценить свои сильные и слабые стороны.

В России возрастные стереотипы на рынке труда пока сильны. Если на Западе пик заработков приходится на возраст 45–59 лет, то в России — с 25 до 44. Хочется верить, что постепенно искать работу после 45–50 лет станет проще всем. И не исключено, что именно IТ зададут этот тренд, и сотрудники зрелого возраста станут таким же вариантом нормы, как удалёнка, самозанятость, работа во время отпуска по уходу за ребёнком или релокация в другую страну.