Уже выходные и самое время для третьей части. Рабочий плейлист, под который почти все это писалось, лежит вот тут.
Для тех, кто не понимает, что тут происходит и что это за публикация:
Сам текст под катом.
Старый город — не лучшее место для прогулок. Возведенные еще до гражданской войны постройки стояли настолько плотно друг к другу, что в некоторых переулках двое не могли разминуться. Местные уже давно продолбили сточные канавы в когда-то чистых и ухоженных тротуарных дорожках центральных улиц, и сливали в них экскременты. Тут доживали свой век отбросы и потомки тех, кто когда-то взял в руки оружие, в надежде изменить ситуацию в стране к лучшему. У них не получилось.
Если выглянуть из окна высотного дома на углу центральной улицы, то можно увидеть далекие огни новой Столицы, которые когда-то принадлежали окраинам. Магазины, бутики, мясные лавки и булочные на первых этажах зданий давно пустовали и стали прибежищем для бездомных. Если сильно не повезет, то можно нарваться на стаю бродячих собак, давно одичавших и нападающих на людей ради пропитания. Никто не любит объедки.
После революции власти пытались восстановить старый город, но как оказалось, проще отстроить новый, что и было сделано. В чистом поле к северу отсюда, бывшего когда-то крупным торговым и промышленным центром, отстроили город, ставший впоследствии Столицей. А развалины, еще кое-как первые десятилетия поддерживаемые коммунальщиками, стали называть «окраиной», или просто Гетто.
Оливер шагал посередине улицы, стараясь держаться подальше от стен зданий. Через окна некоторых из них был виден свет от костров, но ему не хотелось встречаться с теми, кто искал у огня тепла. Человеку непосвященному, но достаточно долго наблюдающему за маршрутом Оливера могло бы показаться, что он бесцельно нарезал круги. Это было не так. Он стремился обойти стороной наиболее беспокойные районы, те, в которых, по местным меркам, ключом била жизнь, районы в которых можно получить удар ножом из-за своих ботинок или куртки.
Наконец, он дошел до конечной точки своего маршрута. Свернув с центральной улицы в одну из подворотен и аккуратно переступая через мусор и обломки осыпавшейся стены, Оливер подошел к покосившейся металлической двери.
Рядом с дверью, в луже собственной блевоты и мочи лежал очередной житель Гетто. За годами не стриженной бородой и волосами было сложно понять, какого он пола и жив ли вообще. Оливер посмотрел на, предположительно, мужчину, потом оглянулся проверить, нет ли еще кого в переулке. Не заметив посторонних, он присел и тихо сказал:
— Я ищу приключений.
Один глаз бездомного открылся. Он внимательно посмотрел на Оливера, а после, на удивление четко и ясно ответил:
— Два удара ногой. В левый угол.
Оливер кивнул в ответ и подошел к двери.
Старая, еще довоенная, эта дверь внушала уважение. Кое-где виднелись вмятины от пуль, а по краям старую заводскую сталь разъела ржавчина. Всю дверь покрывал слой грязи и мха, как и стены здания, в которое она вела, но если присмотреться, можно было заметить, что поставили ее сюда уже после. Грубый скол кирпича, будто кто-то молотком и зубилом расширял проем, чтобы втиснуть сюда этого стального монстра, и слегка косо стоящая дверная коробка только подтверждали эти догадки.
Но Оливер не рассматривал дверь, она была ему хорошо знакома. Ударив два раза носком ботинка в левый угол двери, он замер в ожидании. Спустя несколько секунд она бесшумно приоткрылась, впуская ночного гостя. За дверью Оливера ожидала крутая и узкая лестница, освещаемая всего одной тусклой лампой в самом ее конце. Стараясь не задеть головой бетонный потолок, он протиснулся вниз и столкнулся с огромным детиной, ожидавшим его с допотопным металлоискателем в руках.
— Оружие, колюще-режущее, кастеты и прочее запрещено, — пробасил он. — Выкладывай все сам или проваливай.
— Ничего такого, — ответил Оливер.
— Руки, — бросил охранник.
