Несколько лет назад я читал на Хабре про скандал разраба Алексея Адамовского с компанией Xored. Липкий кейс, компания не заплатила человеку деньги, и для меня сразу стал очевиден главный враг в этой истории. Непонятно было другое. Адамовского наняли работать в новосибирском офисе компании, а он очень хотел поработать в пражском. За те же деньги. Кое-как уговорил их и уехал туда. В целом его право, но меня тогда очень задело другое — неужели человек настолько ненавидит жить в РФ, что готов смотаться отсюда на любых условиях?
С тех пор я повзрослел и немного поумнел — начал понимать желание уехать куда подальше. Когда живешь в Иванове с рождения, тебе очень многие вещи кажутся естественными. Взятки дпсникам, плохие дороги, знакомые, которых посадили за полграмма гашиша в кармане. Мизерные, просто смешные зарплаты всяких врачей и учителей, абсолютное отсутствие намека на благоустройство, менты на каждом шагу, черные зарплаты, и тотальное неуважение к закону всеми и на всех уровнях.
Взрослые люди, у которых есть интернет, начали со временем узнавать — все может быть иначе. Всякие условные журналисты могут это понимать сколько угодно — они все равно никому во всем мире даром не нужны. А вот хороший разраб может в любой момент переехать куда угодно, и жить там заметно выше среднего.
Такое положение вещей культивировало релокейты. Сегодня релокация разрабов — большая доля всех обсуждений в индустрии. Об этом пишут статьи, вокруг идеи завести трактор создаются сообщества, эйчары из релоцирующих компаний царской походочкой прогуливаются по рынку кандидатов. Многие, очень многие считают, что единственный логичный путь развития карьеры — это свалить отсюда и никогда не возвращаться.
Сообщество снисходительно шутит над неудачниками, у которых слабый английский, мы все делаем вид, что статьи на русском мы в принципе не читаем. Когда пишешь хорошую статью на хабр, люди недоумевают — как так может быть, что это не перевод!? Попробуйте сказать какому нибудь русскоязычному коллеге из Нью-Йорка, что вы можете переехать туда, но не хотите — засмеёт. Он не будет высмеивать желание остаться здесь — он вам не поверит, и будет высмеивать то, что считает ложью.
А я сыт по горло стыдом за то, что я русский.
Русские инженеры построили много очень крутых проектов — один JetBrains чего стоит. Я не говорю что мы лучше всех, но я точно знаю, что мы умеем быть крутыми. У нас есть места, где учат программировать действительно хорошо. Я напрочь рвусь, когда вижу очередную переводную статью от рувдс, про так как отрендерить список в js. Да у нас тысячи фронтендеров, которые напишут лучше и глубже — просто, ну не знаю, чуть-чуть помоги им.
Мне доводилось поработать над большими проектами плечом к плечу с топовыми инженерами из майкрософт. И вот что я могу сказать — они намного лучше меня и моих русских собратьев в софт скиллах, командном взаимодействии и вот в этом бизнесовом прагматизме. Но если сравнивать наши инженерные качества — тут я не увидел никакой корреляции. У нас есть плохие инженеры, у них тоже есть. Общая культура качества кода, как по мне, у нас даже выше.
Но наша страна и правда набита плохими вещами под завязку, иногда от этого настолько плохо, что никакая идеологическая верность не поможет тебе закрыть на это глаза. Когда менты в очередной раз помогают отжимать условный нжинкс, когда космонавты фигачат очередную либераху на митинге, когда ты десятый раз за год чинишь подвеску на своей тачке — от самообладания и стройной теории, что Россия очень хорошая, ничего не остается.
Я несколько раз был за границей, и мне там безумно понравилось. Но даже за три туристические недели я начинал безумно скучать. Это не такие штуки, которые хорошо раскладываются на логические доводы, я толком не могу объяснить себе в чем дело, но жить здесь, наша культура, наши люди, мои близкие, в конце концов даже климат — все это для меня очень значимо. И когда я рассекал по зеркально ровной трассе в Испании, я не переехать в Испанию хотел — я хотел чтобы у нас были зеркально ровные дороги.
Меня немного передергивает от обиды, когда мне предлагают релокейт в Данию с такой же зарплатой, как у меня сейчас в России. Они или думают, что я настолько тупой, что не понимаю разницу в цене жизни, или считают, что я должен лизать им ботинки за то, что «перевозят грязного варвара в страну белых людей». Или вообще ничего плохого не думают, но ничего страшного — я и сам за них обо всем подумал. В наиболее негативном ключе, потому что я заколебался испытывать стыд за то, что родился здесь, и не хочу делать вид, что я ненавижу это место.
Это рождает довольно простую мысль. А что если не бежать от проблем, а пытаться их уменьшить? Я уверен, в любой стране мира хватает всякого. И я не обесцениваю — да, скорее всего проблемы с неправильным государством в Новой Зеландии != проблемам с плохим государством государством у нас.
