Почему в будущем Agile станет не нужен

Давайте представим себе, как реализовалось бы управление производственными процессами в обществе настоящей демократии, то есть в эпоху, когда каждый человек не только будет иметь доступ ко всем декларируемым гражданским правам, но и будет являться законным совладельцем средств производства, что гарантирует его подлинную независимость.

Наша цивилизация уже находится на том уровне развития, когда производство носит глобальный, мировой характер. Его характер сейчас во многом определяют транснациональные корпорации.

На самом деле, современные глобальные компании есть крупные добровольные объединения людей, которые работают на одну конкретную цель (мы сейчас не говорим о вопросах эксплуатации труда, а просто рассматриваем деятельность в рамках компаний как таковую). Например, компания Сбертех делает программы для того, чтобы они могли использоваться в работе Сбербанка, а также для клиентов, которым нужно взаимодействовать со Сбербанком.

Вот и Ильич в своём труде «Государство и революция» замечает:

«Один остроумный немецкий социал-демократ семидесятых годов прошлого века назвал почту образцом социалистического хозяйства. Это очень верно. Теперь почта есть хозяйство, организованное по типу государственно-капиталистической монополии. Империализм постепенно превращает все тресты в организации подобного типа. Над „простыми“ трудящимися, которые завалены работой и голодают, здесь стоит та же буржуазная бюрократия. Но механизм общественного хозяйничанья здесь уже готов. Свергнуть капиталистов, разбить железной рукой вооруженных рабочих сопротивление этих эксплуататоров, сломать бюрократическую машину современного государства — и перед нами освобожденный от „паразита“ высоко технически оборудованный механизм, который вполне могут пустить в ход сами объединенные рабочие, нанимая техников, надсмотрщиков, бухгалтеров, оплачивая работу всех их, как и всех вообще „государственных“ чиновников, заработной платой рабочего...»

Кстати, а почему я упомянул Сбертех? Эта компания известна тем, что нарочито, напоказ старается проповедовать идеологию разработки в стиле Agile. У них даже в фойе офисного здания на Кутузовском, 32 стоит инсталляция «Agile home». Герман Греф, глава всего Сбербанка, постоянно проповедует новые, модные способы управления бизнесом.

Давайте кратко рассмотрим, что такое Agile и почему в будущем он нам не пригодится.

***

Суть подхода Agile можно понять из Манифеста, который был оформлен в 2001 году:

Кроме того, есть т.н. «ценности»:

Да, красивые слова. Вроде бы всё, чтобы сделать продукт более хорошим, а работу над ним более продуктивной. Но основная уловка современной экономической пропаганды (не только насчёт методов разработки продукта, но и в широком смысле) – это попытка смотреть на всё глазами бизнеса. Когда говорят «повышается эффективность» – говорят о повышении маржинальности, когда говорят «повысится скорость разработки», говорят о том, что бизнес может разрабатывать и продавать свои продукты быстрее, а, следовательно, вытеснять конкурентов. Но нам ничего не говорится о том, нужно ли это вообще людям, человечеству в целом?

Главная фишка подхода Agile, которая и обеспечивает ту самую «гибкость в разработке» – это разбитие процесса на мелкие отрезки времени, называемые спринтами. Обычно это 1 или 2 недели. Спринт должен заканчиваться релизом – выпуском какого-то законченного объёма продукции, который даёт видимый для заказчика результат. Другая особенность Agile – заказчик продукта может по ходу действия менять техзадание, чтобы то, что делает разработчик продукта, в каждый момент времени соответствовало тому, что хочет заказчик в данный момент.

Что это означает для разработчика продукта, то есть пролетария? Давайте теперь попробуем посмотреть на это дело его глазами, а не «глазами Сенкевича», то есть бизнеса.

