ГМО − изучены ли? Не похоже ли это на эксперимент над человечеством? Зачем заменять натуральное искусственным?
Эти вопросы могут даже раздражать, но надо признать, что они закономерны. Давайте постараемся дать ответы.
Обычно под проблемой ГМО понимают проблему их пищевой безопасности: возможный вред ГМ-пищи организму при употреблении человеком. Когда я встречаю утверждения о недостаточной изученности влияния ГМО, о слишком малом количестве проведенных исследований, то испытываю горячее желание уточнить, а сколько все-таки исследований было, и сколько не хватает? Давайте разберемся, какие мы имеем данные о технологиях генной инженерии и безопасности употребления ГМО в пищу.
Обратите внимание, я ни то, что не биолог, но не смог окончить даже экономический факультет. Поэтому, не доверяя себе, я ищу информацию у тех, кто посвятил жизнь и карьеру вопросам биологии. Я игнорирую экстравагантные заявления и ссылаюсь на те, что являются общим местом для большинства специалистов мира. Если по какой-то причине вам не подходит такой анализ, то, вероятно, дальнейший текст не будет представлять для вас ценности.
Я бы хотел рассказать предысторию вопроса, чтобы вы могли лучше представить масштабы подхода к оценке безопасности результатов экспериментов микробиологов, но если что, сухие цифры и факты начинаются с третьей части повествования.
Часть первая. Введение
Самая большая победа людей, отстаивающих запрет ГМО, заключается в том, что им удалось убедить широкую общественность в существовании серьезных споров среди ученых о безопасности ГМ-источников пищи, что научное сообщество расколото на две примерно равные части, что вопрос пока недостаточно изучен.
Всегда ли сообщения СМИ или даже заявления ученых свидетельствуют об угрозе? Надо понимать, что при таком повышенном интересе к теме неизбежно, даже без злого умысла, будут появляться исследования, которые проведены некачественно. Это нормальный процесс изучения, и научное сообщество давно имеет механизмы для фильтрации таких работ: методология проведения исследований, рецензирование независимыми специалистами, повторяемость результатов и т.д. К сожалению, иногда СМИ могут пренебречь поисками достоверной информации, многие готовы представить высказывание дилетанта равнозначным мнению специалиста. Закрепляет этот порочный круг присоединение политиков как бы в ответ на обеспокоенность в обществе.
В современной мировой политике биобезопасности действует принцип предосторожности – продукт считается вредным пока не доказано обратное. Принцип предосторожности лег в основу определения целей Картахенского протокола¹ – это международное соглашение о мерах и процедурах, необходимых при применении продуктов современной биотехнологии. Согласно этому принципу, ГМО и продукты их переработки считаются потенциально опасными, пока их безопасность не подтверждена всеми методами, указанными в соответствующих нормативных документах. При недостатке достоверной информации ГМО и полученная из них или при их участии продукция требует соблюдения всех мер предосторожности, как если бы они действительно представляли угрозу серьезного или непоправимого ущерба для здоровья человека и биоразнообразия [1, 2].
В устах противников ГМО принцип предосторожности может быть утрирован до невозможности применения. Нужно понимать, что не существует принципиальной возможности доказать абсолютную безопасность чего-либо: определение безопасности сводится к попыткам выявить риски при разных условиях, но мы никогда не сможем сказать, что проверили все возможные факторы. Из текста технического регламента Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции»: «безопасность пищевой продукции – состояние пищевой продукции, свидетельствующее об отсутствии недопустимого риска, связанного с вредным воздействием на человека и будущие поколения». Важным словом здесь является «недопустимого»: мы употребляем соль в пищу не потому, что она абсолютно безопасна, а потому, что, насколько нам известно, полулетальная доза составляет 3 г/кг, и чтобы возникла критическая угроза здоровью, человеку нужно съесть соли в 50 раз больше, чем составляет дневная норма.
Не в меньшей мере эти рассуждения относятся и к источникам пищи, полученным из растений и животных, которых никогда не касались современные технологии. Апелляции к миллионам эволюции нерелевантны − непредсказуемые изменения в геноме происходят постоянно в ходе нормальной жизни и смене поколений любых организмов.
Наряду с принципом предосторожности в мировой практике при определении безопасности ГМ-источников пищи используется принцип существенной эквивалентности («substantial equivalence»), в соответствии с которым «ГМ продукты питания можно считать такими же безопасными, как обычные продукты питания, в том случае, если их основные токсикологические и питательные компоненты сравнимы с компонентами традиционных продуктов питания (в рамках естественного уровня изменчивости), а также при условии, что сама по себе генетическая модификация признана безопасной» [3].
