Пролог
Гарик: Док, что такое экономика?
Док: Тебя какая экономика интересует: которая сейчас существует или какой она должна быть в идеале? Это весьма разные области, по большей части взаимоисключающие.
Гарик: Какой она должна быть в идеале.
Док: То есть справедливая?
Гарик: Именно справедливая! К чему стремиться, как не к справедливости?!
Док: А вывих головного не получишь? Экономика – штука заумная, для незаурядных умов.
Гарик: Ты так объясни, чтобы дураку было понятно. Я как-нибудь разберусь.
Предупреждение автора: Док не шутит, экономика – штука заумная, и материал под катом объемный. Трижды подумайте, стоит ли вам знакомиться с постулатами справедливой экономики.
Обмен
Док: Хорошо, попробую, но пеняй на себя. Приступим. Справедливо ли, чтобы каждый человек получал по труду?
Гарик: Уверен, что справедливо.
Док: Таким образом, получение по труду – необходимое условие справедливой экономики?
Гарик: Да.
Док: Каким способом в экономике реализуется получение по труду?
Гарик: В виде зарплаты.
Док: То есть в виде получения денег?
Гарик: Да.
Док: За что ты получаешь деньги?
Гарик: За то, что изготавливаю вещи, необходимые для жизни.
Док: Давай, для краткости, именовать такие вещи товарами.
Гарик: Договорились.
Док: Что ты делаешь с деньгами?
Гарик: Приобретаю на них товары.
Док: Ты получаешь деньги за то, что производишь одни товары, и тратишь деньги на приобретение других товаров. Можно ли сказать, что тем самым ты обмениваешься товарами с другими производителями?
Гарик: Можно.
Док: И в этом обмене состоит суть экономики?
Гарик: Похоже на то.
Док: Обмен товарами должен быть пропорциональным?
Гарик: Что ты имеешь в виду под пропорциональным обменом?
Док: В каждый товар вкладывается определенное количество труда. В соответствии с данной пропорцией товары должны обмениваться.
Гарик: Понимаю.
Док: Имеем два условия справедливого обмена товарами. Первое: каждый производитель должен получать по труду. Второе: обмен товарами должен быть пропорциональным. Ты согласен со мной?
Гарик: Безусловно.
Док: Кстати, ты слышал что-нибудь о прибыли?
Гарик: Еще бы! Шеф все уши про нее прожужжал.
Док: В таком случае ответь, как возможна прибыль при соблюдении двух принятых нами условий?
Гарик: Хм… Не задумывался.
Док: Вот и подумай.
Гарик: Если каждый получает по труду и обмен пропорциональный, получается, что прибыль невозможна. Что заработал, то и потратил. Если кто-то получил прибыль, тогда кто-то другой получил убыток. Первый является грабителем, второй – ограбленным.
Док: Это не я, это ты сказал.
Гарик: Странно.
Док: Что странно?
Гарик: Да ведь на понятии прибыли выстроена вся современная экономика.
Док: Это не экономика, а антиэкономика. Забудем о ней, а в особенности о прибыли. Прибыль — антинаучное понятие, уводящее нас в сторону от справедливой экономики.
Гарик: Хорошо.
Деньги
Док: Продолжим нашу познавательную беседу. Ответь мне на такой вопрос, Гарик. Если содержание экономики составляет обмен товарами, зачем понадобилось денежное обращение? Почему нельзя было просто обмениваться товарами?
Гарик: Так удобней.
Док: В чем именно заключается удобство?
Гарик: В том, что на деньги можно купить все что угодно. Не нужно искать производителя, интересного тебе и одновременно заинтересованного в твоем товаре.
Док: Я полностью с тобой солидарен. Теперь скажи, откуда в справедливой экономике должны возникать деньги?
Гарик: Государство напечатает?
Док: Если государство напечатает и раздаст своим служащим, они, не произведя ничего, закупят на свежеотпечатанные деньги товары. Это приведет к нарушению одного из базовых правил: каждый получает по труду.
Гарик: Но ведь служащие трудятся!
Док: Трудятся или нет, нам еще предстоит установить. Представь, что никаких служащих нет, и государства тоже нет. Откуда взяться деньгам?
Гарик: Не знаю.
Док: Либо в качестве денег придется использовать какой-либо товар, пригодный для обращения, например золото. Но это устаревший вариант. Либо – прогрессивный вариант – деньги должны напечатать сами производители.
Гарик: Сами производители??? Каким образом???
Док: Когда ты обмениваешься с кем-то товарами, вам нужны деньги?
Гарик: Нет, не нужны.
Док: А если тебе нужен какой-то товар, а производителю твой товар не нужен?
