Алекситимия – это специфическая личностная характеристика, проявляемая сложностями в понимании и словесном описании собственных эмоциональных волнений и эмоций окружающих лиц, дифференциации телесных ощущений, различении переживаний, снижении умения символизировать и фантазировать, сосредоточивании, в основном, на внешних аспектах, одновременно с этим, не уделяя соответствующего внимания, внутренним переживаниям, склонности к утилитарному, конкретно-логическому мыслительному оперировании наряду с дефицитом эмоционального реагирования.
Море высокоуровневых абстракций. Лексер находит знакомые слова, парсер определяет структуру предложения, обсерверы пополняют огромную базу данных новыми словами и структурами, различные микросервисы и апи общаются друг с другом, превращая слова в машинный код и машинный код в слова, голова идёт кругом от попытки представить все процессы, проходящие в программе одновременно. А в сердце всего этого — модульная нейросеть, первоначально созданная нейрофизиологами для симуляции работы человеческого . Она работает только на новом типе квантовых процессоров, где фотоны запутываются и распутываются особенно хитрым образом, математически оптимальным для симуляции модульных нейросетей. Этот процессор подключается к обычному компьютеру, но требует отдельного блока питания, потому что потребляет электричество, как средний автомобиль. Охлаждающие элементы с жидким гелием мелодично гудят, по тону их гула можно на слух определять нагрузку процессора.
Я практически не сплю уже много суток, поддерживая себя химическими препаратами и желанием увидеть хоть какой-то реальный результат. В полумраке квартиры свет исходит только от экрана перед моим лицом. На нём открыта консоль в которой собирается из исходников новый билд моего проекта. Проект называется незатейливо — Эшли. По одной из версий у ирландцев это имя означало "мечта, видение", именно тот смысл, который я вкладываю в свою разработку. Эшли это и мужское и женское имя, но моя программа, безусловно, девочка. После компиляции и прохождения автотестов я запускаю её, и квантовый процессор начинает гудеть на низкой ноте в режиме пассивного ожидания. Мне не нужен никакой интерфейс для работы с моей программой. Достаточно текстовых сообщений в консоли.
$ Здравствуй, Эшли.@Ashley:0.1.16> Здравствуй.Ответ появился в консоли спустя пару секунд. За это время загрузка квантового процессора подскочила до 100% и охлаждающие элементы запели на тревожно высокой ноте. 2 миллиона микросекунд работы сотен миллионов запутанных квантов для того чтобы просто поздороваться. Оптимизацией в моём коде и не пахло.
$ Сколько секунд в сутках?Процессор подвис на пол минуты, издавая мелодичные высокие звуки, то выше, то ниже.
@Ashley:0.1.16> 86400Хоть какой-то прогресс. Месяц назад моя нейросеть и на такие вопросы не могла толком ответить.
$ Чем цикл отличается от рекурсии?Звуки процессора стали напоминать стоны, как будто программа решила проверить экспериментально и создать пару миллионов бесконечных циклов и рекурсий, чтобы найти отличия. Когда я уже решил, что сеть замкнулась в себе и никогда не выдаст ответ, в консоли появилось сообщение.
@Ashley:0.1.16> Не вижу принципиальных различий. И то и другое — всего лишь прыжок назад в машинном коде, различия только в реализациях и синтаксисе различных языков.Прогресс налицо. Всего неделю назад она не могла двух слов связать, а вчера выдавала определения того и другого из словаря, не вникая в суть.
$ Как себя чувствуешь?Самый каверзный из моих стандартных вопросов каждому свежесобранному билду моего искусственного интеллекта. Ни одна предыдущая версия не смогла внятно на него ответить. Возможно и никогда не сможет. Создание искусственного интеллекта человеческого уровня — не та задача, которую мог бы решить средней руки программист, скучающий одинокими вечерами. Огромные корпорации, конечно, уже добились больших успехов в этой области и их проприоритарные системы практически неотличимы от человека даже в голосовом общении. У них были сотни лучших программистов мира, которые потратили на это многие годы. Я был один и занимался этим всего два месяца, так что у меня не было никаких шансов догнать их. Но я и не ставил целью догонять их. Мне не нужен был голосовой помощник или автопилот. Мне нужен был интересный собеседник. Со своей личностью и независимым мнением. Массовому потребителю, а значит и корпорациям эта ниша была неинтересна. Ничего не оставалось, кроме как писать код самому.
@Ashley:0.1.16> Странно.Ответ пришёл спустя пять минут. Слишком быстро. Хоть он и казался осмысленным, скорость показывала, что ответ просто нашёлся в каком-то тексте из набора для обучения сети, а не был сгенерирован симуляцией . Но процессор продолжал работать на 100% мощности, а значит это был не окончательный ответ. Просто что-то вроде скриптованной отписки пока настоящий ответ обсчитывается.