Действительно, представляется разумным оценивать риски новой технологии с сравнении с существующими.
Какой же путь проделали генетически модифицированные организмы, чтобы к сегодняшнему дню посевы трансгенных растений занимали более 180 миллионов гектар²?
¹ Картахенский протокол ратифицирован многими, но не всеми странами-производителями ГМО. Список подписавших и ратифицировавших документ размещен в публичном доступе. В США и Канаде, где протокол не ратифицирован, тем не менее «обязанностью производящих посевной материал компаний является мониторинг непреднамеренных и непредвиденных экологических эффектов новых ГМ культур и предоставление соответствующим распорядительным органам всей новой информации, касающейся риска для окружающей среды». И, разумеется, действует система оценки безопасности. Например, в США выпуск ГМО находится под контролем по меньшей мере трех федеральных органов: агентства по охране окружающей среды, министерства сельского хозяйства, и управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов [4]. В России протокол так же не ратифицирован, тем не менее система оценки безопасности считается одной из самых строгих в мире.
² Из ежегодного отчета международной службы по использованию агро-биотехнологических технологий. В 2014 году посадили биотехнологические культуры 18 миллионов фермеров из 28 странах мира, при чем 94,1% приходится на малые фермерские хозяйства из развивающихся стран. В блоге Русланы Радчук размещено изображение, на котором видно распределение стран по объемам использования земель под ГМ-культуры.
Часть вторая. История
К 1972 году Пол Берг и его коллеги разработали методику и создали первую рекомбинантную ДНК. Ученых и общественность тогда беспокоило, что рДНК, используемые в составе вирусов, «утекут» в природу и люди потеряют контроль над потенциально опасными вирусами и микроорганизмами. Это послужило причиной чрезвычайно осторожного подхода к экспериментам. В 1974 году группа ведущих исследователей обратилась к научному сообществу и к регулирующим органам [5].
«Одиннадцать известных молекулярных биологов опубликовали открытое письмо в престижных журналах «Nature» и «Science», призвав своих коллег наложить мораторий на определенные виды экспериментов и с большей осторожностью относиться к остальным опытам. В частности, они предлагали ввести запрет на эксперименты с генами устойчивости к антибиотикам, генами токсинов и генами канцерогенных вирусов; призывали организовать дискуссию на эту тему; просили Национальный институт здоровья США (NIH) разработать правила и принципы проведения подобных экспериментов».
В том же году Национальный институт здоровья собрал «Комитет по рекомбинантной ДНК-молекуле», который принял решение созвать международную конференцию и призвал ученых остановить эксперименты с рДНК.
Угрозу видели в том, что «если какие-либо переносчики инфекции окажутся в окружающей среде, то возникшие проблемы будут значительно более серьезными, чем последствия от непредусмотренных рекомбинаций, носящих спонтанный характер в естественных условиях». Высказывались опасения, что «микроорганизмы с трансплантированными генами могут принести вред человеку и другим формам жизни. Вероятным источником опасности может быть то, что измененные клетки хозяина обладают большими конкурентными преимуществами и смогут занять определенную нишу в существующей экосистеме» (NIH 1976) [6].
В 1975 году была созвана широко освещаемая в СМИ «конференции в Асиломаре по рекомбинантной ДНК». 140 ее участников, преимущественно биологов, но также юристов и врачей, в течение нескольких дней согласовывали первые для этой области нормы.
Пол Берг рассказывает, что это были очень непростые переговоры.
«Сыпались спекуляции, что безобидные микробы могут превратиться в опасные для человека патогены, устойчивые к любым известным антибиотикам или способные выделять канцерогенные токсины. Никто не мог гарантировать, что подобного не произойдет, и это стимулировало горячие споры. Масла в огонь подливал популярный в то время «Штамм «Андромеда» (роман Майкла Крайтона 1969 года о случайно попавшем на Землю космическом вирусе, грозящем уничтожением всему живому. — Esquire). Участники конференции — и серьезные ученые, и просто демагоги — перебрасывались мириадами «что если». В итоге биологи все же смогли договориться: потенциал рекомбинантных ДНК слишком велик для науки и медицины, и исследования должны быть продолжены».
