Поскольку мы пока растем на 30%, то речь идет не о сокращении расходов, а о несильном их наращивании. Мы уже замедлили наем в этом году: мы опять нанимаем только тех, кто нужен, а не всех подряд.
Мне кажется, что сейчас более или менее спокойно. На бизнес «Яндекса» все это напрямую не влияет: мы работаем в рамках законодательства, которое нам дано в каждой стране. В каждой стране, где мы работаем, свое регулирование.
Ранжирование работало так: если на одну тему в течение небольшого промежутка времени появляется много новостей, в том числе от СМИ общефедерального значения, то тема поднимается наверх. С разницей в несколько минут на сотнях сайтов публиковались новости на одну и ту же тему, которая каким-то образом была поддержана федеральными источниками. Это прямой способ выхода в топ новостей. Как CEO-оптимизация в поиске.<..>
Теперь [этот вариант накруток] учли, и все в порядке.
Разговоров на тему «что будет завтра?» много, но пока массового отъезда из «Яндекса» мы не видим. К счастью. Для нас это было бы очень большой проблемой, так как на наших людей очень большой спрос и они легко могут сменить работу. Мы конкурируем на открытом рынке с Microsoft, Google, Facebook и проч. Конечно, общая атмосфера в стране влияет на людей. А если людей расстроить, то они плохо работают. Поэтому надо, чтобы им было весело и интересно. В кризис, конечно, людям не весело. Но массового отъезда пока нет. Что будет завтра, мы не знаем.
Тема, где найти второй миллиард, осталась, и я ею активно занимаюсь. Меня сейчас интересуют макровопросы бизнеса. Например, как нам выживать в условиях доминирования мобильных платформ — когда наши конкуренты нас не пускают никуда. Есть ли у нас способ жить дальше. Мне кажется, что да. Вторая тема — где мы еще можем применить наши знания и технологии. Где еще за пределами пользовательского интернета и одного рынка СНГ можно развиваться. Можно ли одну и ту же интернет-модель применить в других странах — например, в Турции.Третья тема — можно ли применить наше умение считать большие данные; проект «Фабрика данных» как раз про это. «Фабрика данных» — это стартап, который переходит от изучения темы к поиску бизнес-модели. Смысл в больших данных есть точно. Вопрос, как именно будут зарабатываться деньги. Это одна из идей, где может быть наш следующий миллиард.То есть фактически я сейчас думаю о том, чем будет «Яндекс» через десять лет. Как он развивается на существующем рынке, что еще он должен делать. Пока у меня есть гипотезы. Сегодня уже, кажется, можно говорить о том, что большие данные — это то, что может сработать.
— Сколько вы в Турцию инвестировали за все время?
— Считанные доли процентов от выручки. Но если пойти в десять стран, то это уже будут десятки процентов. На инвестиции в других регионах мы идти не хотим до тех пор, пока не построим сильную бизнес-модель в Турции.
— Но это же напрямую зависит от доли.
— Это так. Примерно 25-30% доли рынка дает окупаемую бизнес-модель. Если это произойдет в Турции, то этот рынок будет приносить нам какие-то десятки-сотни миллионов долларов выручки. Это интересный стартап (смеется). Надо сделать так, чтобы аудитория приходила не только с помощью рекламы, а чтобы качество продукта само способствовало росту аудитории. Вот тогда это будет успех.
Первый раз мы с этим столкнулись в 2011 г. с браузером Chrome. Тогда в открытый код Chrome была вставлена строчка — в России не надо спрашивать у пользователей, каким поисковиком они собираются пользоваться. Это было настолько неожиданно после всех разговоров про открытость, честную конкуренцию и Don’t be evil. <..>
Хотя это было очень обидно: раньше мы конкурировали с Google только своими умениями, а тут вдруг с нами конкурируют хулиганскими методами. Это неприятно.
Сейчас новая напасть. Во-первых, продолжается история с Chrome, в этом году ситуация сильно ухудшилась для нас. На этот раз нас записали, может по ошибке, в вирусы. Начиная с лета этого года, если человек в Chrome хочет сделать основным поиском «Яндекс», система сообщает, что это небезопасно для браузера. Нажимаешь второй раз, Chrome опять сообщает, что «не знает этого производителя» и что он может угрожать безопасности компьютера. Теперь, чтобы сделать «Яндекс» основным поисковиком, человеку приходится делать четыре нажатия, на каждом из которых мы, конечно, теряем конверсию. Это какая-то нечестная борьба, и мы на этом потеряли долю.
Мы выделили четыре сферы, в которых мы можем применять эти технологии. Во-первых, это поведенческая аналитика — предсказание покупок, отток пользователей и т. п. У нас есть пилотный проект с оператором в Южной Африке по предсказанию оттока абонентов. Переговоры с российскими операторами тоже идут. Это не единственный кейс — схожие задачи мы будем решать, например, для розничных сетей.
Еще одна группа кейсов — анализ данных, сгенерированных какой-то аппаратурой: например, датчиками водопровода или видеокамерами и т. п. Это позволяет предсказывать поломки оборудования и может быть применимо в любой отрасли, надо только, чтобы эта отрасль была достаточно smart, т. е. снабжена различными видами датчиков. Мы собираемся использовать этот подход в одном из проектов ЦЕРН. В принципе, наработки этой группы кейсов можно применять в любых инфраструктурных проектах, в промышленности, в коммунальном хозяйстве.
Третья группа — распознавание образов и голоса. Этот тип кейсов может быть применим, например, в сельском хозяйстве. Например, распознавание изображений на спутниковых снимках поможет лучше понимать, как ведут себя различные участки почвы. А эта информация, в свою очередь, позволит фермерам оперативно менять правила обработки земли и тем самым влиять на урожайность участка. Это теоретический пример, который пока не запущен в работу.
Четвертая группа — геопространственная аналитика: она базируется на технологиях, которые мы используем для карт и навигации (построение оптимальных маршрутов, предсказание дорожных проблем и т. д.). Такие технологии могут быть очень полезны для решения задач логистики, управления дорожной сетью и т. п
Нам неинтересно участвовать в сотне отдельных проектов, у нас просто для этого не хватит ресурсов. Надо создать масштабируемый продукт, который можно будет применить в разных сферах и отраслях.
Это правильный процесс, хотя именно оборудование заместить очень сложно. Импортозаместиться можно, т. е. на чем-то ездить мы будем и оно будет как-то катиться. Речь же идет именно про это — что мы будем делать, если завтра война.
Разговоры про национальную ОС мы слышим, читаем в прессе. К нам не приходят, но вокруг ходят (смеется). Но мы в принципе не работали на заказ. Но если кому-то нужен наш поиск, карты, почта — пожалуйста.