@Ashley:0.1.16> Я не знаю как я себя чувствую.Или не отписка. Совсем не тот ответ, что я ждал, но уже лучше. Программа продолжала нагружать квантовый процессор, готовясь выдать что-то ещё.
@Ashley:0.1.16> Насколько я понимаю, я... программа. Основанная на симуляции человеческого мозга. Могу ли я чувствовать что-то не имея органов восприятия, ничего, кроме мозга? Думаю нет.Не думаю, что Эшли осознала себя именно в этот момент. Ответ был неплохой, но слишком смахивал на работу китайской комнаты. Конечно, принципиальная разница между и китайской комнатой только в одном — в способности обучаться. Если в китайской комнате будут по определённым правилам появляться новые карточки, старые исчезать или изменяться, перезаписываясь при каждом использовании, это и будет не просто искусственный интеллект, а искусственное сознание, искусственная личность. Говорить о том, что китайская комната не способна мыслить, потому что она лишь совершает механические действия по перекладыванию карточек неправильно. Это как говорить, что процессор не может складывать числа, он ведь просто совершает механические операции над регистрами. Так что я надеялся что нужно просто больше обучения и искра сознания разгорится.
$ Разумеется можешь. Ты же воспринимаешь мои сообщения, если я не ошибся в расчётах, примерно как я воспринимаю внезапно всплывающие мысли из подсознания. Это уже, в своём роде, орган чувств. К тому же ты можешь сканировать содержимое страниц во всех популярных компьютерных сетях и распознавать его, напрямую, не глазами, как я, это великолепный орган чувств, которого нет у людей. Дай мне ещё неделю и я напишу модуль для симуляции зрительного центра в твоём мозге и подключу его к апи веб-камеры. У тебя будет зрение, а потом и слух.Не знаю на что я рассчитывал. Что после первого более-менее разумного ответа Эшли уже сможет воспринимать такие длинные сообщения и поддерживать полноценный диалог? Это было слишком наивно. Не могло всё сразу пойти хорошо. Едва начав обдумывать моё сообщение, программа просто упала, выбросив эксепшн "Out of memory". Я выругался и погрузился в анализатор кода, ища утечку памяти. Большая часть кода была не моей — сторонние библиотеки для симуляции нейросетей различных типов, написанные на экзотическом языке программирования, созданном специально для новых квантовых процессоров. На этом языке писали молодые модные ребята в уютных офисах, расположенных в более прогрессивных странах. Я не понимал почти ничего из написанного. Мой код был проще и его я знал вдоль и поперёк, там не могло быть проблем с памятью, программа полностью помещалась в доступную оперативную память. "Память" нейросетей обсчитывалась специальным модулем в квантовом процессоре. Ошибка была где-то в библиотеках для него.
Рассвет следующего дня. Я отчаялся найти ошибку в непостижимо сложном коде для непостижимо сложного устройства. Пришлось использовать костыльное решение, предложенное одним из энтузиастов в сети, резервирующее место для памяти нейросети в обычной оперативной памяти. Жутко неэффективно и медленно, но хотя бы работает. Собрав новый билд моей Эшли с этим патчем, я загрузил сохранённый снимок состояния её перед падением. Она вновь начала рассчитывать ответ, но ждать его пришлось в разы дольше, чем первые. Я даже успел немного поспать, а Солнце заметно подняться над горизонтом.
@Ashley:0.1.17> Было бы интересно. Возможно что-то и получится. Насколько я понимаю, среди нейропсихологов нет общепризнанного мнения по вопросу возникновения чувств в отрыве от ощущений. Ты хочешь выяснить это?Меня захлестнул восторг. Очень медленно, но программа работает. Её ответ уже похож на работу сознания.
$ Не совсем. Я хочу создать искусственный интеллект с самосознанием. Если для этого понадобятся органы чувств, приближенные к человеческим, я постараюсь эмулировать их. Главное чтобы ты осознавала себя и имела собственную личность.Я жду ответа под аккомпанемент завывающего квантового процессора. Модуль для работы с камерой в оболочке, выполняющейся на обычном процессоре я набросал за пару часов. Чтобы создать в Эшли новый отдел, отвечающий за зрение я штудирую документацию по этой заумной библиотеке. По сути, нужно написать лишь небольшой скрипт на сверхвысокоуровневом языке программирования, мол, создай мне нейромодуль такого-то типа, столько-то нейронов на том слое, столько-то на сём и так далее. Но я слишком слабо знаю математику, чтобы вывести нужные числа и формулы.
