Глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев заявил ВГТРК, что слияние Яндекс.Такси и ряда региональных Uber теоретически может угрожать конкуренции на рынке. Артемьев объяснил: «Мы должны притупить к процедуре анализа рынка». В частности ФАС:
- … нужно посчитать рынок,
- нужно посчитать количество клиентов,
- посмотреть количество поездок,
- нужно посмотреть цены.
А затем: «разрешим, откажем, или разрешим с предписаниями [правилами, которыми Яндекс.Такси и Uber должны следовать после слияния]», — сказал Артемьев.
Дела о возможном ограничении конкуренции ФАС начинает, в том числе, с определения границ рынка, где существует или прекращается конкуренция. Интересно, что агрегаторы, мобильные приложения и другие IT-сервисы, традиционно считают, что они работают на рынке продажи информационных услуг. Сервисы в духе Яндекс.Такси, Uber, Gett, «Максим», диспетчерские — образуют рынок лидогенераторов. Таксисты иногда оспаривают самопозиционирование IT-сервисов и утверждают, что компании похожие на Яндекс.Такси и Uber — работают на рынке перевозок, как и сами водители.
Можно разделять традиционные взгляды водителей на Яндекс.Такси и Uber (определениям закона он не соответствует, Яндекс/Uber — это не таксопарки де-юре) — о том, что это транспортные компании на рынке перевозок. Тогда ФАС сможет констатировать, что после сделки число водителей на ИП и таксопарков под ООО не изменится; объективно существующее число российских пассажиров, будут ездить на том же самом числе машин такси, собственники у которых не поменялись. Слияние Яндекс.Такси и Uber не оказывает вообще никакого влияния на рынок перевозок. ФАС не придётся выступать против сделки, хотя исходной точкой рассуждений были «неправильные» воззрения таксистов на Яндекс/Uber, а не «правильные» оценки сервисов самих себя.
И наоборот. Можно согласиться с агрегаторами — что они не транспортные компании, а просто продают вызов машины и программу автоматизирующую деятельность таксопарков. Но на этом рынке игроков на порядки меньше, чем среди тысяч таксистов и таксопарков. Участников такого рынка, в лучшем случае десятки, а значимых структур, продающих лиды и программу для таксопарков — и того меньше. Тогда получается, что слияние системы вызова машины через Uber с системой вызова «Яндекса», существенно меняет соотношение сил. Ведь сделка предполагает, что водители будут переведены на подключение к единой платформе. У неё «под капотом» будет работать лидогенерация «Яндекса», а Uber-платформа в РФ и соседних странах больше продаваться не будет (для розницы сохранится только бренд Uber, но уже с «Яндексом» внутри).
Если согласиться с самоопределением агрегаторов, с их собственными взглядами на себя, о том, что они it-сервис — у ФАС есть теоретический повод в той или иной форме выступить против сделки или разрешить её с ограничениями.
Тигран Худавердян, глава Яндекс.Такси, рассказывал в интервью «Роем!», как устроена лидогенерация и взаимодействие его сервиса с перевозчиками. Худавердян подчёркивал, что даже на конкурентном рынке [где Uber и другие — это независимые от «Яндекса» игроки], влияние Яндекс.Такси заметно: «То неявное влияние, которое мы имеем на рынок такси, помогает изменить мир к лучшему. Скажу честно, мы были бы рады никак не влиять — это избавило бы нас от многих вопросов и проблем». Худавердян, разумеется, относит такси к лидогенераторам, как и: «Uber, GetTaxi, поисковики или диспетчерские». К маленькому рынку из десятков игроков, но не к огромному из тысяч таксопарков и независимых таксистов.
«Одним конкурентом стало меньше», — основатель Gett на сделку Яндекс.Такси и Uber → Roem.ru
P. S. Среди значимых шагов ФАС, направленных на защиту конкуренции, в истории Рунета можно вспомнить запрет на покупку для Google. В июле 2008 Google объявил о покупке системы контекстной рекламы «Бегун» у «Рамблера» за 140 миллионов долларов. В конце октября того же года ФАС России запретила сделку, руководствуясь пунктом 5 части 2 статьи 33 ФЗ «О защите конкуренции»: «сделка, иное действие, заявленные в ходатайстве, приведут к ограничению конкуренции, в том числе в результате возникновения или усиления доминирующего положения заявителя».
