Аргентинский художник Томас Сарацено больше всего на свете любит две вещи — облака и пауков. Он постоянно строит воздушные замки — настоящие, с домами-пузырями, в которые можно войти. А еще он завел у себя в студии целую лабораторию по изучению пауков и их паутины и с их помощью создает сложные и поразительные пространства.
Этой осенью и вплоть до декабря у москвичей и гостей столицы есть редкая возможность полюбоваться работой Томаса Сарацено в России. Она выставлена в Музее современного искусства «Гараж» в парке Горького: в темной комнате стоит стеклянный куб, а в нем соприкасаются фронтальными плоскостями две объемные паутины: одна нерегулярная и крупноячеистая, вторая — наоборот. Они сплетены пауками разных видов в лаборатории по изучению арахнид при студии Сарацено в Буэнос-Айресе.
Томас Сарацено
Во-первых, это красиво. Во‑вторых, это дает некоторое представление о том, чем занимается один из самых необычных художников современности — а занимается он главным образом созданием новых пространств. Для этого он изучает все, что летает, — в том числе пауков. Эти уникальные животные, не имея крыльев, иногда преодолевают по воздуху большие расстояния, пользуясь своими паутинками как парусом. Впрочем, дело не только в их способности летать — скорее в их умении преобразовывать окружающий мир, создавать в нем новые связи и задавать свою геометрию.
«Мы были кочевниками большую часть истории нашего вида — и, возможно, поэтому нам больше свойственна мобильность, чем оседлость. Я делаю летающие скульптуры, которые напоминают о нашей охоте к перемене мест. К тому же они не оставляют за собой облаков выхлопных газов — может быть, это тот модус существования, к которому нам стоит стремиться».
Воздушные замки
По образованию Томас Сарацено архитектор, а по призванию скорее изобретатель — в том же смысле, в котором был изобретателем его кумир, американский философ Бакминстер Фуллер. Фуллер прославился своими геодезическими куполами — гигантскими сферами футуристичного вида. Вслед за ним Сарацено сооружает конструкции из стержней и пленок, заполняет ими открытые и закрытые музейные пространства.
Искусство «Я не ученый, но люблю науку»: бури и штормы Натали Мибах
Ring Kite, 2013
Сарацено — большой любитель облачных замков: вслед за советскими авангардистами 1920-х и западными фантастами он воображает, как могли бы выглядеть обитаемые искусственные облака или дрейфующие города. Без государственных границ, без адреса постоянной регистрации, его фантастические пространства помогают представить новый мир. Пожалуй, самый известный «облачный» проект Сарацено — выставка Cloud Cities в музее при Гамбургском вокзале: огромная конструкция из гигантской веревочной паутины, в которую заключены полимерные шары в несколько человеческих ростов. Между шарами можно гулять, перемещаться с уровня на уровень, валяться на мягко пружинящих — полах? Стенах? Неровностях рельефа?
В облачном городе Сарацено теряли смысл наши представления о том, как должно быть правильно устроено рукотворное помещение. Чего и добивался художник. Еще сильнее пол, стены и вообще привычные нам базовые архитектурные элементы смешались в его проекте Air-Port City: там было несколько слоев полимерных пленок, между которыми поддерживалось разное давление, и посетители проваливались с уровня на уровень, зависали между, теряли ориентацию в пространстве. А еще учились действовать согласованно: конструкция не позволяла собираться большими группами, и, чтобы куда-то дойти, нужно было договариваться с другими — о том, чтобы они посторонились и позволили попасть в нужную точку, не свалившись на нижний «этаж».
Собственно, в необходимости договариваться с другими гостями облачного города и заключалась идея: Сарацено создает пространство, в котором люди чувствуют собственную (и не только) массу, энергия ощутимо передается от человека к человеку через складки пространства.
Проекты Сарацено редко бывают такими миниатюрными, как представленная в «Гараже» паутина: чаще они занимают целые галереи, выбираются на крыши музеев или вообще улетают в небо, как невесомый аппарат Solar Bell. Эта конструкция, составленная из тетраэдрических модулей, обладает огромным сродством с воздушной стихией: легкие модули из тонкой пленки ловят малейший ветер и создают немаленькую тягу. Если нужно объяснить смысл проекта ребенку, проще всего будет сказать: «Дом может быть таким легким, что полетит».
Кстати, название проекта — дань уважения Александру Беллу, впервые оценившему преимущества тетраэдрических конструкций в летательных аппаратах. После Белла простыми жесткими геометрическими конструкциями из взаимосвязанных распорок увлекся все тот же Фуллер, но уже на его веку они из авангардной архитектуры перекочевали в утилитарные сооружения: с их помощью в наши дни строят крыши аэропортов, ангаров, заводских цехов, стадионов — словом, везде, где нужно поднять большую крышу над обширным пустым пространством.
