Кое-что пошло не так, поэтому российскую научную базу пришлось эвакуировать.
2 апреля мы должны были сбросить экспериментальный арктический мини-ЦОД (из одного сервера и двух систем спутниковой связи) на дрейфующую льдину со временной российской полярной базой. Потом — подняться в стратосферу и выпустить орбитального админа, который вместе с двумя напарниками поставит рекорд высотного парашютного прыжка.
Потом мы должны были поднять и подключить ЦОД и провести программу экспериментов, где бы он использовал наш же собственный спутник для связи.
История получилась немного фееричнее, чем мы ждали, потому что льдина, на которой стояла база Барнео (она разворачивается так каждый год и дрейфует несколько недель), треснула прямо по расчищенной взлётно-посадочной полосе. То есть самолёты не могли бы туда приземлиться в принципе. Вероятность новых трещин вынуждала убираться оттуда как можно быстрее.
Но кое-что сделать удалось.
Собственно, начну по порядку.
▍ Что это за база — Барнео?
Это российская научная база (точнее, формально международная, но делаем её в основном мы, жители России и на российской технике). Она разворачивается на льдине и дрейфует в сторону Северного полюса. Путешествие базы обычно начинается за 100 километров до полюса.
Принцип такой: сначала на подходящую льдину высаживается группа строителей и трактористов, также с тяжёлых самолётов Ил-76 сбрасываются тракторы и первичное оборудование. Жёсткие полярники собирают жизненно необходимые модули базы, нужные для выживания. Тракторы там — ДТ-75: это машины, выпускающиеся с 1962 года, надёжные, как «Буханка», и примерно такие же ремонтопригодные. В Арктику берут лучших трактористов — мужиков из бывших колхозов, которые умеют чинить своих «коней» без магазина просто проволокой, зубилом и какой-то матерью. Вот эти самые мужики собирают выпавшие из самолёта тракторы и расчищают взлётно-посадочную полосу для «Чебурашек» (Ан-74).
Когда ВПП расчищена, туда уже могут приходить Ан-74 из Хатанги (раньше они летали со Шпицбергена), которые везут основной состав: научную группу, ещё грузы, хрупкие вещи, спортсменов, не очень важные для выживания модули базы, вкусную еду, туристов и так далее.
2 апреля должно было быть налажено авиасообщение с Большой землёй, а мы должны были прыгать с Ил-76. Подробнее про подготовку можно прочитать вот здесь. Смысл этого — выбросить ЦОД в контейнере, сбросить другой груз, подняться на высоту стратосферы, выйти из самолёта втроём и поставить рекорд по стратосферному прыжку. Затем — проследовать вниз к ЦОДу и настроить его. А ещё через пару дней улететь на «Чебурашке».
Как вы уже знаете, всё пошло не по плану.
2 апреля лёд начал трескаться, и нужно было расчищать другую полосу с другой стороны льдины.
▍ Прыжок
Начиная со 2 апреля мы каждый день находились в боевой готовности и ждали, когда нам дадут разрешение на вылет.
На Барнео в это время расчистили вторую полосу, но льдина снова треснула, и отремонтировать её не получилось (иногда помогает заливка водой если трещина небольшая). В итоге решили, что нужно эвакуировать базу: перенести её на новое место возможности не было (слишком мало времени оставалось в окне, когда возможен арктический дрейф), использовать имевшуюся было нельзя.
На месте была только «жёсткая» команда, то есть опытные полярники и опытные трактористы.
Эвакуация предполагалась вертолётами, потому что самолёт туда сесть не мог.
У вертолётов не хватает топлива до базы напрямую, поэтому для них делают промежуточный склад топлива на Северной земле, где у нас есть научная база. Но даже оттуда не хватает до Барнео, поэтому делается ещё один промежуточный склад топлива в точке Жалюзи-3, это на полдороги.
Так вот, у нас был выбор — сброситься с Ил-76 с оборудованием, провести три-четыре часа на Барнео и поучаствовать в эвакуации либо же отправиться назад в тёплый уютный дом.
Вариант у нас был только один — 12 апреля. Конечно, да!
Дальше — рассказ Дениса Ефремова, нашего админа (по совместительству — директора «Стратонавтики»). Он прыгал с Михаилом Корниенко (космонавтом) и лётчиком-инструктором Александром Лынником.
▍ Рассказ Дениса
Мы уже проходим паспортный контроль — там надо ставить выездную печать из России. Я прохожу последним, и тут за мной приходит пограничник и говорит сотруднице:
— Ты это, пока границу не закрывай.
Она удивлённо:
— А что, ещё придут?
— Нет, эти сейчас, наверное, назад в Россию пойдут, там что-то с погодой не то.
Всё могло сорваться в любую минуту, но, в общем, всё же вылетели.