По итогам конференции был принят документ «Summary Statement of the Asilomar Conference on Recombinant DNA Molecules». Собравшиеся специалисты признали, что возможность сочетания генетической информации самых различных видов, сталкивает исследователей со многим неизвестным. «Именно это невежество − пишется в документе − заставило нас сделать вывод, что было бы разумно быть весьма осторожными в проведении таких экспериментов». Тем не менее участники конференции согласились, что будущие исследования могут показать, что многие из потенциальных угроз менее серьезны и/или менее вероятны, чем это представляется сейчас, а важность технологии для общества и науки так велика, что изучение рДНК должно продолжаться, но в условиях соблюдения строгих мер безопасности. Кроме того, было решено, что существуют определенные эксперименты, в которых потенциальные риски носят такой серьезный характер, что они не должны проводится при существующих методах сдерживания объектов. Было запрещено проведение следующих работ:
— с ДНК патогенных организмов и с онкогенами;
— по рекомбинации с образованием токсичных генов;
— способных увеличить число патогенов растений;
— по переносу в организмы генов, устойчивых к лекарственным препаратам и не встречающихся в этих организмах в естественных условиях или, если обработка представляет опасность;
— умышленный выпуск организмов в окружающую среду (Фрайфелдер, 1978) [6].
Впервые нормативы конференции в Асиломаре были заменены руководящими принципами в 1976 году Национальным институтом здоровья США. Все, кто получает гранты от этого института, должны были придерживаться ряда правил. В них были определены четыре уровня физической безопасности проведения исследований согласно оценки их риска. «Первый − безвредные исследования с использованием стандартных биологических технологий. С каждым последующим уровнем количество ограничений и предостережений возрастало настолько, что для экспериментов четвертого уровня — вроде тех, что показаны в фильме «Штамм Андромеды», — подходящих лабораторий не существовало вплоть до 1978 года» [5].
Первой коммерческой ГМ-культурой в 1994 году стали помидоры Flavr Savr, а первые трансгенные сорта появились в 1996 году.
Под спойлером необычная история о взаимодействии ученых и рядовых членов общества, сошедшихся в дискуссиях для принятия решения о развитии биотехнологий. Ну а мы пойдем дальше.
В течение двух с половиной часов перед представителями телевидения, радио и прессы, а также перед сотнями собравшихся выступали сторонники и противники строительства. Одни ученые приводили аргументы о необходимости строительства, утверждая, что такая лаборатория необычайно полезна для изучения рака, тогда как риск выведения опасных бактерий «крайне невелик». Другие ученые и представители общественности утверждали, что непредвиденные инциденты уже неоднократно происходили в самых надежно защищенных лабораториях и что, если будут выведены опасные микроорганизмы, их уже нельзя будет остановить. Вопросы мэра и его советников показывали, что они хорошо подготовились к слушаниям и ознакомились с материалом. В заключение мэр потребовал наложить двухлетний мораторий на все исследования рекомбинантной ДНК, проводимые в Кембридже, но городской совет предложил создать Экспериментальный гражданский совет по пересмотру (CERB) в составе восьми членов, не принадлежащих к кругу ученых. В него вошли четыре мужчины и четыре женщины: врач, философ, агент по продаже горючего, инженер-проектировщик, клерк, медсестра, социальный работник и домохозяйка. Члены совета ознакомились с необходимыми специальными сведениями из молекулярной биологии и в январе 1977 года вынесли единогласное решение — одобрить строительство лаборатории. Этот комитет создал прецедент для последующих слушаний подобного рода по поводу исследований в области рекомбинантной ДНК. Данный случай показал, что обычные граждане вполне способны понять научные проблемы и вынести здравое решение, не препятствующее развитию науки и не представляющее опасности для общества.
Часть третья. Данные о безопасности
Таким образом, исследования и дискуссии о влиянии ГМО на здоровье человека и окружающую среду продолжаются более 40 лет. За это время ни один официально уполномоченный на этот вид деятельности орган ни в одной стране мира не зафиксировали негативных эффектов, которые послужили бы основанием для запрещения или ограничения использования ГМО в питании взрослого или детского населения [7, 8]. Исследования в области влияния ГМО опираются на огромную базу: только за 14 лет с 1981 по 1995 годы в странах-лидерах научных исследований в области прикладной биотехнологии, которыми по сей день остаются США, Великобритания, Германия, Франция, было опубликовано более 500 000 научных работ по биотехнологии [7].
Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) в своем отчете «Современная биотехнология производства продуктов питания, здоровье и развитие человека: исследование на основе фактов» в 2005 году сделала вывод о том, что «ГМ продукты питания, имеющиеся в настоящее время на международном рынке, прошли процедуру оценки риска и вероятность того, что они ассоциированы с бо́льшим риском для здоровья человека, чем традиционные аналоги, незначительна» [8].
