Пять лет назад я сидел в чужой квартире, в чужом городе, без работы и с последними копейками на счету. За два месяца до этого я ушел из большой корпорации. Мне казалось, я был слишком хорош для того, что в ней делал. Хотел заниматься чем-нибудь полезным, возвышенным и меняющим-мир-к-лучшему — а не увядать и жиреть в корпоративной столовке.
На прощание мне говорили, что я полный идиот, потому что нигде не найду таких же денег в своей профессии, что даже в лучших местах мне будут платить в три раза меньше, а драть в пять раз больше. Я подумал — пускай, я слишком молод, чтобы расслабляться, до тридцатника не помешает хлебнуть профилактического говнеца.
Но пары месяцев с голой задницей оказалось достаточно, чтобы сломаться.
В самый темный момент той поры мне предложили работу, хорошие деньги и — тестовое задание. Есть мобильная игра, вырвиглазная match-3, весь ее геймдизайн построен на уловках, которые тянут из игрока деньги, а между сессиями складывания рядами конфеток и камушков на экран вылезают блюющие радостью рыбки — и хвалят игрока, как он, мать его, умен, что справился с этим невероятно сложным уровнем.
Меня попросили написать для этих рыбок реплики. Концентрированно бессмысленные, позитивные, не больше 110 символов длиной.
Я страшно не хотел, но мне страшно нужны были деньги, поэтому я начал с собой торги. Любой аргумент против звучал как закидоны высокомерного сноба. Вроде, хорош рефлексировать, сядь да напиши — но я не ради этого читал учебники Роберта Макки, пьесы Мартина Макдоны и сценарии Стивена Найта, я не для этого взрывал голову Дэйвом Уоллесом и Кормаком Маккарти, не для этого учился писать — чтобы выдумывать реплики в 110 символов для тупых рыбок.
Меня бесило, что индустрия стала брезговать сложностью, а на людей с творческими амбициями смотреть как на прокаженных. Бесило, что за тупые развлекательные ролики, сценарии к которым я не думая писал пачками в той корпорации, мне платили страшные (для меня) деньги, а потом их смотрели по два миллиона человек каждую неделю.
А когда я писал то, что нравилось мне, то, что реально хотелось показать людям — то это не прочитывало и сотни человек.
Что дурацкие сценарии для всякой чепухи вроде рекламы, курсов и мобильных игр у меня готовы были заказывать тоннами — только успевай писать. А что тексты для кино или театра приходилось складывать в стол, потому что хрен знает, куда их девать и кому предлагать.
И главное — зачем?
Бесило, что тысячи талантливых умнейших ребят — художников, программистов, дизайнеров — каждый день вкладывали свои силы в этих проклятых рыбок, потому что больше некуда. Они мечтали делать игры, потому что с детства играли в нормальные вещи, потом шли делать мобильный понос, возвращались домой, и снова играли во что-то нормальное. Но не делали его сами, потому что надо жить. Получали деньги, чтобы поесть и расслабиться, чтобы снова пойти работать, чтобы снова поесть и расслабиться, чтобы — в общем, да.
Бесило до такой степени, что я сам засомневался — ну кто я такой судить людей за любовь к веселым репликам в 110 символов. В конце концов — у них есть деньги, чтобы покупать виртуальные камушки в аквариум, а у меня с трудом наберется на пачку пельменей. И кто здесь настоящий идиот?
Я открывал текстовый документ, долго пялился в пустой экран и набирал известное
— Рыба 1: Эй, привет, как водичка?
— Рыба 2: (с недоумением) Что еще за «водичка»?
А потом шел и набирал ванную, чтобы утопиться.
С тех пор слово «отчаяние» навсегда склеилось в моей голове с образом улыбающейся во весь рот рыбы
Думаю, меня спас один простой мысленный эксперимент. Я попробовал представить фантастический мир — настолько ужасный и бессмысленный, — что реальность в сравнении с ним покажется сказкой.
Вот представьте:
Что если в этом страшном мире лучшие умы, самые гениальные ученые и инженеры будут создавать идеальные архитектуры, совершенные алгоритмы и писать софт из тысяч строк кода, который будет работать на дорогом высокотехнологичном железе, десятках серверов с платами из редких металлов, машинах, связанный хитрой системой для быстрой обработки огромного количества данных, с нейронными сетями, которые держатся на сложнейшей математике, развитие которой эстафетой передавалось сквозь сотни лет, от поколения умнейших людей к другим умнейшим людям —
Чтобы на выходе эта система делала забавный фон на фотографии котиков.