Над базой сбрасываем паллеты с грузом, выкидываем ЦОД. На нём закреплена 360-камера, её почти сразу отрывает неудачно пролетевшей стропой парашюта, но она остаётся на страховочном фале, и дико вращаясь, летит рядом с платформой. Видео с неё смотреть невозможно. Зато есть отдельные прикольные кадры типа вот такого:
Затем Ил-76 поднимается на 10 500 метров. Как мы и подозревали, то, что есть в открытой спецификации, несколько скромнее реальных возможностей машины. Топлива — ещё на четыре часа обратного полёта, непросто забраться, непросто удержаться. Минимальная приборная скорость на такой высоте — около 400 километров в час, причём реальная скорость относительно земли около 800 км/ч.
Открывается рампа, прыгаем.
Удар! (представьте, что вы резко высунули голову в окно из машины, которая движется со скоростью 400 км/ч)
Пара кувырочков. Плотности воздуха хватает для стабилизации. Рулишь, высматриваешь напарников, видишь, что далековато раскидывает по небу при выброске на такой-то скорости.
Лечу и наслаждаюсь полётом: перепад давления большой, закладывает уши. Продуться не получится, нос зажать не выйдет: мешает кислородная маска. Чуть покалывает щёки.
Крутить пируэты с кислородом и кучей оборудования не стоит. Спокойно лечу. Виды отличные, как будто высаживаюсь на ледяную луну Юпитера — Европу, а не на Землю. Трещины чёрные, торосы — как хребты. Прекрасно!
Видимость отличная, туманов и облачности нет, очень повезло! Вижу лагерь, рулю на него, раскрываюсь. Внизу вижу трещину — главную виновницу эвакуации. Вот она:
Медведей нет, приземляюсь поближе к вертолётам — прямо на целую часть взлётки. Остальные тоже встретились с землёй, не сомневайтесь!
Внизу уже стало понятно, почему покалывало щёки: это я их отморозил. При ударе о воздух мне сместило балаклаву, открылась очень тонкая полоска между кислородной маской и балаклавой. В итоге морозным (минус 55°) ветерком (400 км/ч) за пару минут обдуло так, что я стал похож на бурундука.
Вот я, красивый, после спуска:
А вот что осталось через два дня:
Михаил Корниенко тоже отморозил щёку, Александр — палец. У всех всё пройдёт без ампутаций, но кожа слезла, конечно. Последствия для такого рекорда минимальные.
Это ещё очень повезло, что мы долго готовились. Все эти дни, пока ждали, мы понемногу дорабатывали оборудование. Вообще всё началось с того, что я должен был пришить нашивку RuVDS, а партнёрских нашивок, если обратите внимание, у меня на костюме штук 15. И оказалось, что при моих навыках шитья каждая нашивка занимает не пять минут, а час. Дальше я пошёл искать ателье, нашёл, там мне всё быстро сделали на машинках. При этом случилась политическая катастрофа: российский флаг нашили вверх ногами. Пообещал, что всё ателье расстреляют уже к концу недели, перешили, потом занимался костюмом. У нас там внутри провода — к обогреву, к стелькам, к очкам. Когда тренировались, замечали кучу мелочей: то кабель внутри уехал, то натягивается и мешает, то из разъёма выдёргивается. Сидел вшивал внутрь комбинезона, делал крепления для разъёмов, дополнительно утеплял балаклаву накладками на щёки. Если бы их не было, то обморозился бы куда сильнее.
Дальше у нас было несколько часов на разрушающейся льдине. Пока ждал спутника, успел сходить с полярниками в баню. Баня, кстати, очевидно, относится к жизненно важным модулям, потому что её построили сразу после установки палаток. Там купель с солёной водой минус 2 или минус 3 по Цельсию. Остальное время — отправлял пакеты. Проход спутника был только один. Тут надо рассказать про связь на полюсе.
▍ Про связь на полюсе
У нас два канала связи у мини-ЦОДа: это диалап-модем, который работает через спутниковый телефон, и спутниковый трансивер с направленной антенной с сектором около 30 градусов, которая умеет передавать и слушать. Спутник за проход один раз передаёт свою телеметрию и один раз слушает, поэтому нужно попасть в него 30-градусным лучом, пока он быстро летит по небу где-то на уровне 45 градусов.
Нашего спутника надо было ждать, поэтому первое, что я сделал, — это попытался отправить координаты через всенаправленную антенну «Иридиума». Делается это так: открываете в Win старый добрый режим диалап-соединения (я уже лет 20 так не делал), потом поверх запускаете их софт, сжимающий трафик, а потом это всё не работает. Коннекты несколько раз были, но данные не прошли. Причём позднее я спрашивал у службы поддержки, где мне честно ответили: ой знаете, почему-то, нам все говорят, что функция модема не работает, но что с этим делать мы не знаем.
Голос тоже передаётся так, что остаётся только узкая полоса частот, и слышно через слово, а тембр меняется так, как будто человека долго били. И меня все сразу спрашивали, что случилось и сколько у меня открытых переломов, если судить по голосу.