При этом в отчете было отмечено, что сельскохозяйственные культуры, разработанные при помощи традиционных методов селекции, имеют собственные риски для здоровья человека и не подвергаются таким тщательным процедурам проверки.
«В то же время сорта, получаемые с помощью традиционных методов селекции, никогда не подвергают процедуре домаркетингового анализа безопасности, тогда как оценка безопасности ГМ продуктов питания проводилась даже до коммерциализации первой ГМ культуры.
Для организмов, в том числе клеточных культур, созданных с помощью традиционных методов селекции, иногда характерна повышенная вероятность возникновения генетических (или эпигенетических – индуцированных факторами окружающей среды изменений, влияющих на экспрессию гена без изменения последовательности ДНК) нарушений, таких как повышение активности мобильных элементов генома и подавление активности важных генов (FAO/WHO 2003a). Эти эффекты могут повышать вероятность развития непреднамеренных плейотропных эффектов (влияющих более чем на один фенотипический параметр), например, повышения или снижения экспрессии компонентов или возможных изменений экспрессии белков, а также явлений эпистаза (взаимодействия встроенного гена с другими генами организма)».
Нередко в качестве аргумента об опасности ГМО приводят пример опыта Европы, где они якобы запрещены. Конечно, это не так. В ЕС зарегистрировано в 3 раза больше трансгенных линий, чем в России и разрешены к выращиванию два сорта: кукуруза и картофель [10]. Но шире всего ГМ-технологии в Европе применяются в фармацевтике: это и инслулин, и эритропоэтин (почечный гормон), и интерферон (гормон роста), и другие препараты [11]. При этом действительно в Европе действуют значительные ограничение на трансгенные растения, многие территории объявили себя свободными от ГМО, и только в Испании идет их более-менее интенсивное выращивание (более 100 тыс. гектар занято ГМ-кукурузой). Но сколько в этом политики, а сколько научно обоснованных данных? Из доклада Генерального Директората Европейской комиссии по науке и информации:
«Главный вывод, вытекающий из усилий более чем 130 научно-исследовательских проектов, охватывающих 25 лет исследований и проведённых с участием более чем 500 независимых исследовательских групп, состоит в том, что биотехнологии и, в частности, ГМО как таковые не более опасны, чем, например, традиционные технологии селекции растений» [12].
В 2013 году был опубликован обзор 1783 научных публикаций, сделанных только за последние 10 лет, 770 из которых посвящены безопасности ГМО при кормлении животных, 847 − взаимодействию с окружающей средой [13, 14]. Вывод о допущенных к продаже ГМО состоит в том, что ни в одном из проанализированных научных исследований не было достоверно зафиксировано случаев значительной опасности, непосредственно связанной с использованием ГМ-культур. Не выявлено никаких научных подтверждений токсичных или аллергических реакций. Только в одном случае была выявлена потенциальная аллергенность белка бразильского ореха, добавленного в сою. Этот сорт не поступал на рынок.
Обратите внимание, во многих странах животные уже десятки лет получают в свой корм ГМ-сою. За это время в некоторых фермерских хозяйствах сменились десятки поколений куриц. При этом негативных эффектов, связанных с употреблением биотехнологических сортов, отмечено не было.
Позиция российских государственных учреждений согласуется с общемировой.
В 2003 году Бюро Отделения биологических наук Российской академии наук (постановление №137 от 25.11.2003 г.), Президиум Российской академии медицинских наук (постановление №162 от 17.09.2003 г.) и Президиум Российской академии сельскохозяйственных наук (протокол №12 от 20.11.2003 г.) постановили [7]:
«Разработку фундаментальных и прикладных проблем генетически модифицированных источников пищи включить в число приоритетных и стратегически важных научных направлений. Следует поддержать работы по созданию трансгенных растений, устойчивых к патогенам, вредным насекомым, стрессовым абиотическим факторам; новых форм растений для производства высококачественных продуктов питания, кормов и биоматериалов. Первостепенное значение имеют работы по созданию генетически модифицированных организмов, продуцирующих лекарственные препараты, ферменты, вакцины и другие биологически активные соединения».
За 10 лет эта позиция не изменилась. Из письма вице-президента Российской академии сельскохозяйственных наук А.Б. Лисицына председателю Комитета по науке и наукоемким технологиям Чернышеву В.А. от 27.04.2012 г. [15]:
«Пищевые продукты, полученные из ГМО, прошедшие медико-биологическую оценку и не отличающиеся по изученным свойствам от своих традиционных аналогов, являются безопасными для здоровья человека, разрешены для реализации населению и использованию в пищевой промышленности без ограничений (Письмо Роспотребнадзора РФ от 20 августа 2008 года N 01/9044-8-32).