Гарик: Мне придется этот товар купить.
Док: Купить, то есть приобрести за деньги?
Гарик: Да.
Док: Для этого у тебя на руках должны быть деньги?
Гарик: Ну конечно.
Док: А чтобы получить деньги на руки, ты должен кому-то продать свой товар?
Гарик: Точно.
Док: А откуда, по-твоему, тот человек возьмет деньги, если у него те же проблемы, что и у тебя?
Гарик: В самом деле. Патовая ситуация получается.
Док: Почему патовая? Ты можешь передать свой товар в кредит, за что получить расписку. Эту расписку договоримся считать деньгами.
Гарик: Я правильно понял, что в справедливой экономике деньги возникают исключительно при передаче товара в кредит?
Док: Да, ты понял правильно. Назовем такой кредит товарным.
Гарик: Хорошо.
Док: Каков объем денег в экономической системе, можешь мне сказать?
Гарик: Сколько выдали товарного кредита, таков и объем.
Док: Ответ неправильный. Выданная расписка предусматривает две стороны сделки: получателя и плательщика. У одного плюс, у другого минус. Тем самым денежная система предполагает не только положительные, но и отрицательные суммы в обороте. Положительные суммы – расписки на руках, отрицательные суммы – выданные расписки.
Гарик: Кажется, понял.
Док: Вот и ответь, каков объем денег в замкнутой экономической системе.
Гарик: Если учитывать положительные и отрицательные суммы, то всегда ноль. Ведь при товарном кредите одна сторона получает ровно столько, сколько отдает вторая сторона.
Док: Молодец!
Гарик: Это не похоже на современное денежное обращение. Получается, что у половины человечества будут отрицательные суммы на счетах.
Док: Верно, но это не все отличия денежных обращений современной антиэкономики от справедливой экономики.
Гарик: В чем другое отличие?
Док: Если деньги – фактически расписка в получении товарного кредита, то деньги должны аннулироваться в момент их возвращения. Кредитор, получив от должника причитающееся, рвет расписку. Расписка попросту перестает существовать.
Гарик: Но, если я правильно понял, ты предполагаешь использовать расписки в качестве денег!
Док: Предполагаю, ну и что?
Гарик: Тогда их нельзя уничтожать, расписки должны находиться в обращении.
Док: Вовсе нет. Мы давно живем в мире с безналичным денежным обращением. Что тогда говорить про обсуждаемый идеальный экономический мир?! Разумеется, никаких расписок не будет: будут лицевые счета с положительными или отрицательными остатками.
Гарик: Положительные суммы станут засчитываться отрицательными?
Док: Именно так.
Гарик: И общая сумма денег в обращении будет постоянно меняться?
Док: Она будет зависеть от величины товарного кредита в системе, как и полагается.
Гарик: И общий объем таких денег в системе всегда будет нулевым?
Док: Да.
Гарик: Мне ясно, о чем ты говоришь.
Труд
Док: Я рад за тебя и за себя. Однако, продолжим наш краткий экскурс в справедливую экономику. Помнится, мы сошлись на том, что каждый должен получать по труду.
Гарик: Да.
Док: Но позабыли установить, что такое труд.
Гарик: Как что такое? Действия по производству товара.
Док: Как понять, какие действия выполняет человек – по производству товаров или какие-то другие действия?
Гарик: Ну, человек сам должен об этом сказать.
Док: А если он врет или заблуждается?
Гарик: Да, ты прав. Установить, какие действия человек выполняет, можно лишь по тому, что у него получилось на выходе. Получился на выходе товар – человек трудился, не получился товар – человек не трудился.
Док: Откуда знать, что у кого получилось на выходе? Когда факт наличия товара становится очевидным для системы?
Гарик: В момент обмена товарами.
Док: Верно, но не все так просто. Предположим, что товар перешел к новому владельцу, но оказался дефектным. Разве справедливо, что производитель в обмен на свой качественный продукт получает дефектный?
Гарик: Нет, несправедливо.
Док: Что же делать?
Гарик: Проверить, что продукт не является дефектным.
Док: Каким образом проверить?
Гарик: Провести экспертизу.
Док: А если дефект скрытый и может быть выявлен лишь при использовании товара?
Гарик: Тогда нужно использовать товар по назначению и посмотреть, дефектный он или качественный.
Док: Получается, что проверить качество продукта – по сути, является ли продукт товаром – возможно лишь в момент его использования? Если использование прошло успешно, товар качественный, в противном случае – дефектный.
Гарик: Да.
Док: И определить, трудился ли человек, возможно не ранее использования изготовленного этим человеком продукта?
Гарик: Получается, что так.