Оливер поднял руки, давая детине обшарить его металлоискателем, а после и вручную. Та же процедура была проведена и с его ногами, а в конце пришлось снять ботинки.
— Проходи.
Впереди был еще одна узкая лестница, уходящая круто вниз. Оливер старался спускаться максимально аккуратно, держась руками за стены. После лестницы его встретил тускло освещенный коридор и первые посетители заведения. Аккуратно переступая через тела тех, кто успел перебрать спиртного и наркотиков, Оливер продвигался все ближе к залу. Он понял это по ощущению давящего на уши баса и участившимся телам людей, вышвырнутых охраной в коридор и лежащих без сознания. Он старался не всматриваться в лица потасканных малолеток под ногами и местных забулдыг, сливающих последние деньги на дешевую выпивку. Чуть дальше происходила какая-то возня: двое местных завсегдатаев оприходовали дурочку из столицы, не знающую меры в употреблении «пыли». Один из них уже стягивал с нее штаны, когда Оливер поравнялся с ними и пошел дальше, в зал. Не его проблемы, будет для малолетки уроком на будущее, если в течение пары месяцев не отдаст концы от передоза. Однажды попробовав «пыли», уже сложно остановиться.
Пройдя последний поворот, он погрузился в вакханалию подпольного заведения. Хмурая и молчаливая охрана, не менее хмурые завсегдатаи, местные криминальные авторитеты, мажорные детишки из столицы, наркоманки, готовые на все ради дозы. Музыка, наркотики, алкоголь. Все как и всегда.
Оливер подошел к барной стойке и не найдя свободного места, просто столкнул со ближайшего стула паренька, отключившегося после очередного стакана дешевого пойла. Пока он усаживался, пара быков из охраны уже волокла тело в коридор, отсыпаться.
— Что будешь пить? — прокричал бармен. Действия Оливера ничуть его не смутили, подобное «отвоевывание» мест давно стало нормой.
— Есть что-нибудь приличное? — Оливер пытался перекричать музыку, молотом бьющую по барабанным перепонкам.
— Бурбон! — прокричал в ответ бармен.
Оливер просто кивнул и уже через несколько секунд перед ним стоял стакан, заполненный на треть янтарной жидкостью с двумя кубиками льда. Несколько смятых купюр из кармана, которые он положил перед собой на стойку, в мгновение ока исчезли в руках бармена.
Оливер слегка пригубил янтарной жидкости. Бурбон был препаршивым, но далеко не тем пойлом, которым накачивалось большинство посетителей клуба. Он покрутил в руках стакан, а после залпом осушил его и жестом попросил бармена повторить. Вечер будет долгим и выпьет Оливер столько, на сколько хватит денег.
Когда он допивал уже пятую порцию бурбона, который уже казался не таким и плохим, к нему подсел Мелкий.
— Э, братишка, не угостишь старого друга, а? — Мелкий как обычно вел себя нагло, но дергано, постоянно оглядываясь.
— Вали отсюда, не обломится, — угощать кого-то Оливер сегодня не планировал.
— Да ладно те, че ты начинаешь! — прокричал Мелкий на ухо Оливеру, — Поставь стакашку корешу, по-братски! Рассчитаемся.
Оливер бросил взгляд на Мелкого, а потом вернулся к своему бурбону. Понятное дело, Мелкий долгов не возвращал.
— Да ладно те, Олли, че ты ломаешься как телка! — он попытался закинуть ему руку на плечо, но Оливер ее перехватил и сбросил. — Мож соску подгоню? — Мелкий не унимался. — Есть у меня пара на примете, свежие еще, за дозу пыли делай че хош.
Оливер поморщился и посмотрел на Мелкого, вздохнул, жестом попросил бармена налить еще один стакан и прокричал в ответ:
— Лучше новостями поделись.
Мелкий радостно кивнул и схватился за стакан бурбона, который поставил перед ним бармен. Осушив его, он хитро зыркнул на Оливера, давая понять, что одной порции для разговорчивости маловато. Оливер был к этому готов и опять жестом попросил бармена повторить, доставая из кармана купюры. Денег оставалось немного, но на разговор с Мелким хватит.
