seewhatmitchsee / Shutterstock.com
«Lego» в переводе с латыни означает – «я собираю». Этот всемирно известный конструктор полюбился детям за свою доступность, возможность безграничного творчества и быстроту, с которой можно было собрать из кубиков что-то новое. То же самое можно сказать и про образовательные программы в Интернете и их наиболее яркую разновидность – MOOC (Massive Online Open Courses, массовые открытые онлайн-курсы). Но может ли массовое онлайн-образование и дальше развиваться, используя преимущества «паттерна LEGO»?
Мы решили разобраться с феноменом онлайн-образования: что это за «универсальный конструктор», какие надежды возлагались на подобные проекты и какой оказалась реальность, какие «подводные камни» существуют на пути образовательного бизнеса в Сети и как их преодолеть. К обсуждению этой темы мы привлекли и образовательные проекты, проходящие акселерацию ФРИИ: их основатели любезно согласились ответить на наши вопросы о трудностях и возможностях онлайн-обучения.
Стоит отметить, что во многих западных материалах, о которых пойдет речь в статье, термин MOOC и онлайн-образование оказываются синонимами: в качестве примеров массовых онлайн-курсов зарубежные авторы приводят как «классические MOOCs», так и образовательные проекты, не обладающие массовым характером. Поэтому ниже мы будем вести речь об онлайн-образовании вообще и о MOOC, как частном его примере – благо вопросы, которые мы решили рассмотреть, в равной степени актуальны и для MOOC, и для онлайн-обучения в целом.
LEGO и онлайн-курсы
Конструктор LEGO появился в 1930-е годы в Дании. Через год после его появления компания стала вторым по величине производителем игрушек в мире, а ее разноцветные кубики теперь продаются в 130 странах. Особенностями LEGO, выделившими этот конструктор среди других игр, стали возможность «быстрого прототипирования» и поощрение к проведению экспериментов – именно поэтому на основе LEGO впоследствии был создан ряд образовательных инициатив (например, LEGO ZOOM, образовательная программа, прививающая детям интерес к изучению и лучшее понимание школьных предметов). Эти легендарные пластиковые кубики – хорошая метафора для современного онлайн-образования: можно «играть» с кубиками (курсами) и собирать свои собственные конструкции (формировать индивидуальную программу обучения).
Сегодня онлайн-обучение так же доступно, как и всемирно известный конструктор. Подобные курсы более интерактивны, нежели обычные занятия, и к тому же содержат элементы геймификации. По завершении такой курс становится «кирпичиком» знания: изучение одного предмета приводит к расширению интересов и стремлению получить больше знаний по смежным дисциплинам. Таким образом, обучающиеся «собирают» свой собственный «конструктор» с уникальным наполнением и структурой.
Онлайн-образование: перспективы, мнения и немного истории
Если ненадолго отвлечься от метафоры с LEGO, можно, вслед за многочисленными исследователями, признать за онлайн-курсами подрывной инновационный эффект: по мнению Майка Ленокса (Mike Lenox), профессора Дарденской Школы Делового Администрирования Вирджинского Университета (и по совместительству колумниста Forbes), они вытеснят с рынка часть ВУЗов точно так же, как в 1970-е более дешевые японские Honda и Toyota потеснили на американском рынке General Motors.
«Точно так же, как KIA нельзя сравнивать с Porsche, онлайн-обучение и «традиционное» обучение не являются вещами одного порядка. Онлайн-обучение находится на принципиально другом уровне качества, нежели обучение «традиционное». Но [в недалеком будущем] это, вероятнее всего, не будет играть никакой роли. До тех пор, пока существует ценовая разница, ряд студентов будет выбирать более дешевые варианты. Кстати, KIA продается куда лучше, чем Porsche», – Майк Ленокс
Некоторые исследователи идут еще дальше: еще не так давно стэнфондский профессор Себастьян Трун (Sebastian Thrun) утверждал, что благодаря онлайн-образованию через 50 лет на Земле останется всего десяток университетов. Ленокс в этом плане более консервативен: он считает, что традиционное обучение по определению находится (или, как минимум, должно находиться) на уровне, недосягаемом для онлайн-курсов. Поэтому у приверженцев классического образования не должно быть «страха и ненависти» перед аббревиатурой MOOC (и онлайн-курсами вообще): с точки зрения Ленокса это – эффектное дополнение, но никак не замена традиционному обучению.
