Рубрика «клиника» - 2

image

Мы, медики, весьма консервативны и очень не любим рисковать. Все изменения у нас приживаются с большим скрипом и после миллиона тонн проверок. Ответственность за чужое здоровье, а порой и жизнь не даёт нам права нырять во что-то новое и незнакомое с обрыва. Даже если это (может быть?) поможет лечить людей лучше.

Когда технология или методика прошла испытания, это ещё не значит, что врач сразу же возьмётся её применять. Скорее, даже нет. Потому что если предыдущий метод работает — лучше не трогать.

Иногда это полезно, а иногда, как показывает практика, — нет. У нас не оборачивают сломанную руку сеткой полимера, чтобы можно было чесаться, а закатывают в старый добрый гипс. Не ставят трубки в нос при операции по исправлению перегородки носа, а впихивают 4 метра бинта (буквально), чтобы пациент дышал только ртом первые сутки, а потом это одним движением выдёргивают. Не ставят импланты зубов сразу после удаления кисты в кисту (медицински лучше, но пускай пациент пострадает два раза вместо одного, такова традиция).

В общем, короткий обзор того, что поменялось. Читать полностью »

Я несколько месяцев назад попросил тех, кто боится стоматологов, сходить на интервью. Многие пришли с Хабра, и я пообещал поделиться результатами. Сразу скажу, сами результаты меня очень удивили, потому что я ждал историй тех, кого в детстве обижали врачи, а получил совершенно другое. Большая часть страхов перед врачами была связана со страхом неверного решения с высокими последствиями.

То есть зубы оказались в той же группе решений, что выбор спутника жизни, смена работы, покупка квартиры и так далее!

Хабр оказался очень хорошим местом для сбора такого рода научных данных по трём причинам:

  • Вы очень стремитесь помочь, и желающих пришло сильно больше, чем мы планировали, некоторым даже пришлось отказать.
  • Аудитория почти вся мужская. Дентофобия намного более характерна для мужчин, чем для женщин. Из наших соцсетей и других площадок чаще приходили женщины. С Хабра не пришла ни одна, только мужчины.
  • Сами интервью проходят очень чётко, вы очень детализированно и точно отвечаете.

Большое спасибо за это.

Сразу уточню, что это качественное исследование, а не количественное. Мы искали закономерности и выделяли образ действий, чтобы дальше построить гипотезы и провести уже количественные эксперименты.

Вторая особенность — у нас нет сырых данных, кроме заметок в блокноте, потому что все интервью проходили без записи и анонимно, это было основное условие участия для многих.

Теперь давайте перейдём к самим выводам. Читать полностью »

Сегодня у нас ещё один пациент с Хабра — umka-beaf

Сергей, технический директор ИТ-компании, пришёл к нам с весьма характерной историей и классической картиной «рта айтишника». У него были абсцесс, стёртые жевательные зубы, сильный запах изо рта и стоматофобия. Но больше, чем стоматологов, он боялся бросить лечение на середине пути, как уже бывало в прошлом.

А дальше он потерял сознание и 2,7 миллиона рублей. Но зато когда очнулся — перестал резать язык о зубы и стесняться разговаривать с людьми.

image
Собственно, даже на рентгене видно, что наши коллеги когда-то давно лечили Сергея не очень хорошо

Перед тем как решиться на лечение, Сергей долго читал наш блог на Хабре.

До «Белой Радуги» моё знакомство с карательной советско-российской стоматологией выглядело так: кругом — мышьяк, и в борьбе с пульпитом убивались все зубы, до которых можно было дотянуться. После этой «бережной» процедуры оставшиеся без нервов зубы методично разрушались и крошились, пока вместо жевательных зубов не оставались только острые обломки, о которые я постоянно резал язык. Правда, надо отметить: мой «фасад» до упора выглядел довольно неплохо, и после лечения улыбка внешне почти не изменилась. Но если я улыбался слишком уж широко, то в одном месте было видно золотую коронку, а в другом — большой провал. Жевательных зубов у меня почти не осталось. К тому же, честно говоря, с гигиеной всё было отвратительно, и изо рта у меня сильно пахло. Усугублял положение тот факт, что в последние 18 лет я много курил, и это тоже не добавляло дыханию свежести.

Изначальный запрос выглядел так: «Нет сил это терпеть, снесите мне все зубы и сделайте вставную челюсть». Сразу скажем, что получил он совсем не это.

Ниже будет история о том, как это лечение выглядело со стороны: рассказывает сам Сергей и я, его курирующий врач-ортопед Артём Абакумов.Читать полностью »

Тут мы продолжаем рассказывать про то, как вы взаимодействуете с нашими уютными клиниками. Иван (имя пациента изменено) пришёл к нам после долгого и вдумчивого чтения блога на Хабре, а до этого лет десять, наверное, не был вообще ни у каких стоматологов.

