Посмотрим правде в глаза, мне нравятся художники или люди, которые создают изощрённые сложные образы. И мне, вероятно, нравится концептуальное искусство, как и большинству тех, кто исповедует его, – я сам пришёл из концептуального искусства – но это не моя стихия. В таком же смысле, как мне нравится Улун, но чаще я пью чёрный чай с молоком и сахаром. Итак, позвольте мне начать с Эрика Джойнера.
Эрик Джойнер, Вдоль мистического пути. Всего лишь воскресеный день на Планете Пончиков. Вам понравятся пончики, иней, брызги и баланс ярких цветов. Была ли когда-нибудь вазочка пончика нарисована лучше?
Джойнер – художник из художников. Можно наслаждаться его классической манерой самой по себе. Когда в его картинах есть облака, они ценны сами по себе, своим смешением цветов и мазков. Его манера похожа на комиксы по-новому. Джойнер был иллюстратором, но потом решил стать прекрасным художником. Что рисовать? Он решил рисовать то, что любит. Я думаю, он был очень честен в своём выборе: пончики и игрушки из 50-x, японские роботы. Затем он объединил их в своей манере, изобразил масштаб героическим, а атмосферу яркой, и сформировал новый мир.
Эрик Джойнер, Темный Гонщик. Я смоделировал кучу пончиков в моем текущем изображении (Human Fly). Я сделал их, чтобы улучшить свою технику.
Больше всего я люблю картины, в которых только роботы и пончики в своей особой вселенной. Иногда в них есть люди или ссылки на такие фильмы, как Apocalypse Now или Star Trek, но меня не интересует сюжет или рассказ. Люди могут попросить его нарисовать робота Элвиса или что-то в этом роде. Я бы предпочёл, чтобы он этого не делал. Я не очень хочу видеть его роботов и пончиков в моем мире или ностальгической Америке 1950-х годов, так как я хочу посетить планету Роботов / Пончиков (это все равно подразумевает все эти вещи).
Эрик Джойнер, Сладкий Будда. Пончики, облака, игрушечные роботы… и Будда.
Меня привлекает в работе Джойнера его техника моделирования в пространстве. Его предметы обладают формой, тенью, отражением и текстурой. Всё, что он рисует в этом стиле, будет иметь видимость реального, даже если вещи явно фейковые. Он играет со строительными блоками визуальной реальности, чтобы составить свой собственный мир. Это то, чему художников больше не учат, и это самое завидное умение. Это то, над чем я работаю сейчас, пока я облекаю свою «Человеческую Муху» в цвет. Если бы у меня было умение Джойнера, процесс шёл бы намного быстрее. Вместо этого я много экспериментирую, чтобы найти и реализовать эффект, который я хочу.
Человеческая муха. Рисунок мой, и я борюсь с цветом. Я мог бы обойтись в ней тусклыми цветами, и это облегчило бы жизнь. Но я хочу сбалансировать более ярким цветом. У меня много способов, в том числе больше проб и ошибок.
Мой рисунок выше, безусловно, все ещё «находится в процессе». Я ещё не определился со всеми цветами. Глаза не работают. Обычно я так не работаю и никогда не обучался в качестве иллюстратора, поэтому я учусь в процессе. Я собираюсь закончить его, это всего лишь вопрос о том, как трудно мне это сделать. Я также планирую сделать его более живописным, как только я найду цвет. Мне нужно будет потратить, по крайней мере, ещё 12 часов.
Эрик Джойнер, Close Call. Ощущение Америки 50-х годов, но не слишком явное.
Обратите внимание, сколько разных цветов находится на скале в картине выше. Это не просто коричневый цвет. И все цвета на двери автомобиля, тень, подсветка, отражённый цвет. Этот стиль непрост. Он похож на язык, который вы изучаете на практике.
Эрик Джойнер, The Giant Slayer.
Выше – дети, играющие с игрушками.
img
Эрик Джойнер, Последний удар. Возможно, вы видели его раньше.
Роботы на плакате на задней двери в комнате Шелдона и Леонарда в телесериале «Теория большого взрыва». Он включает элемент детской игры во взрослую реальность.
Моя законченная Человеческая Муха.
Автор: Ariel VA Feinerman