— Ну что? — прокричал Оливер Мелкому.
Тот уже успел пригубить второй стакан, смакуя пойло.
Мелкого нельзя было назвать красавцем. Само собой, первое, что бросалось в глаза — рост, не более метра пятидесяти. Круглое лицо, широко посаженные, маленькие глаза, приплюснутый нос, короткие пальцы-сардельки, всегда ловко обращавшиеся с деньгами и наркотиками. Неподготовленный человек мог погибнуть уже через десять минут после попадания в Гетто, но Мелкий прожил здесь всю свою жизнь и чувствовал себя в этой изнанке мира, как рыба в воде.
Теперь он не торопился. Растягивая удовольствие от недешевого, по местным меркам бурбона, Мелкий молча наслаждался алкоголем. В тот момент, когда терпение Оливера стало подходить к концу, он резким движением осушил стакан и заговорил:
— Слышал про большую облаву в том месяце?
— Конечно. — ответил Оливер.
Облавы были бичом Гетто. Стараясь искоренить инакомыслие и вычистить развалины от «асоциальных элементов, нарушающих покой жителей Столицы», нынешнее руководство страны периодически направляло отряды солдат на зачистку неспокойного пригорода. Понятное дело, не без жертв. Чаще всего погибали старики, дети, женщины, которые не успевали спрятаться от солдат: если тебя заметили, убежать от пули нелегко.
— Так вот, они неслабо потрепали бригаду Томми, — продолжил Мелкий. — Говорят, два схрона накрыли и половину бойцов посекли. Такая бойня была, что некоторые умом тронулись.
Оливер старался всем своим видом показать, что ничего нового или важного Мелкий ему не рассказал, но новости были шокирующие. Бригада Томми держала Гетто и с вояками у него был негласный уговор: они не трогают его, а Томми не трогает их. В бригаде было достаточно стволов, чтобы похоронить столичный гарнизон в этих каменных джунглях, а придавать своим действиям широкую огласку власти не желали. Сейчас же случилось столкновение, которое могло привести к полномасштабной войне со Столицей. Конечно, военные всегда могут сравнять Гетто с землей, но тогда это опять приведет к восстаниям по всей стране. Но, по всей видимости, хрупкое перемирие было нарушено. Прольются реки крови.
Мелкий дал Оливеру немного времени переварить полученную информацию и продолжил:
— Но самое стремное, что бойцы бригады почти не давали жопоголовым отпора! Томми обещал яйца оторвать тому, кто будет слухи распускать, но у меня есть кореш, который видел, как два быка из бригады валялись по земле и рыдали как те дети, прикинь, да?
А вот это уже было очень интересно.
— И что же с ними такое случилось, а? — спросил Оливер.
— А хрен его знает, может газ какой распыляли или зассали просто. Это ж они герои пока стволами своими перед местными трясут, а так дерьмо собачье, а не бойцы. — ответил Мелкий.
— А ты что думаешь?
— Я думаю, что просто крыса у Томми завелась. Да, крыса, жирная такая, наглая крыса. Вот и сдала она схроны бригады, да бойцов подставила. — Мелкий посмотрел на бурбон в стакане Оливера и тяжело вздохнул. — Томми, кста, тож так считает. Я от кореша из бригады слышал, что он паре своих командиров молотком все пальцы переломал, прикинь? Вот так, взял молоток, положил руку на стол и пальцы ломал, расколоть пытался. Там походу от рук ваще нихрена не осталось, Томми бычара здоровый.
В этом Оливер с Мелким был согласен. Каждый, кто хоть раз видел Томми, согласится, что он просто гигант. Больше двух метров ростом, на вид кило сто тридцать, а может и все сто сорок, настоящий танк. Он и выбился то в бригадиры за счет своей грубой силы и жестокости, так что рассказ «пальцы и молоток» вполне может быть чистой правдой.
