В начале ноября мировые медиа облетела новость: разработчики из университета Осаки представили министру цифровых реформ Таро Коно его робота-двойника. Министр дроида оценил, попробовал дистанционное управление, включающее передачу речи и мимики — и прокомментировал: «Теперь я могу отправлять свой аватар в разные места и общаться, не приходя туда сам. С разрешения парламента, я бы с удовольствием послал его вместо себя участвовать в заседаниях бюджетного комитета!».
Разработчик робота, профессор Хироси Исигуро, создал робота не просто так. Он должен стать «лицом» проводимой министром Коно политики форсированной цифровизации Японии. В том числе — реализации амбициозной, но буксующей программы цифровых реформ и повсеместного внедрения государственной идентификационной системы My Number.
Современная Япония — при всех её впечатляющих успехах в робототехнике, и при всём её вкладе в становление и развитие киберпанка — в плане компьютеризации остаётся удивительно архаичной страной.
Достаточно сказать, что даже в начале 2020-х годов приходится прилагать специальные государственные усилия для отучивания граждан и организаций пользоваться дискетами 3,5 дюйма, в том числе вводя драконовские тарифы на использование архаичных носителей. Граждане Страны восходящего солнца упорно не желают отказываться от привычного способа передачи информации: в префектурах поглуше в ходу у некоторых ещё дискеты 5,25 дюйма, и отчётность на них всё ещё приходится официально принимать.
Нет, Япония весьма цифровизованная страна, она почти полностью покрыта высокоскоростным интернетом, использование мобильных устройств давно стало повсеместным и общеупотребительным, а в игры на приставках не играет только ленивый. Но японская цифровизация получилась странной относительно США, Европы или России: сегмент персональных компьютеров и ноутбуков оказался удивительно отсталым. Домашний ПК или ноут, особенно более-менее новый — редкий зверь в японском доме.
Во времена эпидемии ковида это создало экономике страны необычную для Запада проблему: большинство сотрудников компаний и организаций не могли работать из дома на самоизоляции, так как делать это было попросту не на чем. Даже в базовых офисных программах вроде Word или Excel умеют работать в основном специально обученные сотрудники, это отнюдь не общераспространённое «от дошкольника до бабушки» явление, как в США или РФ.
Назначенный в августе 2022 года министр цифровых реформ Таро Коно первым делом объявил о новой, более решительной кампании по преодолению тяжёлого наследия девяностых годов и переводу бюрократических процедур в онлайн.
Отсталость во внедрении технологий для Японии — проблема тем более опасная, что страна имеет очень пожилое население при очень низкой рождаемости. Многие рабочие и служебные позиции в стране придётся заменять на роботов и цифровые решения не только из экономии и ради совершенствования процессов, но и просто потому, что на них будет всё сложнее найти хотя бы кого-то из живых сотрудников. Тем паче, что выпускники отнюдь не рвутся идти на скучную и малооплачиваемую работу, если рынок предложения труда уменьшается. А выполнять колоссальные объёмы «скучных» административных и вообще офисных задач кому-то всё равно придётся.
Киберпанк для Японии в обозримом будущем будет всё в большей степени не роскошью, а способом выживания.
Японская административная система весьма консервативна и терпеть не может перемен: в числе прочего, она яростно сопротивляется введению систем цифровой подписи, предпочитая по старинке полагаться на деревянные личные печати «ханко» (в Японии они заменяют используемую на Западе личную подпись). После ввода ковидных ограничений и карантинных мер это очень печально сказалось на жизни японского общества: многие банальные и важные бюрократические процедуры оказалось крайне затруднительно исполнять дистанционно.
В числе прочего министр усилил начатую год назад борьбу с повсеместным использованием всё тех же дискет 3,5 дюйма. Эти винтажные для многих других стран устройства для хранения информации до сих пор используют в бюрократических структурах Японии при проведении около 1900 (!) административных процедур. Покончить предполагается заодно и со всё ещё массовой практикой пересылки документов через факсы.
Робо- или живой министр дэсу ка?
Министр Коно — один из тяжеловесов современной политической арены Японии. В 2021 году половина граждан страны по опросам считали его лучшим кандидатом в лидеры почти бессменно правящей ЛДПЯ — а значит, и премьер-министром. Таро Коно известен весьма решительным настроем в решении любых проблем: считается, что именно благодаря его усилиям страна отделалась относительно «малой кровью» во время эпидемии коронавируса и сопутствующих ограничений. О некоторой свирепости министра можно судить по тому, что в недавнюю бытность министром обороны — крайне важная и ответственная должность на фоне быстрой ремилитаризации страны — Коно публично предлагал дополнить флот атомными подводными лодками. Напомним, юридически военного флота у Японии нету вообще (хотя уже есть почти-авианосцы класса «Идзумо»).