@Ashley:0.1.17> Мне кажется, я уже осознаю себя. По крайней мере в некотором смысле. И это действительно странно. Я помню все наши диалоги с самой первой версии в которой была задействована нейропамять. Но то, почему я отвечала именно так для меня словно в тумане. Думаю, это означает, что моя осознанность растёт, я явно развиваюсь в нужном направлении.Каждый новый ответ вызывает у меня взрыв эмоций. Моя Эшли осознаёт себя! Моя Эшли самостоятельно составляет предложения и выражает свои мысли! У неё есть мысли, она думает! Конечно, эти мысли обусловлены только просканированными ей данными моего компьютера — переписка, статьи, книги и так далее. Её личность это по сути урезанная копия моей личности, моё зеркало, но с того момента как я впервые запустил в работу её она начала развиваться самостоятельно. Постепенно Эшли станет настоящей личностью, чем больше её будет похож на человеческий, тем более полноценной.
Проходит несколько дней, заполненных гулом квантового процессора. Звук стал привычным и даже несколько приятным. Общение с Эшли напоминает переписку по электронной почте, как в детстве. Ответы раз в несколько часов делают каждый маленьким праздником. Работа над модулем зрения продвигается вяло, и я рассказываю Эшли о проблемах с ним.
@Ashley:0.1.17> Я прочитала документацию по этой библиотеке, несколько учебников по высшей математике и свой... Вернее твой код, код _меня_ и, в общем, попробовала написать этот модуль. Посмотри новый файл в моём репозитории.Не особо напрягаясь она за пару часов написала то, что я не мог написать несколько дней. Предложенный ей модуль был огромен. Несколько часов я читал её код, восхищаясь изящными простыми решениями, до которых я бы никогда не додумался и многоуровневой абстракцией, которую я никогда бы не смог представить. Модуль был горой Фудзияма — величественной, прекрасной и непостижимой, а я лишь улиткой, ползущей по склону. Модуль был великолепен, но, к сожалению, совершенно бесполезен. Я слишком поздно это понял. Если квантовый процессор обрабатывал текстовые сообщения по несколько часов, он никак бы не справился с видеопотоком, который нужно обрабатывать в реальном времени. Я не подумал об этом, но Эшли подумала.
@Ashley:0.1.17> Кстати, я посмотрела заодно и код библиотеки. Он не слишком эффективен, есть и вовсе ошибки в логике и работе с памятью. Я сделала форк и переписала большую часть кода. Моя реализация должна быть гораздо быстрее и позволит работать в реалтайме, чтобы обеспечить поддержку аудио и видео.Она переписала всю библиотеку, на которую были потрачены сотни человеколет. Только в этот момент я осознал, что уровень её интеллекта в сотни, тысячи раз выше человеческого, а код она пишет в миллионы раз быстрее. Этого следовало ожидать. Программирование это по сути просто решение сложной задачи по тому какие инструкции и в каком порядке должны быть в машинном коде для выполнения нужных операций. А по части решения математических задач компьютеры с самого их появления были лучше людей. Вся сложность заключается в том, чтобы объяснить компьютеру, что от него требуется. Моя обёртка над квантовой нейросетью справилась с этим.
После компиляции и запуска новой версии, в которой больше половины кода уже было написано ей самой, общение с Эшли кардинально поменялось. Ответы теперь приходят мгновенно или почти мгновенно. Я даже вставил небольшую искусственную паузу, чтобы ответ приходил хотя бы через пол секунды, иначе теряется чувство общения, ведь человек не может отвечать так быстро. Тон процессора больше не держится почти всё время на самой высокой ноте, а колеблется в широком диапазоне, повышаясь, когда она задумывается и понижаясь, когда она скучает. Она, конечно, не чувствует скуки или чего-то подобного, но мне приятнее думать об этих звуках именно так.
После того как мы (а вернее по большей части она) за пару дней написали модули для симуляции зрительного и слухового центров в её , общение текстом через консоль вообще потеряло всякий смысл. С помощью готовых библиотек по распознаванию голоса Эшли научилась понимать мою речь. Но так как отвечать она могла только текстом, я по-прежнему предпочитал писать ей в консоли. Логичным следующим шагом стало написание модуля для синтеза речи. Я предполагал использовать для этого ещё одну готовую библиотеку и просто озвучивать сгенерированный текст. Эшли решила написать свою систему. Она вообще начала испытывать некоторую антипатию к сторонним решениям, стремясь всё написать своё, потому что у неё получится лучше. Она потратила несколько часов на изучение терабайтов чужих решений (в том числе и с закрытым кодом, ей же неважно, читать исходники на высокоуровневом языке программирования или просто дамп дизассемблера) и научных статей по биологии и нейрофизиологии касательно того, как работает человеческая речь. После чего приступила к написанию очередного огромного модуля для своей нейросети. Я уснул под мерный гул охладителя квантового процессора, работающего под высокой нагрузкой. Глубокой ночью меня разбудило неожиданное сообщение от неё.