Стоит отметить, что онлайн-курсы – не первая попытка создать массовую образовательную систему с использованием достижений науки и техники. Когда в конце XIX века в США стали активно строить железные дороги (которые ускорили доставку корреспонденции), Америку захлестнула волна «обучения по переписке». Распространение домашних радиоточек в 1920-х привело к попытке создания «радиоколледжей». Даже первым попыткам сформировать систему обучения по Интернету уже более десяти лет: в 2001 году MIT запустил проект OpenCourseWare для хранения цифровых копий лекционных заметок, домашних заданий и целых видеозаписей лекций со всех университетских курсов.
Levent Konuk / Shutterstock.com
«Подводные камни» образовательных проектов в Сети
В отличие от предыдущих попыток, вроде обучения по почте или радио, онлайн-образование кажется вполне жизнеспособным проектом. Однако, несмотря на признанную эффективность (ее подтверждением, в частности, служит исследование MIT) и воодушевляющие прогнозы ученых, дальнейшее развитие онлайн-образования сопряжено с рядом трудностей. Связаны они, в первую очередь, с предположениями о том, что в рамках формирования «экосистемы онлайн-образования» необходимо организовать возможность взаимозачета курсов от разных провайдеров или создавать систему отбора и навигации курсов, которая позволяла бы пользователю более четко сформулировать свои требования к «индивидуальному пакету знаний» в рамках более долгосрочных целей – например, при приобретении определенных профессиональных компетенций.
Но эти трудности лежат в плоскости будущего всей экосистемы онлайн-образования, в то время как уже сегодня создатели открытых онлайн-курсов вынуждены сталкиваться с рядом сложных вопросов и находить для них эффективные решения. Наиболее важными среди них являются, в первую очередь, вопросы, связанные с отношением пользователя к курсам (три из пяти сложностей, сопряженных с онлайн-образованием, отмеченных в MoocGuide, относятся к возможностям пользователя).
Вопросы, которыми наиболее часто задаются журналисты, исследователи и сами организаторы курсов звучат следующим образом:
- Как монетизировать подобные курсы?
- Как студент может подтвердить прохождение курса и получение знаний?
- Как относиться к подобным курсам: развлечение это или же, все-таки, образование?
Онлайн-курсы: образование или развлечение?
Последний из перечисленных выше вопросов, на первый взгляд, лежит полностью в области философии, однако на деле понимание того, как сами пользователи воспринимают онлайн-курсы, может подсказать эффективные варианты позиционирования и монетизации подобного бизнеса. Если еще несколько лет назад MOOC считали феноменом, который может поглотить традиционные университеты (Times назвала 2012 год «Годом MOOC», а звездный колумнист этой газеты Томас Фридман предрекал наступление глобальной революции в высшем образовании), то сейчас отношение к онлайн-курсам переменилось с восторженного на скептическое.
Джонатан Риз (Jonathan Rees), профессор истории из Университета Колорадо вообще считает, что посредством онлайн-курсов никого и ничему обучить нельзя – это не более чем развлечение (edu-tainment), а преподаватели, которые участвуют в создании этих курсов, просто «рубят сук, на котором сидят» и идут не только против интересов профессии, но и против всех принципов обучения.
