Полпятого утра. Лучшее время для прогулок: полуношники спят, нормалы только-только начинают просыпаться. Прикрываю глаза, втягиваю воздух — прохлада, сырость, запах опавших листьев. Листьев? Открываю глаза, оглядываюсь.
Померещилось, видать, из прошлой жизни. Так-то ближайшее дерево — в парке, в двух километрах. И то — пластиковое, с иголками.
В руках контейнеры с мусором, в ушах — невразумительный шум, по какому-то недоразумению называемый музыкой. Снаружи — октябрь, внутри — пустота.
Под ногами шаг за шагом, квадрат за квадратом — пластоплитка. Светит тускло-серым. Издевается. Идти все равно почти что на ощупь приходится.
Кладут ее вообще везде, говорят, что для людей стараются. Все знают, что брешут — инфракрасным светит, чтоб камеры получше ходящих рассматривали.
Шмыгаю носом. Не простудиться бы в одном-то свитере. У старой куртки локоть протерся насквозь — не походишь. Рейтинг снимут. Как пить дать, снимут. Сволочи.
Соседу за пятно краски на машине сняли. Неподобающий вид. Ходил, доказывал что-то. Хулигана с краской нашли — тоже сняли. Соседу только не вернули — шибко инициативный.
Читать полностью »
Померещилось, видать, из прошлой жизни. Так-то ближайшее дерево — в парке, в двух километрах. И то — пластиковое, с иголками.
В руках контейнеры с мусором, в ушах — невразумительный шум, по какому-то недоразумению называемый музыкой. Снаружи — октябрь, внутри — пустота.
Под ногами шаг за шагом, квадрат за квадратом — пластоплитка. Светит тускло-серым. Издевается. Идти все равно почти что на ощупь приходится.
Кладут ее вообще везде, говорят, что для людей стараются. Все знают, что брешут — инфракрасным светит, чтоб камеры получше ходящих рассматривали.
Шмыгаю носом. Не простудиться бы в одном-то свитере. У старой куртки локоть протерся насквозь — не походишь. Рейтинг снимут. Как пить дать, снимут. Сволочи.
Соседу за пятно краски на машине сняли. Неподобающий вид. Ходил, доказывал что-то. Хулигана с краской нашли — тоже сняли. Соседу только не вернули — шибко инициативный.
Читать полностью »
