Так получилось в жизни, что я, как и большинство из вас, очень любил компьютер. Участие и победы в конкурсах по информатике, олимпиады, ЕГЭ. После долгих мук выбора моей профессией было решено сделать… музыку. В один момент я понял, что жить не могу без этого. Закончив школу, втихую от большинства поступаю в музыкальный колледж. Теперь, спустя несколько лет, в которых я с головой окунулся в этот калейдоскоп, могу вам сказать:
«Привет, *username*! Меня зовут Сергей, и я трубач!»
На написание этой статьи меня вдохновили комментарии к вышедшей статье, о том, что раньше нас обучали музыкальной грамоте неправильно. Здесь я хочу подробно рассказать вам о сложностях и поделиться некоторыми специфическими особенностями нашей работы. Материала много, поэтому разделю на несколько отдельных статей.
Немного о себе. Сейчас я являюсь артистом оркестра штаба Тихоокеанского флота в г. Владивосток и эстрадно-симфонического оркестра Приморской филармонии. Также параллельно получаю высшее образование.
Поскольку работа в армии связана с некоторой степенью секретности, я не могу показать все фото, которые бы хотел.
Трубные будни
Специфика работы у каждого оркестра и дирижера своя. Военный духовой оркестр, как принято считать, играет маршевую музыку, обеспечивает различные церемонии, в том числе и похороны. Это общепринятый стереотип, и отчасти он верен. Наш образцовый оркестр должен все это уметь делать, и делает по мере необходимости. Различные городские мероприятия, армейские учения, прибытия и отплытия кораблей – везде зовут нас. Отдельное слово хочется сказать о классической “Пушке” в 12 часов пополудни. Перед ее выстрелом наша трубная братия играет церемониальные сигналы, предвосхищая мощнейший выстрел, в непосредственной близости от которого сотрясаются дома. Народ даже шутит, что на фоне стены, где стоит музыкант, можно разглядеть полупризрачные силуэты его товарищей.
Пушка глазами трубача
Источник: primamedia.ru/news/508357
В основное же рабочее время мы занимаемся тем, что играем музыку. Совершенно разную: от популярных и легких пьес до сложнейших классических произведений. В здании штаба есть специальная студия под оркестр, где и проходят репетиции.
Снимать саму репетицию мне не разрешили, а после окончания – пожалуйста.
Стандартно репетиция проходит так: сбор, настройка под общий тон и несколько сетов репетиций по 45 минут с перерывами на чай и отдых. Рабочий процесс строго регламентирован по времени трудовым законодательством и нарушается только по согласованию с музыкантами. Нередко его пытались нарушить режиссеры в музыкальном театре, в котором я работал до того. У них почему-то складывалось мнение, что мы просто сидим и ничего не делаем. И поработать лишний час для нас не составит труда.
На самом же деле работа в оркестре – это физически и умственно сложный процесс. Представьте, что ваши легкие должны работать как компрессор, выдавая запредельное для обычного человека давление, которое ударяет в голову. Добавьте к тому постоянный слуховой контроль, чтобы не вылететь из группы и ритма. И визуальный, где один твой глаз смотрит в ноты, а другой на дирижера. Все это нужно делать одновременно, нажимая при этом нужные кнопки. Да, и желательно при этом не перенапрягаться, а то звук страдает. Еще часок?
Открытие соревнований. Источник www.newsvl.ru/sport/2016/05/22/147654
Хочется еще обратить ваше внимание на слово “инструмент” в общем значении. В моем понимании это некое устройство для выполнения узкоспециализированной задачи. И когда Вы в следующий раз посмотрите на любой музыкальный инструмент, вспомните это определение. Взять хотя бы гитару, флейту, фортепиано – все они заточены под конкретный спектр задач, которые часто пересекаются. К чему я это?