— Но есть и такое, о чем даже Томми, походу, не знает, — опять заговорил Мелкий. — Заходил тут на днях боец бригады один, знаю я его. Так вот, прикинь, почти седой был! Я его видел с месяц назад, обычный мужик был, ну лет тридцать, ну тридцать пять от силы. И никакой седины, ну, сильнее нормы. А тут приперся, как пеплом посыпали. Я вощем подсел к нему, налил пару стаканов и он мне рассказал, что в нычке на блокпосту сидел. — Мелкий заметил, что полностью захватил внимание Оливера и жестами показал ему, что было бы неплохо налить ему еще стаканчик. Получив добавку от бармена, барыга продолжил:
— Так вот, сидел он значится в нычке. Ну тут вояки в Гетто нагрянули, техника, псы жопоголовых в полном обвесе, все дела. Вроде прошли, говорит. Только из нычки сунулся пацана к Томми отправить, как еще один отряд заходит, только мелкий сильно. Кольцо из десятка бойцов, а внутри кольца бабенка какая-то идет. В броне, но без оружия. Говорил, типа сразу видно, не из псов она. — Мелкий приложился к стакану.
— И что это за бабенка то по-твоему? — Спросил Оливер.
— А хрен его знает. Только сказал тот мужик, что как посмотрел на нее, так чуть себе ствол в рот не засунул. Говорил, что если б задержался хоть на секунду у окна, точно бы пулю себе пустил. — Мелкий одним махом добил стакан и слегка поморщившись выдохнул. — Ох, хорошо пойло! Так вот, забился он обратно в нычку, да так всю облаву там и просидел. А пацана, что у него бегунком был, сам завалил, типа псы перехватили.
Мелкий замолчал, а Оливер на последние деньги взял им еще по стакану бурбона.
— Пей не торопясь, больше не будет, — сказал барыге Оливер.
— Ты думаешь, ты тут один такой добрый? — хитро ответил Мелкий.
— Надеюсь.
— Намек понял. Ладно, пора на хлеб зарабатывать.
Проигнорировав совет Оливера, Мелкий залпом выпил бурбон, встал из-за стойки и растворился в толпе. Оливер еще немного задержался, чтобы добить и свой. После он тоже встал и вышел из зала. Обратный путь по узкому коридору, заполненному бессознательными телами, и он вновь на свежем воздухе. От гремящей музыки подпольного бара гудела голова, хотелось пройтись и прийти в себя. Оливер засунул руки в карманы куртки, намереваясь прогуляться по пустынным улицам, но вдруг понял, что нащупал какой-то клочок бумаги. Он достал его из кармана, в надежде, что это одна из купюр, но это была записка. Медленно шевеля губами, по буквам, Оливер прочитал послание, написанное кривым почерком Мелкого: «Командир в городе». На секунду он задумался, потом быстро затолкал бумагу в рот, проглотил ее и пошел дальше.
***
Астрея сидела в процедурном кабинете медблока в ожидании врача, который зашьет рассеченную бровь. Очередной спарринг с Адикией прошел не в пользу старшей сестры. Пытаясь остановить кровь, она зажала рану вымоченным в холодной воде боксерским бинтом, но бровь все равно кровоточила и в добавок распухала. Тренировки по рукопашному бою и физподготовка отнимали много времени и сил, и частенько заканчивались травмами, но доктор Ивор постоянно твердил, что без контроля тела невозможен и контроль разума.
Младшая сестра опять ее, как она сама любит говорить, «ушатала». Хоть тренеры и следят за тем, чтобы они не использовали во время спаррингов свои Ока, Адикия умудрялась каждый раз качнуть чашу весов немного в свою сторону. Вот и теперь, Астрея опустила локоть, чтобы защитить бок от несуществующего удара ногой и пропустила реальный удар в голову. Один единственный раз «Око» сестры проскреблось через защиту Астреи, но этого хватило, чтобы опять проиграть.
Через несколько минут ожидания в процедурную вошел врач, который осмотрел Астрею, обработал и зашил бровь и проверил состояние импланта — обязательная процедура после каждой тренировки. Все тот же Ивор твердил, чтобы сестры не били друг друга по шее и в основание черепа, во избежание повреждения модуля Ока, но в тоже время допускал полный контакт с минимумом защиты.
