Появление – внезапное, фактически на протяжении жизни одного поколения – компьютерной техники не могло не сказаться на том, что отображается на экранах: на самих текстах. И безусловно сказалось. Хотя данное влияние следует признать умеренным: по большей части компьютеры развили то, что было заложено в текстах изначально, при этом не предложили кардинальных новаций.
Допустим, такое незаменимое компьютерное достижение, как гипертекст. Очень удобно, да! Однако прообраз гипертекста существовал в «книжной» литературе всегда, я имею в виду нумерацию страниц. Раньше читатель открывал страницу, считывая ссылку, теперь компьютерный пользователь переходит на нужную страницу, кликая по ссылке. Способы перехода по сути аналогичны. Так почти во всем: шрифтовом оформлении, правке написанного текста (писательский труд), и т.д.
Однако рано или поздно количество новаций может перерасти в качество. По этому поводу у меня имеется парочка соображений. Также любопытно будет узнать, как читатели оценивают перспективы существования литературы в компьютерную эпоху.
Соображение 1. Вариативность событий
Идея не нова.
В компьютерных игрушках существует вариативность событий, в литературном произведении вариативности не существует. Персонаж компьютерной игры способен перемещаться в пространстве, которое, хотя и ограничено, тем не мене достаточно обширно для создания иллюзии свободы. Захотел – пошел вправо, захотел – влево. Действующее лицо литературного произведения такой способности лишено напрочь: если Анне Карениной суждено броситься под поезд, она обязательно бросится, дожить до Октябрьской Революции, выйти замуж за наркома просвещения РСФСР и быть расстрелянной в 1937 году ей не суждено. А согласитесь, было бы забавно.
О вариативности событий писателям было известно всегда, ведь каждая фабула – совокупность нескольких последовательных вариантов из бесчисленного множества возможных. Многие писатели обыгрывали вариативность, приписывая одному литературному произведению несколько различных концовок. Классический пример – рассказ О. Генри «Дороги, которые мы выбираем», однако вряд ли американец был первым. Другое дело, что бумажные книги не располагают к вариативному способу изложения событий: если все варианты, даже снабдив их соответствующими ссылками, расположить в одном томе, получится с трудом разбираемая мешанина. А на компьютерном экране новое качество может быть легко достигнуто.
Представьте, что читатель «Анны Карениной», желая чего-то неординарного, выбирает соответствующую опцию, и… героиня толстовского романа начинает вести себя соответствующим образом. Техническая реализация не составляет труда, проблема в другом: сочинении текстов для каждого из потенциально возможных ходов. Объемы текстов возрастают в обвальной прогрессии, таких объемов писателям не потянуть, как художникам было бы не потянуть компьютерных пейзажей, если бы пейзажи рисовались от руки, а не генерировались автоматически.
Следовательно, проблема в ручном сочинении текстов. Когда художественные тексты начнут генерироваться автоматически, тогда их объемы потеряют значение, а литература приобретет новое качество – вариативность событий. Так и вижу будущего Льва Толстого, который годами работает над программированием нового романа «Анна Каренина». Помимо фирменного толстовского стиля, в романе будет много-много возможных сюжетных хитросплетений, так что заинтригованному читателю придется поломать голову над тем, по какой из возможных фабул продолжать чтение.
Соображение 2. Адаптированность текста
Вот еще одна принципиальная возможность привнести в литературу небывалое качество.
Как известно, читатели бывают разные – с разным уровнем подготовки. Одни получают эстетическое удовольствие от «Братьев Карамазовых», другим «Код да Винчи» кажется достойной книгой. Это зависит не только от интеллекта, но также от возраста. Что интересно десятилетнему ребенку, не станет читать умудренный жизнью старик. Плюс ограниченность во времени, характерная для современной эпохи: иногда хочется прочитать новый роман писателя N, да времени нет. Приходится откладывать чтение в долгий ящик либо вообще от него отказываться.
«Для того существуют книги для разновозрастных категорий. Если тебе 10 лет, читай приключенческую литературу, а если 50 лет – научную. То же относится к произведениям разного объема. Есть время для чтения, читай толстый роман, нет времени для чтения – короткие рассказы. Совсем занятые пускай обходятся новостными заголовками. Каждый выбирает себе чтение по интересам, возрасту и объему: так всегда было и будет», – скажут мне.
Все правильно, тем не мене взрослые и дети, интеллектуалы и их умственные противоположности проживают в единой Вселенной, их волнуют одинаковые проблемы. Проблематика идентичная, но уровень осмысления разный: в этом отношении объемы текста напрямую увязаны со способностью их воспринимать – корреляция прослеживается четко. Объемные и сложные тексты – для интеллектуалов; короткие и простенькие истории – для детей либо недостаточно развитых в интеллектуальном или эстетическом плане дядечек и тетенек.
Так что, писателям продолжать сочинение отдельно для взрослых и детей, отдельно популярных брошюр и научных трудов? Благодаря компьютерным технологиям это совершенно необязательно.
Представьте себе ползунок, отмечающий степень объема, сиречь адаптированности, текста: один конец ползунка обозначает полный текст, противоположный конец ползунка – максимально сжатый адаптированный текст. Полный текст – толстый том «Анны Карениной» для располагающих свободным временем интеллектуалов. Читатель, не ощущающий себя таковым, переводит ползунок в промежуточное положение и получает сокращенный вдвое текст романа.
Обращаю внимание, речь идет об исключительно авторском сокращении. Наверное, Лев Толстой при желании мог бы сократить роман вдвое, и у него неплохо бы получилось – наверное, мог сократить в любое количество раз с тем же результатом. Почему нет, если авторская адаптация способна приобщить к литературе молодежь и развить тех, чьи эстетические предпочтения оставляют желать лучшего? Уже не потребовалось бы отдельно сочинять подросткового «Кавказского пленника»: произведение могло оказаться романом при крайнем правом положении ползунка, повестью – при промежуточном положении и рассказом – при крайнем левом положении.
Техническая реализация опять-таки не составляет проблем: достаточно расставить указатели на иерархический уровень конкретного текста, продублировав структуру html с его обозначениями шрифтов и проч. Не знаю, как это в компьютерной типографике называется, но смысл ясен, надеюсь. Допустим, имеется десять возможных положений ползунка – десять уровней иерархии: при изменении положения ползунка текст на соответствующих иерархических уровнях показывается либо, напротив, скрывается из обозрения читателя. Элементарно, Ватсон.
Скорректировать придется процесс вовсе не оформления текстов, но сочинительства. У писателей возникнет необходимость отслеживать уровни иерархии: какая фраза или абзац к какому из них относятся, – так чтобы текстовые сокращения в результате изменения положения ползунка не приводили к смысловым или фабульным искажениям.
Прообраз данной возможности в «книжной» литературе – мелкий шрифт отдельных абзацев. Прием относительно редкий и неэффективный, так что интерфейсную адаптацию текстов, буде она когда-нибудь окажется реализована, можно считать новым качеством в литературном деле.
Таковы мои мысли на этот счет – надеюсь, было интересно. Мне в свою очередь интересно ваше мнение по поводу будущего литературы компьютерной эпохи. Посему предлагаю принять участие в небольшом опросе.
Автор: mikejum