Паузы. О, их есть у меня! Практически половину своего рабочего времени я трачу на подсчитывание пауз. Картина такая: часть произведения я молчу. Потом в строго отведенный момент играю музыкальный фрагмент. Опять молчу. Опять играю. И так до конца, точно соблюдая временную вертикаль. Это, наверное, целое искусство — уметь считать огромные паузы в фоновом режиме, не отвлекаясь от книги или телефона.
Фрагмент концерта. Черные прямоугольники на нотном стане – паузы, где цифра — количество тактов моего молчания.
Происходит эта ситуация вот почему.
Труба – это инструмент с широкими техническими, динамическими и звуковысотными возможностями. Но это все нужно в сольной практике, а в оркестре редко применяется сполна, так как требует от исполнителя огромнейшего мастерства и опыта. В основном используется гармоническая поддержка, классические трубные сигналы, мелодия, контрапункт. Мелкие побегушки не так часто встречаются, как могли бы. И практически в каждом крупном произведении есть огромные фрагменты, где тебе нужно просто помолчать.
Еще помимо умения считать паузы фоном, нужно уметь читать и писать то, что находится между строк. Это своего рода комментарии к музыкальному коду, которые предупреждают об остановках, поведении дирижера, смене темпов, неудобных переворотах нот и многом другом.
Сформировалась уже определенная знаковая система, которую понимают почти во всем мире.
Видишь “очки” — смотри на дирижера. И чем они больше их размер, тем внимательнее ты должен быть. Это значит, что сейчас может последовать смена темпа, резкая остановка или что-то иное, на что нужно обратить внимание. С благодарностью хочется вспомнить своего наставника в театре по этому непростому делу. “Ты должен писать так, чтобы любой человек, кто сядет на твое место, понял тебя с первого раза и сыграл все правильно, а не ставить всякие закорючки, понятные лишь тебе.” Жаль, что не у всех были такие люди, которые бы это объясняли.
Фрагмент из спектакля “Севастопольский вальс”. И да, каждое карандашное дополнение несет в себе критически важный смысл.
*Расшифровка. Размер 24, “Con Sord” — играть с сурдиной. “>” — выделить ноту. Перечеркнутый круг – “фонарь”, означает переход на такой же за вторым разом. “Очки. Еще очки!” Предельная внимательность! “Vi→ de” – прямолинейный переход без других вариантов. “2 раза” — исполнять дважды данный фрагмент. Между vi-de зачеркнутый фрагмент, который ранее исполнялся.*
Без должного опыта читать такое с листа весьма затруднительно. И это еще весьма сносно написано, уж поверьте.
Совершенно другое ощущение складывается, когда приходишь на репетицию эстрадного оркестра. Ты как будто начинаешь говорить на другом языке. Все классические понятия, которые ты усвоил лучше, чем “Отче наш”, здесь приобретают совершенно другой смысл. Здесь дирижер просит нас: “Мочите, чтобы пачка звучала!”.
Наш дирижер Дмитрий Бутенко. Источник www.newsvl.ru/vlad/2016/11/13/153477
Пачка – это в данном случае ансамблевая аккордовая игра. Т.е. мы в 4 трубы исполняем последовательность аккордов из 4 звуков, где каждый играет свою партию как мелодию. И, чтобы это звучало ярко, сочно и красиво, нам приходится выкладываться на полную.
Стоит еще учитывать разную степень слышимости звуков разной высоты. Если первый из нас играет высокий звук не очень громко, то следующий, чтобы сбалансировать с ним более низкий звук, должен играть громче. Третий еще громче, а четвертый и подавно. А если первый играет громко? Хоть после такого ты чувствуешь, что твои внутренности остались где-то там, в трубе, на записи слушается все здорово и спокойно.
На этом я заканчиваю небольшой очерк о наших трубобуднях. В следующий раз я хочу осветить непосредственно свой инструмент: его устройство, способы звукоизвлечения, историю возникновения и различные примочки, которые необходимы для работы; что это за зверь — “транспозиция”, которому пишут одно, играет он другое, а звучит третье.
Часть 2
Автор: Сергей