План Б — можно отправить SMS. Что «Иридиум» делает хорошо — это отправляет координаты (обычно — для сигнала бедствия) и короткие текстовые сообщения к ним. Это делается прямо через трекер. Я подсоединил трекер к мини-ЦОДу, там плата собрала данные с датчиков (координаты GPS, температура снаружи и температура внутри) и запихнула в эту самую SMS. На самом деле это звуковой файл, который просовывается в окно на транспондере, потом демодулируется и текстом уходит на указанную почту.
Короче, «Иридиум» кое-как пригоден для голоса, и вообще непригоден для диалапа (но даже до вылета официальная поддержка сказала мне, что вот инструкции, но ни у кого не получалось, поэтому это ожидаемо, а если надо, то у них осталось ещё много строчек инициализации модема).
После этого я развернул нашу антенну и начал целиться в спутник. При минус 30, что довольно мягко для этих мест, компьютер работал, но экран тормозил и курсор постоянно терялся. Кабели задубели, оператор (я) — тоже. Тут мы сразу начали получать бесценный опыт о будущих конструкциях. А ещё, чтобы попасть в спутник, надо взять азимут. А компас не работает, поэтому пришлось сильно думать.
Понапринимал пакетов телеметрии, вроде отправились координаты, но не было времени проверить. Приём хороший.
Антенну пришлось отогревать на печке-буржуйке. Ноут, который в основе ЦОДа, работает, но у него мёрзнут экран и аккумулятор. 1 FPS не позволяет нормально работать с мышкой. Аккумулятора хватает минут на десять. В общем, нужен дополнительный обогрев. Перебрался с ноутбуком в палатку к буржуйке.
После этого была эвакуация.
Уже после неё на промежуточной точке мне рассказали, что экспедиция на машинах в 100 километрах от нас заливали видео о своей поездке. Оказалось, что у них «Старлинк». И он работает.
На Жалюзи-3 мы снова построили палаточный лагерь, натопили в палатках буржуйками (так, что спать можно было без спальников), я уже нормально отправил пакеты и убедился, что они дошли.
Александр успешно сбросил гитару. Прошлая у него разбилась, а в этом году только немного помялась. В каждом месте остановки он устраивал концерты.
Дальше мы перелетели на мыс Баранова (архипелаг Северная Земля) — там наша научная станция. Я познакомился с нашими учёными и даже поучаствовал в запуске метеозонда. За 10 тысяч рублей я смог отправить девять сжатых фотографий в «Телеграм» через местный спутниковый интернет с большой тарелкой.
Оттуда добрались до Хатанги. Там сидели тоже без Интернета, потому что 4G был только до вышки, но дальше там спутниковый аплинк, а приоритет — у Вотсапа, через который все общаются. Просунуть свой пакет можно только глубокой ночью, и не факт, что повезёт. При этом ходить по самой Хатанге нам не разрешали. С учётом того, что границу мы прошли на вылете и обратно должны были зайти в Красноярске — а в Хатанге погранпункта нет, — мы были в очень странном юридическом статусе людей, которых здесь быть не должно. Поэтому нас поскорее запихнули в «Чебурашку» до Красноярска, где мы уже и прошли границу.
▍ Итоги
- «Иридиум» работает как часы. Буквально.
- Наш комплект работает, но нуждается в куче доработок, в частности, дополнительном обогреве.
- Приём с нашего спутника отличный.
- Передача — возможна. Полярников это порадовало, потому что ничего, кроме «Иридиума», у них не было. «Старлинк» тоже открыл новые возможности.
- Баня на полюсе — это замечательно! Туалет — лучше не пробуйте!
- Трактористы — строители-десантники очень удивили: вот кто настоящие герои, прыгающие со своими тракторами в неизвестность! Так что не спешите выкидывать старые технологии: возможно, ваш опыт с 286 (25 SX) и Паскалем пригодится для космической программы.
- Наши стратосферные и спутниковые платформы для автоматизации ЦОДа работают в условиях Крайнего Севера.
- Эксперимент закончился.
- Конкурс — тоже, координатами считаем те, которые переданы через трекер на Барнео.
- Чтобы делать глобальные выводы, нужны статистика, набор разных сеансов связи. Такой статистики нет, поэтому глубокой отладки не будет, но что могли в этих условиях — сделали.
- Насчёт медведей (это был главный вопрос подготовки): мнения у всех расходились. Нам выдали сигналы охотника, фальшфейер, шумовой пистолет и посоветовали насыпать стёкол в карманы. Концепция менялась с каждым специалистом по медведям, которого мы встречали. Причём каждый из них лично голыми руками убивал одного. В итоге, к счастью, медведи к базе не пришли. Хотя на Северной Земле одна из собак пришла вся в крови: местные говорят, что как раз сцепилась с мишкой.
- Следующий шаг — Антарктика!
Автор: Никита Цаплин