Небинарность хорошего и плохого — очевидная для всех вещь. Но мы все равно постоянно об этом забываем. В России плохое государство, в Германии плохое государство. Мой код плохой, и код человека, который только вчера прочитал свой первый учебник про джаваскрипт тоже плохой. Но его код в сто раз хуже моего (ну, я надеюсь). И слово «плохой» становится недостаточно емким, чтобы описать положение вещей. Если кто-то скажет про наш код, что он плохой — он обесценит весь мой опыт, и весь труд, который я годами совершал в этой индустрии. Это не круто.
Я пришел к принятию. Есть люди, которые не готовы тратить свою жизнь на войну со злом здесь и сейчас — они хотят хорошенько пожить в теплой и уютной стране, где всем не плевать уже сегодня. Где твои инициативы по улучшению жизни не глушат дубинками, и где ты не рискуешь усесться на бутылку за твит. Осуждать таких людей, или осуждать тех, у кого и в РФ все более менее нормально — плохая идея, потому что никто не обязан жить свою жизнь так, чтобы ты считал это православным. Те, кого душит идея жить в этой стране, они смогли пройти сложный квест и переехать — мое уважение. Но, люди, давайте так — уважайте и мое право не хотеть этого.
Идея жить здесь, и пытаться — пусть и безуспешно — улучшить тут все — имеет право на жизнь. Я не буду продавать идею, что можно вот так взять, получить святой меч-присланный-с-небес и пойти рубить бошки злодеям. Но кое-что все же можно.
Есть люди и организации, которые каждый день занимаются тем, что называют «борьбой с режимом». Их не так много, и выбор для поддержки не особо широкий, а результаты их работы удручают. Ну протащили они пару своих депутатов в деревенскую думу, ну и дальше что? Ждем-то, что завтра мы проснемся в прекрасной России будущего, виновные будут люстрированы, а хорошие люди начнут демократично управлять страной.
Но я даже не знаю, кого поддерживать — потому что никто не разделяет культурное и политическое. Варианта быть культурно консерватором, но иметь максимально свободное государство, которое не вмешивается в твоё мировоззрение — мне не предлагают. В этом смысле, я нашел для себя самое комфортное политическое движение — либертарианство. Они хотя бы не говорят мне как правильно быть добрым, если я хочу хорошо жить.
Но просто поверить в чью-то идею — не сработает. Я пессимист, и вообще не верю, что когда-нибудь увижу большие перемены в лучшую сторону в этой стране. Мне сейчас 26, у меня двое детей, я перестал расти и развиваться, и я не верю, что скучное течение моей жизни когда-нибудь изменится. Скорее всего, вектор задан, и я буду ему следовать, пока не сдохну, такой же как сейчас, не способный ни к анализу своих действий, ни к каким-то переломам и открытиям в сознании, ни вообще к чему бы то ни было значимому.
Может быть, я буду умирать в такой же России как сегодня, может быть я сломаюсь, и свалю в Тайланд, а может быть, совсем крошечный шанс, что я буду сидеть, и объяснять внукам, что офигенное место, в котором они растут, стало таким потому, что я когда то решил его таким сделать.
У меня есть подкаст, и это, в сочетании с хабром — единственная возможность донести до кого-то идеи, которые не дают мне покоя. Я пошел на гигантский репутационный риск и позвал Михаила Светова в подкаст про разработку. Потом пошёл на ещё больший риск, когда приперся рассказывать об этом на хабр.
Риск — потому что разрабы часто аполитичные, а Светова, кроме того, принято хейтить в либеральной тусовочке, потому что в центре его повестки не стоят права меньшинств. В итоге — все недовольны.
Но я уже говорил, в моей жизни нет ничего особенно ценного. Моя репутация на самом деле ни черта не стоит. Я приходил сюда и писал в открытую, что не хочу работать на работе, что мне наплевать на продукт, что я ничего не знаю и не умею. Статьи читали сотни тысяч человек — и я уже хоронил свою карьеру. А потом получал ворох офферов и понимал — да всем чихать.
Кейсы со сломанными процессами в разработке, синдромом самозванца, уродской культурой менеджмента в индустрии — оказались достаточно болезненными для меня, чтобы рискнуть, и написать об этом. Кейс с ситуацией в стране в сто раз важнее.
Я не переехал в Данию, не переехал в Тай, не переехал в Штаты — и меня каждую секунду мучает мысль, что я идиот, раз так поступил. Но я все еще могу это сделать когда угодно, поэтому каждый день вынужден бороться с соблазном. И меня бесит, что этот соблазн вообще существует. Бесит, что борьба с ним кажется бессмысленной — ведь если даже останусь я, точно уедут дочери.
Мне хочется, чтобы желание остаться дома было нормой, а не геройством.
Смотрите мой подкаст
Автор: Philipp Ranzhin
