0x0005
Вечером Илья пригласил друзей в расположенный неподалеку кибуц1 «Мером Голан» в ресторан «А-Бокрим». Несмотря на традиционную для ковбойского ресторана мясную стейковую направленность, он славился еще и лучшей на Голанах рыбой. Они взяли такси, решив как следует выпить под шикарную закуску. Илья любил это место, стилизованное под ковбойское ранчо с американизмами, выпивкой, которую не везде встретишь, и обстановкой расслабленности, способствующей доверительному разговору в атмосфере гула дружественного многоголосия, под неспешное кантри живого оркестра.
Он вглядывался в лица своих друзей, которые после первых тостов занялись выловленными в библейском озере Кинерет и приготовленными изощренными способами «усачами», «кинеретскими сардинками» и «рыбами Святого Петра».
Каждый из них достиг в своем деле значительного успеха: Даник в Нью-Йорке – Chief Technology Officer (CTO) – технический директор отделения «Microsoft»; Сергей – Director of Technology в Лондонском представительстве «IBM»; Игорь Беллер и вовсе Chief Scientists – главный ученый – в ведущей компании, привлекающей все передовые разработки в области научных исследований в разных отраслях медицины; Смолкин – VP R&D – директор разработки подразделения «Google» в Торонто.
Как убедить их совершить такое действие, сорваться с этих высот в рискованную неизвестность? И имеет ли он моральное право на такое убеждение? Да и ему самому, ведущему разработчику «Инстайтека», компании с мировым именем, становлению которой он посвятил почти десять лет упорного труда, решиться на такой поступок очень непросто. Не только о себе придется думать и отвечать не только за себя, но и за них, за его самых близких друзей, с которыми он прошел столько всего, придется отвечать, если они решатся шагнуть в эту виртуальность.
Гул ресторанного пространства, смешение близких разговоров друзей, музыка, шуршание танцующих пар. Вино «Маргалит», терпкое, насыщенное, они выбрали, проникшись патриотическим чувством к местному знаменитому Каберне-Совиньон. Все это на какое-то время погрузило Илью в воспоминания тех лет, когда эти ребята, сидящие с ним теперь за одним столом, разлетелись по своим новым гнездам, а он свил свое, хоть это было непросто.
Ада! Любовь с этой девочкой была горячей, как утюг, и короткой, как его шнур, и однажды шнур загорелся, не выдержав напряжения, и своим пламенем озарил печальную реальность.
Ада нервничала, и это ее состояние немедленно передалось ему. Она взяла его за руки, и он почувствовал, что ее крепкие ладошки, всегда такие уверенные и точно знавшие, как им себя вести, были влажными.
– Илюшик, миленький, ты лучший из всех мужчин, которых я знала.
Илюшке тут же резануло слух это «из всех», но не от этого ему нужно было приготовиться падать в обморок – дальше было круче.
– Но, понимаешь, – и голос Ады вернулся в его при-вычное повелительно-жесткое наклонение, – мне, Илюха, девки все-таки сильнее нравятся. Эти стервы, идиотки, проститу… – тут она остановилась и снова перешла на ласкательное: – Илюшечка, ну что поделаешь? Природа, блин!
Илья с трудом поднял отпавшую нижнюю челюсть. Говорить он не мог и толком не знал, что сделать: рассмеяться, выматериться или что-нибудь сломать. Рядом было только зеркало, а бить зеркало, мелькнуло рациональное среди бушующих волн адреналина, – дурная примета.
Илья пил неделю в пабе «Nest», традиционном приюте программистско- математического планктона. Пил попеременно с друзьями, не мешавшими ему прислониться к уютной судьбе алкоголика. Но просто пить ему стало скучно. Он давно был дружен с владельцами заведения, и те, исполняя его специфические неординарные заказы на напитки, пришли к открытию такого забористого коктейля, что впоследствии он стал фишкой их паба и в меню носил имя изобретателя…
Ада укатила в Канаду на высокую должность… И заодно – жениться (или замуж выйти?) на одной из претенденток. В общем, все у нее со временем наладилось, превратилось в устойчивый брак с серьезной пышнотелой девахой, двумя детьми, рожденными попеременно обеими, собственным домом и полным материальным благополучием. Они остались добрыми друзьями, и Алла принимала ее как подружку.
Алла.
Илюшка бросил пить, осознав: «Это не мое». Полетав над веером девичьих непохожестей, не остановился ни на одной до тех пор, пока однажды тихим прохладным вечером, при возвращении в съемную квартиру в Ришоне,
с ним не приключилось «видение».
Навстречу шла девушка с собачкой, белым трогательным комком со сложным названием вест-хайленд-уайт.
Девушка курила сигарету в длинном черном мундштуке. Она была расслабленно-отрешенной и на Илью, проходя мимо, никакого внимания не обратила. А он обратил. Что-то в ее лице, походке, в том, как она держала сигарету, развернуло его в обратном его движению направлении. Он курил «Ротманс» и по не заправленному до конца в мундштук фильтру узнал эту марку, довольно редкую в Израиле. Поравнявшись с незнакомкой, он не нашел ничего лучшего, как спросить:
– Девушка, сигареткой не угостите?
Первой рассмеялась она, затем, осознав нелепость ситуации, развеселился и он, и они расхохотались уже оба, когда увидели, с каким изумлением разглядывала их вест-хайленд-уайт.