За дверью процедурной она нос к носу столкнулась с сестрой. Адикия выглядела чуть виноватой, но от этого не менее довольной собой.
— Что, радуешься тому, что у тебя опять получилось использовать Око и тренер не заметил? — Астрея была очень зла на сестру — бровь болела нещадно.
— Успокойся! У тебя тоже рыльце в пушку, — парировала Адикия.
В этом она была права. Старшая из сестер тоже постоянно пыталась во время спарринга вторгнуться в разум младшей, но у нее ничего не выходило. Во всяком случае так, чтобы это не засекли датчики. Со стороны это выглядело, будто она вместо отмычки пыталась использовать кузнечный молот.
— Нежнее надо, нежнее, — продолжила Адикия, — тем более, ты сама отчасти виновата. Ты ждала удара ногой, а я просто немного помогла тебе поверить в это.
Тут она тоже была права. Удар левой ноги Адикии мог поспорить по силе с пушечным выстрелом и Астрея всегда опасалась ее нижних атак. Но, как выяснилось, левой рукой она тоже бьет неплохо и доказательством тому служила аккуратно зашитая врачом бровь Астреи.
— Ты идешь со мной к доктору Прайс? — вместо ответа спросила она.
— Да, конечно. Проще прийти к ней сразу, чем потом полчаса выслушивать нотации о важности исследований для мира. — ответила Адикия и недовольно поджала губы. — Прайс постоянно занудствует, а Ивор ей в этом потакает. Не понимаю, в комплексе столько крутых спецов, а возится с нами, в основном, Анна.
— Что поделать. — ответила ей старшая сестра уже идя по коридору в сторону лифтов.
Спустившись на нужный уровень, сестры двинулись к кабинету доктора Прайс. Вокруг сновал обслуживающий персонал и сотрудники лаборатории, но из-за того, что их модули были переведены в спящий режим, они чувствовали только отголоски их мыслей и эмоций. Но и этого хватало. Как любила повторять Адикия Ивору, который постоянно расспрашивал их о том, что они чувствуют во время использования Ока в различных режимах, это подобно далекому гулу толпы, в котором невозможно разобрать ни слова.
— Что-то сегодня все какие-то нервные. — тихо сказала сестре Адикия.
— Да нет, вроде как обычно.
— У тебя чувствительность просто как у бревна!
— Заткнись. — в этот момент они уже стояли у дверей в кабинет Анны.
Астрея постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. За ней в кабинет Прайс вошла и Адикия, аккуратно прикрыв за собой дверь. Внутри их ждали двое: сама доктор Прайс и какой-то тощий мужчина в кресле-каталке. Одет он был в больничную рубашку на голое тело и тапочки. Сестры удивились присутствию постороннего, тем более не-врача, но виду не подали.
— А, девочки, проходите. — поприветствовала сестер Анна и жестом предложила им занять два свободных кресла. — Вас то мы и ждали.
Пока сестры занимали привычные им места в просторных антикварных креслах с обивкой из кожзаменителя, Анна рылась в каких-то бумагах на своем столе.
— А черт с ними, потом заполню. — сказала Анна сама себе и подняла глаза на гостей своего кабинета, откинувшись на спинку стула.
-Ну-с, перед тем как мы начнем, я бы хотела познакомить вас с кое-кем. — Сказала Прайс. — Астрея, Адикия, это Деймос. Доктор Ивор утвердил его третьим в вашу группу, прошу любить и жаловать.
Девушки уставились на Деймоса в попытках переварить услышанное.
— Что-то он ужаса не внушает, — с нотками язвительности заметила Астрея. — только жалость и…
Она осеклась когда заметила, как напряглись скулы Деймоса и сжались кулаки от ее слов. Хорошее начало для длительной и продуктивной работы.
— Астрея, выбирай слова. Деймосу пока сложно говорить и ходить, но мы почти полностью закончили программу восстановления. Через пару недель он будет уже полностью дееспособен. — сказала Анна и неодобрительно посмотрела на старшую из сестер. — Тем более, по предварительным расчетам, у него огромный потенциал.
