Вы никогда не задумывались о том, как мы различаем цвета и какие названия им даем? Ученые до сих пор не уверены, что эти процессы происходят в головном . Однако необычная патология, выпавшая на долю перенесшего инсульт пациента, позволяет предположить, что нейронные процессы наименования цветов и их каталогизации в нашем или не связаны вовсе, или связаны совсем не так, как считалось ранее.
Пациент, которого медики окрестили RDS из соображений конфиденциальности, перенес инсульт, оставивший после себя поражение левого полушария . В результате он потерял способность прикреплять названия «красный», «синий» или «зеленый» к вещам соответствующих цветов. Но при этом, согласно тестированию, он сохранил возможность различать оттенки одного и того же цвета и разницу между отдельными цветами — он просто не мог дать им конкретные наименования. Об этом рассказал невролог Паоло Бартоломео из больницы Salpêtrière во Франции.
«На самом деле человек воспринимает цвета непрерывно, и нет четкой границы между, скажем, красным и синим. И все же мы делим их на категории, связанные в первую очередь с названиями цветов», пояснил он. Мысль о том, что именно название цветов помогает нам отличать один цвет от другого, широко распространена в научных кругах и подкреплена множеством исследований. Они указывают на то, что происходит некий «нисходящий» процесс обработки данных — он начинается в языковой области и заканчивается в зрительной коре.
В результате мы обретаем способность распознавать отдельные оттенки цвета, даже если каждый суть всего лишь точка в непрерывном спектре оттенков. Но языковая система (считается, что она как раз располагается в левом полушарии) в случае RDS пострадала и выбыла из игры. Однако тот факт, что он сохранил способность различать оттенки цветов намекает на то, что восприятие цвета и присвоение ему определенного названия — это, по сути, очень мало связанные между собой процессы.
Удивительно, что при этом пациент сохранил способность называть белый, черный и серый цвета. Это может означать, что оттенки серого (т.н. «ахроматические оттенки») обрабатываются иначе, чем оттенки всех прочих цветов.
Конечно, на основании патологии одного-единственного пациента нельзя сделать конкретные выводы, это противоречит постулатам науки. Однако сам по себе прецедент весьма интересный и предоставил ученым пищу для размышлений. Мы до сих пор изучаем удивительную способность принимать и анализировать визуальные потоки информации, а потому углубленное понимание этих процессов пригодится всем — от медиков до, скажем, творцов, исследующих новые грани визуального искусства.
