Среди научно-популярных книг, которые мне доводилось переводить, особняком стоит «Мастерская памяти» от издательства «Портал» (большая часть сотрудничества с этим издательством пришлась на тревожный пандемийный период, и я могу только лишний раз поблагодарить уважаемых Веру Малышкину и Любовь Родионову за то, что тогда помогли мне от него отвлечься). Автор этой книги, Лин Келли — австралийка в возрасте за 60, которая профессионально, в спортивном режиме, выступает в своей возрастной группе в соревнованиях по «мнемонической атлетике». Книга максимально актуальна в наше время, так как помогает бороться и с дефицитом внимания, и с недостаточной концентрацией и, что вообще незаменимо, — с возрастным ухудшением памяти. В этой статье я хочу подробнее рассказать об одной из самых важных рассмотренных в ней мнемонических техник, которая наиболее известна в древнегреческой трактовке и называется «чертоги разума». В английских источниках встречаются формулировки «memory palace» и «mind palace» а также «brain attic» — это вариант, в котором данную технику переосмыслил Артур Конан‑Дойл.
Чертог разума — это мнемоническая техника, заключающаяся в ассоциативной привязке запоминаемых данных к окружающим предметам или точкам на местности. В общем виде процесс выглядит так: вы проходите по хорошо известному вам маршруту или контуру, например по дороге на работу, по двору у себя на даче, по парку от одного выхода до другого. Вы запоминаете реперные точки или предметы, встречающиеся вам на пути, и ассоциируете их либо с последовательностью действий или событий, либо с элементами списка. У этого метода просматривается нейрофизиологическая и эволюционная основа. Все свойства человеческого организма имеют эволюционную основу, и естественный язык не исключение, хотя пока неизвестно, насколько сопоставимы языковые способности человека и других приматов, а также могут ли развить языковую способность другие животные. Тем не менее, согласно некоторым исследованиям, синтаксис и синтагматика человеческой речи (и, соответственно, ) восходят к ориентированию на местности и искусству прокладывания пути. Этим отчасти можно объяснить, почему методы, подобные чертогам разума, известны первобытным бесписьменным культурам по всему миру. В чертоге разума одновременно задействуется пространственная память, зрительная память и припоминание.
Вспомните: ещё двадцать лет назад смартфонов не существовало, а электронные органайзеры и наладонники были редкостью даже в больших городах. Приходилось постоянно держать в памяти массу информации, прежде всего — адресов, фамилий и телефонных номеров. Теперь номера телефонов никто наизусть не запоминает (и даже телефонный разговор стремительно замещается перепиской в мессенджерах). Более того, исчезает культура заучивания стихов наизусть. Мощная оперативная и долговременная память на наших глазах превращается в специфический (почти спортивный) навык, которым можно удивить или профессионально воспользоваться — например, при заучивании театральных монологов. Тем интереснее возрождение моды на мнемонику с использованием чертогов разума — техники, определённо восходящей ещё к бесписьменным временам. Также метод может пригодиться при заучивании списков, наработке словарного запаса при изучении иностранных языков, подготовке к экзаменам, а также при восстановлении после черепно‑мозговых травм или инсультов. Метод настолько интуитивно понятен, что его даже можно изобрести самостоятельно, не зная о его древней истории. Сохранилась легенда о том, как чертоги разума были изобретены в Древней Греции.
История возникновения и развития
Изобретение этого метода в европейской традиции приписывается поэту Симониду Кеосскому (556–467 до н.э.). По легенде, заказчик одной его оды был раздражён, что добрая половина длинного текста, прочитанного на пиру, приходится на восхваление мифических Близнецов — Кастора и Полидевка. Поэтому хозяин издевательски предложил Симониду стребовать с них половину гонорара за выступление. Тогда в дверь постучали, и оказалось, что это два молодых человека, пожелавших видеть Симонида и поговорить с ним. Как только Симонид отлучился из зала для встречи с ними, в зале рухнула крыша, похоронив под собой всех пирующих.
Когда завалы разобрали, тела были искалечены до неузнаваемости, но Симонид смог опознать всех, так как в точности запомнил, где именно возлежал каждый из гостей и как его звали.
Именно этот случай натолкнул его на идею «метода мест» (более известное позднейшее название — «метод локусов», так как locus в переводе с латыни означает «место»). В античной традиции метафора «чертога» или «дворца», по‑видимому, ещё не применялась, такая трактовка полноценно сформировалась в Средневековье, когда «дворец» сближался с «собором».