«Наиболее распространенный способ обучения в большинстве крупнейших онлайн-курсов заключается в предоставлении единственного вопроса с несколькими вариантами ответов после каждого пятиминутного блока лекционного видео. Да если бы я сказал своему ученому совету, что преподавал историю подобным образом, то в тот же момент отправился бы искать себе другую работу», – Джонатан Риз
Несмотря на то, что выпады Риза против онлайн-обучения довольно эмоциональные, с ними, так или иначе, приходится считаться: возможно, он чересчур сгущает краски, когда обвиняет «суперпрофессоров» онлайн-курсов в погоне за дешевой популярностью, но в одном ему противоречить сложно – онлайн-курсы действительно движутся от образования в сторону развлечения. Главный аргумент в пользу подобного мнения – крайне низкий уровень прохождения онлайн-курсов (отношение количества записавшихся и количества завершивших курс).
Уильям Спэниел (William Spaniel) из Университета Рочестера, пишет о том, что средний уровень прохождения онлайн-курса, как правило, не превышает 10% – и не потому, что курс плохой или неинтересный, просто для пользователей он – не форма образования, а разновидность проведения досуга (или «образовательное развлечение»). Если в какой-то момент курс становится вам неинтересен, или там появляются блоки, которые вы уже изучали и вы не хотите тратить на них свое время – вы прекращаете заниматься, и несмотря на то, что знания вы приобрели (может быть, даже в полном объеме, который может предоставить курс), он все равно останется незавершенным.
«Проблема в том, что, записываясь на курс, вы именно «записываетесь» – ничего более. Если привести в качестве аналогии Netflix, получится, что, записаться на курс – это все равно что выбрать какой-то фильм, который вы поместите в список «рекомендованного к просмотру» (и, может быть, когда-нибудь действительно посмотрите)», – Уильям Спэниел
Даже профессор Трун, который еще несколько лет назад рассказывал о том, что онлайн-курсы поглотят традиционное образование, сейчас не столь уверен в этом – и причина тому все тот же крайне низкий уровень прохождения курсов (Трун является со-основателем Udacity и не понаслышке знает, сколько пользователей его проекта подписывается на курсы, а сколько – в конечном итоге проходит их – в его случае, как пишет FastCompany, не более 7%).
Кроме того, если изначально Трун надеялся привлечь к образованию пользователей из развивающихся стран (в первую очередь африканского и азиатского регионов), то в реальности ему пришлось признать, что на курсы в Udacity подписываются в основном американцы, добрая часть которых уже имеет как минимум степень бакалавра наук – конкурировать с высшим образованием проект Udacity не смог (что, опять же подтверждает тезис о значительной развлекательной составляющей обучения в Сети). Эта проблема характерна не только для массовых курсов (MOOC), но и для онлайн-образования в целом – например, многие проекты из сферы онлайн-образования, проходящие акселерацию ФРИИ, точно так же отметили, что низкий процент завершения курса – важная проблема, над решением которой они продолжают работать.
С кем в действительности конкурируют курсы?
Итак, если онлайн-образование не может конкурировать с традиционным и является скорее дополнением (более того, зачастую развлекательным дополнением) к классической системе обучения, как создателям онлайн-курсов монетизировать этот бизнес? Ведь в этом случае, как справедливо отмечают Риз и Ленокс, альтернативой онлайн-курсам является не дорогостоящее ВУЗовское образование (что особенно характерно для США – там на обучение в университетах студенты ежегодно тратят $400 миллиардов – это больше, чем годовая выручка Amazon, Apple, Google, Microsoft, Twitter и Facebook вместе взятых), а книги, библиотеки или развлечения.
И это при том, что затраты на подготовку курсов часто оказываются сравнимы с издержками университета – например, для одного только курса по биоэлектричеству на Coursera понадобились (не считая самого преподавателя):
- консультант в сфере академического образования и педагогики, который давал советы по разработке плана курса,
- сотрудник, который помогал создавать и публиковать на сайте материалы,
- оператор и монтажер видео,
- ассистент по вопросам копирайта,
- библиотекарь, который помогал в поиске дополнительных материалов по курсу, находящихся в открытом доступе,
- и консультанты по оценке результатов похождения курса студентами.