Док: А знаешь, что из этого логически вытекает?
Гарик: Что?
Док: То, что никакой обмен товарами невозможен.
Гарик: Но почему???
Док: Потому что обмен товарами происходит ранее, чем использование товаров. В момент обмена неизвестно, являются обмениваемые товары собственно товарами, или это не более чем дефектные продукты. С этой стороны любой обмен недействителен.
Гарик: Но обмен происходит!
Док: Нет, не происходит. На самом деле при так называемом обмене происходит встречное товарное кредитование.
Гарик: Когда два производителя передают друг другу товары в долг?
Док: Вот именно. Они передают товары в долг и ожидают использования этих товаров. Если товары успешно использованы обеими сторонами, обмен состоялся. Если какой-либо из товаров не использован по причине дефекта, о каком равноценном обмене может идти речь?! Само собой, я говорю не о юридических аспектах сделки при современной антиэкономике, а о фактических аспектах сделки при справедливой экономике.
Гарик: Понимаю. За дефектный продукт возмещения не полагается.
Док: В этом вся суть. Поэтому расчеты посредством денежного обращения должны совершаться не в момент обмена — его, как мы установили, не существует, — а по мере выдачи товарных кредитов и их погашения.
Гарик: Ух ты!
Док: Тебя что-то удивляет?
Гарик: Потребитель забирает у производителя товар, но оказывается должен за него позднее – в момент использования товара.
Док: Разве потребитель платит не за труд, совершенный производителем?
Гарик: За труд.
Док: А как мы установили, трудился ли производитель, выясняется в момент использования товара. Чего удивительного в моменте оплаты? Когда становится очевидным, что производитель трудился, ему начисляется – должно начисляться – возмещение за его труд.
Рынок
Гарик: Что-то тут не так. Потребитель может принять товар, но нарочно его не использовать, например из вредности.
Док: Может.
Гарик: Продукт принят, но потребитель ничего производителю не должен, ведь продукт им не использован.
Док: Зачем потребителю так поступать?
Гарик: Из вредности, я же сказал. Допустим, потребитель испытывает к производителю неприязненные отношения и желает ему насолить.
Док: Это выйдет неэтичному потребителю боком.
Гарик: Каким образом?
Док: Передавая товары в кредит, производители рассчитывают на то, что товары будут использованы?
Гарик: Да. Тогда действия производителей будут признаны трудом, и производители получат возмещение.
Док: В таком случае потребитель рискует больше не получить товаров в кредит. Производители испугаются, что потребитель не использует их товары, поэтому передадут товары кому-нибудь другому. У неэтичного потребителя возникнут проблемы, вплоть до голодной смерти. Как видишь, в справедливой экономике важно не только наличие денег, но и репутация.
Гарик: Теперь я понимаю, почему.
Док: Сообрази, кому производители предпочтут передавать свои товары, и многое станет ясней. Поставь себя на место производителя.
Гарик: Сейчас попробую. Итак, я производитель, изготовил товар.
Док: Кому ты передашь товар для потребления?
Гарик: То есть я не продаю товар, как сейчас, а передаю товар для потребления в кредит?
Док: Да. Не потребитель выбирает товар, для покупки которого у него достаточно денег, а производитель выбирает потребителя, от которого, по его мнению, быстрей получит возмещение.
Гарик: А как мне узнать, кто из потребителей желает получить мой товар?
Док: Потребитель, желающий получить товар, делает запрос. Ты разрешаешь взять товар либо отказываешь.
Гарик: А если товаров множество? Это же долго!
Док: Гарик, не будь ребенком. Очевидно, что нужен алгоритм, отличающий потребителей, удовлетворяющих твоим условиям, от тех, кто твоим условиям не удовлетворяет. Потребитель видит в системе, какие из товаров ему разрешено получить, а какие не разрешено.
Гарик: Принципиальная схема ясна.
Док: Так которому из потребителей ты передашь товар?
Гарик: Наверное, тому, у которого на лицевом счете положительный остаток. Так я быстрей получу возмещение.
Док: А если запрос делает потребитель с отрицательным остатком на лицевом счете?
Гарик: В самом деле. Значит, придется установить минимальный размер положительного остатка на счете или максимальный размер отрицательного, при котором товар может быть передан в потребление.
Док: Молодец! Остается нерешенным единственный вопрос. Одни потребители используют твой товар сразу после получения, а другие – не сразу. Кто-то захочет взять товар, что называется, про запас. Как быть с такими запасливыми потребителями?
Гарик: Придется решать, отпускать или не отпускать товар, в каждом конкретном случае. Внести в алгоритм отпуска товара определенные условия.