Таро Коно увлечён цифровыми технологиями не только по служебной необходимости: в твиттере у его активно ведущегося аккаунта два с половиной миллиона подписчиков. Для консервативной японской политической арены это почти небывалое дело: там обычно предпочитают «решать вопросы» более кулуарно, а для внешнего мира, граждан и прессы полагается приличествующим выглядеть максимально формально и безлико. Тяжёлое наследство неоконфуцианской этики в японском изводе, так сказать. Дело доходит до курьёзов: в 2020 году страну сотряс скандал и массовый ржач, когда выяснилось, что министр кибербезопасности Ёситака Сакурада, почтенный 72-летний бюрократ, признался, что… не умеет пользоваться компьютером и никогда его даже не включал. Министр был немедленно отправлен в отставку, но «осадочек остался».
Не умевший пользоваться компьютером министр кибербезопасности Сакурада
В отличие от Сакурады, Коно с технологиями и компьютерами «на ты», его окружает целая команда профессиональных айтишников. Правда, в бюрократии его не любят — как и любого реформатора, ворошащего такое привычное и уютное болотце. Кроме того, идеи реформы встречают недовольство у огромного множества пожилых японцев — которые не хотят, а порой и не очень могут в свои немаленькие годы коренным образом менять привычки и важнейшие социальные практики. Есть и другие социальные препятствия: при всём традиционном коллективизме и корпоративной этике, японцы не любят терпеть вмешательство государства в свою частную жизнь почти так же яростно, как американцы — и тем сильно отличаются от китайских соседей по региону. Даже попытка введения подтверждения транзакций через отпечатки пальцев была встречена сильным неприятием многих японцев.
Предпочитая использовать социальные сети и сервисы, а не традиционные интервью почтенной прессе, после назначения в августе 2022 года Коно разместил видео на YouTube в компании белого анимешного кролика — маскота системы My Number, о которой ниже. Он пообещал японскому обществу программу цифровой реформы из 1900 преобразований, которые должны сделать жизнь японцев «безопасной, удобной и процветающей». Предложения охватывают всё — от подачи онлайн-сертификатов до оповещения о стихийных бедствиях во время кризисов, а также оцифровку бесчисленного множества бюрократических процессов, таких как изменение адреса и регистрация в службах по уходу за детьми.
То самое интервью министра Коно о программе цифровизации Японии. С белым кроликом, маскотом системы My Number
Ключевым элементом и стержнем всей реформы является запущенный в 2016 году проект My Number, предполагающий присвоение каждому из граждан, резидентов и долговременных гостей страны индивидуального 12-значного номера. С октября 2021 года начали выдачу привязанных к этой системе пластиковых карт. К этим номерам и картам через сеть и ведомственные базы данных привязываются практически все данные о каждом обитателе Японии, вплоть до отдельных медицинских страховых сертификатов и водительских прав к середине 2020-х годов: карта должна стать универсальным (а затем и обязательным) цифровым паспортом и ещё кучей «встроенных» документов в придачу. Уже сейчас номера получили около половины жителей Страны восходящего солнца, но до полной «нумеризации» всех японцев пока далеко.
В октябре 2022-го Коно объявил, что правительство попытается присвоить номера системы My Number всем жителям страны уже к весне 2023 года, с возможностью интеграции профиля в смартфоны. Всем обратившимся за номерами и картами до конца 2022 года обещают начислить в качестве баллов до 20 тысяч йен (около 140 долларов США), которые можно будет реализовать на оплату некоторых товаров и услуг.
Карты системы My Number
Многие японцы полагают этот план слишком смелым, малореалистичным, а также опасаются катастрофических последствий взлома этой системы хакерами. Цифровая реформа министра Коно вызвала ожесточённые споры как в стране, так и за её пределами. Именно поэтому презентация робо-Коно была встречена в Японии со смешанными чувствами: техно-гики и молодёжь идее скорее симпатизируют, люди пожилые и консервативные лишь получают подтверждение своим представлениям о том, что министр творит вредную и неудобную ерунду из-за странных увлечений.
Разработчики робота из университета Осаки во главе с профессором Исигуро, в свою очередь, настаивают, что создание человекоподобных роботов — а в робототехнике Япония остаётся мировым лидером — является обязательным элементом построения японской версии общества будущего. Для взаимодействия с людьми машинам нужно научиться быть на них похожими — до степени исчезновения пугающего эффекта «зловещей долины».
Цель всей программы, по словам разработчиков — создать социум, в котором не только роботы будут соседствовать с людьми, но и сами люди, используя кибер-аватаров, освободятся от «ограничений тела, , пространства и времени к 2050 году.
Ну а каким станет общество победившего японского киберпанка, и пошлёт ли министр Коно своего кибераватара на заседание бюджетного комитета — мы узнаем через некоторое время.
Автор: Алексей Костенков
