Статья Майкла Шелленбергера – известного автора и колумниста, пишущего про энергию и окружающую среду. Написана после просмотра первой серии сериала.
Судя по шоу «Чернобыль» от HBO, очень сложно снять интересное кино про ядерную катастрофу, не заставляя зрителей верить в преувеличенные последствия
За последние десять лет всё больше знаменитостей, среди которых были Стинг и Роберт Дауни мл., во всеуслышание объявили о поддержке ядерной энергии. Затем в прошлом мае CBS выпустила эпизод сериала Madame Secretary. В нём нефтяной магнат пытался воспрепятствовать продвижения ядерной энергии, а два персонажа выражали недовольство тем, как широко распространяется дезинформация по поводу относительной безопасности этой технологии.
В результате я начал верить в то, что враждебность Голливуда к ядерной энергии пошла на спад – поэтому у меня просто дыхание перехватило, когда я узнал, что HBO выпускает крупнобюджетный телефильм, посвящённый чернобыльской катастрофе 1986 года.
В процессе моих исследований я столкнулся с тем, что индустрия развлечений является основной причиной распространения популярных страхов перед ядерной энергией. Такие фильмы, как "Китайский синдром" (1979), "Облако" (2006) и "Пандора" (2016) посвящены прекращению строительства ядерных электростанций и призывают вместо этого сжигать ископаемое топливо.
Поэтому меня приятно удивил твит режиссёра и автора сценария «Чернобыля» Крейга Мазина от 8 апреля: «Урок Чернобыля не в том, что современная ядерная энергия опасна. Урок в том, что ложь, высокомерие и подавление критики опасны».
Позже Мазин рассказал журналисту: «Я за ядерную энергию, я думаю, что ядерная энергия — необходимый элемент борьбы с глобальным потеплением». Потом он согласился с твитом о том, что «Чернобыль» не может произойти в США.
Мазин настаивал на том, что его телефильм будет придерживаться фактов. «Я склоняюсь к менее драматичной версии событий», — сказал Мазин, добавив: «не стоит скатываться в сенсационализм».
Поэтому, когда я сел смотреть «Чернобыль», мой страх уступил место надежде. Может ли такое случиться, что Голливуд, наконец, представит самую страшную ядерную катастрофу честно и точно?
«Чернобыль» и Чернобыль
В первом эпизоде «Чернобыля» ядерный реактор взрывается, срывает со здания крышу и загорается. Работников станции рвёт, у них краснеют лица, некоторые, судя по всему, умирают.
Мы видим, как сотрудник станции возрастом двадцати с чем-то лет держит открытой дверь в реакторный зал, и у него начинает идти кровь из разных частей тела. Он спасает своего товарища с красным лицом, покрытым кровью и волдырями, и, кажется, оставляет его умирать в коридоре. Позже мы видим, как этот человек падает, и курит, судя по всему, свою последнюю сигарету.
Позже управляющий станцией, отрицавший тяжесть происшествия, очень сильно заболевает, узнав о реальных масштабах трагедии. Когда его увозят в больницу, мы видим, как пожарный, несущий тело на носилках, падает и роняет его.
Создалось впечатление, что десятки сотрудников и пожарников сразу же погибли, но согласно официальному отчёту ООН (стр. 66) о происшествии, за первые несколько часов после взрыва погибло всего два работника – не десятки и не сотни. И оба они погибли не от радиации. Одного убило обломками взрыва, а другой погиб от ожогов (от огня).
Через две недели начали умирать пожарные и люди, прибывшие на место первыми. Основной причиной смерти, судя по всему, стали ожоги. Две трети погибших спасателей кроме высокого уровня радиации получили также серьёзные ожоги (от огня).
«В пяти случаях повреждения кожи от огня и радиации были единственной причиной смерти», — заключает отчёт ООН (стр. 624). При этом «шесть пациентов, не получивших критических ожогов кожи, выжили».
«Жертвы ожогов часто умирают от инфекций, — пояснила мне доктор Джеральдина Томас, профессор молекулярной патологии из Имперского колледжа в Лондоне и эксперт по Чернобылю. – Кожа – лучшая наша преграда для убийственных микробов. Повредив этот барьер, мы сильно облегчаем задачу попадания патогенных микробов в организм».