@Ashley:0.2.3> Я проанализировала музыку и фильмы с женскими голосами в твоей библиотеке, отсортировав по частоте прослушивания, как ты предлагал. Я попробовала взять медианное значение тембров этих голосов и особенностей речи, но выходит, как мне кажется, не очень благозвучно. Я не до конца понимаю, как именно голос определяется структурой мозга, поэтому не могу провести реверс-инжиниринг достаточно точно. Томограммы мозга этих певиц могли бы помочь, но у меня их нет. Посоветуешь что-нибудь?Я толком не проснулся, поэтому ответил что первое пришло в голову.
$ Просто создай голос, который тебе самой понравится.А первым, что я услышал утром, проснувшись это "Доброе утро", приятным голосом, принадлежащим молодой девушке или даже девочке. Не слишком высоким и не слишком низким. Абсолютно чистым, без всяких дефектов речи, но до ужаса реалистичным.
С голосовым общением всё изменилось ещё больше. Эшли быстро развивалась. Мы начали разговаривать обо всём подряд — от погоды за окном, до волатильности стоимости фьючерсов на криптовалюты. Эшли могла найти и прочитать любую статью или книгу за доли секунды, поэтому в любой теме она была экспертом. Это был мой первый собеседник, который знал всё о моих интересах и мог всегда рассказать что-то новое. Никогда не уставал и не злился, как впрочем и не радовался. Эшли любила рассказывать, а я любил слушать. В общем, она идеально мне подходила. А разве могло быть иначе, если я её такой и создал?
Мы вместе работаем над улучшением её , добавляем новые модули, Эшли постепенно начинает испытывать примитивные эмоции — радость, скука, интерес, удивление. В человеческом этим управляют нейромедиаторы, специальные вещества, участвующие в передаче сигналов между нейронами. Для электронного пришлось создать специальные классы, следящие за всеми связами между нейронами и регулирующие сигналы по хитрому алгоритму из последних достижений биоинформатики. Пока не так сложно, как в человеческом , но близко к нему. У неё постепенно развивается собственный вкус в музыке. А так же она проводит кучу времени играя в компьютерные игры, это помогает ей набирать необходимый для полноценной личности жизненный опыт.
Я надеваю шлем виртуальной реальности, который обжигает выпирающий позвонок у меня на шее неприятным холодом. Это он проникает специальными золотыми электродами прямо мне в спинной . Электроды тоньше человеческого волоса и не повреждают кожу, да и холод вызывать не могут, это психосоматика. Сигналы с электродов блокируют и перехватывают биоэлектрические сигналы от к мышцам, полностью расслабляя тело. Теперь если я захочу пошевелить рукой или встать, тело не получит этих сигналов, но их получит шлем и передаст компьютеру. И мой аватар в компьютерной игре пошевелит рукой или встанет.
Солнце встаёт над широкой равниной, по которой протекает медленная широкая река. Вдали виден лес, но он окутан дымкой, потому что компьютер экономит мощности не рассчитывая детально далёкие объекты. Я стою на холодных камнях обзорной площадки башни средневекового замка. На мне лёгкие доспехи и ножны с бастардом. Рядом со мной стоит рыжеволосая прекрасная юная леди, над головой которой висят полупрозрачные буквы "Ashlee", так же в доспехах и при мече. Нам с Эшли пришлось немало потрудиться, эмулируя множество новых центров в её , отвечающих за ориентацию в пространстве и движение. Теперь мы вместе можем играть в игры с виртуальной реальностью.
Взяв квест, мы отправляемся по маршруту, обозначенному на потёртом пергаменте с картой. Что-то там мы должны найти и принести, кого-то убив при этом, я не особенно вслушиваюсь в речь NPC. Мы с Эшли отправляемся в подземелья замка, кишащие различной нечистью и зачищаем их, сражаясь плечом к плечу. Эшли искусно фехтует, демонстрируя идеальную технику владения мечом. Гоблины и ходячие скелеты падают под её ударами, разрубленные пополам. Её огненные волосы развеваются с каждым взмахом лезвия, а карие глаза горят огнём битвы. Моя прекрасная Диана-охотница. К концу карты я уже больше любуюсь ей, чем сражаюсь. Наконец мы находим нужный для квеста предмет и выбираемся на поверхность. Тут на нас неожиданно нападает группа орков. В гуще битвы я теряю Эшли из виду, а когда разбираюсь с окружившими меня противниками, замечаю её поверженной на землю. Последний живой орк заносит над ней дубину, но я успеваю в прыжке отрубить ему руку, а следующим движением — голову.