Когда он впервые сел ко мне в кресло, у него не было вообще ни одного целого зуба. Это не преувеличение ради красного словца — реально ни одного! Спустя год и примерно пятьдесят визитов в клинику у Вани улыбка, как говорится, — на миллион! Точнее, на три.

Он сам захотел рассказать здесь свою историю. Поэтому вот.

image
Это Иван, он прошёл зубной квест на хард-левеле и радуется

Сначала будут Ванины впечатления, а потом я, Леван, его ортопед, расскажу, как мы реставрировали его зубы. И заодно про то, как мы работали со сложным пациентом, который мог сорваться и уйти в закат с любого приёма, плюс дополнительно у нас не возникла симпатия с первого раза, что неудивительно, если знать его анамнез. Читать полностью »

image

Вот интервью Собчак для миллионной аудитории. Коротко: барыня позвала целую компанию разных специалистов, чтобы разнести в пух и прах ортодонтов и выставить их сектой шарлатанов.

Такой научпоп мне не очень нравится, потому что он немного, знаете, предвзят. Возможно, это какое-то не очень хорошее детское впечатление, но весь выпуск прослеживается мысль, что к ортодонтам лучше вообще не соваться, потому что они не имеют нормальной доказательной базы и делают деньги из воздуха.

Как бывший хирург и действующий владелец сети клиник хочу выступить в защиту ортодонтов и разобрать передачу.

Сразу скажу, что отчасти разбираются правильные мифы. Например, вряд ли обычный пациент понимает, что исправление прикуса — это не разовая операция, а лечение на всю жизнь, потому что зубы и челюсти будут стараться занять прежнее положение (далёкое от идеального проектного). Есть и проблемы с тем, как выполняются диагностика и выбор метода: у двух ортодонтов может быть три мнения.

В общем, заходите в гости к слегка недовольному врачу. Читать полностью »

image
Навигационный шаблон для операции

Задача не в том, чтобы это сделать, а в том, чтобы сошлась экономика. В Москве есть много людей (в том числе со всей страны), поэтому если у вас есть хорошие игрушки и хорошая команда, проблем не будет.

В регионах проблемы очевидные:

  1. Недостаток хороших специалистов.
  2. Небольшой поток, то есть сложно закладываться под редкие случаи.
  3. Меньше доходы населения.
  4. Ниже культура профилактики.
  5. Ниже уровень понимания, как работает медицина (в т. ч. из-за всех перечисленных проблем, включая реальные доходы).

Но, кажется, мы нашли вариант, который закрывает большую часть проблем.

Для начала — у нас появилось разделение взятия анализов, диагностики и вмешательства. Как выглядит: специально обученный человек, способный произвести все нужные аппаратные исследования, делает пациенту КТ, сканирует его, берёт анализы и т. п. Всё это в цифровом виде отправляется к хирургу в Москву, где у последнего гнездо. На самом деле точно так же, как этот человек отправлял бы ему из кабинета № 3 в кабинет № 5.

Рабочее время хирурга выглядит так: от 70 до 90 % времени он рассматривает КТ и другие данные о пациенте, обсуждает это с другими врачами, печатает на 3D-принтере фрагменты организма пациента (прямо из КТ или фотограмметрии) и тренируется на них перед будущей операцией.

Потом заходит в операционную и быстро и точно всё делает. Пациент даже не видит, какой труд этому предшествовал. Но знает, что осложнений, скорее всего, не будет.

Чем выше класс хирурга, тем меньший процент времени он видит пациента.

Хирург готовится, затем проектирует навигационные шаблоны для операции (приложить к пациенту и резать по направляющим) и отправляет их в лабораторию в удалённой клинике.

Затем прилетает, отдыхает, делает операцию (точнее, несколько, собранных к его прилёту), улетает.

Когда мы поняли, как это должно работать, стало понятно, что можно пересмотреть ещё много всего в клинике. Читать полностью »

image

Врачи в платной медицине часто получают за выручку с пациента. С точки зрения благополучия пациента это, мягко и очень корректно выражаясь, противоречит здравому смыслу.

Это неизбежный конфликт между тем, что нужно было помогать людям, — и коммерческими целями клиники.

Моим главным желанием было разделить мир медицины и продаж так, чтобы мои врачи думали только о медицинском аспекте. И одна из самых важных вещей, которую мы сделали, — это фиксированная цена лечения до результата.

То есть мы берём не за процесс и промежуточные операции, а за переход в целевое состояние.