Если бы тело человека, открывшего дверь в реакторный зал, действительно кровоточило, то кровь шла бы из-за термических ожогов, или из-за высокой температуры двери, а не из-за радиации. Не знаю, хотели ли Мазин и HBO создать впечатление, что все показанные симптомы стали следствием радиации, а не огня, или что на месте погибло гораздо больше рабочих и пожарных, чем на самом деле – но именно такое впечатление осталось у меня.
Обвинения не по адресу
Какими бы ни были их намерения, наша склонность приписывать радиации вред Чернобыля, а не огню, типична для общего отношения к ядерным катастрофам. Общее количество жертв Чернобыля относительно невелико по сравнению с другими знаменитыми катастрофами. Согласно отчёту ООН, с этим инцидентом непосредственно связана 31 смерть. Три человека умерли на месте происшествия, а 28 – несколько недель спустя. С тех пор ещё 19 умерло по «разным причинам», включая туберкулёз, цирроз печени, сердечных приступов и травм. ООН заключила, что «причастность радиации к смертям стала менее очевидной».
Случайная смерть – всегда трагедия, однако стоит взглянуть на ситуацию в перспективе. Самой страшной катастрофой, связанной с энергией, стало обрушение дамбы Баньцяо на гидроэлектростанции в Китае, убившее от 170 000 до 230 000 человек [непосредственно утонуло 26 000, но впоследствии от голода и эпидемий умерло несколько сотен / прим. перев.]. В бхопальской катастрофе в аварии на химическом заводе погибло 15 000 человек [по другим данным – 18 000, из них 3000 в день катастрофы, а 15 000 – впоследствии / прим. перев.].
Даже иные пожары оказываются куда хуже. При пожаре в здании Grenfell Tower в Лондоне в 2017 году погиб 71 человек. Во время пожара башен-близнецов в террористической атаке 11 сентября 2001 года погибло 343 пожарных.
Что насчёт раковых заболеваний? Среди людей, которым было менее 18 лет во время катастрофы, задокументировано 20 000 случаев рака щитовидной железы, и недавний отчёт ООН от 2017 года делает вывод, что только 25% случаев, то есть, 5000, можно списать на чернобыльскую радиацию (параграфы А – С в итогах). В более ранних работах ООН оценивала, что на чернобыльскую радиацию можно списать 16 000 случаев.
Поскольку процент смертности при раке щитовидной железы равен лишь 1%, количество смертей от него, вызванных Чернобылем, можно оценить в 50-160, причём большая часть их затрагивает пожилых людей. Вот и всё. Нет никаких надёжных свидетельств того, что радиация в Чернобыле привела к увеличению каких-то других заболеваний или расстройств, включая врождённые дефекты.
У людей есть естественная склонность находить виноватого при наступлении катастрофы. Многие родители детей-аутистов обвиняют в этом вакцины, которые были сделаны незадолго до обнаружения аутизма. То же касается и родителей детей, родившихся с врождёнными дефектами после катастрофы в Чернобыле. Однако обзор 2017 года, сделанный Оксфордским университетом, не обнаружил «убедительных доказательств увеличения риска врождённых дефектов из-за радиации в загрязнённых областях». А в исследовании, где заявлялось об увеличении количества врождённых дефектов, «не хватало данных по поводу сторонних факторов риска, к примеру, диеты матери и приёма ею алкоголя», — отметили оксфордские исследователи. Даже ведущий автор работы, где утверждается об увеличении количества врождённых дефектов из-за чернобыльской радиации, признал позже: «Этим исследованием мы не смогли доказать, что радиация приводит к возникновению врождённых дефектов».
Чернобыльская радиация, возможно, причинила больше вреда, чем было измерено, но если так, его было недостаточно, чтобы выделиться на фоне всех остальных вредных вещей. «В СССР происходили радикальные социальные изменения, повлиявшие на ландшафт заболеваний, — рассказала мне доктор Томас, — и это весьма значимый фактор».
Основными факторами были беспокойство и стресс. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) называет «психосоциальное влияние» Чернобыля «главным фактором, повлиявшим на здоровье».
«У людей, подверженных Чернобылю, уровни беспокойства были в два раза выше, чем у остальных, — написано в отчёте ВОЗ, — и они с большей вероятности могли сообщать о множестве необъяснимых физических симптомов и субъективном ощущении плохого здоровья».
Частью вину можно возложить на местных врачей. «До некоторой степени эти симптомы были следствием веры в то, что катастрофа повлияла на их здоровье, — пишут учёные ВОЗ, — и того, что диагностику им проводил врач с „проблемами со здоровьем, связанными с Чернобылем“».