Действующая в России система оценки безопасности ГМО является одной из самых строгих в мире и включает проведение широкого цикла исследований, в том числе оценку композиционной эквивалентности ГМО его традиционному аналогу, генотоксикологические и аллергологические исследования и, в качестве обязательного этапа, длительные токсикологические исследования на лабораторных животных. За все годы использования ГМО продуктов и кормов, полученных из зарегистрированных в нашей стране растений, неизвестно ни одного задокументированного случая отрицательного воздействия на человека или животных».
Роспотребнадзор в своем письме «О совершенствовании надзора за пищевыми продуктами, содержащими ГМО и ГММ» от 20.08.2008 года констатирует безопасность допущенных к продаже ГМ-продуктов [8]:
«Пищевые продукты из ГМО, поступающие на рынок Российской Федерации, впервые проходят регистрацию в установленном порядке. Пищевые продукты, полученные из ГМО, прошедшие медико-биологическую оценку и не отличающиеся по изученным свойствам от своих традиционных аналогов, являются безопасными для здоровья человека, разрешены для реализации населению и использованию в пищевой промышленности без ограничений.
В мире существуют разные подходы к маркировке пищевых продуктов, полученных из ГМО, однако этикетирование этой продукции не связано с вопросом ее безопасности, а преследует цели информирования населения об использовании конкретной технологии получения данных продуктов».
В Роспотребнадзоре считают, что «в целях обеспечения охраны здоровья населения, продовольственной и экологической безопасности необходимо… создание российскими учеными линий ГМО, адаптированных для выращивания на территории России, а также внедрение ГМО в агропромышленный сектор России» [16].
Таким образом, ГМО не просто были изучены и изучаются до сих пор, но каждый новый сорт перед выпуском на рынок проходит испытания самим производителем, а так же сложные исследования на биобезопасность в государственных органах.
«Если раньше на создание генетически модифицированных растений уходили десятилетия, то сейчас, используя современные технологии, университеты или компании создают подобное растение за 2-3 года, а вот испытания на биобезопасность могут затянуться на 4, 5, 6 и даже 10 лет! Это достаточно длительный процесс, потому что мы стараемся минимизировать потенциальные риски, которые связаны с выпуском этих растений в окружающую среду» − рассказывает Дмитрий Дорохов, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Центра «Биоинженерия» РАН.
Что в таком случае стоит за решениями депутатов ГосДумы и правительства, недавно одобривших запрет на выращивание ГМО? Для меня очевидно только то, что это не основано на позиции профессионалов области.
Многие специалисты отмечают, что в России создана одна из самых требовательных систем проверки безопасности ГМО. Это отмечено и в письме РАСХН, которое я приводил выше, а подробней об этом рассказывает Виктор Тутельян, директор НИИ Питания РАМН, который участвовал в разработке методологии оценки безопасности.
«Первым, кто сказал «нет ГМО», был я. В 1995 году мне на стол в экспертном совете принесли несколько заключений на регистрацию соевых белковых изолятов и концентратов, полученных из ГМО. Выслушав все доводы, я сказал: «Нет, давайте вначале разработаем систему оценки безопасности». И к 1999 году у нас уже была своя система, в которой был использован и наш отечественный, и весь международный опыт. Первая регистрация ГМО как продукта питания в России состоялась только в декабре 1999 года» [17].
«— Как выглядит эта система проверки?
— Оценка безопасности происходит на нескольких уровнях. Речь идет только об импорте, поскольку в России ГМ-культуры не выращивают вообще. Сначала проверяется безопасность исходных организмов, то есть организм до пересадки генов. Затем — безопасность, доказанная производителем. Компания-производитель проводит огромное количество исследований и тестов, доказывающих безвредность продукта. Далее, в той стране, где продукт производится, специальный орган потребительского надзора вместе с другими институтами делает экспертизу, которая доказывает безопасность продукта, и выдает регистрацию. Кроме того, изучается опыт применения этого продукта в стране-производителе. Принимается во внимание регистрация этого продукта в других странах мира, которые первыми импортировали к себе новый ГМ-сорт и опыт его применения в этих странах. Наконец, оценивается безопасность и выдается регистрация в России.
Новый сорт, который хотят выводить на наш рынок, проходит многоуровневую систему контроля. Изучают репродуктивную токсичность, то есть не будут ли вредны следующие поколения растения, аллергенные и иммунологические свойства и многое-многое другое. Все эти исследования занимают примерно год» [18].