Работник наёмного труда прежде всего вынужден продавать свою способность к труду, чтобы иметь элементарные средства к существованию. Сейчас, в XXI веке, когда уже повсеместно уходит в небытие такое слой занятых, как крестьяне, когда производство становится всё более централизованным, класс наёмников – пролетариат – постоянно растёт:

«Figure A1 shows that the share of paid employees (or wage employees) has experienced an increase of about 10 percentage points during the last 20 years, rising from 41.8 per cent in 1995 to 51.6 per cent in 2015. In developed countries, where the incidence of own-account workers is relatively low and female participation is higher, the percentage of wage employees relative to the working population has remained high and stable during the observed period. Consequently, the global increase is driven mostly by emerging and developing countries, which have seen a 13 percentage point increase (from 29.9 per cent to 42.9 per cent) in wage employees in the two decades since 1995.»

Это цитата из доклада Международной организации труда при ООН . По найму работает уже более половины от всех работающих в мире.

Как известно, с развитием экономики растёт и степень разделения труда. Труд как осмысленная, творческая деятельность человека всё более отчуждается от него самого. Грубо говоря, если сначала человек делал примус, то потом он начал делать только лишь одну центральную гайку, которая скрепляет этот примус, но делать это максимально эффективно, на оборудовании, которое идеально приспособлено к производству именно этой гайки. Человек таким образом становился придатком к орудию производства. Думаю, далее нет смысла пояснять, этот момент очень подробно разобран у Карла Маркса.

С наступлением века науки, когда знание стало подлинным орудием труда, работа пролетария приобрела некую степень свободы. Действительно, человек, который может на основе своих знаний синтезировать новое, самостоятельно делать выводы, творчески преобразовывать производственные процессы, не так закрепощён в смысле своего отношения к труду. Буржуа по-прежнему изымает прибавочный продукт, однако сам работник чувствует свою вовлечённость в процесс труда. Задействуются его высшие человеческие способности. Говоря другими словами, ему может быть даже интересно.

Agile как бы загоняет нас обратно в эру примитивного обслуживания станка. Да, знания и голова работника по-прежнему нужны работодателю. Однако теперь, когда процесс разбит на максимально короткие отрезки, работник уже не концентрируется на производстве продукта целиком. Его фокус внимания направлен на постоянное изготовление мелких улучшений. Он производит гайки, которые потом каким-то образом сами вырастут в цельный механизм. Либо, что бывает ещё чаще, лишь улучшает то, что уже кем-то построено.

Второй важный процесс, который ускоряется с внедрением Agile, это фактическое разложение трудовых коллективов. Agile преподносится как удобный механизм, который позволяет перебрасывать имеющиеся у капиталиста трудовые ресурсы на разные проекты, при этом сохраняя высокое качество поставляемого продукта. Обратной стороной этого является то, что люди в командах постоянно тасуются. Собственно, многие компании прямо поощряют так называемый «горизонтальный рост»: частые перемещение людей по отделам, департаментам, смену ролей в командах.

Для работодателя это плюс: если рабочий юнит заточен под то, чтобы на каждом участке быстро приходить в рабочее положение и выдавать на гора продукт, то гибкость производства возрастает, а накладные расходы в связи со сменой номенклатуры снижаются. Для работника всё это на деле оборачивается постоянным стрессом. Мы, люди, в ходе эволюции получили некие навыки и особенности социального взаимодействия. Для нас существует примерно понятный набор социальных связей, которые мы можем поддерживать неограниченно долгое время (обычно говорится о 80-120 людях). У нас, как правило, есть более близкий круг общения и более дальний. Нам привычно строить более тесные связи с теми людьми, с кем мы проводим больше времени (а на работе мы как минимум 40-50 часов из 168 в неделе).

«Гибкая» разработка рушит этот комфорт. Если люди всё-равно постоянно меняются, нет смысла строить долговременные отношения. Межчеловеческие контакты деградируют до обычного обмена рабочей информацией. Люди ощущают пресловутое «одиночество в опенспейсе»: когда народу вокруг много, а процессы построены так, что поддерживать удовлетворительную атмосферу внутри своего коллектива весьма трудно.