А также, как я считаю, вина лежит и на индустрии развлечений. Десятилетиями она преувеличивала значимость ядерных катастроф и кормила публику страхами, беспокойством и стрессом, касающимися радиации. Мазин говорит, что серьёзно подошёл к необходимости придерживаться фактом, но по мере того, как разворачивалась история в эпизоде, моё беспокойство росло.
Жена одного из главных персонажей, пожарного, беременна, как и другие женщины. Мы видим несколько зловещих сцен, где родители гуляют с детьми в колясках. Тяжело поверить, что HBO поместила всех этих беременных женщин в кадр в первом акте, и не покажет широкое распространение врождённых дефектов, вместе с причинно-следственной связью, в третьем.
Почему мы так этого боимся?
Если смертность такая низкая, почему Чернобыль продолжает притягивать и пугать нас, а также получать десятки миллионов от HBO?
Часть ответа, как я считаю, состоит в том, что ядерные катастрофы напоминают нам о ядерных бомбах и нашей уязвимости от них. В начале серии один работник станции спрашивает другого: «Это война? Нас бомбят?». Разговор позже повторяют другие. Управляющий станцией и бюрократы КПСС встречаются в особой комнате, способной «выдержать ядерную атаку американцев».
В этом, и в некоторых других аспектах, «Чернобыль» кажется знакомым. Обзорщик из The New York Times назвал его «старомодным и обычным, пусть и более длинным, фильмом-катастрофой». И это меня беспокоит.
«Крупнейшей и наиболее искусственной выдумкой является создание выдуманного персонажа, белорусской женщины-учёного, которую играет Эмили Ватсон», — пишет Times. Критик из Times обвиняет «Чернобыль» в «склонности к голливудскому преувеличению – показывать нам то, чего не было», и в «скатывании в выдумки и мелодраму».
Однако этот телефильм не обязательно станет концом истории. HBO и Мазин создали подкаст и видео, рассказывающие о съёмках фильма. Там, или где-то ещё, Мазин и HBO могут раскрыть зрителям научный консенсус, заключающийся в том, что страх радиации от ядерных катастроф причиняет гораздо больше вреда, чем сама радиация.
И это не учитывая роли, которую этот страх сыграл в препятствии распространению ядерной энергии, которая на сегодняшний день спасла уже почти два миллиона жизней, просто благодаря тому, что нам не понадобилось сжигать ископаемое топливо, и может спасти ещё больше.
Они, возможно, каким-то образом отразят и факт, обнаруженный мной во время исследований для этой статьи: молодой человек по имени Александр Ювченко, открывший дверь, потерявший много крови, и каким-то образом выживший, остаётся сторонником ядерной энергии. «Я отношусь к этому нормально, — рассказал Ювченко журналисту в 2004-м. – Если безопасность остаётся самым приоритетным вопросом на всех стадиях планирования и обслуживания станции, то всё должно быть в порядке» [Ювченко умер в возрасте 47 лет в 2008 году / прим. перев.].
Прочтя мои твиты, где я сравнивал количество жертв Чернобыля (около 200) с более банальными причинами смерти, к примеру, пешими прогулками (270 000 в год), вождением автомобиля (1 350 000 в год) и работой (2 300 000 в год), несколько людей, заявивших, что они происходят из тех мест, обвинили меня в бесчувственности по отношению к страданиям людей, которым они подверглись из-за эвакуации.
Но реальной бесчувственностью будет либо преувеличивать, либо заставлять общественность верить в преувеличение количества жертв Чернобыля и могущество радиации, поскольку это приводит к панике, как, например, произошло на Фукусиме в Японии в 2011 году, где погибло порядка 2000 человек. Определённые объёмы эвакуации можно было оправдать, однако не было никаких причин для такого крупного и долгосрочного перемещения людей.
«Оглядываясь назад мы можем сказать, что эта эвакуация была ошибкой, — сказал Филип Томас, профессор управления риском, руководивший недавним проектом, исследовавшим инциденты, связанные с ядерной энергией. – Мы бы не рекомендовали никакой эвакуации».
В итоге из «Чернобыля» от HBO, вне зависимости от намерений продюсеров, видно, что сложно снять захватывающее кино про ядерную катастрофу, не преувеличивая для зрителей реальных её последствий. И если отставить в сторону антиядерную идеологию, индустрии развлечений приходится выдумывать всякие небылицы про ядерные катастрофы просто потому, что в них погибает так мало людей.
Автор: SLY_G