Средневековая трактовка
До появления книгопечатания средневековые философы любили уподобить разум дворцу или церкви, где есть множество комнат, коридоров и прочих помещений, и каждое из них можно исследовать в отдельности, всё более подробно детализируя каждую такую комнату. Амелия Френсис Йейтс (1899–1981), популяризовавшая средневековую мнемонику в книге «Искусство памяти», рассказывает о доминиканском монахе Иоганне Ромберхе, жившем на рубеже XV‑XVI веков, который тщательно исследовал метод локусов. Сохранилась составленная им схема аббатства, которую он делит на равные «локусы» и указывает в каждом из них запоминающиеся элементы, которые могут служить мнемоническими опорными точками.
Впоследствии, мысленно проходя по такому зданию, можно восстанавливать ассоциации именно в том порядке, в котором расположены предметы и локусы, с которыми мы их соотносим.
Современником Ромберха был итальянский философ Джулио Камилло (1480–1544), автор трактата «L'idea del theatro». Он предложил представить разум как амфитеатр, который одновременно сравнивал с дворцом царя Соломона. В этом «здании» он предусматривал семь колонн, по числу планет, выделяемых астрологами во времена Камилло. Под каждой из колонн он располагал украшенные галереи, изображения на стенах которых иллюстрировали различные сюжеты и идеи. Вот один из разворотов трактата, где информация ассоциируется с планетами:
Также под сиденьями «зрителей», приходивших в амфитеатр, располагались «выдвижные ящики», в каждом из которых находился набор сведений, ассоциированных с конкретным местом в том или ином ряду. Вероятно, Камилло полагал, что подобный «театр» действительно можно построить, и что оратор или актёр, выступающий на сцене, смог бы излагать произвольно сложные истории, мысленно сверяясь с залом как с картотекой данных.
Старшим современником Камилло был монах и философ Пьетро Томаи из Равенны, опубликовавший в 1491 году книгу «Феникс» об искусстве запоминания. Не менее двух последующих веков она считалась классической работой по мнемонике. Томаи считал, что разум подобен тихой церкви и, путешествуя, изучал планировку различных монастырей, находя в них сходства и различия. Сходство католических архитектурных сооружений оказалось достаточным, чтобы Пьетро Томмаи полноценно воспроизвёл метод локусов на монастырском материале и сам утверждал, что держит в памяти около 100 000 локусов, служащих для закрепления знаний. Приёмы, описанные Томаи, использовались монахами для запоминания проповедей и связанных с ними метафор. Это был последний «бесписьменный» расцвет метода локусов. С распространением книгопечатания мнемоника постепенно перешла на уровень книжных иллюстраций, однако этот переход наверняка занял не один век и был хорошо известен Виктору Гюго, упоминающему об этом переходе в романе «Собор парижской богоматери». Так, Гюго приписывает своему персонажу Клоду Фролло мысль «книга убьёт здание».
Как использовать метод локусов
Таким образом, для использования метода локусов требуется многократно обойти некое знакомое место или набор типичных мест, маршрут, в котором можно зашифровать ассоциативную цепочку. Это может быть не только помещение, но и улица с явственно различающимися домами, либо вообще любая улица, на которой локусами могут служить не только сами дома, но и таблички с их номерами. Как Лин Келли, так и средневековые авторы, упомянутые выше, рекомендуют фантазировать, воображая локусы как можно более гротескными. Например, молочный магазин, мимо которого вы проходите по утрам, может превращаться в корову, принимающую молочную ванну, а начинающаяся в этом локусе цепочка воспоминаний начинаться с эпизода, в котором участвует такая корова. Если метод локусов применяется при запоминании нужных покупок даже в таком сложном магазине как строительный гипермаркет, локусами могут быть логотипы производителей, расположение полок, повороты между рядами стеллажей можно воображать как перекрёстки, по разные стороны которых наборы товаров существенно отличаются.
В данном случае также отметим, что запоминание в методе локусов тесно переплетено с ориентированием и прокладыванием пути. Но сегодня электронные запоминающие устройства и инфографика повсеместно проникли в нашу жизнь, поэтому метод локусов актуален не столько с практической точки зрения, сколько со спортивной. С 1991 года проводятся чемпионаты мира по запоминанию, большинство участников которых опираются на метод локусов. Дисциплины чемпионата — это запоминание последовательностей, например:
1) Десятичных или двоичных чисел
2) Исторических дат
3) Карт, вытаскиваемых из колоды в случайном порядке
4) Чисел на слух
5) Абстрактных картинок
Вот таблица некоторых рекордов с этих чемпионатов, взятая из Википедии:
Абстрактные чертоги разума
Согласно исследованиям метода локусов, систематизированным, например, в книге «Mastermind: How to Think Like Sherlock Holmes» Марии Конниковой, «чертог разума» может быть полностью вымышленным, но при этом его автор может ориентироваться в этом пространстве как в реальном, буквально с закрытыми глазами. Конникова в своей книге апеллирует к той разновидности метода, которую выписал в своих рассказах Артур Конан-Дойл как мнемонический приём Шерлока Холмса. Вот как Холмс объясняет суть своего метода Ватсону в рассказе «Этюд в багровых тонах»:
Видите ли, — сказал он, — мне представляется, что человеческий похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю вас, придет время, когда, приобретая новое, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных.