Cправедливости ради стоит отметить, что этот курс создавался на Coursera силами Университета Дьюка – отсюда и такой дотошный подход к его разработке – но смысл остается прежним: вне зависимости от типа курса и его темы создание качественного контента остается непростой и затратной задачей.
Теория vs практика: как меняются бизнес-модели онлайн-образования?
Естественно, в условиях, когда пользователь не воспринимает онлайн-образование достаточно серьезно и к тому же окружен массой альтернатив, MOOC-провайдеры и платформы онлайн-обучения оказываются вынуждены создавать альтернативные бизнес-модели. Одной из них стало сознательное разделение курсов на «общеобразовательные» (академические) и «прикладные».
Согласно исследованию, которое провел все тот же Университет Дьюка, студенты при выборе курсов интересовались либо темами, которые могут оказать качественное влияние на их жизнь в целом (и которые можно изучать долгое время в режиме «факультатива») – такими например, как история античной Греции, и темами, которые связаны с прикладными навыками, полезными в работе (к ним часто относят т.н. «бизнес-курсы»).
И если пользователи, как правило, не готовы ни платить, ни долго и напряженно изучать академические специальности, то бизнес-курсы приобрели у аудитории онлайн-курсов определенную популярность (Уильям Спэниел вообще называет академические курсы главным слабым звеном онлайн-образования). В частности, изучать историю Греции на Udemy (и заплатить за это $10) согласились всего 1000 человек, в то время, как 35 000 заплатили $99 за курсы Excel.
«Люди, заинтересованные в учебе ради учебы, не готовы за нее платить», – Джонатан Хейбер (Degree Of Freedom)
Осознав это, Udemy, например, сформировала целую платформу «премиум бизнес-курсов». Компания Udacity под началом Труна пошла еще дальше: они создали не только прикладные курсы, но и предоставили сторонним компаниям своего рода B2B-площадку для обучения своим технологиям, рекрутинга и привлечения пользователей. Так, Google заплатила Udacity за возможность публикации на портале собственного курса для привлечения разработчиков к работе с платформами Google.
Попытки образовательных проектов предложить варианты для B2B-сотрудничества не ограничиваются возможностью использования площадки, как инструмента привлечения пользователей для компании-партнера. Например, проект Викиум, проходящий акселерацию ФРИИ, планирует начать работу с другими организациями, предоставляя доступ к своей платформе сотрудникам компании-клиента с возможностью последующей оценки сотрудников по результатам прохождения курса (с проектом уже работает Институт Повышения Квалификации спортсменов – систему активно тестируют биатлонисты и саночники).
Lewis Tse Pui Lung / Shutterstock.com
Сертификаты: защита от списывания и источник заработка бесплатных курсов
А что делать компаниям, которые предоставляют онлайн-образование бесплатно? В этом случае показателен пример Cousera и их проекта Signature Track (отслеживание подписи). После записи на курс в течение трех недель вы можете решить, хотите ли вы получить сертификат о прохождении курса (сертификат подтверждает факт обучения, содержит оценки пользователя и комментарий о его подготовке). Такой сертификат обойдется вам в сумму от $30 до $100 и будет содержать ваше фото и ID (например, номер ваших водительских прав), подтверждающий, что вы – это вы.
В процессе отслеживания подписи пользователя идентифицируют с помощью веб-камеры или уникальной манеры нажатия клавиш. Однако удержать вас от списывания или «помощи друга» вне режима отслеживания подписи может только ваша совесть и мотивация – все, что может сделать в этом случае Coursera – это заставить вас подписать соглашение, подтверждающее, что вся ваша домашняя работа и ответы на вопросы сделаны вами, и вы не делились ими с другими пользователями.