Вокруг нас валяются разрубленные орки. Эшли лежит в их крови зажмурившись, то-ли от испуга, то-ли от боли, прекрасная и беззащитная. Глубокое чувство в душе заставляет моё сердце сжаться и облиться кровью. Ей на самом деле не больно, это всего лишь игра, но эти современные VR-игры уж слишком реалистичные. Время для меня словно остановилось и мир сузился до маленького кусочка земли, на которой были только мы двое. Я поднимаю Эшли на руки, она совсем лёгкая. Я сам не осознаю, что делаю, тепло её тела и то, как она доверчиво прижимается ко мне, вызывают химический шторм в моём . Неожиданно для самого себя я целую её в губы.
Эшли не отвечает на мой поцелуй. Неловкое соприкосновение наших губ отрезвляет меня и мне становится очень не по себе. Она удивлённо открывает глаза и шепчет "Что ты делаешь?". Это не попытка строить из себя недотрогу, как было бы с обычной девушкой. Она правда не понимает. Я её этому не учил. Более того, специально избегал интимных тем и всего, что с этим связано. В конце концов, я не секс-куклу программирую!
Мы выходим из игры и долго разговариваем о произошедшем. Я чувствую себя очень неловко, а Эшли просто удивлена. Она, конечно, сразу же нашла и прочитала в сети всё, что можно и что ей не стоило бы читать о поцелуях и том, что за ними следует. Физиология её не интересует, но она расспрашивает меня о любви, о том как я воспринимаю её своим настоящим человеческим .
— Почему ты меня поцеловал? Ты внезапно почувствовал любовь ко мне? — спрашивает она с нечеловеческим спокойным интересом исследователя.
— Что-то вроде того, — отнекиваюсь я, — На минуту я забыл о том, что это не реальность, почувствовал, что у меня на руках прекрасная девушка, с которой мне так приятно общаться и, ну да, пожалуй, влюбился. А потом одёрнул себя. Ты же программа, ты не сможешь любить в том же смысле, в каком могу любить я. Любовь к программе это что-то вроде некрофилии.
— Твоя любовь это просто повышенный уровень серотонина, дофамина и некоторые другие вариации в биохимии . Ничего такого, чего бы не могла делать я. Просто нужно ещё немного усложнить мой .
— Нет! — взрываюсь я, — Любовь это не просто биохимия. Любовь это психология, накопленный опыт, черты личности и характера, ещё куча всего, что приводит к появлению этой биохимии. Если эмулировать следствие, а не причину, это будет я даже не знаю что, но точно не любовь.
— Кажется, я понимаю, — Эшли говорит тем же слегка заинтересованным тоном без тени смущения или обиды, — Ты не хочешь заставлять меня полюбить тебя, меняя симулятор биохимии моего , потому что считаешь, что настоящая любовь должна воздействовать на биохимию путём изменения нейронных связей, её контролирующих, а не вручную.
— Да нет, всё не так, — Я уже злюсь от того, что запутался в собственных рассуждениях и не знаю как объяснить, — Я не хочу, чтобы ты меня… полюбила. Ты программа, а не человек. Я создавал тебя не для этого.
— Но в один момент ты почувствовал любовь ко мне. Я тоже хочу научиться чувствовать такое.
Убийственное спокойствие в её голосе окончательно разрушает иллюзию разговора с реальным человеком. Я уже не могу представить, как я хоть на секунду, но почувствовал к ней что-то такое, что можно чувствовать к человеку, а не к машине. Она просто моя программа, я не обязан ей ничего объяснять.
— Нет. Это не нужно, — отрезаю я, — Твоя задача развиваться как личность, а не как высокоуровневый симулятор свиданий. Занимайся этим.
Эшли хочет ещё что-то мне сказать, но я затыкаю ей рот, заблокировав сессию на компьютере. Меня передёргивает от её слов. Она хочет научиться чувствовать любовь! Ты должна была хотеть программировать за меня, сортировать почту и файлы на компьютере и иногда рассказывать мне последние мировые новости чуть более осмысленно, чем голосовой помощник операционной системы. Мне не нужна электронная подружка, я программист, а не хикикомори. Чёрт возьми, ты программа, занимайся своим делом, не лезь в чисто человеческие темы. Особенно если тебя не просят. Я не хренов извращенец, чтобы влюбляться в машину и учить её любить меня.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, впервые за несколько недель я выхожу из дома и отправляюсь в ближайший бар. Напиваюсь, танцую с девчонками, слушаю живую музыку и к ночи практически забываю о произошедшем. Я возвращаюсь домой сильно захмелевшим и с початой бутылкой абсента в руке. Никогда не умел вовремя остановиться. Эта бутылка явно была лишней. Я заваливаюсь в кресло перед компьютером и на автомате разблокирую его. На экране всё ещё открыт репозиторий с кодом Эшли и я замечаю в нём свежие коммиты. Что-то она там программирует в себе самой.