Через год у них родился замечательный мальчик, а еще через пять – замечательная девочка.
Смолкин первым не выдержал и вернулся к разговору, который все старательно откладывали, понимая, что результатом двухчасовой беседы с Ильей в уютном голанском циммере должно стать какое-то важное решение – решение, способное переменить их устоявшуюся благополучную жизнь. Они пили вино и ели рыбу, скрывая все нарастающее напряжение в ожидании этого предложения, скрывая за веселостью тостов нервное возбуждение. И Смолкин, самая простодушная и нетерпеливая душа, выстрелил, словно пробка от шампанского:
– У меня голова может лопнуть от того количества идей, которые возможно раскрутить, имея такую базу для девелопинга!
Поглядев на сидящих рядом и удивившись, что его не остановили, он продолжил, все больше раззадориваясь:
– Мы ведь для этой игры такие сюжеты накрутить можем! Представляете, например, пройдемся по страницам Жоржа Сименона или Агаты Кристи, Конан Дойля, наконец. Или, например, я хотел бы украсть «Мону Лизу» из Лувра – и у меня это получилось бы! Это сколько можно привлечь народа?
Даник вступил, дождавшись, когда Смолкин потянется за кружкой:
– Да, тут много чего разместить получится. Обучающие программы: учитель просто может провести детей или студентов по историческим местам в максимальном приближении к действительности.
– И, – добавил Игорь, – туристический бизнес! Для них это просто фантастическая находка: «А сегодня мы посетим римские бани, знаменитые термы, в компании патрициев и их подружек».
– Да, это не для школьников, – рассмеялся Даник, – это вполне для нас с вами! В этих термах римляне… – и он посмотрел в сторону двух девушек, танцевавших посреди зала под тихую музыку оркестра.
Игорь подхватил, прервав увлекшегося созерцанием Шевинского:
– Разлагались так извращенно, что и империю свою погубили.
– Ты хочешь сказать, что в эти термы полезно сводить сегодняшних патрициев для того, чтобы они не повторили ошибок прежних? – все рассмеялись.
– Там вполне хватало места, – продолжил Илья, – и простолюдинам, так что мы вполне можем побаловать себя этой роскошью. Осталась самая малостмалость – создать компанию и заняться этой мечтой всерьез.
Звучала музыка; пока оркестр отдыхал, работала музыкальная установка. Синатра пел «My Way».
Илья достал из кармана мешочек черного бархата, и на стол высыпались четыре золотых перстня-печатки.
– Это мой подарок вам в честь юбилея университета, ну и еще за то, что выслушали мою идею, и, похоже, она вас впечатлила. На каждом перстне ваши инициалы.
Ребята разобрали печатки, примеряя на свои пальцы, с удивлением обнаружив, что размер удовлетворил всех. Но интрига была впереди, и каждый это понимал, поэтому благодарности висели у всех на устах в ожидании финала.
И вновь заговорил Смолкин:
– Шведский, не тяни кота за хвост! Выскажись, наконец, в чем твое видение наших действий.
Илья подозвал официанта, и тот поднес к их столику приготовленную заранее бутылку Pierre Croizet La Carafe XO с широким горлышком. Официант вынул притертую стеклянную пробку, и Илья бросил в коньяк свой перстень.
– Кто со мной, опустите и свои печатки в этот коньяк, и мы откроем его вновь тогда, когда будет дан старт этому делу. Если я останусь в этой бутылке благородного напитка один, я все равно этим займусь и не стану вас ни в чем упрекать: это огромная ответственность, и мне нелегко предлагать вам решиться на такой шаг. Я выйду покурить, а вы пока подумайте.
Он успел сделать только несколько затяжек до того, как на его плечо опустилась рука Сергея:
– Тебя заждались.
На дне бутылки, кроме его печатки, лежали все четыре перстня. Илья почувствовал, как по спине покатились горячие капельки пота. Он не знал, что сказать, только поднялся и, обойдя всех, крепко обнял каждого, молча, со значением.
Подвел итог Смолкин:
– Все, ребята, без соплей, арбайтен, арбайтен ун дисциплин! Теперь мы должны увидеть план действий. У тебя, Шведский, он уже наверняка есть. Как там у «Алисы в стране чудес»?
Чтобы не попасть в капкан,
Чтобы в темноте не заблудиться,
Чтобы никогда с пути не сбиться,
Чтобы в нужном месте приземлиться, приводниться,
Начерти на карте план.
И все хором подхватили любимую песенку детства:
Если даже есть талант,
Чтобы не нарушить, не расстроить,
Чтобы не разрушить, а построить,
Чтобы увеличиться, удвоить и утроить,
Нужен очень точный план.
Без соплей все же не обошлось: когда уже пришла пора расходиться, Смолкин повис на Коэне:
– Шведский! – Смолкин остановил Коэна у зеркала, в котором отразились лица всей пятерки! – Ты видел, как выглядит гений? Вот он! – и Смолкин потрепал Илью по шевелюре, – обыкновенный симпатичненький гений!
Они выкатились на улицу в прохладную галилейскую ночь и попрощались, договорившись увидеться завтра к обеду и обсудить дальнейшее уже всерьез.
1* Кибуц – сельскохозяйственная коммуна в Израиле.
Автор: Ilya Kliot
