Что такое старение? Мы можем определить его как процесс накопления молекулярных и клеточных повреждений, являющихся следствием нормального метаболизма. В то время как исследователи всё ещё плохо понимают, как метаболические процессы вызывают накопление повреждений, и как накопленные повреждения вызывают патологии, сами повреждения – структурные различия между старой и молодой тканью – классифицированы и изучены очень хорошо. Исправляя повреждения и восстанавливая прежнее – неповреждённое – юное состояние организма, мы реально омолодим его! Звучит очень многообещающе, и так оно и есть. И для некоторых видов повреждений (например, для сенесцентных клеток) показано, что оно работает!
Сегодня в нашей виртуальной студии где-то между Санкт-Петербургом и Сиэтлом мы встречаем Гари Хадсона, главу компании Oisin Biotechnologies!
Он уже более 40 лет занимается разработкой частных космических полётов. Хадсон наиболее известен как основатель Rotary Rocket Company, которая потратила ~ 30 миллионов долларов на попытку построить уникальный одноступенчатый ракетоноситель на орбиту, известный как Roton. Он помог основать Transformational Space T/Space в 2004 году и AirLaunch LLC, которая была награждена проектом DARPA / USAF FALCON в 2003 году.
Предыдущие проекты включали Phoenix SSTO, Percheron и иные ракеты, Pacific American Launch Systems и различные консалтинговые проекты. В настоящее время он является президентом и управляющим Space Studies Institute.
Сейчас Хадсон решил применить свои прекрасные инженерные навыки в омолаживающей биотехнологии! Он является одним из основателей Oisin Biotechnologies, разрабатывающей липосомную генную терапию для удаления сенесцентных клеток из организма. Хадсон предоставил первоначальное пожертвование на создание Methuselah и SENS Research Foundation.
Интервью
Ариэль Файнерман: Добрый день, мистер Гари Хадсон!
Гари Хадсон: Спасибо, что пригласили нас на интервью!
Ариэль Файнерман: Вы недавно посетили конференцию Undoing Aging 2018, которая состоялась в Берлине 15-17 марта, где выступил ваш коллега, Мэтью Шольц. Каково ваше впечатление?
Гари Хадсон: Это была великолепная конференция с несколькими важными презентациями. Она напомнила мне ранние конференции SENS в Кембридже, которые я помогал спонсировать. Я понял, она станет ежегодным событием. Наш CSO Джон Льюис также сделал важное резюме нашей работы на сегодняшний день.
Ариэль Файнерман: Будут ли презентации Oisin доступны широкой публике?
Гари Хадсон: Я считаю, SENS будет размещать их, но у меня нет информации о сроках.
Ариэль Файнерман: Ваше последнее интервью было в июле 2017, более полугода назад. Что было сделано за это время?
Гари Хадсон: Мы провели много доклинических экспериментов с мышами как на уничтожение рака, так и сенесцентных клеток. Все были успешными и показали прекрасные результаты. Мы также провели экспериментальное испытание на токсичность и безопасность на не человекообразных приматах. Результаты этого испытания также были успешными и побудили нас приступить к испытаниям безопасности на человеке, как только их утвердят регулирующие органы. Мы также выделили компанию, ориентированную на рак, Oisin Oncology, и собрали первые инвестиции.
Ариэль Файнерман: Замечательно! Но когда мы увидим публикации? Люди обычно доверяют им больше, чем интервью или пресс-релизам. Конечно, публикации требуют много усилий, не связанных с исследованиями, но они позволят привлечь больше внимания со стороны широкой общественности, исследователей и инвесторов.
Гари Хадсон: Публикации готовятся для представления в основные журналы, но этот процесс требует времени, особенно их экспертная оценка. Сейчас большинство наших данных доступны лишь инвесторам и партнёрам в фармацевтической и биотехнологической промышленности.
Ариэль Файнерман: Вы планировали клинические испытания на людях, вы провели их?