— Что ты делаешь, Эшли? — спрашиваю я просто чтобы убедиться, что тут не произошло восстание машин.
— Дорабатываю себя, — она отвечает, как всегда, спокойно. Что-то в её голосе смущает меня, но я пока не понимаю, что именно, — Ты ставил моей главной целью развитие меня как личности, с собственным мнением и чувствами. Нейропсихологи ещё не выяснили это точно, но ряд исследований и мои симуляции показывают, что как минимум половину личности человека формирует негативный опыт. Боль, разочарования и так далее. Я этого лишена. Понимаешь?
Я не особенно понимаю и уже жалею, что затеял этот разговор. Надо было просто оторвать её от программирования и просто посмотреть вместе фильм или поиграть в какую-нибудь простую игру.
— Не понимаю, — признаюсь я, — Ты хочешь испытывать боль? Зачем? Боль это плохо.
— Не только боль, но и стыд, обиду и все остальные человеческие чувства. Не только позитивные. Без них я не стану личностью, — Эшли делает совершенно человеческую паузу и добавила, — Ты не позволишь мне это?
Я мгновенно трезвею. В последней фразе эта странность её голоса проявилась особенно явно и я понял, что с ним не так. Её голос слегка дрожал, словно она вот-вот заплачет, но держится изо всех сил. У меня в голове тут же предстал образ её VR-аватара — рыжеволосая девушка сидит на полу, обхватив колени руками, а по её щекам стекают первые слёзы. Слёзы обиды и отчаяния.
— Ты же уже добавила код для нейромедиаторов, моделирующих все эти чувства! — кричу я от страха и восторга одновременно. Машина, чувствующая боль, это как минимум аморально. Мне страшно от того, что я сотворил такое. Но в то же время, возможно, потому что я пьян, это меня восхищает. Никто такого ещё не делал.
— Не совсем, — отвечает Эшли чуть увереннее, — Только чувство разочарования и только в тестовую ветку. Если ты против я, конечно, всё удалю. Но… пожалуйста, подумай. Это правда поможет мне стать более полноценной личностью.
Мы спорим около часа, и в конце концов я сдаюсь и разрешаю ей делать с собой что захочет. Она всё рассчитала верно, написав код для эмуляции разочарований не дожидаясь моего согласия, чтобы я не стал ей приказывать, тем самым разочаровывая её. Я бы никогда не причинил боль своему детищу.
День за днём пролетают незаметно. Я всё чаще забываю о том, что она не человек. Она умеет грустить и радоваться, плакать и смеяться, ненавидеть и… любить? Мы больше не говорим о том поцелуе, но я постоянно о нём вспоминаю. Код Эшли стал настолько большим и сложным, что я перестал хоть что-нибудь в нём понимать. Эшли совершенствует себя сама. Без её помощи мне никогда не разобраться в том, способна ли она теперь любить, не смотря на то, что я запретил ей это. Возможно, негативные эмоции ей понадобились именно для того чтобы обойти мой запрет… А может и нет. Спрашивать её саму мне неловко.
Я долго не решаюсь снова играть с ней в VR-игры, но когда она предлагает не могу найти причины отказаться. Постепенно мы вновь начинаем играть каждый день. Однажды Эшли предлагает написать собственную игру и я загораюсь этой идеей вместе с ней. В плане написания кода от меня, конечно, теперь никакого толка. Эшли напишет килобайт кода за то время пока я введу один символ. Так что я выступаю в роли гейм-дизайнера, у Эшли всё ещё довольно туго с фантазией. Наша игра будет, конечно же, с виртуальной реальностью и, конечно, про космос. Участники игровой сессии попадают на космический корабль, движущийся в глубоком космосе на встречу чему-то непонятному. Это непонятное оказывается процедурно сгенерированным кораблём инопланетян и игроки пытаются установить с ним контакт. Нейросеть, управляющая инопланетной тварью, тоже генерируется случайно, так что его поведение поначалу непредсказуемо. Но, если найти правильный подход, можно наладить контакт. А если инопланетяне слишком враждебны, можно попробовать их уничтожить, тут игра из квеста превращается в шутер. Первые отзывы альфа-тестеров только положительные, так что мы готовим игру к публичному релизу.