В.А. Черешнев, председатель Комитета Государственной Думы по науке и наукоемким технологиям, и С.В. Калашников, председатель Комитета Государственной Думы по охране здоровья, в обращении по поводу парламентских слушаний на тему «Законодательное регулирование оборота генетически модифицированных продуктов в Российской Федерации» [19]:
«Действующая в России система оценки безопасности ГМО охватывает более широкий спектр исследований, чем в других странах (США, Евросоюз) и включает в себя длительные токсикологические исследования на животных — 180 дней (Евросоюз — 90 дней), а также применение современных методов анализа, таких как, определение геннотоксичности, генномный и протеомный анализы, оценка аллергенности на модельных системах и многое другое, что является дополнительным фактором, гарантирующим безопасность регистрируемых пищевых продуктов, полученных из ГМО».
Подробнее о процедуре проверки ГМО можно узнать из книги «Генетически модифицированные источники пищи: оценка безопасности и контроль»:
«В соответствии с установленным порядком каждый впервые поступающий на рынок России ГМО растительного происхождения подлежит санитарно-эпидемиологической экспертизе, которая осуществляется по трем направлениям: медико-генетическая оценка (Центр «Биоинженерия» РАН), медико-биологическая оценка (ГУ НИИ питания РАМН), оценка технологических параметров продукта (Московский государственный университет прикладной биотехнологии Министерства образования и науки России). Экспертиза пищевой продукции из ГМО проводится на основании документов и материалов, предоставленных заявителем, и результатов исследований, проведенных в Российской Федерации.
На рынок Российской Федерации поступает продукция, которая прошла весь цикл исследований, разрешена и уже не один год без ограничений используется в питании населения ряда стран (США, Европейский союз, Канада, Китай и др.)» [5].
Надежда Тышко, ведущий научный сотрудник лаборатории оценки безопасности биотехнологий и новых источников пищи НИИ питания РАМН [20]:
«Российская система оценки безопасности ГМО, разрабатываемая с 1995 года, — одна из самых строгих в мире. Она не только объединяет весь отечественный и зарубежный опыт, но и включает новейшие научные подходы: геномный и протеомный анализ, выявление поврежденной ДНК и других чувствительных биомаркеров.
Те 20 линий ГМО, которые зарегистрированы на сегодняшний день в Российской Федерации и разрешены в питании, прошли несколько уровней проверки и абсолютно безопасны для здоровья потребителей».
Из того обстоятельства, что продукты питания могут быть модифицированы целенаправленно, в том числе, с приданием вредных свойств, вытекают опасения, что ГМО могут быть использованы в качестве биологического оружия. В Министерстве обороны РФ рассмотрели и такую возможность и дали свою оценку в опубликованной статье «Генетически модифицированные организмы: «за» и «против». Существует ли угроза безопасности России?» (2004 год) [21]:
«Говоря об опасности генетического терроризма в отношении РФ, целесообразно рассмотреть основные цели, которые могут ставить перед собой исполнители подобных терактов. Как правило, они сводятся к привлечению внимания к выдвигаемым требованиям, а также к массовому поражению обычного гражданского населения и представителей властных структур. Достижение указанных целей с помощью генетически модифицированных продуктов питания вряд ли возможно: патологические последствия употребления подобных продуктов скорее всего будут носить отсроченный характер и их прогнозирование на сегодняшний день не представляется возможным. Что касается использования генетически модифицированных микроорганизмов, по всей видимости, для террористов намного проще получить доступ к культурам обычных, немодифицированных возбудителей инфекционных заболеваний. Если целью теракта является привлечение общественного внимания и огласка произошедшего факта, с гораздо большей эффективностью злоумышленники достигнут ее при использовании обычных средств (взрывчатых веществ, химических или биологических агентов). Таким образом, использование ГМО в террористических целях будет маловероятным именно ввиду несоответствия средств совершения теракта его целям».
Часть четвертая. Что значат сообщения СМИ об угрозах ГМО?
В научном сообществе нет специального органа, который бы установил истину в последней инстанции, это противоречит самим принципам научного познания. Поэтому могут и будут появляться некачественные исследования с кричащими выводами. Например, вы могли слышать об опубликованной работе группы французских ученых под руководством Жиля-Эрика Сералини, которые помимо прочего якобы зафиксировали эффект канцерогенности от употребления ГМ-кукурузы в пищу. В СМИ это исследование было растиражировано под заголовком «Французские ученые доказали: ГМО − страшный яд». За первые два дня после публикации работы эта новость была размещена более чем на 20 различных новостных сайтах рунета.