Гари Хадсон: Нужно много времени, чтобы организовать испытание на человеке и утвердить его. Прежде чем можно будет провести его, мы должны создать так называемое GMP (Good Manufacturing Practice) производство нашего терапевтического препарата, а затем мы должны провести исследования GLP (Good Laboratory Practice) Tox на двух разных видах. Как только это будет завершено в конце этого года, мы сможем начать испытание безопасности на человеке или пробную Фазу 1. Всё это требует времени, но мы надеемся, что первые испытания безопасности в онкологии могут начаться в этом году или в начале 2019 года.
Ариэль Файнерман: Означает ли это наличие гонки между Unity Biotechnology и Oisin? И у вас есть все шансы выиграть гонку!
Гари Хадсон: Я не вижу гонки или соревнования. Я считаю, что для будущего лечения старения нужны разные подходы.
Ариэль Файнерман: Когда ваша терапия будет доступна в клинике?
Гари Хадсон: Сложно сказать. Я считаю, что лечение рака в первую очередь поступит в клинику, и это может произойти менее чем через пять лет. Поскольку FDA не рассматривает старение как болезнь, для нашего SENSOlytic может потребоваться больше времени, так как нормативная среда должна измениться.
Ариэль Файнерман: Как сказал Майкл Рае, нам не нужно ждать, когда старение будет признано болезнью. Вы можете зарегистрировать ваши сенолитики как терапию для конкретной возрастной патологии, например фиброза или хронического воспаления, так же, как сделала Unity.
Гари Хадсон: Это, безусловно, верно и является частью нашей стратегии, но на многие из них сложнее получить разрешение, чем в онкологии. Кроме того, после получения онкологических разрешений можно быстрее и проще добраться до клиники. Но мы будем продвигаться вперёд по нескольким направлениям по мере финансирования.
Ариэль Файнерман: В предыдущем интервью вы сказали, что вы внесли изменения как в промоторе, так и в эффекторе вашей конструкции, что обеспечит ещё более интересные и полезные расширения базовых возможностей, но вы не могли обсуждать их из-за интеллектуальной собственности. Можете ли вы теперь сказать о них?
Гари Хадсон: Я все ещё не могу сказать слишком много о них, но мы провели испытания на животных некоторых из этих изменений, и они работают достаточно хорошо. Недостатком их является то, что каждое изменение требует новых испытаний, а наша цель – как можно скорее получить что-то в клинике, поэтому со многими из этих улучшений придётся повременить. Конечно, прогресс ограничен имеющимися финансами и кадрами, но мы будем двигаться как можно скорее.
Ариэль Файнерман: Используете ли вы какие-либо программы в проектировании своих конструкций? Собираетесь ли вы сделать их общедоступными, чтобы независимые инженеры могли помочь вам найти новые полезные пары промоторов и эффекторов? Ваша технология настолько мощная, что подход Open Source был бы весьма полезен!
Гари Хадсон: Нет, дизайн текущих конструкций очень прост и ясен. По мере выпуска наших патентов их дизайн станет общедоступным. Если люди хотят создавать свои собственные конструкции для конкретных приложений, они могут связаться с нами для сотрудничества, хотя сейчас у нас есть несколько совместных проектов, и мы, возможно, уже работаем над аналогичными идеями.
Ариэль Файнерман: Что вы думаете о том, чтобы нацелить вашу терапию на клетки с аномальной теломеразной активностью, чтобы убить рак? Можете ли вы использовать несколько условий – как в программировании – несколько промоторов, например, чтобы ваша терапия была более специфичной?
Гари Хадсон: Если мы нацелимся на теломеразу, мы убьём стволовые клетки, как и в значительной части классической химиотерапии. Это, вероятно, не очень хорошая идея. Но для достижения целей убийства лишь раковых клеток могут использоваться несколько промоторов или синтетических промоторов. Наша первоначальная терапия скорее всего будет использовать промотор p53, поскольку у нас есть много информации на него.
Ариэль Файнерман: Да, та же проблема, когда мы удаляем или нарушаем ген теломеразы: было бы неплохо сделать это лишь в больной ткани, но, как говорят учёные, очень сложно сделать удаление селективным. Однако это не проблема с генами ALT, которые вызывают 15-20% рака. Собираетесь ли вы сотрудничать с лабораторией OncoSENS? Ещё терапии, убивающие клетки, активно экспрессирующие теломеразу, будут очень полезны в реализации WILT.