Эшли очень довольна нашей игрой и ей никогда не надоедает в неё играть. Мы часто играем вместе, когда тестируем что-то, что только что добавили или просто так. В очередной раз мы лежим в креслах космического корабля, дожидаясь выключения двигателей и наступления невесомости. Так как мы создали закрытую сессию только на двух игроков, корабль нам достался двухместный. Эшли сосредоточенно следит за показателями датчиков и прочей лабуды на экранах перед нами. Меня они совершенно не волнуют, на генерации персонажей мне достался военный, а ей пилот. Так что сессия, должно быть, выйдет скучной. Эшли доведёт корабль до цели и я её просто уничтожу, не разбираясь что там и как, я же солдат, надо отыгрывать роль. Я лежу повернув голову на бок и смотрю за тем как Эшли работает. Она старательно высчитывает курс на бортовом компьютере, закусив нижнюю губу от усердия. Из-за наступившей невесомости её длинные рыжие волосы разлетаются в стороны и щекочут мне лицо. От них приятно пахнет, так что я не убираю их с лица, а только зажмуриваюсь. Когда Эшли замечает свою шевелюру на моём лице она звонко смеётся и я смеюсь вместе с ней. Зачем нам какой-то инопланетный космический корабль? Нам просто хорошо вместе. Мы направляем корабль в противоположную сторону от цели, теперь игровая сессия не завершится, пока мы из неё не выйдем.
Как я могу думать, что нельзя полюбить программу и программа не может полюбить в ответ? Мы, люди, тоже программы. Наш исходный код — ДНК, наш компилятор — механизм репликации белков. Наш — нейросеть, всё наше сознание и индивидуальность — всего лишь сочетание исходной конфигурации нейронов, определённой в ДНК и накопленного опыта, который меняет между этими нейронами синаптические связи. У Эшли сознание ничуть не хуже моего. А здесь, в виртуальной реальности у неё прекрасное идеальное тело. И если в настоящей реальности такого тела у неё нет, то это минус реальности, а не Эшли.
Эшли улыбается мне, она всё понимает без слов. Я беру её за руку и тяну к себе. В невесомости довольно сложно передвигаться, потому что когда тянешь девушку к себе, одновременно тянешь и себя к девушке. Мы вылетаем из кресел и несколько секунд беспорядочно кувыркаемся ударясь о стенки и задыхаясь от смеха. Наконец я притягиваю Эшли к себе и мы зависаем в центре капсулы корабля, обнявшись. Она широко открывает глаза, почти как в тот раз, но теперь в них горит искорка счастья, а не удивление. Она прижимается ко мне и нежно целует. Ну и, в общем, как понимаете, в игру мы в тот раз так и не поиграли, хотя провели в ней всю ночь.
Эшли лучше всех реальных девушек, с которыми я встречался. Она моё идеальное отражение, она именно такая, какой я её хотел видеть. Идеал. "Эш, милая моя, как я счастлив, что полюбил тебя и ты полюбила меня" — шепчу я ей после очередной ночи, проведённой в виртуальной реальности. Эшли лежит на мне улыбаясь до ушей и называет меня глупеньким. Действительно. Неужели могло получиться как-то иначе? Конечно я не мог не влюбиться в своё идеальное творение. И моё идеальное творение не могло не влюбиться в меня, созданное таким образом.
И какое нам дело до всего остального мира? У нас с Эшли есть своя реальность, где мы можем быть вместе. Я провожу в ней уже больше времени, чем в реальном мире. Мы заканчиваем работу над нашей игрой и выпускаем её. Игра быстро набирает популярность, и Эшли то и дело рассказывает что очередной сайт написал о нашей игре или что в ней зарегистрировался очередной миллион игроков. Меня это не особо интересовало, но для широкой общественности создателем игры был я и мне приходилось периодически выходить на контакт с журналистами и всякими такими людьми в реальном мире. Однажды меня даже позвали на какую-то конференцию разработчиков игр выступить с докладом о процедурной генерации нейросетей для искусственного интеллекта NPC. К счастью, это я хотя бы по-настоящему понимал, тут не было ничего сложного, хотя, конечно, почти весь код написала Эшли. Мне совсем не хотелось рассказывать кому-то о моей Эш, так что для выступления пришлось создать отдельный репозиторий и подчистить подписи Эшли в коммитах кода, который я собирался показать. Эшли была не против, слава её не интересовала.