В кабинете повисла тишина. Деймос с интересом рассматривал сестер, двух невысоких и хрупких на вид брюнеток, у одной из которых была разбита бровь, сестры изучали Деймоса, а Анна наблюдала за всем этим. Если бы в этот момент в кабинете оказался фанат вестернов, то он бы заметил, что для полноты картины этой четверке не хватает шляп, стола для покера, револьверов, направленных в лицо друг другу и перекати-поля за окном. Разрядила обстановку Адикия:
— Рада познакомиться, Деймос. Меня зовут Адикия, а вот эта раненая — моя сестра, Астрея.
Деймос юмор оценил и слегка улыбнулся, но взгляд оставался тяжелым и внимательным.
— Вот и славно, — сказала Анна. — надеюсь, вы сработаетесь.
Все трое молча кивнули в знак согласия со словами доктора Прайс.
— Ладно, девочки. Я пока пообщаюсь с Деймосом, зайдите где-то через час.
Сестры встали со своих мест, попрощались с Анной и вышли за дверь. Уже отойдя от кабинета на приличное расстояние, Адикия спросила у сестры:
— Ты не заметила ничего необычного?
— Может быть. — ответила ей Астрея.
— Я его не слышала, ну, ты понимаешь. Вообще, тишина.
— Да.
— Обычно я знаю, сколько людей в помещении, я слышу отголоски их мыслей, ну или хотя бы эмоций, а тут… С этим Деймосом… — Адикия не закончила мысль, но это и не было нужно.
— Да, — повторила Астрея. — Очень странно, что мы его не слышим.
***
Время слилось для Деймоса в один очень и очень долгий день. Память о каких-то бытовых и обыденных вещах восстановилась, но на месте знаний о том, кто он такой все так же зияла брешь. Деймос очень надеялся, что и этот пробел его сможет восполнить. Еще его внезапно начали накачивать какими-то препаратами, от которых болело абсолютно все тело. Доктор Ивор сказал, что это одна из разработок его команды, ускоряющая метаболизм и рост мышечной массы, так необходимой сейчас Деймосу. Обычно эту дрянь использовали в специальных армейских подразделениях, но, по всей видимости, ученые решили поставить его на ноги как можно быстрее. Деймос был этому рад. Уже через неделю он смог пройти на костылях по своей палате из одного конца в другой, а еще через полторы и вовсе передвигаться без них.
С сестрами Астреей и Адикией он виделся все чаще. Не сказать, что они были рады общению с ним, но, по словам доктора Прайс, им нужно было познакомиться поближе. Поведение девушек иногда обескураживало Деймоса: Астрея была всегда груба с ним, хотя по словам той же доктора Прайс, именно она отличалась стальной выдержкой. Адикия же наоборот, замыкалась в себе и всячески его игнорировала, если была возможность. Будь Деймос немного проницательнее, то смог бы понять, что в его присутствии сестры начинали нервничать.
Но сегодняшний день был, по словам доктора Ивора, особенным. В предвкушении новой порции информации, Деймосу даже начало казаться, что мышцы болят меньше обычного, хотя прием лекарств он не пропускал. Кто по доброй воле пропустит то, что делает тебя сильнее, пока ты спишь?
Пока он рассматривал себя в зеркало, удивляясь, как умудрился за столько короткий срок набрать не меньше пятнадцати кило мышечной массы лежа в постели, фактически, без движения, час «Икс» приближался. Скоро должен был прийти доктор Ивор. Проведя еще некоторое время в созерцании себя, хоть лицо человека, отражавшееся в зеркале, все еще было ему незнакомо, Деймос начал одеваться.