А знали ли вы, что эта работа была снята с публикации? Все это время в научном сообществе шли дискуссии об этом исследовании, в результате − полнейший разгром. Это могло бы стать концом научной карьеры для Сералини, но стало медийным успехом. Ранее на гиктаймс я подробнее рассказывал о проблемах этого исследования.
В России борьбу с ГМО олицетворяет одиозная личность Ирины Ермаковой, а так же организация ОАГБ и некоторые другие альтернативные науке «ученые» и политики.
Ирина Ермакова заслуживает не меньшего внимания, чем Жиль-Эрик Сералини, но не в рамках этого поста. Тем не менее достаточно ограничиться несколькими замечаниями о ее взглядах, чтобы можно было составить исчерпывающее впечатление. Ирина является сторонником теории о происхождении мужчин от женщин-гермафродитов, чтобы это ни значило; с серьезным видом рассказывает о несуществующей болезни моргеллонов; размещает на своем сайте статьи об инопланетянах; участвовала в пресс-конференции Николая Левашова, известного своими утверждениями об управлении звездами и радиацией силой мысли; наконец, в 2010 году утверждала, что из-за использования ГМО до разрушения биосферы Земли осталось «не более 2-х лет».
Тем не менее Ирину Ермакову приглашают на телепередачи в качестве ученого и эксперта по ГМО. Поэтому важно отвлекать свое внимание от единичных альтернативщиков и обращать его на согласующуюся позицию разных международных и отечественных специализированных учреждений, выводы которых я представил выше и которые можно свести к сдержанной, но ёмкой фразе из доклада ВОЗ [9]:
«Возможное непосредственное влияние ГМ продуктов питания на здоровье человека в целом сравнимо с известными опасностями, ассоциируемыми с традиционными продуктами питания, и включает, например, возможную аллергенность или токсичность компонентов, а также диетологическую и микробиологическую безопасность продуктов питания».
Мы не можем говорить о 100% безопасности ГМ-источников пищи, как не можем говорить о 100% безопасности чего-либо. Мы можем наблюдать огромное количество научных публикаций, где исследователи сообщают, что им не удалось найти особые риски у ГМ-культур, и еще большее количество публикаций, послуживших основой для их изучения. Чего после этого стоят слова людей, представляющих себя искренне озабоченными здоровьем людей и заявляющих почти о полном отсутствии исследований?
Список литературы
cbio.ru/page/43/id/3355
2. О Картахенском протоколе по биобезопасности — для «чайников». «Коммерческая биотехнология», 2003
cbio.ru/page/47/id/1098
3. Сравнительная оценка безопасности генетически модифицированных культур. Американский Совет по сельскохозяйственным наукам и технологиям, 2007
cbio.ru/page/43/id/3449
4. Современная биотехнология: мифы и реальность, 2004 − стр. 36
books.google.ru/books?id=aCQfN2tmRigC&hl=ru
5. Генетика. Гуттман Б., Гриффите Э. и др.
medbookaide.ru/books/fold1002/book2017/p20.php
6. Энциклопедия безопасности и охраны труда, четвертое издание, том третий − раздел 77, страница 30 books.google.ru/books?id=nDhpLa1rl44C (на русском base.safework.ru/iloenc?navigator&spack=110LogLength%3D0%26LogNumDoc%3D857200161%26listid%3D010000000100%26listpos%3D6%26lsz%3D8%26nd%3D857200161%26nh%3D1%26)
7. Генетически модифицированные источники пищи: оценка безопасности и контроль. Издательство РАМН, 2007
www.twirpx.com/file/1226454
8. Роспотребнадзор «О совершенствовании надзора за пищевыми продуктами, содержащими ГМО и ГММ», 2008
base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=431069
9. Современная биотехнология производства продуктов питания, здоровье и развитие человека. ВОЗ, 2005
whqlibdoc.who.int/publications/2005/9241593059_rus.pdf
10. Не так страшны ГМО. Андрей Сизов, 2014
www.rbcdaily.ru/market/opinion/562949990240800
11. «Европа давно и охотно потребляет ГМО». Иоахим Мессинг, 2012
www.gazeta.ru/science/2012/09/28_a_4791949.shtml
12. A decade of EU-funded GMO research. European comission, 2010
ec.europa.eu/research/biosociety/pdf/a_decade_of_eu-funded_gmo_research.pdf
13. Один день научного инквизитора. Александр Панчин, 2014
scinquisitor.livejournal.com/42801.html
14. An overview of the last 10 years of genetically engineered crop safety research, 2013