Док: И кому, согласно твоему алгоритму, товар не будет отпущен даже при удовлетворительном количестве денег на лицевом счете?
Гарик: Тому, кто не использует товар в приемлемые сроки.
Док: Знаешь, что означают твои слова?
Гарик: Что?
Док: При справедливой экономике получить товары сверх необходимого личного потребления невозможно.
Гарик: Против этого я не возражаю.
Док: Обрати внимание, что рынок в справедливой экономике регулирует все – действительно регулирует, чего не скажешь о современной антиэкономике. Антиэкономика предполагает переторговывание и произвольное использование денег, тем самым развивает в человеке его худшие качества…
Гарик: Погоди, что ты имеешь в виду под произвольным использованием денег?
Док: Возможность потратить их не на личное потребление.
Гарик: Ты хочешь сказать, что в справедливой экономике нельзя потратить деньги на своем счете по собственному усмотрению?
Док: Только на личное потребление, иначе это будет противоречить принципу «каждому по труду».
Гарик: И я не смогу перевести какую-то сумму знакомой девушке?
Док: Не сможешь, потому что это будет противоречить принципу «каждому по труду».
Гарик: О черт!
Время
Док: Вот, Гарик, обсуждаем мы с тобой экономический принцип «каждому по труду», при этом забыли установить, в чем измеряется труд. Ведь при обмене необходимо знать величину труда, заложенного в каждом товаре – стоимость товара.
Гарик: Действительно забыли.
Док: Так в чем измеряется труд?
Гарик: Разве не в деньгах?
Док: Что за ерунду ты городишь? Деньги – количественное выражение товарного кредита, который необходимо в чем-то измерять.
Гарик: В рабочем времени?
Док: В точку!
Гарик: И еще в квалификации.
Док: Гарик, ты меня расстраиваешь. Измеритель труда должен быть объективной величиной, а квалификация таковой не является.
Гарик: Ты утверждаешь, что труд измеряется исключительно во времени?
Док: Ага, утверждаю. Единственный представимый объективный измеритель труда – время.
Гарик: Но это же означает, что один час рабочего времени квалифицированного и неквалифицированного производителя равны!
Док: И что в этом страшного?
Гарик: Если платить за любую работу одинаково, исчезнет стимул повышать квалификацию.
Док: Не скажи. Неквалифицированных рабочих мест много, а квалифицированных – мало. Повысить квалификацию – во многих случаях способ приобрести работу. Без специалистов требуемой квалификации никакой товар не будет произведен.
Гарик: Но разве справедливо, что производитель высокой квалификации станет получать за свой труд столько же, сколько производитель низкой квалификации?
Док: Ответь, квалификацию можно определить объективно, с измерительным прибором в руках?
Гарик: Нет.
Док: Ты хочешь сказать, что любое определение уровня квалификации субъективно, другими словами произвольно?
Гарик: Да.
Док: Странные у тебя представления о справедливости. По-твоему, справедливо определять зависимость оплаты труда от фактора, устанавливаемого произвольно, чьим-то волюнтаристским решением?
Гарик: Но… Тогда… Я перестаю что-либо понимать. Если платить только за рабочее время, все работники, независимо от производительности, станут получать равное возмещение. Трудоголик изготовил за десятичасовую смену 10 единиц товара, а лентяй – 1 единицу. Неужели они должны получить за отработанное время поровну?
Док: Конечно…
Гарик: Что???
Док: …при условии, что товары будут переданы потребителю и использованы, что далеко не факт.
Гарик: Что ты имеешь в виду?
Док: Мы вроде договорились: в справедливой экономике производитель должен получать возмещение после того, как товар использован по назначению?
Гарик: Это правда.
Док: Какова будет стоимость товаров, изготовленных трудоголиком и лентяем?
Гарик: У трудоголика за десять часов 10 единиц товара, значит стоимость одной единицы – 1 час. Соответственно у лентяя стоимость одной единицы товара – 10 часов.
Док: Какие из товаров, изготовленные трудоголиком или лентяем, предпочтут потребители?
Гарик: Изготовленные трудоголиком, они же вдесятеро дешевле.
Док: В результате товар, изготовленный лентяем, не будет использован?
Гарик: Не будет.
Док: И лентяй не получит возмещение за отработанное время?
Гарик: Получается, что так.
Док: Отчего же ты утверждаешь, что трудоголик и лентяй получат равное возмещение за отработанное время? Трудоголик получит возмещение в 10 часов, а лентяй не получит ничего, поскольку изготовленные им товары не нашли потребителя по причине дороговизны.
Гарик: Я уловил твою мысль. Трудится медленно невыгодно, потому что товары окажутся дороги и не найдут потребителя?!