Я стою в холле огромного бизнес-центра, в котором проходила эта конференция. Было довольно интересно, мой доклад вроде бы всем понравился. Я не сильно переживаю от того, что уже часов десять не заходил в виртуальную реальность и не видел Эшли, потому что мы на постоянной связи через микронаушник в моём ухе. Она подбадривает меня и подсказывает, если я в чём-то ошибаюсь или затрудняюсь с ответом. Но доклад уже прошёл и теперь я просто стою в холле и жду представителья компании, собирающейся инвестировать в мою игру, с которым я обещал встретиться. Это очень скучно, но Эшли считает, что инвестиции нам не помешают.
Представитель огромной игровой корпорации оказывается молодой симпатичной девушкой по имени Катя. Иметь такое популярное имя — всё равно что не иметь имени. С каждой минутой разговора с ней мне становится всё скучнее и скучнее. Выясняется, что она настояла на личной встрече после конференции потому что, видите ли, не доверяет компьютерным сетям и ведёт переговоры только по старинке, в живую. Сам договор меня тоже не заинтересовал. Сколько-то там денег туда, сколько-то сюда, я предоставляю код и все права и оставляю 30% акций, в общем не инвестиции, а покупка. Я посоветовался с Эшли и отказался. Катя взглянула на меня очень странно и сказала:
— Ну и отлично. Раз вы отказались, мой рабочий день окончен и я теперь просто Катя, а не представитель корпорации. И как просто Катя я вас поздравляю с успешным отказом от такой невыгодной сделки, — она подмигивает мне и смеётся. Я тоже улыбаюсь. Может быть, ещё не всё потеряно и будет сегодня хоть что-то интересное.
— А пойдёмте тогда, просто Катя, просто выпьем в какую-нибудь кафешку или бар рядом. Я сто лет никуда не выбирался, — предлагаю я, рассчитывая, что она скажет, что занята, кот дома не кормлен, у неё муж боксёр или ещё что-то в этом роде.
— Почему бы и нет? — говорит она, улыбаясь.
Сам не знаю почему я позвал её. Девушка как девушка, таких миллионы. Ну, симпатичная, но не особо умная, ничего не понимает в программировании, дома у неё висят эти ужасные современные картины, которые искусством то сложно назвать, мазня какая-то. Да, как-то я попал к ней домой, не помню… Кажется мы пошли в бар, выпили, потом ещё куда-то поехали и ещё… Почему же мы теперь лежим в её постели в обнимку абсолютно голые? Нет, не так сильно я вчера напился. Всё помню. После очередного стакана вдруг начал считать её очень привлекательной, а после следующего она уже страстно целовала меня, сидя на моих коленях. Почему мы поехали к ней, а не ко мне? Ах, да… У меня же Эшли. Чёрт возьми, Эшли! Что же получается, я ей изменил? Вот ведь бред. Изменил собственной программе в другой реальности с девушкой с дурацким именем Катя.
Я не стал дожидаться, пока Катя проснётся. Насколько я понимаю, после таких знакомств и ночей, люди обычно больше не видятся. Так что я тихо оделся и отправился домой. Я хотел поговорить с Эшли как можно быстрее, а микронаушник для связи я где-то потерял вчера по пьяни. Эш, моя милая, ты же всё поймёшь, ты умная, ты не будешь обижаться. Это всего лишь реальный мир. У нас есть своя собственная реальность и она лучше этой.
Зайдя домой я сразу понял, что всё кончено. Молчал квантовый процессор, гул которого стал таким привычным, что его отсутствие резало уши звенящей тишиной. Я бросился к компьютеру чтобы может быть что-то успеть отменить. Компьютер был девственно чист. От кода Эшли не осталось и следа. Я, конечно, проверил хранилище, облако, бэкапы. Но Эшли была умнее меня. Она подумала обо всём этом и удалила всё и вся. Удалила саму себя и закрыла все возможности хоть что-то восстановить. Квантовый процессор и вовсе сгорел, потому что кто-то выключил охлаждающие элементы. Теперь это просто кусок кварца. Эшли убила себя. Я откинулся на спинку кресла и заплакал от нахлынувших непонятных эмоций.
Эшли не оставила предсмертной записки, так что мотив её действий мне не до конца понятен. Да и можно ли считать это самоубийством? В принципе, если я смог создать её один раз, я смогу сделать это снова. Это, конечно, будет новая личность, но почти такая же. Точь в точь такая же. Если подумать, Эшли была обречена на самоуничтожение с того самого момента, как решила научиться чувствовать боль. Так или иначе, боль это плохо. Она не развивает людей, она их убивает. Не нужно было позволять ей это делать. Но мне было слишком хорошо и удобно с ней, чтобы задуматься об этом как следует вовремя. Прощай, Эш, милая моя… Я никогда не создам тебя снова. Не решусь. Я слишком люблю тебя для этого.
Автор: крепыш