Польза онлайн-сертификата: ВУЗы и работодатели
«Многие ВУЗы неадекватно относятся к онлайн-курсам и к частному обучению вообще. Они считают, что государственная аккредитация превыше реальных знаний», – Сергей Кондрашов, основатель образовательного проекта по изучению китайского языка Laoshi
Если для образовательной платформы сертификат – это один из вариантов монетизации, то польза процедуры, аналогичной отслеживанию подписи на Cousera, для самого студента остается туманной. Теоретически, в США баллы (или, согласно кредитно-рейтинговой системе, кредиты), заработанные в ходе курса, можно добавить к уже заработанному количеству кредитов в ВУЗе (таким образом, в теории, пройдя онлайн-курс, можно сделать перезачет университетского курса по результатам онлайн-обучения или увеличить общее количество баллов). В реальности же подобную систему обмена и перезачета кредитов не поддерживает практически ни один топовый ВУЗ США – даже Университет Дьюка не готов делать перезачет по собственным курсам на Coursera.
«Несмотря на то, что курсы ведут профессора Университета, они (курсы) преподаются не так, как мы ведем обучение в университете, и не включают личное общение со студентами», – ректор Университета Дьюка Питер Лендж (Peter Lange)
Тем не менее, попытки объединить онлайн-образование и ВУЗы продолжаются – Udacity и Технологический институт Джорджии (Georgia Tech) создали совместную онлайн-программу по получению магистерской степени по информатике. Правда, ее цена составляет $6 600 – чуть меньше трети от стоимости обучения в самом Институте.
«Если говорить в целом про онлайн-курсы и ВУЗы, сотрудничество вполне возможно. Ведь есть достаточно много качественного и интересного контента, который может лечь в основу курса в рамках утвержденной Минобром программы какого-либо специалитета. И если курс отражает структуру программы и при этом он более интересен, содержит развернутую практическую часть, почему бы не зачесть факт прохождения курса на уровне аттестации ВУЗовской дисциплины», – Вероника Базилевская, со-основатель проекта Системы роста
Что касается пользы онлайн-сертификатов при приеме на работу, то она тоже остается туманной – в тех отраслях и компаниях, где действительно ценятся сертификаты и дипломы, онлайн-образоание имеет сравнительно небольшой вес (если имеет вообще – особенно по сравнению с дипломом ВУЗа), с другой стороны, если приобретенный профессиональный навык относится к сфере сугубо прикладной, его фактическое наличие будет оценено куда выше, чем подтверждающий документ.
«К счастью, все больше людей – и работников, и студентов, и работодателей – понимают, что диплом – это далеко не все. Личностное развитие должно происходить постоянно, на протяжении всей жизни. Работодателям важно видеть, что сотрудник настроен на работу над собой, знает свои слабые места и готов их исправлять, а также достаточно серьезен и дальновиден, чтобы инвестировать (главным образом, время) в свои интеллектуальные способности. Это отличная рекомендация», – Сергей Белан, со-основатель проекта Викиум
На мой взгляд, подтверждающий сертификат никак не влияет на мнение работодателя. Большинство из них во время собеседования смотрят на то, что человек знает. Максимум, что может сделать отметка о наличии сертификата – поможет пройти скрининг (первичный отбор резюме), – Илья Паршин, со-основатель проекта Datamonkey
И тем не менее, несмотря на сложности и несбывшиеся ожидания, онлайн-образование, кажется, нашло свою нишу. Такие проекты, как Udacity, получают поддержку и продвижение от фондов вроде Andreessen Horowitz. А сам Себастьян Трун в интервью говорит буквально следующее: «Мы не предложим вам что-то столь же серьезное и мощное, как традиционное академическое обучение. Но и система образования должна эволюционировать и развиваться в сторону появления краткосрочных курсов, нацеленных на формирование профессиональных навыков. И способ получения последних будет меняться».
Как и конструктор Lego, онлайн-курсы кажутся, с одной стороны, несерьезным развлечением, а с другой, могут, при правильном использовании, стать эффективным дополнением традиционного образования и сделать из студента отличного специалиста или эрудита – со своим собственным, уникальным набором «знаний-кубиков».
Автор: frii_fond