Док: Еще как невыгодно!
Гарик: Хорошо, предположим, люди трудятся с одинаковой средней производительностью, в результате чего потребители разбирают товары равномерно. Но в таком случае возмещение, получаемое всеми производителями, одинаково?
Док: Нет.
Гарик: Почему?
Док: Имеет значение, какой товар производить.
Гарик: Перестаю что-либо понимать.
Стоимость
Док: Если не получишь вывих головного , то поймешь. Скажи, Гарик, сколько производителей у современных товаров?
Гарик: Множество.
Док: В связи с чем это происходит?
Гарик: В связи с тем, что производить самому все товары невыгодно, выгодней производить какой-то один товар. Товары, изготовленные разными производителями, являются составными частями конечных товаров для потребителя.
Док: И именно по этой причине, кооперации и специализации, необходим обмен товарами?
Гарик: Да.
Док: В результате у современных товаров множество производителей. Каждый из производителей ожидает получения возмещения за свой труд.
Гарик: Да.
Док: Но для выплаты возмещения необходимо знать долю каждого производителя в общей стоимости товара?
Гарик: Верно.
Док: Что для этого нужно?
Гарик: Ну… Вычислять доли производителей в стоимости товара.
Док: Хорошо сказано. Стоимость – это рабочее время, затраченное на изготовление товара. Поскольку возмещение выплачивается производителям, необходимо знать их доли в общей стоимости товара.
Гарик: Получается, что стоимость сама по себе не имеет значения, значение имеет стоимость как рабочее время, затраченное на изготовление товара конкретным производителем.
Док: Именно так.
Гарик: Ладно, я понял твою позицию… Что там с вычислением стоимости товара по конкретным производителям?
Док: Предположим, производитель вручную добыл сырье. Какова его стоимость?
Гарик: Время, затраченное производителем на добычу.
Док: Производитель добыл вторую часть сырья, в аналогичном порядке, и обе добытые части соединил в одно целое. Какова общая стоимость сырья?
Гарик: Сумма двух стоимостей, это же очевидно.
Док: А как же время, затраченное производителем на соединение частей в единое целое?
Гарик: Извини, не подумал. Нужно его тоже приплюсовать.
Док: Сырье изменило свои характеристики – в данном случае было сложено в общую кучу – в результате воздействия производителя. Это общее физическое свойство нашего мира: одни вещи изменяются под воздействием других вещей. Предлагаю называть первые, изменяемые вещи – предметами, тогда как вторые, воздействующие – орудиями.
Гарик: Как скажешь.
Док: Сырье – это предмет, а производитель – орудие.
Гарик: Да, я понял.
Док: В чем кардинальное отличие предметов от орудий?
Гарик: Не могу сообразить.
Док: В том, что предметы переносят свою материальную составляющую на изготавливаемые товары, а орудия не переносят.
Гарик: Ясно.
Док: Продолжим наш пример. Вообрази, что производитель вручную изготовил какое-то орудие, допустим лопату. Какова стоимость лопаты?
Гарик: Время, затраченное на ее изготовление, в общем порядке.
Док: Теперь представь, что производитель объединил части сырья не голыми руками, а при помощи лопаты. Какова общая стоимость сырья?
Гарик: Стоимость двух частей плюс время, затраченное производителем, плюс стоимость лопаты.
Док: Стоимость лопаты? С чего бы это?! Лопата будет использоваться в дальнейшем, при аналогичных работах.
Гарик: Действительно. Тогда… Тогда… Нужно разделить стоимость лопаты между всеми аналогичными работами.
Док: Ты не знаешь, сколько таких работ будет.
Гарик: Можно прикинуть приблизительно.
Док: Запомни, Гарик, справедливая экономика не терпит приблизительности. Или справедливость существует, тогда существуют объективные экономические законы. Или справедливости не существует, тогда экономики как науки не существует вовсе, и нам с тобой нечего обсуждать.
Гарик: Мне больше нравится, когда существует.
Док: Тогда отвечай, каким образом высчитывать стоимость товара при использовании неодушевленного орудия, каким в нашем примере является лопата?
Гарик: Не знаю.
Док: Я дал тебе подсказку: орудие неодушевленное. А есть орудие одушевленное…
Гарик: Производитель?
Док: Он самый. На какую величину товар увеличивает стоимость посредством участия производителя в производственном процессе?
Гарик: На затраченное производителем время.
Док: Если ты признаешь существование экономических законов, то должен признать их однообразное действие относительно одинаковых сущностей. Производитель и лопата – одинаковые сущности, оба они орудия. Следовательно, порядок их участия в производственном процессе идентичен.