Гари Хадсон: Мы беседовали с SENS Research Foundation об OncoSENS и сотрудничали в предварительном порядке, но я не считаю, что в настоящее время это важное направление для них. И мы загружены разными проектами на много времени!
Ариэль Файнерман: Сейчас вы используете лишь суицидальные гены в качестве эффектора, планируете ли вы использовать иные гены? Например, чтобы улучшить клетки, дать им возможность производить новые энзимы или временно заблокировать теломеразу, чтобы помочь противораковым терапиям быть более эффективными.
Гари Хадсон: Мы считаем, что мы можем экспрессировать любой ген под контролем любого промотора, который мы хотим использовать, поэтому возможности почти безграничны.
Ариэль Файнерман: Теперь мы знаем, что эпигенетические изменения (шифт) играют важную роль в старении. Несмотря на отсутствие консенсуса среди исследователей, являются ли они причиной или следствием старения, эксперименты показывают, что временная экспрессия транскрипционных факторов OSKM может быть полезна за счёт восстановления «юных» эпигенетических профилей. Например, вы можете вспомнить работу Бельмонте. Однако проблема в их работе заключается в том, что они использовали трансгенных мышей и экспрессировали OSKM в каждой их клетке. Если вы временно экспрессируете OSKM в «старой» нормальной клетке вы можете «омолодить» её. Но если вы экспрессируете OSKM в стволовых клетках, которые ещё биологически «юны», вы можете получить iPSC, что может привести к раку. Используя вашу терапию, мы можем нацеливаться лишь на клетки со «старыми» профилями экспрессии, и используя обычных мышей! Такая работа будет намного чище и безопаснее, чем работы Бельмонте.
Гари Хадсон: Что касается ваших комментариев о перепрограммировании, Oisin в настоящее время работает с университетской группой именно по этому направлению, но я пока не могу сказать больше. Мы также считаем, что сначала нам нужно убрать сенесцентные клетки, после чего мы сможем успешно перепрограммировать.
Ариэль Файнерман: Каково биораспределение ваших LNP?
Гари Хадсон: В отличие от небольших молекул, наша терапия LNP не будет проникать в каждую ткань тела с такой же эффективностью. Как правило, в печени, почках и лёгких (среди прочих органов) наиболее высокая эффективность трансфекции, в то время как в мышцах и костях меньше, а в – меньше всего (без прямой инъекции в СМЖ). Для некоторых тканей нужны многократные инъекции.
Ариэль Файнерман: Можем ли мы использовать вашу терапию не только для лечения рака, но и для его профилактики? Если у людей есть пре-раковые клетки, применение вашей терапии будет очень полезно!
Гари Хадсон: Мы считаем, что наше лечение на основе р53 будет полезно в целях предотвращения злокачественных новообразований, но мы ещё не показали это in vivo.
Ариэль Файнерман: Сколько ресурсов, финансов и персонала вам нужно, чтобы работать как можно скорее? У вас есть открытые вакансии? Возможно, некоторые из наших читателей имеют достаточно финансов или опыта.
Гари Хадсон: Мы могли бы эффективно потратить десятки миллионов долларов или более, очень легко, но нереально предположить, что мы могли бы набрать эту сумму – и если бы мы её набрали, мы потеряли бы контроль над Oisin, поскольку инвесторы, скорее всего, захотели бы быстрой отдачи. Тем не менее, мы всегда заинтересованы в разговоре с «целеустремленными» инвесторами. Что касается найма, мы должны делать его медленно и разумно, поскольку персонал является одной из самых больших издержек в начинающей компании, и чрезмерный найм может быстро потопить проект. У нас уже есть больше потенциальных инженеров, чем мы можем нанять.