Кстати, в самом Сбертехе сопротивление agile серьёзное. Мне довелось там поработать три месяца, но я успел понять, что вся организация буквально сопротивляется тому, что деклассирует её до набора слабо связанных друг с другом мелких команд. Наконец, объективные требования к серьёзному банковскому продукту заставляют людей мыслить гораздо большими категориями, чем спринт и утренний стенд-ап. Поэтому поверх собственно agile-практик Сбертех ведёт другой слой «взрослых» управленческих решений, которые де-факто обеспечивают каркас устойчивости всего производства программного продукта.

Ещё несомненный для работодателя плюс: он больше застрахован от организованных действий со стороны своих коллективов. Устроить забастовку или хотя бы решиться на какие-то действия по отстаиванию своих прав можно лишь тогда, когда команда спаяна, её члены имеют общий интерес и одинаковый взгляд на минусы в построении производственного процесса. Естественно, гибкие команды не имеют постоянного костяка, они могут быть в любой момент расформированы, преобразованы. Некому быть второй стороной осмысленного диалога с работодателем.

***

Что нас ждёт в будущем? Конечно, мы понимаем, что наше нынешнее капиталистическое производство суперзатратно. Ещё до эры автоматизации люди вполне обоснованно мечтали, что с вводом электронно-вычислительных устройств работать придётся меньше: основную рутину возьмут на себя машины. Что мы имеем на исходе 2-го десятилетия XXI века? – То, что люди и в самых передовых странах по-прежнему работают много, очень много. В основе этого положения лежит неотъемлемая черта капиталистических отношений: хаотичное рыночное производство и всеобщая конкуренция.

На нынешнем месте работы я делаю некие условные системы взаимодействия с пользователем. Такие же системы уже были сделаны примерно 100500 раз по всему миру. В общем и целом у них один и тот же функционал, они различаются лишь деталями. Что нового я привношу своей работой, если смотреть глазами нашего общего коллективного потребителя, человечества в целом? – Да практически ничего. Мы просто нагреваем воздух, чтобы один производитель на какое-то короткое время вышел вперёд в конкурентной борьбе с другим производителем. Мы можем переиспользовать результаты работы только в рамках одного экономического агента, в данном случае коммерческой компании. Мы не можем как-то повлиять на процесс постановки всё новых и новых требований к продукту: конкурентная борьба предлагает постоянные изменения. И даже когда мы выкладываем свои типовые решение в open-source, это не останавливает рост трудозатрат в IT-отрасли: есть ещё вендоры, создатели новых, ещё чуть более усовершенствованных технологий, языков, фреймворков, которые требуют постоянного переобучения и разработки нового кода, новых прикладных решений.

ну вы понимаете, о чём речь

Таким образом, вся та оптимизация, которую дают новые методы управления, в частности, agile, практически не приносит общего прогресса отрасли и шире экономике. Это инструмент для перетягивания каната, в соревновании, где составы команд к тому же постоянно меняются.

***

Настоящий колоссальный прорыв будет состоять не в интенсификации производственной деятельности, не в упаковывании ещё большей «эффективности» в то время, пока сотрудник находится на рабочем месте. Настоящий прорыв будет состоять в правильной постановке задач, когда производственный процесс будет подчинён лишь одному: удовлетворению потребностей. Наше общество ещё кое-кто по привычке называет потребительским, однако по сути оно общество продаж: именно перманентное требование оборота капитала определяет всю нашу деятельность. Компании внедряют новшества не по мере появления новых фундаментальных открытий и не по мере накопления серьёзного, существенного багажа прикладных разработок. Они внедряют их для поддержания инвестиционного цикла в рамках существующей глобальной модели экономических отношений. Мы все постоянно заняты своей часто бессмысленной работой только потому, что иначе этот велосипед упадёт.