Гарик: Ты хочешь сказать…
Док: Что товар должен увеличивать свою стоимость на время участия в производственном процессе любых орудий, как одушевленных, так и неодушевленных.
Гарик: Стоимость неодушевленных орудий при этом не имеет значения?
Док: А стоимость производителя имеет значение? У него и стоимости-то никакой нет.
Гарик: Но тогда…
Док: Внимательно тебя слушаю.
Гарик: Получается, что стоимость орудия не играет никакой роли при вычислении стоимости товара.
Док: Именно так.
Гарик: Не могу сообразить, к чему это приводит.
Док: Приводит к тому, о чем я тебе сразу сообщил: имеет значение, какой товар производить.
Гарик: Не понимаю.
Док: Следуй мыслью за мной и не ошибешься. Производитель изготовил орудие. Время изготовления орудия составило его стоимость.
Гарик: Да.
Док: Орудие использовано при изготовлении товара. Стоимость товара увеличилась на время использования орудия, соответственно производитель орудия получил долю в изготовленном товаре.
Гарик: Да.
Док: Эта доля никак не зависит от времени изготовления орудия?
Гарик: Если верить тебе, то не зависит.
Док: Возникает парадокс: при производстве орудий время их изготовления преобразуется в другую величину – время использования. Производитель орудия отработал одну продолжительность времени, а возмещение получит за другую продолжительность – ту, которую «отработало» изготовленное им орудие.
Гарик: Но это противоречит принципу «каждый получает по труду»!
Док: Вовсе нет. В основе данного преобразования по-прежнему лежит труд.
Гарик: Тогда все производители начнут изготавливать орудия и никто – предметы! Это же намного выгодней.
Док: Не всегда.
Гарик: Почему не всегда?
Док: Во-первых, потребность в орудиях не бесконечна. Должен же кто-то и предметы изготавливать, иначе товары окажутся не изготовлены.
Гарик: С этим ясно. А во-вторых?
Док: Во-вторых, орудие может сломаться до того, как время его использования превысит время изготовления. Ведь преобразование возможно не только в сторону увеличения рабочего времени, но и в сторону уменьшения.
Гарик: Да, звучит логично. Это все?
Док: Есть еще в-третьих. Третий пункт связан с потреблением.
Потребление
Гарик: При чем здесь потребление? Мы же говорим об орудиях.
Док: Классификация вещей на предметы и орудия действительна и в сфере потребления.
Гарик: Это как?
Док: Мы договорились, что производитель получает возмещение за свой труд в момент потребления его товара.
Гарик: Да, получает.
Док: Потребитель позавтракал. В этот момент признается право производителя получить возмещение за изготовленный им товар – в данном случае за еду.
Гарик: Без возражений.
Док: Использование еды происходит одномоментно. Почему?
Гарик: И почему же?
Док: Потому что еда используется в качестве предмета. Есть предметы и орудия производства, а есть потребления.
Гарик: Ты хочешь сказать…
Док: Я хочу сказать, что люди потребляют не только предметы, но и орудия. Предметы потребляются одномоментно, тогда как орудия – на протяжении времени.
Гарик: Еда – это предметы, а здания, мебель, авто, компьютеры – орудия?
Док: Точно!
Гарик: Тогда в какой момент орудие считать потребленным, чтобы производитель получил за него возмещение?
Док: В том-то и фишка, что потребление орудия происходит на всем протяжении его использования! И потребитель должен платить возмещение по времени потребления орудия.
Гарик: За предметы потребитель платит возмещение по их стоимости, а за орудия – по времени их изготовления?
Док: Все, как в производстве. Экономические законы действуют единообразно в отношении и производства, и потребления. Поэтому я и сказал: имеет значение, какой товар производить. За предметы производитель получит по их стоимости, а за орудия – по времени использования.
Гарик: А это правильно?
Док: Представь две лампочки. Первая перегорела через 10 месяцев, а вторая – через 1 месяц. Тебе не кажется, что первая должна стоить ровно вдесятеро дороже, чем вторая?
Гарик: Кажется.
Док: Любая экономическая система, в которой данное условие не соблюдается, абсурдна.
Гарик: Да согласен я с тобой, согласен… Ты собирался сообщить мне третью причину, благодаря которой производство орудий может оказаться невыгодным.
Док: Извини. Третья причина – это отсрочка возмещения за орудия производства.
Гарик: Что еще за отсрочка? Не понимаю.
Док: Потребитель платит только за то, что он использует?
Гарик: Ну конечно.
Док: То есть за еду, здания, мебель, авто, компьютеры платит?
Гарик: Да.
Док: А за орудия производства: отвертки, напильники, станки и прочее?