Или распознавала лица в системе слежки.
Просто представьте:
В этом мире самые мощные математики, которые обладают знаниями недоступными 99 процентам населения земли, создают сложнейший предсказательный языковой массив на 700 гигабайт с двумя сотнями миллионов параметров.
Чтобы он генерировал бесконечное количество кликабельного спама и создавал гипнотизирующе привлекательные заголовки, которые продают курсы по созданию курсов, чтобы люди бесконечно, по разрастающейся в геометрической прогрессии пирамиде, создавали курсы, где будут учить создавать курсы, чтобы их ученики тоже объяснили своим ученикам как создавать новые курсы по созданию курсов.
Передача пустоты, чтобы люди плодили пустоту, и она расползалась, становясь неотличимой от пользы — по крайней мере, идеологически. Делая само понятие пользы — относительным и размытым, таким противным, что хочется воспевать бесполезность и сжигать все полезное, как чумное.
В этом мире сайт с тремя формами, на котором можно купить и прочитать курс по личной эффективности, будет весить в 10 раз больше, стоить в 20 раз дороже, и требовать втрое большей команды, чем роботизированная система отопления целого города.
Только представьте:
В этом мире фундаментальные технические знания так глубоко утонут под слоем простых абстракций, что станут исчезающими и похожими на магию. Что технический прогресс зайдет так далеко, что его основы станут не воспроизводимы, когда умрут последние люди, которые еще что-то помнят.
Представьте:
Экономика этого страшного мира будет построена на парадоксальном порочном круге, на финансовой пирамиде вселенских масштабов. Люди будут давать обязательства под залог ценностей из будущего — по сути брать у будущего в долг, и чтобы вернуть его — бесконечно растить свою цивилизацию. Создавать больше благ, чем возможно потребить, и для этого размножаться все больше, чтобы создать еще больше, чтобы нарожать еще больше — и так до бесконечности.
И все будут знать, что этот порочный круг очень больно сломается, что однажды долг будущему отдать не получится, но (а) маховик уже не остановить и (б) все сломается не на их веку, а значит ничего страшного.
Только представьте:
Для поддержания этого порочного круга придется создавать так много всего, что гениальные инженеры будут разрабатывать ИИ, который возьмет работу на себя.
И он будет плодить еще больше информации и создавать алгоритмы ее ранжирования, чтобы мы могли бесконечно получать удовольствие от потребления. Он будет ее подбирать, цензурить и решать, что работает, что нет.
Роботы станут оружием в борьбе за истощающееся внимание. Оно рано или поздно полностью истощится от переизбытка, и для поддержания системы боты сами начнут ее потреблять, создавая видимость потребления людьми.
Информации станет так много, что создавать больше не будет смысла, и она будет просто перемешиваться и перемешиваться. Тогда крутым инженером будет не тот, кто круто умеет инженерить, а тот, кто лучше приспособится к потоку готового. Мантра «я не знаю этого, потому что могу загуглить» станет настолько весомой, что люди вообще перестанут что-то изучать.
Само понятие «изучать и создавать» больше не будет звучать, как что-то хорошее, потому что наконец выяснится — в изучении и создании никогда и не было смысла.
Только представьте:
Что сутью этого мира станет развлечение и удовольствие — до изматывающего разнообразное. И что любая попытка усомниться в этом — будет признаком дурного тона.
Представьте:
В этом жутком мире вскроется, что счастье — объективно достижимое состояние, но его планка бесконечно повышается, и условия для ее достижения будут запредельно высокими. Настолько высокими, что ни один человек при всем изобилии, комфорте и доступе к удовольствиям — не сможет достичь ее без химического вмешательства.
Представьте:
Что в этом мире ум будет плодить тупость и служить ей, потому что в уме как таковом больше не будет смысла, что все стремления будут превращаться в мусор, поиски смысла приводить либо к гедонизму, либо к магическому самообману, и любая суть при близком рассмотрении будет оказываться рекурсивной пустотой.
И представьте:
Что в один прекрасный момент, люди поймут, что что-то пошло не так, но будет уже поздно.
Как хорошо, что мы живем не в таком мире, да?
Смотрите мой подкаст — «Мы обречены»
Автор: Артем Малышев