Конникова отмечает, что «чертог разума» можно считать частным случаем дойловского «мозгового чердака», а сам «мозговой чердак» больше напоминает ей вымысел, чем реальный метод, поскольку «мозговой чердак» содержит гораздо больше параметров, чем относительно линейный «чертог разума» и сомнительно, чтобы реальный человек мог полноценно пользоваться методом Шерлока Холмса. Тем не менее, чертог разума и его использование в помещении или на местности напоминают паттерн проектирования и его различные реализации. Мнемонист, усвоивший такой метод, может наполнять новой информацией и тот чертог разума, который держит в уме и при необходимости выводит в оперативную память, а может выстроить чертог разума с нуля, как следует изучив обстановку и ассоциируя новый набор данных с теми объектами, которые видит в этом помещении или даже на картине с большим количеством деталей и персонажей.
Нейрофизиологическая основа метода
В 2017 году в журнале «Neuron» была опубликована статья под авторством Мартина Дреслера (Институт психиатрии, Мюнхен), а также его коллег из лаборатории функциональной визуализации при нейропсихиатрических расстройствах (Стэнфордский университет) и из центра изучения , сознания и поведения при университете Неймегена, Нидерланды. В исследовании участвовали 23 из 50 ведущих спортсменов‑мнемонистов по состоянию на 2016 год, которым проводили энцефалограмму в состоянии покоя, а также в процессе решения мнемонических задач (тестов), а затем сравнивали данные с нервной деятельностью представителей контрольной группы. Контрольная группа была сформирована из одарённых студентов, которые в целом были моложе, чем спортсмены‑мнемонисты. Учитывались также пол, возраст участников, праворукость или леворукость, склонность к курению.
Исследование не выявило анатомической разницы в строении у мнемонистов и студентов, а также не подтвердило, что некоторые зоны у мнемониста могут быть больше, чем у обычного человека (в таком случае можно было бы предположить, что талант к запоминанию — это врождённое или генетически обусловленное качество). Однако мнемонисты отличались значительно более плотной и разнообразной связностью зон на уровне синапсов:
Эта иллюстрация приведена в статье и демонстрирует различные срезы и степень их связности. Более красные линии означают, что данный вид связи был сильнее у мнемонистов, синие линии — что сильнее оказались представители контрольной группы. Особенно характерно выглядят боковые срезы (слева вверху и справа внизу), свидетельствующие, что у мнемонистов отлично связаны лобные и височные доли, то есть, что они могут автоматически «проговаривать» или «слышать» те запоминаемые элементы, которые обычному человеку кажутся совершенно абстрактными либо отчасти закрепляются только в зрительной памяти.
Исследование также показало, что характерный для мнемониста рисунок синапсов формируется у человека в результате занятий методом локусов. Разница становится заметна уже после полуторамесячных тренировок, а сохраняется не менее чем в течение четырёх месяцев после того, как тренировки прекращены. Как указывает Мартин Дреслер, чертог разума позволяет скоординировать работу тех зон , которые отвечают за зрительно‑пространственную память, ориентирование, а также усилить гиппокамп и ретроспленальную кору, отвечающие, соответственно, за переход кратковременной памяти в долговременную (усваивание) и за закрепление новой информации при ориентировании.
Заключение
Приведённые примеры демонстрируют, что метод локусов оказался удивительно эффективным и универсальным методом развития нейропластичности, объединяющим ориентирование в пространстве, внутреннюю речь и максимально быстрое запоминание. Систематическое изучение нейрофизиологических аспектов этого метода только начинается, но, по‑видимому, он незаменим при борьбе с возрастным угасанием памяти, полезен для замедления нейродегенеративных расстройств, в частности, болезни Альцгеймера. При этом метод локусов особенно уязвим в современной информационной среде, где данные постоянно «находятся под кончиками пальцев» и умение запоминать разрозненные или экзотические множества и последовательности часто воспринимается как пережиток прошлого. В любом случае, всем заинтересовавшимся я рекомендую внимательно прочесть книгу Лин Келли «Мастерская памяти», а также книгу Френсис Йейтс «Искусство памяти» (Санкт‑Петербург, 1997), выложенную здесь и проверить на собственном опыте, насколько метод локусов может пригодиться именно вам при решении стоящих перед вами задач.
Автор: Олег Сивченко