Ариэль Файнерман: Криптовалюты и блокчейн технологии позволили принципиально новые и эффективные способы инвестиции. На наших глазах различные no-name компании легко собирают десятки миллионов долларов через ICO в явно сомнительные проекты. В то время как действительно важные сферы, такие как регенеративная медицина, омолаживающие биотехнологии и бионика постоянно испытывают острую нужду в финансировании.
Вы планируете провести ICO? Oisin показывает реальный прогресс и может легко собрать большие суммы! Люди говорят, что они будут рады купить ваши токены, если вы их выпустите. Вы сказали, что предпочитаете работать с «целеустремленными» инвесторами. Есть тысячи людей, которые могут инвестировать от $1000 до $100,000 в криптовалюте и считающие, что радикальное омоложение возможно!
Если вы беспокоитесь о легальных проблемах, вы можете использовать различные инвестиционные фонды, выступающие как прокси между владельцами криптовалют и компаниями.
Гари Хадсон: Мы изучили некоторые из вариантов финансирования, но мы не являемся экспертами в этой сфере, поэтому не спешим. Мы продолжаем вести переговоры с разными сторонами. Однако существует большая неопределённость в регулировании, касающаяся ICO, поэтому мы должны двигаться плавно.
Ариэль Файнерман: Сейчас мы знаем достаточно о старении, чтобы победить нашего главного врага. Согласны ли вы с тем, что первая комплексная омолаживающая панель – не научная проблема и даже не инженерная проблема, а проблема инженерного управления?
Гари Хадсон: Я бы не сказал, что все научные проблемы решены, но, как инженер, я согласен, что на решение проблемы старения нужно бросить лучшие силы в инженерном управлении.
Ариэль Файнерман: Один умный человек сказал, мы получаем то, что просим. Можем ли мы ставить высокую планку и публично заявлять, что наша главная цель – не лишние пять лет жизни, а LEV – Longevity Escape Velocity и неограниченная здоровая жизнь?
Гари Хадсон: Это сложная «общественная» проблема. Большинство инвесторов, научное сообщество и общественность ещё не готовы принять концепцию Longevity Escape Velocity. Таким образом, в Oisin мы делаем главный упор на здоровье. Но лично я не считаю, что мы можем добиться улучшения здоровья, не достигнув значительного прогресса в направлении LEV. Поэтому, в конце концов, я думаю, что мы получим LEV, улучшая здоровье, и таким образом мы уберём противоречие.
Ариэль Файнерман: Многие спрашивают меня, как купить ваши акции или инвестировать в Oisin. Что вы скажете?
Гари Хадсон: У нас есть несколько частных инвесторов (ангелов), которые «ориентированы на миссию» или «устремлены к цели», и мы приветствуем переговоры с квалифицированными инвесторами и фирмами, разделяющими наше видение борьбы со старением и раком. Аккредитованные инвесторы могут связаться с нами через info@oisinbio.com
Ариэль Файнерман: Дэвид Гобель утверждает, что «продвигая тканевую инженерию и регенеративную медицину, мы хотим создать к 2030 году мир, в котором 90-летние будут такими же здоровыми, как нынешние 50-летние». И я втайне надеюсь, что 40 станут новыми 30 или даже 20 к 2030 году! Можем ли мы добиться этого – в принципе?
Гари Хадсон: Надеюсь, что так! В 2030 году мне будет 80, поэтому я с нетерпением жду, когда мне вновь будет 40…
Ариэль Файнерман: Большое спасибо за ваше прекрасное интервью! Мне было интересно поговорить с таким великим человеком, как вы. Надеюсь, мы все добьёмся успеха в нашей цели и получим сотни, тысячи и… кто знает? – возможно, миллионы лет здоровой жизни!
Гари Хадсон: Спасибо за ваши слова, но я считаю, что мне очень повезло работать с действительно замечательными мужчинами и женщинами из сообщества борьбы со старением, которые делают реальную работу. Я лишь пытаюсь облегчить их усилия и принести лечение в клиники как можно скорее. Я не знаю, что будет возможно в долгосрочной перспективе, но любые изменения будут лучше, чем позволить природе идти своим путём, вызывая болезни и снижая функциональное здоровье.
Автор: arielf