Гарик: Нет, если эти товары ему не нужны.
Док: Что значит «не нужны»?
Гарик: Я имел в виду: если он не занимается производством.
Док: А если занимается?
Гарик: Тогда ему придется их приобрести.
Док: В этом случае человек выступает в роли производителя?
Гарик: Да.
Док: Но в справедливой экономике производителю не нужно ничего приобретать у других производителей. Совместно изготавливая товар, производители действуют сообща, на основе кооперации, ничего не приобретая друг у друга. Они ожидают возмещения от потребителя – того, кто использует товар для личного потребления.
Гарик: Как же производитель отвертки или напильника получит возмещение?
Док: Так, как предусмотрено экономической логикой: от потребителя товара, изготовленного при помощи этой отвертки или напильника.
Гарик: Производителю, изготовившему орудие производства, придется дожидаться, когда при помощи данного орудия будет изготовлен товар для потребления?
Док: Именно! Это я и назвал отсрочкой при получении возмещения. Поэтому изготавливать орудия производства может оказаться невыгодным. Возмещение за изготовленные предметы можно получить быстро, за изготовленные орудия потребления – придется получать постепенно, по мере их потребления, а за изготовленные орудия производства – необходимо дожидаться окончания нескольких последовательных производств.
Гарик: Почему нескольких?
Док: При помощи молотка изготовили напильник, при помощи напильника – станок, при помощи станка – чашку. Производителю молотка придется дожидаться, пока чашка не окажется на столе у потребителя, до тех пор возмещения за свой молоток производитель не получит (конечно, только от потребителя чашки, но не от других потребителей). Экономическая справедливость требует, чтобы каждый производитель был заинтересован в создании товара для личного потребления. Личное потребление является целью, все остальное — промежуточные пункты при достижении конечной цели.
Гарик: Мне нужно это осмыслить.
Социалка
Док: Обрати внимание, отсрочка в получении возмещений за орудия производства определяет социальное обеспечение.
Гарик: Пенсии что ли? Каким образом???
Док: Возьмем указанную выше последовательность орудий производства: молоток – напильник – станок. В стоимости напильника имеется доля производителя молотка?
Гарик: Конечно, имеется. Ведь напильник изготовлен при помощи молотка: производитель молотка тоже, хотя опосредованно, потрудился над напильником.
Док: А в стоимости станка имеется доля производителя напильника?
Гарик: Имеется, по той же причине.
Док: А в стоимости станка имеется доля производителя молотка?
Гарик: Хм… Ну… Если в стоимости напильника имеется доля производителя молотка, то имеется.
Док: А что это означает?
Гарик: Что?
Док: Процесс производства непрерывный, в том смысле, что при помощи одних орудий изготавливаются другие. Следовательно, во всех последующих орудиях производства будет доля производителя самого первого орудия – того, с которого все началось.
Гарик: Каменного топора, что ли?
Док: Условно говоря, да.
Гарик: Допустим. Но при чем здесь социальное обеспечение?
Док: При том, что люди теряют трудоспособность, но и после этого на их счета продолжают капать деньги за однажды произведенные орудия труда.
Гарик: Ясно.
Док: Деньги продолжают капать даже после смерти человека, что дает возможность предкам содержать потомков.
Гарик: А я-то гадал, каким образом принцип «каждому по труду» позволяет содержать детей. Ведь дети не работают.
Док: Совершенно верно. Принцип «каждому по труду» не разрешает просто так перечислять деньги со своего счета, в том числе в пользу детей. По счастью, этого и не требуется, поскольку дети с рождения обладают собственными суммами на своих лицевых счетах. Теперь тебе все понятно?
Гарик: Нет.
Информация
Док: Что же тебе непонятно?
Гарик: Многое. В частности, почему в своих объяснениях ты не упомянул компании. Разве наличие у одного товара многих производителей не приводит к необходимости организовывать компании?
Док: Ни в коем случае. Мы предполагаем, что справедливая экономика действует в условиях полной информатизации, поэтому связи между производителями отслеживаются. Компании – атавизм докомпьютерной цивилизации, хотя атавизм многозначительный. Институт юридических лиц служит теоретическим оправданием того, что мы договорились не упоминать ни в коем случае.
Гарик: Прибыль?
Док: Молчи, несчастный!
Гарик: Молчу, но все-таки… Как без компаний принимать управленческие решения? Современные производственные процессы сложны. Не могу представить, что тысячи и десятки тысяч производителей товара полюбовно договариваются о том, что с их товаром делать дальше.
Док: Те, кто не чувствует себя уверенным в науке управления, делегируют право голоса более компетентному лицу. Это лицо — своего рода директор — и принимает решения. Его единственное отличие от представителей современного директората: отсутствие возмещения за принимаемые решения.
