Я всегда утверждаю, что самые талантливые лингвисты — это программисты. Связано это с их образом , или, если хотите, с некоторой профессиональной деформацией.
Для раскрытия темы приведу несколько историй из жизни. Когда в СССР был дефицит, а мой муж был маленьким мальчиком, его родители где-то достали колбасу и подали на стол на праздник. Гости ушли, мальчик посмотрел на оставшуюся на столе колбасу, нарезанную аккуратными кружками, и спросил, нужна ли она ещё. “Бери бери!” — разрешили родители. Ну, он взял, пошел во двор, и стал с помощью колбасы учить соседских кошек ходить на задних лапках. Папа с мамой увидели и возмутились разбазариванием дефицитного продукта. А мальчик недоумевал, и даже обиделся. Ведь он же не втихушку стащил, а честно спросил, нужна ли еще колбаса…
Нет нужды говорить, что этот мальчик, когда вырос, стал программистом.
К зрелому возрасту таких забавных историй у айтишника накопилось множество. Например, однажды я попросила мужа купить курицу. Покрупнее и побелее по цвету чтобы птичка была. Он с гордостью принес домой огромную белую… утку. Я спросила, неужели он хотя бы по цене (утка стоит гораздо дороже) не задумался, ту ли птицу он покупает? Ответом мне было: “Ну, ты же о цене ничего не говорила. Сказала, птичку покрупнее и побелее. Я и выбрал из всего ассортимента самую крупную и самую белую ощипанную птицу! Задачу выполнил.” Я облегченно выдохнула, поблагодарив про себя небеса за то, что в магазине в тот день не было индейки. В общем, на ужин была утка.
Ну, и масса других ситуаций, в которых человек неподготовленный может заподозрить жесткий троллинг и даже обидеться. Гуляем по восхитительному южному пляжу, я мечтательно говорю: “Эх, так хочется чего-нибудь вкусненького…” Он, оглядевшись, заботливо спрашивает: “Хочешь, нарву плодов кактуса?”
Я надулась, едко поинтересовавшись, не пришло ли ему случайно в голову сводить меня в уютное кафе с пирожными, например. Муж ответил, что кафе в округе не увидел, а вот плоды опунции, которые он заметил в зарослях кактуса, очень даже вкусны, и вполне могут удовлетворить мой запрос. Логично.
Обижаться? Обнять и простить? Посмеяться?
Данную особенность профессионального , порой провоцирующую курьезы в быту, айтишники могут поставить себе на службу в нелегком деле изучения английского.
Проиллюстрированный выше способ (не будучи психологом, рискну условно охарактеризовать его как формально-логический),
а) резонирует с некоторыми принципами работы человеческого подсознания;
б) как нельзя лучше резонирует с некоторыми аспектами грамматической логики английского.
Особенности подсознательного восприятия запроса
Психология считает, что человеческое подсознание понимает все буквально и не обладает чувством юмора. Как и компьютер, с которым айтишник “общается” больше времени, чем с людьми. Подслушала у одного практикующего психолога метафору: “Подсознание — это великан, у которого нет глаз, нет чувства юмора, и который всё понимает буквально. А сознание — это зрячий лилипут, который сидит на шее великана и им управляет.”
Какая команда считывается великаном-подсознанием, когда лилипут-сознание произносит: “Мне нужно изучить английский”? Подсознание принимает REQUEST: “изучить английский”. Простодушный “великан” усердно начинает работать над выполнением команды, выдавая RESPONSE: процесс изучения. Вы узнаете, что в английском есть герундий, есть глагол to be, есть активный залог, есть пассивный залог, есть видовременные формы, есть сложное дополнение и сослагательное наклонение, есть актуальное членение, есть синтагмы, и т.д.
Изучали ли вы язык? Да. “Великан” выполнил поставленную задачу — вы честно изучали язык. Овладели ли вы английским на практике? Вряд ли. Запроса на овладение подсознание не получало.