Сбросив опостылевшую больничную рубашку, он натянул на себя белье, штаны, черную армейскую футболку и надел ботинки, тоже, по всей видимости, армейские, плотно фиксирующие лодыжку. Все это принесла утром его сиделка, Пенни. Толком рассказать Деймосу она ничего не смогла, только то, что ему нужно быть одетым и готовым к выходу к полудню. Также она попробовала предложить ему воспользоваться креслом-каталкой, но оно настолько опостылело Деймосу, что он тот час отказался. Во время сборов, которые его слегка вымотали, он успел несколько раз пожалеть об этом своем решении, так как не был уверен, как далеко нужно будет идти на своих двоих и справится ли он с этим небольшим путешествием по коридорам лаборатории. Меньше всего ему хотелось рухнуть на землю в присутствии Ивора или того хуже, Анны Прайс.
Доктор Прайс. Анна. Странное имя. Деймос успел познакомиться со многими работниками уровня, на котором обитал, но людей хотя бы с отдаленно похожим именем он еще не встречал. Майк, Пенни, Джеймс, Джонни, Рик, Стефани, но не Анна. Видимо, Прайс была уникальна и в этом. Деймосу, после тупоголовой сиделки, доставляло истинное удовольствие беседовать с Анной. Чистая, грамотная речь, умный взгляд, наличие манер. Все это делало утонченную шатенку еще привлекательнее. Но понимал Деймос и другое: он — подопытная крыса. Умная, говорящая, но подопытная крыса. А Анна — тот человек, который над этой крысой ставит опыты. Как говорится, ничего личного. Если бы кто-то другой смог пережить вживление импланта раньше него, то доктор Прайс возилась бы с ним, а не с Деймосом.
Наличие инородного тела в своей шее он заметил сразу же, как смог эту шею ощупать. Во время одного из обходов, доктор Ивор объяснил ему, что в шею вживлено специальное устройство, которое между собой учены называют модулем «Ока». сам модуль прикрыт эластичными прочными пластинами, покрывающие его как чешуя, так что тереть шею можно без опаски. Еще Ивор сказал, что пластины могут выдержать даже пистолетный выстрел в упор, но проверять это в реальной обстановке не стоит. К слову, Деймос и не рвался так рисковать.
В назначенное время дверь в палату открылась и вошел доктор Ивор. Он удовлетворенно хмыкнул, когда увидел, как бодро встал с койки его подопечный. Хирург предложил Деймоса следовать за ним и они отправились в путь к кабинету ученого по коридорам лаборатории.
Когда они вошли внутрь, Ивор предложил Деймосу присесть, а сам занялся поисками чего-то на рабочем столе. Через некоторое время Ивор извлек из бумажных завалов синюю папку, заглянул внутрь, полистал содержимое и, внезапно, протянул ее Деймосу.
— Держи, ознакомишься на досуге.
— Что это? — Спросил Деймос ученого.
-Документация по проекту «Око» для участников программы, то есть для тебя. — Ивор слегка подался вперед внимательно наблюдая за реакцией Деймоса. — Там, в этой папке, ты найдешь ответы на многие вопросы.
— Хорошо, — сказал Деймос. — Астрея и Адикия тоже участники проекта, так?
— Именно. А еще твои напарницы, схема вашего взаимодействия в общих чертах описана в документации. — ответил Ивор.
— А если мне не понравится то, что я там прочитаю?
— Поверь мне, понравится. — с улыбкой ответил старый ученый.
— Это тот самый «важный момент», о котором мне говорили, да?
— Да, это он. — Ивор откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. — Понимание того, кем и чем ты сейчас являешься, придет с прочтением этих документов, а это очень важно. Если хочешь, можешь приступить прямо сейчас, остаток дня я свободен и готов ответить на все твои вопросы.
Деймос уставился на пухлую папку у себя в руках. Он ждал этого момента почти два месяца, с тех пор, как очнулся в своей палате, но теперь не был уверен, что хочет знать, что написано внутри. Собравшись с духом, он ответил Ивору:
— Да, было бы просто супер. Я начну?
Не дожидаясь ответа хирурга, Деймос открыл папку и погрузился в чтение.
Критика, комментарии, оценки и отзывы крайне приветствуются.
Дайте почитать это родственникам, друзьям, знакомым, своим домашним животным. Ставьте лайки, жмите класс! и рассказать друзьям, подписывайтесь на канал или о чем там обычно просят :D.
Автор: ragequit