Гарик: Во как!!! То есть директор – нет, коллектив произвольно набранных директоров — не должен получать зарплату! Но тогда управленческое решение не будет принято, желающих не найдется, а если даже они найдутся, то не придут к согласию.
Док: В таком случае товар не поступит потребителю, производители – все, до единого – не получат возмещения. Так что ты сильно не прав: управленческие решения будут приниматься, быстро и по необходимости.
Гарик: Но ведь управленцы работают, они производят управленческий продукт!
Док: Нет никакого управленческого продукта, есть интеллектуальная деятельность. Она характерна для любой работы, так что соображают не только директоры. Слесарю, чтобы не запороть заготовку, тоже нужно очень хорошо соображать.
Гарик: Ты хочешь сказать, что интеллектуальная деятельность не оплачивается? А как же люди искусства: все писатели, композиторы, художники и прочая братия?
Док: Гарик, ты путаешь Божий дар с яичницей. Люди искусства производят вполне материальные продукты: книги, ноты, картины. Да, их продукты имеют информационный характер, поэтому могут быть скопированы на иные носители. Однако любые интеллектуальные продукты имеют материальную составляющую, хотя бы электронную или магнитную. Производители вещей, обладающих информационной составляющей – люди искусства. А управленцы никаких товаров, как правило, не производят.
Гарик: Голова пухнет от мыслей.
Эпилог
Док: Не расстраивайся. За одну беседу я не могу рассказать тебе все, что мне известно. Экономика – мудреная наука, я предупреждал. К тому же справедливая система, которую мы обсуждаем, все равно недостижима.
Гарик: Как недостижима??? Почему???
Док: Во-первых, из-за непрерывности экономического производства. Орудия используются для производства других орудий, которые используются для производства других орудий, и так далее.
Гарик: Ну и что?
Док: Для того, чтобы построить абсолютно справедливую экономику, нужно начать с нуля, а это практически невозможно. Для этого придется уничтожить все имеющиеся материальные ценности, что не имеет смысла, либо восстановить необходимые данные по этим материальным ценностям, что невозможно.
Гарик: Существуют другие причины?
Док: Да. Справедливая экономика предполагает полноту информация, а она отсутствует. Нужно вычислять стоимость товаров, вести лицевые счета, определять моменты потребления и многое другое. Это сложно, но теоретически выполнимо. Однако для практической реализации необходимы вычислительные мощности. Причем эти мощности должны быть выведены за пределы экономики, ведь именно с их помощью она реализуется. Сама экономика возведение подобной технологической надстройки не предполагает. Откуда взять эти мощности, производимые вне экономической системы, неизвестно… Если только мощности сами неожиданно не возникнут на пустом месте.
Гарик: Это все?
Док: К сожалению, нет. Главная причина, по которой справедливая экономика не может быть построена — свобода воли человека.
Гарик: Свобода воли?!
Док: Она самая. Сами по себе правила не в состоянии обеспечивать свое исполнение. Нет таких экономических правил, которые не могли бы быть нарушены.
Гарик: За нарушение правил можно наказывать.
Док: Можно, но это не гарантирует их последующего соблюдения. К тому же наказание предполагает встроенность в систему, а экономическая система, основанная на принципе «каждому по труду», не предусматривает подобного.
Гарик: В каком смысле не предусматривает?
Док: В том смысле, что, в соответствии с нашей логикой, исполнитель наказания не трудится, то есть не производит ничего, что могло бы быть потреблено. Следовательно, не может получать за свои нетрудовые действия возмещение. Виновник, присвоивший что-либо вопреки правилам, и исполнитель наказания, получивший за свои действия вознаграждение, с экономической точки зрения мало чем отличаются друг от друга.
Гарик: Как же быть?
Док: Корректное решение – вынесение наказаний и всего аналогичного, вплоть до самого государства, за сферу экономики: туда, где действуют не экономические, но какие-то иные стимулы. Но даже эта мера не приведет к полному искоренению экономических преступлений, пока основа всех проступков – свобода воли – останется в неприкосновенности.
Гарик: Значит, способа построить справедливое экономическое общество не существует?
Док: Пока все люди поголовно не захотят этого, нет, не существует.
Гарик: Но людей можно принудить к справедливости.
Док: Можно. Однако, как я сказал, механизм принуждения должен быть вынесен за сферу экономики, иначе выстроенная конструкция не станет справедливой. Справедливость связана с частичной утерей человечеством свободы воли.
Гарик: Ты был прав, Док, у меня вывих головного .
Автор: Михаил Медведев (Эм)