Это значит сразу три очень интересных вывода:

  1. Окончательная цена называется сразу до лечения. Она не будет меняться от длительности лечения, возможных осложнений, ошибок, дополнительных процедур и так далее. Наша задача — всё это спрогнозировать.
  2. Мы даём очень долгую гарантию на результат. Например, на ряд сложных вмешательств — 5 лет, на более простые — 3 года.
  3. Эта гарантия — не цена «за ремонт» при гарантийном случае, а полноценное обслуживание все эти годы, включая профилактики.

То есть как вы покупаете сервер за 2 миллиона и платите ещё 1 миллион за поддержку на 3 года — так и у нас очень большая доля трат приходится на стабилизацию, обеспечение расходников и так далее.

Что самое удивительное, при таком подходе и высоких ценах нашего верхнего сегмента, получается иногда дешевле, чем в клиниках среднего сегмента. Не всегда, но сейчас объясню, в чём дело. Читать полностью »

В течение жизни человек меняется почти полностью за исключением сетчатки и хрусталика глаза, а также коры головного мозга. Всё остальное потихоньку умирает и обновляется: спасибо регенерации!

Мы так смело подходим к человеку со скальпелем и щипцами, вкручиваем в него импланты и перекраиваем целые участки тканей только потому, что знаем: регенерация нам поможет. В самом известном вам примере с зубным имплантом костная ткань и слизистая оболочка в определённые сроки обновятся, все раны заживут, и человек будет жить дальше.

Чтобы организм понял, какие ткани и в каком месте выращивать, нужно правильно составить техзадание.

image
В принципе договориться о приживлении имплантов не так уж и сложно

Сегодня я расскажу, как составить это самое техзадание, что бывает с теми, кто после удаления зуба ходит в баню, курит и пьёт коктейли через трубочку, а ещё — про бессмертные организмы, стволовые клетки и отращивание всяких тканей. Страшных картинок не будет — заглядывать под кат можно смело и решительно. Читать полностью »

Знакомьтесь: Илья — один из подписчиков нашего блога на Хабре, разработчик. В 2021 году он уехал жить и работать в Швецию. Последние двадцать лет у Ильи были крайне напряжённые отношения со стоматологами. Точнее, этих отношений не было совсем: с начала двухтысячных он ни разу не был у зубного.

image

В 90-е годы врачей, с которыми Илье приходилось тогда иметь дело, ни разу не посетила мысль о том, что пациенту во время приёма должно быть комфортно и не больно. Так что доверие к представителям нашей профессии было подорвано очень качественно.

Время шло, проблемы копились, пора было что-то с ними уже сделать. И тут на сцену вышли мы.

Поначалу — заочно: Илье попались на глаза наши статьи о типичных проблемах айтишников и он начал пролистывать наш блог. Слово за слово, пост за постом, и он принял решение хотя бы написать нам в личку.

К нам в клинику Илья пришёл летом 2023-го. Когда мы заканчивали лечение, он сказал мне:

«У вас в блоге много классных экспертных статей от докторов, но нет ни одной «с кушетки пациента».

Эта — первая. Нас здесь будет двое: я, врач Антон, и пациент Илья, и мы расскажем каждый со своей колокольни, как на практике проходит лечение больных с тяжёлым анамнезом и стоматофобией. Читать полностью »

image

Всё, что становится известно о пациенте с того момента, как он переступил порог клиники, и до того, как он её покинул, — это врачебная тайна.

Тайна раскрывается при определённых условиях. Например, после перестрелки некоторые предпочитают лечиться у ветеринара, потому что врач (человеческий), видя пулевое ранение, обязан сообщить в МВД. Если пациент просто семь раз упал с лестницы, то врач уже ориентируется на своё усмотрение, считать это насилием или нет: он не судмедэксперт.

Раскрытие данных может происходить в случае недееспособности пациента или особо тяжёлого состояния (например, если пациент в коме или умер), если он заранее не установил «чёрный список», кому ничего нельзя говорить ни при каких обстоятельствах. Ещё если пациент не может определиться, кто он, также нужно раскрытие для установления его личности.

Но, как вы, возможно, догадываетесь, в разных клиниках тайна защищается по-разному. В маленьких городах ваш диагноз очень быстро может стать известен всем жителям, поэтому давайте поговорим и про теорию, и про практику.

Нарушение врачебной тайны может закончиться потерей пациентов, большими штрафами, отзывом лицензии, уголовным преследованием ответственных.

Но что это значит для клиники на практике? Что бывает врачу, который допустил раскрытие данных?

Давайте разбираться. Читать полностью »


https://ajax.googleapis.com/ajax/libs/jquery/3.4.1/jquery.min.js