С обобществлением средств производства и прекращением часто бессмысленной конкуренции человечество наконец начнёт по-настоящему использовать весь потенциал, накопленный по мере развития науки и техники. Встанет насущный вопрос о подлинном освобождении человеческого труда, которое будет сопровождаться сокращением рабочего времени. Этот вопрос так же разобран у классиков. Нам лишь только стоит заметить, что взрывной рост эффективности производства в обществе пойдёт по двум путям: кроме обозначенного выше прекращения бессмысленной конкуренции и, как следствие, постоянного воспроизводства одних и тех же решений, также будет массово внедряться настоящая автоматизация, до этого сдерживаемая как высоким порогом внедрения (рискованность инвестиций при капитализме), так и постоянно готовым к использованию привычным рынком труда. Человечество относительно быстро найдёт способ, как из всего зоопарка имеющихся технологий выбрать наиболее удачные, как уже максимально переиспользовать накопленный опыт. Повальная роботизация и автоматизация, сплошное использование лучших наработок, а не только тех, на которые есть деньги, будет только высвобождать человека из под гнёта рутинного производственного процесса, даст ему время на подлинно творческую работу.

Наконец, из-под agile уйдёт самая главная его основа: производству не надо будет больше суетиться. В самом деле: с общественной точки зрения гораздо выгоднее и разумнее произвести один раз хороший продукт, чем производить 20 продуктов, каждый из которых ещё нужно постоянно доводить до ума. Никто не будет запрещать делать бесчисленные модификации одних и тех же решений (например, миллион разных моделей телефонов). Однако изменится само отношение к такому понятию, как время. Поскольку уйдёт пресс тотальной конкуренции с другими экономическими агентами, то появится время и стимулы сделать свою работу, задействуя все свои творческие, духовные силы. По мере роста мощи производства на основе передовой науки, техники и способов организации производства и снижению времени, которое требуется человеку для обеспечения своих необходимых жизненных потребностей, у него будет появляться всё больше времени и возможностей, чтобы быть в ладу с собой: а именно, заниматься тем, что получается лучше всего и, как следствие, приносит максимальную пользу другим людям.

Естественно, при таком подходе к производству человеку не нужно будет постоянно сливаться-разливаться в различные команды и ставить сроки выпуска продукта раз в неделю или две, только чтобы поспеть за постоянно уходящим вперёд рынком. Продукты материального и духовного мира наконец вернут себе ту подлинную основательность, продуманность, глубину замысла, которая так отличает мир классических шедевров от мира одноразовых вещей современного постоянно ускоряющегося рынка.

Конечно, глупо будет отказываться от всех тактических наработок, полученных в прошлую эпоху. Возможно, какие-то элементы agile пригодятся и в будущем. Наверняка, останутся такие ситуации, когда действовать будет нужно быстро и в рамках ограничений по ресурсам. Также человечество, вероятно, больше будет уделять сил междисциплинарному взаимодействию, там, где возможен синергетический эффект от сплава разных знаний. В таких случаях элементы организации гибкого производства пригодятся.

Итеративный подход к разработке также будет иметь место. IT-сообщество само уже находит правильные формы взаимодействия на основе новых отношений. Так, например, в opensource-проектах мы каждый можем предложить свой merge-request. Однако нам не нужно для этого вставать на линейку в 10 утра и рассказывать другим, что мы сделали вчера. Нашим надсмотрщиком является только наше желание сделать мир лучше.

Человек по мере своего освобождения от давления экономических обстоятельств всё больше будет подчинять производство себе, а не подчиняться ему в качестве безмолвного орудия. Вместо постоянного потока хаотичных требований рынка человек сам станет со-заказчиком своей работы. Вне экономического принуждения можно будет формировать команды настоящих единомышленников. Без постоянной угрозы проигрыша на рынке ритм работы станет таким, чтобы человек полностью восстанавливал свои физические и духовные силы. Соковыжималка системы agile уйдёт в прошлое.

Автор: Максим

Источник