Чем же различается изучение и овладение?
Изучение — это анализ, расчленение целого на части. Овладение — это синтез, сборка частей в целое. Подходы, прямо скажем, противоположные. Методики у изучения и у практического овладения разные.
Если конечная цель — научиться пользоваться языком как инструментом, то и формулировать задачу следует буквально: “Мне нужно овладеть английским.” Будет меньше разочарований.
Каков request, таков и response
Как упоминалось выше, английскому языку присущ некий формализм. К примеру, на поставленный вопрос нельзя в английском ответить как угодно. Можно ответить лишь в той форме, в которой он задан. Таким образом, на вопрос “Have you eaten the cake?” можно ответить лишь в той же грамматической форме с have: “Yes, I have / No, I haven’t.” Никаких “do” или “am”. Точно так же, на “Did you eat the cake?” правильно будет ответить “Yes, I did / No, I didn’t.”, и никаких “had” или “was”. Каков вопрос, таков ответ.
У русскоязычных часто вызывает недоумение момент, когда в английском, чтобы разрешить что-то, необходимо ответить отрицательно, а чтобы запретить, — положительно. Например:
- Do you mind my smoking? — Yes, I do. — (Вы запретили курить в Вашем присутствии.)
- Do you mind my smoking? — No, I don’t. — (Вы разрешили закурить.)
Ведь естественный инстинкт русскоязычного сознания — разрешая, ответить “да”, а запрещая, — “нет”. Почему же в английском все наоборот?
Формальная логика. Отвечая на вопрос в английском, мы откликаемся не столько на реальную ситуацию, сколько на грамматику предложения, которое слышим. А в грамматике у нас вопрос звучит: “Do you mind?” — “Возражаете ли Вы?”. Соответственно, отвечая “Yes, I do.” — собеседник, откликаясь на грамматическую логику, утверждает “Да, возражаю”, т.е., запрещает, а вовсе не разрешает действие, как было бы логично для ситуативной логики. Каков вопрос, таков и ответ.
Аналогичное столкновение ситуативной и грамматической логики провоцируют просьбы типа “Could you…?” Не удивляйтесь, если в ответ на Ваше:
- Could you pass me the salt, please?
англичанин ответит: - Yes, I could.
… и спокойно продолжит свою трапезу, так и не передав вам соль. Вы его спросили, может ли он передать соль. Он ответил, что может. Вы ведь не попросили его передать ее вам: “Would you…?” Носители английского частенько так шутят. Возможно, истоки знаменитого английского юмора кроются как раз на стыке противоречия грамматической и ситуативной логики… Совсем как юмор программистов, не находите?
Таким образом, приступая к освоению английского, имеет смысл пересмотреть формулировку запроса. Ведь когда мы приходим, например, в автошколу, мы говорим: “Мне нужно научиться водить автомобиль”, а не “Мне нужно изучить автомобиль”.
Более того, работая с преподавателем, студент вступает во взаимодействие с его когнитивной системой. У преподавателя тоже есть подсознание, работающее, как у всех людей, по принципу “request-response”. Если преподаватель не настолько опытный, чтобы “переводить” запрос обучаемого на язык его реальных потребностей, подсознание преподавателя также может воспринять запрос ученика как запрос на изучение, а не на овладение. И преподаватель с энтузиазмом откликнется и удовлетворит запрос, но предложенная к изучению информация не будет являться реализацией истинной потребности студента.
“Бойтесь своих желаний” (С)? Ищите преподавателя-телепата, умеющего переводить ваши запросы на язык ваших реальных потребностей? Корректно формулируйте ‘request’? Необходимое подчеркнуть. При грамотном подходе к делу, лучше всех обучающихся английским должны владеть именно программисты, как из-за особенностей их мировосприятия, так и из-за особенностей английского языка как такового. Залог успеха — правильный подход.
Автор: Вероника Лапинскас