informahealthcare.com/doi/abs/10.3109/07388551.2013.823595?journalCode=bty&
15. О генетически модифицированных продуктах в Российской Федерации. РАСХН, 2012
www.biorosinfo.ru/kalendar%20meropriyatiy/2012/krugliy%20stol%20GMO/Materialy/Lisitsyn.pdf
16. Роспотребнадзор предложил использовать ГМО в сельском хозяйстве: это укрепляет здоровье. Газета.ru, 2012
www.gazeta.ru/business/news/2012/06/07/n_2378677.shtml
17. Третий раз на грабли. Виктор Тутельян, 2014
expert.ru/expert/2014/13/tretij-raz-na-grabli
18. «В России с ГМО допустили огромную ошибку: ничего не объяснили людям!». Виктор Тутельян, 2009
www.chaskor.ru/article/viktor_tutelyan_v_rossii_s_gmo_dopustili_ogromnuyu_oshibku_nichego_ne_obyasnili_lyudyam_3285
19. Проект рекомендаций парламентских слушаний на тему «Законодательное регулирование оборота генетически модифицированных продуктов в Российской Федерации». В.А. Черешнев и С.В. Калашников, 2012
www.8prav.ru/index.php?id=11
20. Чем полезны ГМО и почему они безопасны? Надежда Тышко, 2014
chtoestchto.ru/experts/mify-i-fakty-o-vrede-gmo
21. Генетически модифицированные организмы: «за» и «против». Существует ли угроза безопасности России? Вирусологический центр Центрального научно-исследовательского института микробиологии Министерства обороны РФ, 2004
www.cbsafety.ru/rus/saf_15_1.pdf
Постскриптум
Лично я стал убежден, что ГМ-продукты безопасней и надежней продуктов созданных традиционными методами селекции: они позволяют снизить использование высокотоксичных гербицидов, наносящих вред почве, насекомым, работникам ферм; позволяют создавать растения и животных с заданными модификациями, а не случайными; трансгенные продукты в отличии от обычных проходят жесткие процедуры проверки; есть свидетельства, что геном ГМ-культур меньше подвержен изменчивости по сравнению с их традиционными аналогами.
Лучше всех о ГМО рассказывают Руслана Радчук, молекулярный биолог и генетический инженер, Александр Панчин, кандидат биологических наук, сотрудник Института проблем передачи информации РАН, Сергей Белков, химик, флейворист. Без их неравнодушия к популяризации науки, я ни то, что не смог бы подготовить этот пост, но вряд ли бы так заинтересовался проблемой.
Кроме того, для знакомства с темой я бы особо порекомендовал брошюру, опубликованную в 2006 году швейцарским министерством сельского хозяйства. В ней вопрос использования ГМО в пищу рассмотрен со всех возможных сторон. Некоторые из разделов:
3.3 Мотивация перехода на генетически модифицированные культуры;
5 Генетически модифицированные культуры, современные сельскохозяйственные системы и окружающая среда;
11 Экологические преимущества выращивания генетически модифицированных культур.
Для нас также может быть важно, что ГМО могут стать основой для успешного развития отечественного сельского хозяйства: у нас есть территория для выращивания, есть некоторые технологии, чтобы самим разрабатывать ГМ-линии, есть огромный зарубежный рынок сбыта. Подробней об этом написал Эдвард Шафер, экс–министр сельского хозяйства США.
Кроме того, я не поддерживаю обязательное этикетирование продукции, содержащей ГМО, так как считаю, что это вводит покупателей в заблуждение: наклейка «Содержит ГМО!» не дает никакой полезной информации, но бессмысленно пугает.
При всей моей любви к новым технологиям вообще и к ГМО в частности, я не призываю к немедленному засеиванию полей ГМ-семенами − убежден, что это вопрос специалистов. Также я не призываю кого-либо к употреблению продуктов с ГМО, хотя и не нахожу в этом чего-либо опасного и при возможности питался бы только ими.
Бонус для тех, кто дочитал. На картинке в заглавии поста корова бельгийской голубой породы. Была выведена в XIX веке путем скрещивания местной популяции коров молочного типа с коротконогими быками, завезенных из Великобритании. Наращивание мышечной массы, по всей видимости, связано с поломкой гена, контролирующего производства белка миостатина, ответственного за ограничение роста мышц. К ГМО не имеет никакого отношения.
Если вы заметили ошибку, опечатку или у вас есть предложения по оформлению поста, пожалуйста, сообщите мне в личных сообщениях, или, если нет аккаунта, напишите вконтакте. Спасибо!
Автор: bon2362
